И тут наш богатырь показал свой главный талант – талант к бегу. Он с визгом, который мог бы поспорить с визгом любой девчонки, развернулся и бросился наутёк, сверкая своими начищенными доспехами. Он бежал так быстро, что его конь, испуганно заржав, едва за ним поспевал.

«Ого! – присвистнул Шишок. – А бегает-то он получше, чем врёт! Может, его талант не в геройстве, а в лёгкой атлетике? Надо ему подсказать!»

Медведь на мгновение замер, будто удивившись такой прыти, а потом медленно развернулся в нашу сторону.

– Уводи его в овраг! – крикнула я Фёдору, лихорадочно доставая из своей сумки несколько склянок с тёмной, густой жидкостью. Это было моё новое изобретение – зелье мгновенной ржавчины, которое я сварила после истории с озером.

Фёдор всё понял без слов. Он вышел на поляну и выпустил в медведя стрелу. Она отскочила от металлической шкуры, не причинив вреда, но монстр тут же переключил своё внимание на новую цель.

Началась смертельная игра в кошки-мышки. Фёдор, лёгкий и быстрый, петлял между деревьями, уводя неуклюжего, но упорного медведя всё дальше от деревни, к глубокому оврагу на краю леса. Я, задыхаясь, бежала следом, прижимая к груди драгоценные склянки.

«Быстрее, хозяйка, быстрее! – паниковал у меня в голове Шишок. – Эта большая ржавая кастрюля сейчас догонит хмурого дядю и сделает из него отбивную! А потом и до нас доберётся! Я не хочу быть гарниром! Я слишком вкусный для этого!»

Фёдор, как и было задумано, спрыгнул в овраг и затаился под нависшим корнем. Медведь, не раздумывая, полез за ним. И в этот момент я, стоявшая на краю оврага, начала действовать.

– Получай, консервная банка! – крикнула я и одну за другой швырнула склянки прямо в чудовище.

Стекло со звоном разбилось о его спину. Густая жидкость тут же растеклась по металлическим пластинам. Эффект был мгновенным. Там, куда попадало зелье, железо на глазах покрывалось толстым слоем рыхлой, оранжевой ржавчины. Медведь взревел. Он попытался сделать шаг, но его суставы издали чудовищный скрежет. Ржавчина, как зараза, расползалась по его телу, проникая в сочленения, сковывая движения. Он дёрнулся ещё раз, поднял лапу и… замер, превратившись в уродливую, неподвижную статую.

Я тяжело дышала, не веря своей удаче. Получилось!

И тут, откуда ни возьмись, на краю оврага снова появился Алёша Попович. Увидев застывшего медведя, он на секунду опешил, но потом его лицо озарила хитрая догадка.

– Ага! Испугался, ирод! – заорал он, выбегая на поляну. – Это я его своими богатырскими ударами ослабил, вот он и застыл от страха перед мощью моей!

Он подбежал к неподвижной статуе и со всей силы вонзил свой меч в щель между пластинами на шее медведя. Потом выдернул его, победно вскинул над головой и повернулся к кустам, где прятались самые смелые из сбежавших жителей.

– Я победил! – проревел он. – Зло сокрушено! Слава мне!

Люди, которые видели только финал этого «сражения», робко вылезли из своих укрытий и, не веря своим глазам, начали аплодировать. Их герой не подвёл! Он и правда победил чудовище!

Фёдор выбрался из оврага, его лицо было чернее тучи. Он сжал кулаки и шагнул было к самозванцу, чтобы одним ударом вбить его в землю вместе с его дурацким мечом. Но я схватила его за руку.

– Не надо, – тихо сказала я. – Пусть. Пусть у них будет герой.

Он посмотрел на меня, потом на ликующую толпу, на самодовольного Алёшу, и в его глазах промелькнуло понимание. Он молча кивнул.

«Ну и дела, – пробурчал Шишок. – Мы всю грязную работу сделали, а ему все пироги и слава? Хозяйка, в следующий раз надо брать предоплату. И проценты за риск! И за моральный ущерб! Я чуть не поседел, между прочим!»

Мы незаметно ушли, оставив «героя» купаться в лучах чужой славы. Пусть деревня чествует своего спасителя. Мы-то знали правду. И я знала, что это ещё не конец. Это была всего лишь одна битва. А война с тем, кто создавал этих тварей, была ещё впереди.

* * *

Вересково гудело, как гигантский растревоженный улей. Ну ещё бы, у нас появился герой номер один – Алёша Попович! Его «подвиг» передавали из уст в уста, и с каждым новым рассказчиком история становилась всё более невероятной. Я слушала эти байки и только диву давалась. Последняя версия, которую мне поведала соседка, заскочившая за успокоительным сбором, гласила, что Алёша не просто победил медведя. Нет, он сначала оседлал его, заставил сплясать камаринскую, а потом голыми руками разобрал на запчасти, которые теперь, наверное, можно выгодно продать на ярмарке. Я молча кивала, отвешивала ей мяту и думала, что человеческая фантазия – это единственная вещь в мире, которая не поддаётся никаким законам.

Фёдор, который помог мне оттащить железную тушу в овраг, чтобы никто не увидел следы ржавчины, на самозванца даже не смотрел. Он просто молча сидел на крыльце и точил свои стрелы. От одного вида его сосредоточенного лица мне становилось спокойнее. Он был моей немой поддержкой.

«Ну и пускай себе гудят, – раздался в моей голове философский голос Шишка. Он нашёл на полке старый, сморщенный гриб и теперь с важным видом мутузил его, представляя, что это его враг. – Меньше народу – больше кислороду! И больше шансов, что ты наконец-то вспомнишь о своей главной миссии в этой жизни! Найти мне засахаренный орешек! Я уже почти забыл его божественный вкус! Это трагедия вселенского масштаба, Ната! Ты понимаешь?!»

Я как раз собиралась мысленно объяснить Шишку, что настоящая трагедия – это ходячая проблема в сияющих доспехах, которая бродит по деревне, как над дверью звякнул колокольчик. Я вздрогнула. Ну вот, опять кто-то пришёл восхищаться Алёшей. Но на пороге стоял Дмитрий.

Сегодня он был без своего яркого наряда, напоминающего павлиний хвост. На нём был простой дорожный кафтан, но из такой дорогой ткани, что я сразу поняла – стоит он, как половина нашего городка. Без лишнего блеска, но с таким столичным лоском, что глаз не оторвать.

– Доброго дня, прекрасная Ната, – он улыбнулся, но на этот раз в его улыбке не было привычной насмешки. – Не помешаю?

– Здравствуйте, – я растерянно вытерла руки о передник. – Проходите, конечно.

Он вошёл, и лавка тут же наполнилась его привычным ароматом дорогих духов. Но сегодня он казался другим. Более серьёзным, что ли.

– Я слышал, у вас тут великий праздник, – начал он, с любопытством разглядывая мои скромные полки с травами. – Вся деревня на ушах стоит. Чествуют героя, победившего механическое чудище.

В его голосе звучала такая неприкрытая ирония, что я невольно улыбнулась.

– Да, чествуют, – подтвердила я. – Говорят, он его голыми руками одолел.

– Голыми руками, значит, – хмыкнул Дмитрий, останавливаясь у прилавка. Он посмотрел мне прямо в глаза, и у меня по спине пробежал холодок. – Забавно. А я вот слышал другую историю. Что этот герой сбежал, сверкая пятками, едва завидев этого медведя. А когда вернулся, медведь уже стоял неподвижно, как памятник самому себе.

У меня внутри всё похолодело. Откуда он знает? Неужели Фёдор проболтался? Да нет, не мог он…

– Люди всякое болтают, – я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно более безразлично. – Вы же знаете, в городе языки длинные.

– Знаю, – кивнул он, не сводя с меня пронзительного взгляда. – Но я, в отличие от них, человек образованный. И я умею складывать два и два. И у меня никак не получается в ответе «богатырский подвиг».

Он опёрся о прилавок, наклонившись ко мне чуть ближе. Я чувствовала себя бабочкой, попавшей в паутину.

– Вот скажите мне, Ната. Как может огромный железный монстр, который гонит прочь воина в доспехах, вдруг замереть на месте без единой царапины? И как потом этот же воин, который только что от него удирал, одним ударом меча его «побеждает»? Что-то в этой сказке не сходится, вы не находите?

Я молчала, лихорадочно соображая, что ответить. Врать я не умела, а говорить правду было смертельно опасно.

«Скажи, что у медведя случился экзистенциальный кризис! – тут же пришёл на помощь Шишок. – Он осознал тщетность бытия и решил стать памятником! Гениально, правда? А Алёша его потом просто пнул, и он развалился! Идеальная отмазка! С тебя орешек за гениальную идею!»

– Может, у него что-то сломалось, – пролепетала я первую попавшуюся мысль, которая, к моему ужасу, почти совпала с идеей Шишка.

Дмитрий рассмеялся. Тихо, но так, что у меня мурашки пошли по коже.

– Сломалось? Как удачно. Прямо в тот момент, когда рядом оказались вы.

Он перестал улыбаться, и его лицо стало очень серьёзным.

– Сначала вы строите ловушку, в которую попадается железная лиса. Ловушку, до которой почему-то не додумался ни один местный охотник. Потом в лесу сам собой застывает огромный медведь. И снова вы где-то поблизости. А ещё, – он сделал паузу, и я задержала дыхание, – я тут кое-что по спрашивал. Говорят, вы и озеро местное от какой-то неизвестной отравы очистили. С помощью обычной глины.

Он смотрел на меня в упор, и я чувствовала себя мышью под взглядом удава. Он не обвинял. Он просто складывал факты. И его выводы пугали меня гораздо больше, чем городские сплетни.

– Вы не такая, как все, Ната, – тихо сказал он. – В вас есть что-то… чего нет у других. Какие-то знания. Умения. Я не верю в сказки про ведьм и привороты. Это для тёмных крестьян. Но я верю своим глазам. И я вижу, что вы – не просто городская знахарка.

Я молчала, опустив глаза. Что я могла ему сказать?

– Я не хочу вам зла, – его голос стал мягче, почти бархатным. – Наоборот. Я восхищён. В столице за такие таланты, как у вас, платят золотом. Люди с необычными способностями всегда в цене. Их ценят, уважают, им покровительствуют сильные мира сего.

Он протянул руку и осторожно коснулся моего подбородка, заставляя поднять на него глаза.

– Вам не место в этой глуши, среди этих тёмных, суеверных людей. Ваше место – в столице. Рядом с теми, кто сможет оценить вас по достоинству. Рядом со мной.

От его прикосновения по коже пробежали мурашки. Но это были не те мурашки, что от взгляда Фёдора. Это были мурашки страха. Я вдруг отчётливо поняла, что Дмитрий опасен. Опаснее, чем все деревенские сплетницы вместе взятые. Он не хотел сжечь меня на костре. Он хотел посадить меня в золотую клетку.

– Я не понимаю, о чём вы, – я отшатнулась, и его рука соскользнула. – Я просто ученица знахарки. И мне здесь нравится.

Он вздохнул, и в его глазах промелькнуло разочарование.

– Что ж. Я не буду торопить события. Подумайте над моими словами, Ната. Этот ваш хмурый охотник, может, и силён, но он никогда не сможет дать вам того, чего вы заслуживаете. Он будет прятать вас от мира. А я хочу показать вам весь мир.

Он выпрямился, снова надевая маску беззаботного столичного богатея.

– В любом случае, я рад, что с вами всё в порядке. Берегите себя. И не верьте в сказки про богатырей.

Он подмигнул мне и вышел, оставив меня в полной растерянности.

«Золотая клетка! – мечтательно протянул Шишок, бросив свой гриб-тренажёр. – А в ней будут золотые орешки? И золотая поилка с квасом? Хозяйка, по-моему, это не самый плохой вариант! Надо было хотя бы уточнить детали! Меню, например! И наличие прислуги, которая будет чесать мне спинку! Ты совсем не умеешь вести переговоры!»

Я прислонилась к прилавку, чувствуя, как дрожат колени. Аглая была права. Моя сила привлекала внимание. И если одни хотели её уничтожить из-за страха, то другие – использовать в своих целях. И я не знала, что из этого страшнее.

Глава 13

Визит Дмитрия оставил после себя не только удушающий запах дорогих духов, но и прегадкое чувство на душе. Я чувствовала себя так, словно меня, красивую бабочку, поймали в сачок, долго восхищались узором на крыльях, а потом предложили почётное место в коллекции – прямо на острие булавки. Его слова о «золотой клетке» всё ещё звенели в ушах, вызывая приступ тошноты. Нет уж, спасибо. Я не для того попала в новый мир, чтобы стать диковинной птичкой для богатого павлина.