Я лишь отмахнулась от него, чувствуя, как щёки заливает предательский румянец. Мне было так хорошо и спокойно, что казалось, ни одна тучка не омрачит этот день.

Наивная.

Дверь в лавку распахнулась так резко, что колокольчик над ней испуганно звякнул. На пороге стоял Дмитрий. Но это был не тот самодовольный и нарядно одетый купец, которого я знала. Нет, передо мной был совершенно другой человек. Бледный, уставший, с тёмными кругами под глазами, но во взгляде его горела какая-то новая, отчаянная решимость. Он даже не поздоровался. Просто шагнул внутрь, плотно прикрыл за собой дверь и посмотрел на меня в упор.

– Я всё видел вчера, – сказал он тихо, и в его голосе не было ни капли привычной насмешки. – Там, у реки.

У меня внутри всё оборвалось и ухнуло куда-то вниз.

– Дмитрий, я могу всё объяснить…

– Молчи, – отрезал он, делая шаг ко мне. – Прошу, просто помолчи и выслушай меня.

Он подошёл так близко, что я снова ощутила его запах – дорогая ткань, мёд и что-то ещё, горькое, как полынь.

– Я знаю, что ты думаешь обо мне, – начал он, глядя мне прямо в глаза. – Что я напыщенный павлин, столичный богатей, который ищет себе новую забаву. И, знаешь, сначала так и было. Честно.

Он горько усмехнулся и провёл рукой по своим волосам, которые сегодня были в полном беспорядке.

– Когда я тебя впервые увидел, то подумал: «Вот она! Редчайшая находка!». Девчонка-травница, с невероятной силой. Я уже представлял, как привезу тебя в столицу, как все мои друзья и конкуренты лопнут от зависти. Как ты принесёшь мне ещё больше денег, ещё больше власти. Я хотел тебя, Ната. Хотел, как хотят редкий артефакт или диковинного зверя.

Его слова были такими честными, что я просто стояла и хлопала ресницами, не зная, что ответить.

– Но потом… я стал за тобой наблюдать. Я видел, как ты, рискуя собой, спасала этого упрямого старосту. Видел, как ты лечила деревенских детей, не прося ничего взамен. Как разговаривала с лесом, как отчаянно и неуклюже пыталась защитить этот свой городок. И я понял… ты не игрушка. Ты – живая. Настоящая. Упрямая, колючая, иногда до смешного наивная, но такая… настоящая. И я, кажется, влюбился. Как последний дурак. Как мальчишка, который никогда не знал любви.

Он замолчал, тяжело дыша, и посмотрел на меня таким взглядом, что у меня закружилась голова. В нём было столько всего – и отчаяние, и нежность, и какая-то голодная тоска.

– Вчера, когда я увидел тебя с ним, с этим твоим… лесовиком, – он с трудом выговорил последнее слово. – Я понял, что опоздал. Что он, этот молчаливый дикарь, оказался быстрее. Он предложил тебе своё сердце, а я хотел запереть тебя в золотую клетку.

Он сделал ещё один шаг, сократив расстояние между нами до минимума.

– Так вот, Ната. Я больше не хочу сажать тебя в клетку. Я хочу летать рядом с тобой.

И тут произошло то, чего я никак не могла ожидать. Дмитрий, гордый и богатый купец, вдруг опустился передо мной на одно колено, прямо на пыльный, пахнущий травами пол. Он схватил мою руку и прижался к ней горячими, сухими губами.

– Я не уеду в столицу. К чёрту дела, к чёрту деньги! Я останусь здесь. С тобой. Я не умею махать топором, как он. Но у меня есть голова на плечах и кошелёк, который может решить любую проблему. Понадобится защита – я найму тебе целую армию! Я буду твоим щитом, твоим советником, твоим кем угодно! Только не прогоняй. Пожалуйста.

Я смотрела на него сверху вниз и чувствовала, как мой мир, только-только обретший хрупкое равновесие, снова летит кувырком.

«Ого! Вот это поворот! – раздался в моей голове ошарашенный писк Шишка. – Хозяйка, он тоже! И этот влюбился! Да ты у нас просто роковая женщина! Мужики из-за тебя на колени падают! Так, без паники! Срочно пересматриваем наш договор! Вносим поправки! Теперь у нас два телохранителя, один шпион и, если я правильно посчитал, двойной запас орешков! И лесных, и заморских! Мы богаты! Мы непобедимы! И у меня теперь будет два чесальщика спинки! Жизнь удалась!»

Я с силой выдернула свою руку.

– Дмитрий, встань. Немедленно встань.

Он медленно поднялся, и в его глазах я увидела такую ранимую, такую отчаянную надежду, что мне стало его до слёз жаль.

Два признания за два дня. Два совершенно разных мужчины. Два совершенно разных мира. Я стояла посреди своей лавки, как соляной столб, и чувствовала себя одновременно самым желанным и самым несчастным призом на «деревенской ярмарке.» Сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать. С одной стороны – Дмитрий, столичный щёголь, который только что, отбросив всю свою гордость, буквально рухнул к моим ногам. Он предлагал не просто руку и сердце, а целый пакет «всё включено»: защита, деньги, связи и, вероятно, пожизненный запас шёлковых платьев. С другой – Фёдор. Я была на сто процентов уверена, что он всё это время стоял за дверью и слышал каждое слово. Его молчание давило на плечи похлеще грозовой тучи.

А я, простая девчонка из другого мира, стояла между ними и понятия не имела, что мне делать. Я знала только одно – моя тихая жизнь в Вересково закончилась. Окончательно и бесповоротно.

* * *

Дмитрий медленно, с видимой неохотой, начал подниматься. Но руку мою так и не выпустил, держал крепко, словно боялся, что я сейчас же растворюсь в воздухе. Он смотрел на меня снизу-вверх, и в его обычно насмешливых карих глазах плескалась такая отчаянная, неприкрытая надежда, что у меня сердце болезненно сжалось от жалости.

– Я не шучу, Ната, – его голос дрогнул, став серьёзным. – Я всё брошу. Все свои дела, все планы. Мне ничего не нужно, кроме тебя.

И в этот самый миг старая дверь лавки со скрипом отворилась. На пороге, заполнив собой весь проём, стоял Фёдор. Огромный, хмурый, похожий на лесного духа, сошедшего со страниц старой сказки. Он не удостоил Дмитрия даже взглядом. Все его внимание было приковано к руке соперника, которая всё ещё сжимала мою. И взгляд у него был такой, что, казалось, сейчас по углам лавки поползёт иней.

Дмитрий медленно, с откровенным вызовом, повернул голову.

– А, лесной страж явился, – протянул он с ледяной усмешкой, выпрямляясь во весь рост. – Пришёл проверить, не увёл ли кто твою подопечную? Не волнуйся, она пока ещё здесь. Но это, знаешь ли, вопрос времени.

Фёдор проигнорировал его выпад. Он шагнул внутрь, и мне показалось, что в лавке разом стало тесно. Он подошёл к нам и остановился, нависая над нами тёмной скалой. Его взгляд, тяжёлый и требовательный, впился в моё лицо.

– Ты в порядке? – глухо спросил он, и в этом простом, коротком вопросе было столько настоящей, неподдельной заботы, что все пышные речи Дмитрия разом померкли и превратились в пустой звук.

Я почувствовала себя так, будто меня тянут в разные стороны две непреодолимые силы. С одной стороны – надёжный, как сама земля, Фёдор, моя тихая гавань, моя нерушимая стена. С другой – яркий, умный, непредсказуемый Дмитрий, который обещал мне целый мир, пусть и в золотой клетке.

– Прекратите! – я не выдержала и с силой вырвала свою руку. – Оба прекратите! Вы что, с ума сошли?

Они оба удивлённо уставились на меня, словно я сказала какую-то несусветную глупость.

– У нас на пороге возможно война с князем! За нами по пятам идут его прихвостни! Наши жизни висят на волоске, который вот-вот оборвётся, а вы… вы тут отношения выясняете? Делите меня, как последнюю козу на ярмарке?

Я задыхалась, чувствуя, как по щекам текут злые, бессильные слёзы обиды и страха.

– Я не могу сейчас выбирать! Я не хочу выбирать! Моя голова забита не мыслями о любви и свадьбе, а тем, как нам всем дожить до завтрашнего утра!

Я посмотрела на Фёдора, и моё сердце сжалось от нежности и вины.

– Фёдор, ты – самый смелый и надёжный человек, которого я знаю. Твоя сила и твоя верность – это всё, что у меня есть. Без тебя я бы давно погибла в этом лесу. Ты – моя опора.

Потом я повернулась к Дмитрию, который смотрел на меня с нескрываемым изумлением, будто впервые видел.

– А ты, Дмитрий… твой ум, твоя хитрость, твои знания о мире за пределами этого города – они нужны мне как воздух. Без тебя я слепа и глуха в этих играх вельмож и инквизиторов. Ты – мой щит.

Я обвела их обоих отчаянным взглядом, вкладывая в него всю свою мольбу.

– Вы оба мне нужны. Но не как соперники, которые готовы вцепиться друг другу в глотку из-за меня. А как союзники. Как друзья. Я прошу вас… умоляю… дайте мне время. Время, чтобы разобраться во всём этом кошмаре. Время, чтобы разобраться в себе. Пожалуйста.

В лавке повисла тяжёлая, звенящая тишина. Они стояли друг напротив друга, два совершенно разных мира, испепеляя друг друга взглядами. Я видела, как в них борются ревность, упрямство и… здравый смысл, к которому я так отчаянно взывала.

Первым не выдержал Дмитрий. Он тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам, окончательно испортив свою идеальную столичную причёску.

– Ты права, – сказал он неожиданно тихо, и в голосе его не было ни капли прежней спеси. – Прости. Я… я просто испугался, что опоздал. Что потеряю тебя, так и не успев по-настоящему обрести.

Он посмотрел на Фёдора, и в его взгляде уже не было насмешки. Только усталость и неохотное, вымученное уважение.

– Хорошо. Я не буду тебя торопить. Но моё предложение остаётся в силе. Я буду ждать. Сколько потребуется.

Он бросил на меня последний долгий, полный нежности и горечи взгляд, и вышел, не сказав больше ни слова.

Фёдор так и остался стоять, глядя мне в глаза. Он ничего не сказал. Просто подошёл, очень осторожно, почти благоговейно, взял мою руку, поднёс к губам и коснулся её лёгким, едва ощутимым поцелуем. Этот поцелуй обжёг кожу сильнее огня. А потом он так же молча вышел, вернувшись на свой пост на крыльце.

Я осталась одна посреди своей лавки, совершенно опустошённая и растерянная. Два признания. Два обещания. Два совершенно разных будущих. И невыносимый, просто невыносимый выбор, который мне предстояло сделать.

«Ну и денёк! – выдохнул у меня в голове Шишок, который, кажется, от всего этого переволновался и теперь выглядел как поникший одуванчик. – Хозяйка, я в тебе глубоко разочарован! Надо было брать обоих! Одного – по чётным дням, другого – по нечётным! А в воскресенье – выходной! Идеальный же был план! Один бы носил орешки, другой – чистил! А теперь что? Сиди и мучайся! И я вместе с тобой! Без орешков, без пирожных и с совершенно неясными перспективами на будущее! Какая тоска! От этих ваших человеческих драм у меня шерсть тускнеет!»

Глава 32

Наше хрупкое перемирие, которое мы с горем пополам установили в нашей маленькой знахарской лавке, треснуло, не продержавшись и пары дней. Дмитрий, как и обещал, испарился с первыми петухами. От него остался только едва уловимый аромат дорогих столичных духов, витавший в воздухе, да куча вопросов, на которые у меня не было ответов. Фёдор, мой хмурый телохранитель, снова занял свой наблюдательный пост на крыльце, всем своим видом напоминая сердитого медведя, которого разбудили посреди зимы. А я, чтобы окончательно не съехать с катушек от этого внезапно образовавшегося любовного треугольника, зарылась с головой в старинные книги, которые мне выдала Аглая.

Я отчаянно пыталась отыскать хоть что-то, хоть малейшую подсказку о том, как бороться с этими жуткими железяками. Но древние фолианты упорно молчали на этот счёт. Они были полны советов, как лечить мигрень, отваживать сглаз, привораживать суженых и даже предсказывать погоду по полёту ворон. Но ни в одной из них не было ни единого слова о том, как дать отпор армии механических чудовищ. Конечно, кто же из знахарей минувших лет мог бы подумать, что на головы их потомков свалится такой псих, как князь Глеб.