Они въехали в другую деревню. Автобус остановился у мемориала героям Первой мировой войны. Женщина-волонтер, сопровождавшая эвакуированных, назвала два имени из своего списка. Два маленьких мальчика поднялись и двинулись к выходу. Возле автобуса их поджидал фермер. После коротких переговоров с ним женщина представила мальчиков фермеру. Тот кивнул, затем подхватил одного за другим и усадил в телегу, запряженную лошадью, после забрался сам. Телега тронулась, а автобус покатил дальше. Похожая сцена повторялась вновь и вновь, пока в конце автобуса не осталось всего четверо пассажиров. К этому моменту Джози чувствовала себя совершенно разбитой, ее мутило. Но, возможно, причиной был голод: после завтрака прошло уже несколько часов, а они все кружили и кружили по дорогам. Наконец их подвезли к очередному скоплению домов.

– Если не удастся разместить их здесь, боюсь, придется возвращаться, – сказала женщина водителю, поглядывая на своих подопечных в конце автобуса. – Раньше мы не возили сюда людей, в такую-то даль. Ну ладно, посмотрим, что из этого получится.

Она снова обернулась к пассажирам.

– Итак, мы прибыли. Все выходим на улицу.

– А как называется это место, мисс? – спросила девочка, сидевшая перед Джози.

– Саттон-Сент-Джайлс, если я ничего не путаю. Не волнуйтесь, сейчас мы во всем разберемся.

Они начали выбираться наружу. Первой вышла полненькая девочка лет одиннадцати. Она протянула руку и помогла спуститься идущей следом крошке лет четырех. Малышка была похожа на фарфоровую куклу, с копной льняных кудрей, завязанных на макушке красной ленточкой, и огромными голубыми глазами, которые в ужасе смотрели на мир вокруг. Джози последней покинула автобус, пропустив Лотти вперед. Теперь все четверо стояли на земле, задыхаясь под порывами холодного ветра, несшегося над голыми полями. Сопровождающая их дама в растерянности озиралась по сторонам.

– Странно, не вижу… – она осеклась, заметив женщину, появившуюся в дверях бакалейной лавки. На локте у нее висела корзинка, а нижняя часть лица была обмотана шарфом.

– Извините, – деловитым тоном обратилась к ней дама, – это Саттон-Сент-Джайлс?

Женщина с корзинкой окинула ее подозрительным взглядом.

– Мы не должны отвечать на такие вопросы врагу, – сказала она.

– Не глупите, никакие мы не враги, – отрезала дама. – Это группа эвакуированных из Лондона. Мы заранее уведомили об их приезде. Нас должны были встретить местные волонтеры и развести людей по домам, где их готовы принять.

– Нэн Бэджер ждала вас несколько часов, – сказала женщина. Она говорила с акцентом, характерным для жителей восточных провинций, – раскатистое «эр» и протяжные гласные. Для Джози ее говор звучал необычно, она привыкла к торопливой отрывистой речи лондонцев. – Миссис Бэджер промерзла до костей, и муж велел ей идти домой, у нее и так грудь слабая.

– Миссис Бэджер, – женщина-волонтер сверилась со своим списком. – Да, все верно, она должна встречать эвакуированных. А вы не могли бы показать, где находится их дом?

– Дальше, за огородами. Видите, дым идет из трубы? Вот там они и живут.

– Да-да, вижу. Мы сможем добраться туда на автобусе?

Женщина с корзинкой рассмеялась.

– Ну это вряд ли. Дорога узкая, да и грязь непролазная. Лошадь с телегой пройдет, но автобус – сомневаюсь.

– И телефона у них, конечно, нет?

Вопрос вызвал новый приступ веселья местной жительницы.

– Ни у кого из нас нет телефона, только в большом особняке, да еще в полицейском участке в Холбиче.

Дама вздохнула:

– Ладно. Похоже, придется идти пешком. Дети, вы готовы? – она бросила взгляд на ноги самой младшей девочки. На ней были надеты красные лакированные туфельки с ремешками. – Боюсь, эти туфли совершенно не годятся для прогулок, Дороти. У тебя есть резиновые сапоги?

Малышка покачала головой и горько разрыдалась.

– Я могу понести ее, – сказала полненькая девочка, помогавшая Дороти выбраться из автобуса. У нее было широкоскулое круглое лицо, на котором застыло решительное выражение, и прямые светло-русые волосы, выбивающиеся из-под вязаной шапки. Девочка напоминала Джози ее родных братьев и сестер: их семья была родом из Норфолка, как раз из этой части страны.

– Это твоя сестра? – с некоторым удивлением спросила женщина.

– Нет, мисс. Я просто решила присмотреть за ней на платформе в Лондоне. Малышка была совсем одна, она плакала и не хотела уезжать без мамы.

– Ты добрая девочка. Как тебя зовут?

– Шейла, мисс.

– Мы все останемся у Бэджеров? – спросила Джози.

– М-м… не уверена, – протянула дама. – Полагаю, они возьмут только двоих, но нам лучше пойти туда всем вместе.

Она обернулась к Лотти.

– Может быть, ты понесешь сумку Дороти? А я возьму сумку Шейлы. А Шейла понесет малышку на спине.

Процессия двинулась в путь. Тропа представляла собой сплошное месиво из земли и глины. Грязь прихватило морозом, в результате образовались колдобины, идти по которым было еще сложнее, чем по мягкой жиже. Время от времени попадались лужи, покрытые корочкой льда. Путники то и дело спотыкались и скользили. По обе стороны тянулись грядки, засаженные капустой. Чуть дальше виднелись фруктовые деревья. Коттедж, к которому они направлялись, выглядел чистым и ухоженным – побеленные стены, красная черепичная крыша. Однако Джози охватило беспокойство: что, если они, проделав такую дорогу, окажутся нежеланными гостями? Она задумалась. Ей было ничего не известно о том, как организован процесс эвакуации. Обязаны ли люди принимать у себя незнакомцев, или это исключительно дело доброй воли? По словам провожатой, в эту деревню до сих пор никого не привозили. Бредущие по тропе путешественники тяжело дышали, в морозном воздухе дыхание вырывалось изо рта облачками белого пара. Больше всех запыхалась женщина-волонтер. Когда они добрались до коттеджа миссис Бэджер, ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух, прежде чем постучать в дверь. В ответ на стук раздался раскатистый собачий лай. Малышка Дороти заплакала, еще крепче обхватив руками плечи Шейлы.

«Да замолчи ты, глупая тварь!» – прогремел низкий голос, заставивший Дороти испуганно вздрогнуть. Дверь отворилась. На крыльцо, оттеснив хозяина, выскочила мохнатая овчарка и принялась обнюхивать гостей.

– Мистер Бэджер? – начала дама-распорядительница. Она все еще тяжело дышала и говорила отрывисто, одновременно пытаясь уклониться от любопытной собаки. – Ваш дом числится в списке по приему эвакуированных.

– Верно, – произнес мужчина, делая ударение на «о». Он широко распахнул дверь. – Давайте, заходите поскорее, пока вас ветром не унесло.

Они переступили порог и окунулись в восхитительное тепло кухни, наполненной ароматом свежеиспеченного хлеба. Справа возле стены стояла большая угольная печь, а посредине – струганый сосновый стол. На оконной раме висела длинная связка лука.

– Хорошенько вытирайте ноги, – предупредил хозяин. – Нэн не любит, когда на ее сверкающем полу остаются следы от грязных башмаков.

Шейла опустила малышку Дороти на коврик, и та мгновенно спряталась за ее юбку.

– Проходите, садитесь, – мистер Бэджер сделал широкий жест рукой. – Вид у вас помятый. Совсем, поди, закоченели, пока шагали сюда?

Он заметил, как младшая девочка судорожно вцепилась в Шейлу, с ужасом наблюдая за приближающейся собакой.

– Детка, тебе не стоит бояться старины Джипа, – сказал хозяин. – Он за всю жизнь и мухи не обидел. Джип просто хочет поздороваться с тобой. Максимум – лизнет в щеку.

Джози опустилась на лавку под окном и поманила к себе Дороти. Девочка нерешительно подошла. Она усадила ее рядом с собой. Пес направился к ним, приветливо виляя хвостом. Джози погладила его лохматую голову. Ей нечасто приходилось общаться с собаками, и она немного побаивалась, но не собиралась демонстрировать свой страх перед Дороти.

– Меня зовут миссис Сандерсон, – представилась дама-распорядительница. – Я волонтер-координатор, а это миссис Бэнкс, Шарлотта, Шейла и Дороти.

Хозяин дома был крупным мужчиной, он протянул мясистую ладонь и принялся с энтузиазмом трясти руку миссис Сандерсон.

– Меня зовут Бэджер. Альф Бэджер. – Альф отпустил руку гостьи, шагнул к выходу из кухни и крикнул: – Нэн, дорогая, спускайся к нам! Тут собралась веселая компания: малыши приехали.

Дожидаясь, пока спустится Нэнси, Альф Бэджер подошел к плите, на которой кипел пузатый медный чайник, налил кипяток в заварочный чайник и накрыл его вязаным колпаком в зелено-розовую полоску. Тем временем у Джози появилась возможность рассмотреть хозяина: копна белых как снег волос, такие же белые клочковатые брови, топорщившиеся в разные стороны, круглое лицо с обветренной коричневатой кожей и серебристая щетина на подбородке. Джози дала бы ему лет шестьдесят или чуть больше. Но стоило мистеру Бэджеру улыбнуться, и его лицо оживало, ясные глаза загорались весельем, как у человека, которому понравилась добрая шутка, и он сразу казался намного моложе. Джози пришла к выводу, что детям здесь будет хорошо. Она и сама не отказалась бы остаться в этом доме.

На лестнице послышались торопливые шаги, и в кухне появилась жена Альфа. Это была женская версия мистера Бэджера: круглая, как спелое яблоко, с таким же, как у мужа, открытым дружелюбным лицом.

– Ну наконец-то вы здесь! – воскликнула она. – Нам сказали, что автобус придет в двенадцать, а сейчас уже почти три. Мы думали, вы заблудились или вовсе отменили поездку.

– Моя жена ужасно расстроилась, – вставил Альф. – Не так ли, дорогая?

– Еще бы! – Нэн Бэджер сияла, глядя на гостей. – А кто это тут у нас такая славная крошка? Как тебя зовут?

– Ее зовут Дороти, – ответила вместо малышки Шейла.

Нэн присела, чтобы оказаться на одном уровне с ребенком.

– Дороти. Какое красивое имя. А какая замечательная ленточка у тебя в волосах. Это мама завязала бантик?

– Моя мама в больнице, – сообщила девочка. – На нас упала бомба.

– Святые угодники, – выдохнула женщина. – Ну, слава Богу, здесь ты в безопасности.

Дороти уставилась на нее, словно обдумывая услышанное, а затем кивнула.

Пока жена болтала с девочкой, Альф разлил чай по большим кружкам, добавил щедрую порцию молока, сахара и передал кружки озябшим гостям.

– Вот, держите. Это поможет согреться, – приговаривал он.

Однако дама-распорядительница, чье имя наконец-то стало известно, уже стояла возле дверей, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Мне пора, – сказала миссис Сандерсон. – Полагаю, теперь я могу оставить всех четверых в ваших надежных руках?

Сияющее лицо Нэнси слегка померкло.

– О нет, подождите минутку. Мы говорили, что возьмем двоих детей. Больше у нас не поместится. И уж тем более взрослый.

– Ах да, конечно, – миссис Сандерсон заглянула в свой список. – Что ж, в таком случае вам двоим придется пойти со мной.

– Значит, в этой деревне нам тоже нет места? – спросила Джози, охваченная внезапной тревогой, что ее отправят обратно в Лондон, так и не найдя подходящего пристанища.

Дама-распорядительница оторвалась от бумаг.

– В деревне есть еще один дом, который пока не принял эвакуированных. И, похоже, там предостаточно места. Мисс Харкорт – так зовут хозяйку.

– Мисс Харкорт? – резким тоном переспросил Альф. – О нет! Не станете же вы, в самом деле, отправлять туда людей?

– Она числится в наших списках. Тут указано, что ей принадлежит особняк из шести комнат.

– Да, верно. Но мисс Харкорт – старая ведьма. Извините за выражение. – Альф покосился на жену, а потом с сочувствием взглянул на Джози. – Вы все четверо родственники?

– Нет, мы все чужие друг другу, – сказала Джози.

– Что же, простите, мэм, у нас нет места для вас. Я не сомневаюсь, вы поладите с мисс Харкорт. Однако, боюсь, детей она не особо жалует. Честно говоря, я бы ни одного ребенка ей не доверил.

Джози посмотрела на Лотти. Бедняжка была в панике, представив, что ситуация, в которой она оказалась в Лондоне, повторится.

– Нет ли такой возможности оставить Лотти у вас? – обратилась она к Нэн и Альфу. – С девочкой плохо обошлись в предыдущей семье, и сейчас она нуждается в тепле и участии. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Альф переглянулся с женой.

– Думаю, мы могли бы приютить эту юную леди. Верно, дорогая? – сказал он. – В конце концов, можно поставить раскладушку на чердаке. Я расчищу место, если, конечно, Лотти не возражает против соседства с овощами и яблоками.

– Полагаю, это можно устроить. Она такая худенькая – вполне поместится. Да и ест, наверное, как воробушек? – улыбнулась Нэн.