– Если он узнал что-то, чего не должен был знать, тогда, возможно, человек в капюшоне решил навести порядок, уничтожив всех помощников Линаса. Я пробегусь по своим отчетам и выясню все подробности о каждом из тех, кто пропал в то время. Отмечу всех на карте, и, может быть, это даст нам какую-нибудь зацепку. Линас не занимался ничем совсем уж противозаконным. Конечно, белым и пушистым он тоже не был – и торговал иногда всерую, и чуточку контрабанды – но в основном следовал духу закона. Дела у него шли неплохо, и он поговаривал о покупке нового склада у Западного брода, поближе к нам.

Во рту у меня пересохло, а по спине пробежала дрожь.

– Контрабанда? – переспросил я с каким-то смутным ноющим чувством в глубине подсознания. – Какого рода?

Чарра прищурилась:

– Ничего особенного. У него было официальное разрешение на ввоз дорогого иностранного спиртного, но иногда он привозил небольшие партии других предметов роскоши с континента – шелка и специи, ковры, статуэтки, мебель, травы, отчасти из не совсем легальных источников. А что?

Я провел рукой по щеке, заросшей колючей щетиной:

– Пока точно не знаю.

Но после того видения упоминание контрабанды меня зацепило. Возможно, просто догадка. А может, и ощущение, которое он мне оставил.

– Я об этом думала, – сказала она. – Но так и не увидела никакой связи между убийством и его занятиями. Возможно, ты сумеешь разговорить тех, кто ни за что не станет помогать мне. У тебя же уникальный талант.

Я кивнул:

– Сначала нужно осмотреть его дом, склады и конторы – всю собственность, что у него есть… прости, была. Я должен сделать это один, поскольку не могу позволять себе отвлекаться.

И я хотел держать ее подальше от себя, ради ее же безопасности.

– Это место заблокировано защитными письменами Арканума, но ты со своими сверхъестественными способностями сможешь проникнуть туда, куда не удалось мне. Линас жил над своим складом у Болотного моста. Пойдешь по Рыбачьей дороге, потом через мост. На развилке сверни влево, на улицу Медников. С левой стороны будет его второй склад. Хотя сомневаюсь, что ты еще что-то там найдешь, ведь все его бумаги уже вывезли для разбирательства.

Болотный мост, значит? Получается, я не совсем соврал тому стражу у ворот.

Я хмыкнул:

– Наверное, ты права. Поможешь мне завтра попасть в Старый город и в Орден магов? Думаю, все свитки и счета Линаса переданы в Судебную палату.

– А это опасно? – спросила она.

– Возможно. Но я справлюсь. Ты же знаешь, каким я могу быть пронырой.

Она не выглядела убежденной. Вообще-то, я был готов обмочиться при одной мысли об этом. Если не считать Костницу, Старый город был последним местом, где мне хотелось бы оказаться.

– Ладно, – согласилась она. – Я уже поручала Старому Гертану их просмотреть, но ты, может быть, найдешь то, что он не заметил. Я еще раз попрошу сделать одолжение и проведу тебя туда завтра, скорее всего, около полудня. Недалеко от Нищенских ворот есть постоялый двор, который открыт допоздна, ты, возможно, знал его как таверну «Ворчливая кляча». Если остановишься там, я пришлю тебе весточку, когда все устрою.

– Хорошо. Надеюсь, Линас так и пользовался своим старым шифром. – Она подняла бровь, и я уточнил: – Во время учебы мы с ним обменивались засекреченными записками. Есть небольшой шанс, что перед тем, как уйти той ночью, он оставил письмо на случай, если произойдет самое страшное. – Я тряхнул головой, пытаясь отогнать остатки паники и ужаса Линаса, до сих пор ощутимые после видения. – Сомневаюсь, что он догадывался, насколько будет опасно, но проверить все равно надо.

На ее плаще коркой засохли мои кровь и слюна. Такой уж я изящный и элегантный. Я протянул руку.

– Прости, но я должен забрать твой плащ. Кто-то может случайно учуять на тебе мой запах.

Рисковать не хотелось. Вряд ли сумрачные кошки способны выжить в Сетарисе, но когда здесь бродят оскольчатые твари, а их хозяин рыщет по улицам, лучше пусть Чарра замерзнет, чем превратится в хладный труп.

Она поставила на землю фонарь, безропотно сняла плащ и отдала мне.

– Я прихвачу что-нибудь у Улыбак.

– Тебе не опасно идти одной? – встревожился я. – Это все же Крольчатник.

Она усмехнулась и подобрала фонарь:

– Мы, девочки, держимся вместе, Бродяга. Полно мужчин, которые думают, что могут нас взять и при этом ответ понимают один – нож по яйцам. Мои девчонки всегда держат ухо востро, рот на замке, а нож под рукой.

Она потянулась, чтобы коснуться моего лица, но остановилась и тихонько убрала руку.

– Я больше за тебя беспокоюсь.

Она не хотела, чтобы от нее еще сильнее пахло мной, но жест все же казался трогательным. В прошедшие десять лет мне доводилось видеть только купленную и оплаченную симпатию или мимолетные пьяные связи.

– Я привык себя сдерживать, – ответил я, глядя на полосу звезд в просвете между очертаниями домов и пластом густых туч. – Никогда не чувствовал необходимости выходить за грань допустимого. Не было причин так рисковать, понимаешь?

Я владел не только магией мысли, но мог еще и наделить себя чуточкой дополнительной силы и проворства, и в небольшой степени – способностью манипулировать течением воздуха. Для меня это сложно, изнурительно, но выполнимо. Будет ли достаточно? Я нахмурился:

– Больше я сдерживаться не буду.

Я отвел взгляд от неба, возвращаясь к Сетарису и к темным глазам Чарры. Достал Расчленитель, и черный железный клинок дернулся в моей руке, желая убивать.

– Незачем обо мне тревожиться, Чарра. Только не этой ночью. Пусть боятся все остальные.

Пережив агонию Линаса, я должен был побыть наедине со своим горем. Оно много глубже, чем скорбь о друге. Из меня вырвали часть, осталась лишь разверстая рана. Я взвинчен, и что же мне делать? То же, что и всегда, – нарываться на неприятности.

Глава 8

Даже сверхъестественная жизненная сила мага имеет предел. Я был морально истощен видением, а физически – пятью днями морской болезни. Мне требовалось выспаться и восстановить силы – ох, снова поспать на твердой земле! Я нашел постоялый двор и поторговался с женщиной с кислой миной за три ночи, доплатив за то, чтобы не задавала вопросов. Так странно снова оказаться там, где я когда-то пил вместе с Линасом.

Увы, времени на сон не было, я лишь отдохнул несколько минут, прежде чем снова поднять свою несчастную задницу с постели. Я немного владел магией тела и аэромагией, ничего особенного, но иногда это оказывалось полезным. Я слегка изменил функции тела, подкачав кое-какие части – способ я узнал, готовясь к экзаменам в Коллегиуме, естественно, в последний момент. Фальшивая свежесть расчистила паутину, в которую я погрузился, и я словно выплыл из горного ручья. Конечно, позже придется за это расплачиваться чем-то вроде похмелья.

Я прошмыгнул обратно в ночь и направился к складу Линаса. Вскоре в поле зрения появились огромные, закованные в черные доспехи статуи титанов по бокам Болотного моста, их плечи и грудь возвышались даже над самыми высокими домами. Трусость и Жадность, двое из пяти титанов, созданных из черной стали и забытой магии древних времен, держали в руках огромные мечи, которые без веревки и пары десятков лошадей мог поднять лишь тот, кто обладает силой бога. Статуи в равной мере завораживали и наводили ужас.

Я повернул за угол и сбился с ритма. Лица статуй были ясно различимы в темноте, испуская призрачное зеленоватое сияние. Это еще что значит?

Я приблизился к ним с суеверным страхом, изучая толстые щеки и крошечные свиные глазки Жадности, а затем впалые щеки Трусости – не шевелятся ли они. Что-то в этих статуях всегда меня беспокоило, даже когда я еще не знал, что они собой представляют. А теперь еще и это. Сияние – это что-то новое, а мне следовало бы знать о нем, поскольку однажды я в пьяной браваде пытался взобраться на голову Трусости. Мне вроде бы удалось вскарабкаться до колена, прежде чем я застрял, но Линас даже не посочувствовал. В Сетарисе не любили неожиданные чудеса, ведь обычно это означало, что магия сработала неверно.

Интересно, светятся ли титаны, охраняющие другие два моста над рекой Сет? Каждая скульптура носила имя одного из главных пороков, а настоящие имена, если вообще существовали, были поглощены теми же песками пустыни, которые похоронили их создателей. В центре Полумесяца охраняли подступы к мосту Ворота Сета титаны Гнев и Гордыня. На мосту у Западного брода стояла одинокая Похоть. Титаны были остатками Эшаррской империи, которые Арканум извлек из полузасыпанных руин более двухсот пятидесяти лет назад. Трудно поверить, что эти покрытые слоем копоти и птичьего помета статуи когда-то служили мистическими боевыми машинами. Эшаррская империя пала до того, как их удалось пустить в ход, оно и к лучшему, учитывая катастрофические последствия их применения Арканумом в первый и, надеюсь, последний раз во время короткой войны с городами-государствами Ванды.

Когда-то был еще шестой титан, незавершенный, позже названный Невежеством. В стремлении утолить неуемную жажду знаний маги Арканума пытались его разобрать, чтобы изучать конструкцию. Летописи гласят, что Невежество взорвалось, и жуткие молнии испепелили тридцать магов, на многие лиги превратив песок пустыни в стекло. Во время учебы в Коллегиуме лишь я один заметил, что в тех текстах не говорилось, сколько погибло слуг и рабочих. Наверняка еще несколько сотен, о которых не удосужились даже упомянуть.

Наконец в поле зрения появился и сам древний Болотный мост – арка из колотого камня, перекинутая через вздувшуюся от всякой мерзости реку, охраняющую Полумесяц от нежеланных обитателей Доков. Лица статуй, выстроившихся по обе стороны каменной набережной, давно стерлись от ветра и дождя.

Из караульной будки вышел страж, и я скользнул в тень статуи. По ночам в Доках бродили одни преступники, и я не хотел, чтобы меня запомнили. Не заметив меня, страж подошел к Жадности, спустил штаны и помочился на металлическую пятку титана, насвистывая невпопад. Мочиться на кошмарное чудовище! Простонародье считало их обычными статуями, о которых ходят причудливые легенды, – именно этого и добивался Арканум.

Вот что следует знать по поводу титанов. Во-первых, их использовали только один раз. В летописях говорится, что двести лет назад, во время войны с городами-государствами Ванды, вражеские маги-жрецы устроили массовое человеческое жертвоприношение, чтобы их воины обрели силу. Невежественные дикари прорвали зияющую дыру в Покрове и по ошибке открыли врата в десятки других миров. Сквозь брешь ворвалась целая армия демонов, разрушая города, и началась так называемая Демоническая война. Аркануму пришлось выпустить титанов против несметных полчищ кошмарных существ и, героически пожертвовав половиной всего Арканума, в конце концов удалось предотвратить вторжение демонов из Дальних миров. Плодородные земли Ванды превратились в бесплодную, про́клятую пустошь, где больше никогда не будет ничего живого.

А во-вторых, все это – одна большая ложь. Много лет назад в библиотеке Коллегиума мне попались вырванные из дневника страницы – рассказ очевидца о том, что произошло на самом деле: города-государства Ванды, соседствующие с пустыней Эшарр, объединились в федерацию и под руководством своих магов-жрецов создали собственный коллегиум, намереваясь соперничать с магической мощью Арканума. Сетарийская империя достигла расцвета, одно за другим поглощая островные государства Тысячи царств и создавая колонии для добычи и экспорта богатых природных ресурсов. Арканум не мог смириться с появлением магического конкурента, тем более такого, который угрожал бы монополии на эшаррские руины и древние артефакты, погребенные под песками.