И тут до него наконец дошло. Он видел точно такую же «ручку» в выставочной витрине в винном погребе. На ярлычке было написано, что это стилос. Специальная палочка, которой писали, выцарапывая слова на восковых табличках, в те времена, когда ещё не было ни бумаги, ни карандашей.

Перри радостно улыбнулся. Он ещё даже не добрался до руин, а уже нашёл древнеримское сокровище!

Глава 4. Вилла

Перри дошёл до руин и огляделся по сторонам, пытаясь представить виллу, как её описала мама. Что она там говорила? Двухэтажный особняк с внутренним двориком, амбары, голубятня… Сейчас он видел лишь несколько каменных блоков в земле. Скорее план здания.

Он решил обойти виллу по кругу. Жалко, что никто не догадался поставить таблички с обозначением комнат. Где здесь были спальни? Где гостиная? Где кухня?

Один прямоугольный участок был заметно больше остальных. По трём его сторонам равномерно располагались обломки колонн. Перри встал посередине участка и увидел линии камней, напоминавшие очертания комнат поменьше, которые все выходили на этот самый прямоугольник.

– Кажется, я нашёл внутренний двор! – взволнованно воскликнул он.

В комнате слева кто-то накрыл пол брезентом, аккуратно прижав его по краям большими камнями.

Может быть, там мозаика? – подумал Перри, вспомнив снимок с раскопок.

Он подошёл ближе, положил стилос на низкий кусок разрушенной стены и приподнял уголок брезента.

– Да!

Под брезентом оказался мозаичный пол.

Крошечные квадратики цветного камня были покрыты коркой грязи, некоторых не хватало, но Перри сумел разглядеть узор. Переплетённые змеи по периметру и что-то похожее на цветок.

Опустив брезент на место, он вскочил на ноги. Может быть, археологи осмотрели ещё не всё? Может быть, ему удастся найти ещё один мозаичный пол!

Перебравшись в соседнюю комнату через разрушенную стену, он принялся вырывать сорняки, чтобы расчистить участок земли. Потом схватил свой стилос. На свету бронза сверкнула почти как золото. Перри секунду помедлил. Древние инструменты в витрине были сломанными и тусклыми, а этот стилос блестел как новенький. Его жалко портить, используя вместо лопаты…

Перри задумчиво уставился в землю. Может, он просто напишет что-нибудь стилосом, а потом найдёт что-то другое, чем можно копать.

Он разровнял землю ладонью и начал выводить своё имя: П… Е… Р…

Он написал своё полное имя: ПЕРЕГРИН. Секунду подумал и добавил ещё две буквы. ПЕРЕГРИНИЙ. В самолёте мама сказала, что Перегриний означает «странник» на латыни. Если он пишет старинным стилосом, значит, надо писать на латыни.

Перри выучил несколько слов и записал все, которые сумел вспомнить.

PATER – папа.

MATER – мама.

AVE – здравствуй.

Он почувствовал запах дыма и поднял голову. Но ни огня, ни дыма поблизости не наблюдалось. Перри пожал плечами. Наверное, запах доносится с места проведения фестиваля, – подумал он и снова склонился над надписями.

Солнце пекло ему голову, в ушах стоял стрекот цикад.

Внезапно у него за спиной раздались грохот и крики. Перри вскочил на ноги. Между виноградными лозами тянулась вереница крытых повозок. Каждую тянули мулы – по восемь мулов на одну повозку, – из окон высовывались какие-то люди в красочных древнеримских одеждах и что-то кричали.

Сунув стилос за пояс, Перри поспешил к ним, перепрыгивая через руины разрушенных стен. Но когда он перебрался через последнюю стену, то чуть не врезался в ворота. Тяжёлые деревянные ворота выше его головы. Он замер на месте и уставился на них во все глаза. Ещё секунду назад здесь не было никаких ворот! Он по-прежнему слышал крики людей и грохот повозок на той стороне, но видел перед собой только толстые деревянные брусья ворот и высоченную каменную стену. И тут он услышал яростный собачий лай.

Испуганно обернувшись, Перри увидел двух чёрных огромных собак, рвущихся на цепях. Их когтистые лапы били по воздуху буквально в нескольких метрах от него, а ещё дальше…

Он задохнулся от изумления. Из-под земли вырастали камни… Прямо у него на глазах они превращались в высокие стены… все выше и выше…

Интересно, как это сделано?

Как 3D-фильм, только круче! – подумал он.

За считаные секунды перед ним выросло целое здание.

– Особняк! – выдохнул Перри.

Да, особняк в два этажа в форме буквы «П». Открытый внутренний дворик. Веранда вдоль нижнего этажа с высокими каменными колоннами, которые поддерживали крышу из красной черепицы. Перри смотрел во все глаза. Казалось, чьи-то невидимые руки замазали стены каким-то известковым раствором, и они сделались белыми и гладкими.

Во дворе прорастали деревья. Сначала – только стволы, потом – ветки и листья. В центре вырос длинный прямоугольный бассейн, выкрашенный в красный цвет. Вернее, не бассейн, а фонтан с каменным дельфином, пускающим изо рта струйки воды. Перед виллой сам собой появился низкий деревянный забор со входом. Беседка, – подумал Перри, вспомнив деревянную арку, увитую розами, которую установила в их саду мама.

Из беседки выскочил рыжеволосый мальчишка в точно таком же костюме, как у Перри.

– Tu… demove! Adveniunt!^[3] – крикнул он на бегу.

Кажется, он кричит на латыни! – подумал Перри.

Рыжий налетел на него, толкнул в сторону и помчался открывать ворота.

В следующий миг мимо прогрохотали повозки, и Перри пришлось отскочить ещё дальше, чтобы огромные деревянные колёса с железными ободами не отдавили ему ноги.

Процессия направлялась к внутреннему дворику. Люди сбегались со всех сторон, чтобы встретить вновь прибывших. Перри и рыжий мальчишка тоже побежали.

Мулы, везущие первую повозку, замедлили ход, и из неё на ходу выпрыгнул мужчина в жёлто-янтарном плаще, застёгнутом брошью на одном плече. Под развевающимся плащом Перри успел разглядеть пурпурно-белую тунику и светлые вязаные рейтузы. Мужчина раскинул руки как для объятий. К нему подбежали женщина и девочка в длинных нарядных платьях.

– Pater! – крикнула девочка.

Папа! – мысленно перевёл Перри. – Она тоже говорит на латыни.

Девочка напоминала людей с древнеримских мозаик в музее. У неё были огромные карие глаза, густые брови и длинные волнистые волосы цвета жареного каштана.

Вереница повозок остановилась, их пассажиры высыпали наружу и принялись выгружать мешки, сундуки и корзины. Мужчина в коротком плаще с капюшоном поймал Перри за руку и что-то крикнул ему по-латыни. Потом указал на деревянный сундук с бронзовыми ручками, стоявший на земле.

Перри уставился на него. Неужели этот мужчина хотел, чтобы он в одиночку поднял тяжеленный сундук и куда-то его потащил?!

– Эйя! – Рыжий мальчишка протиснулся сквозь толпу, взялся за одну ручку на сундуке и кивнул в сторону дома.

Перри схватился за другую ручку, они вместе подняли сундук и понесли ко внутреннему дворику виллы.

– Ты кто такой… когда не стоишь как прибитый баран? – пропыхтел мальчик. – Я Марковий.

– Я Перри. В смысле, Перегриний. Я… Погоди, ты сказал Марковий? Марковий! – Перри расхохотался и выпустил свою ручку. – Прикольно придумано! Тебя зовут Марковий, потому что у тебя волосы рыжие, как морковка? А как зовут того дядьку? – спросил он, указав на толстого мужчину с корзиной в руках. – Наверное, Толстий? А того Бородатий? А это, видимо, Коротыший?

Его взгляд заметался туда-сюда: по двухэтажному особняку, деревьям во внутреннем дворике… по статуям, фонтану с водой, казавшейся настоящей…

– Как это сделано?! – спросил он. – Какая-то голограмма? Я и не думал, что на фестивале будет так круто.

Рыжий смотрел на него открыв рот.

– Отец-Юпитер, ты чокнутый, – сказал он. – И говоришь как-то странно. И волосы у меня совсем не морковного цвета.

Перри улыбнулся и покачал головой.

– Ладно, продолжим игру, – сказал он и снова взялся за ручку сундука. – Куда нести эту штуку?

– В хозяйскую спальню. Вон туда.

Они направились в дальний угол двора. Гравий у них под ногами хрустел очень даже реалистично.

И всё-таки интересно, как это сделано? – подумал Перри.

Все двери, выходившие на крытую веранду, были чуть приоткрыты.

Перри с любопытством заглядывал в комнаты.

– Не налети на колонну, – предупредил Марковий, поднимая сундук на ступеньку.

Перри усмехнулся.

– Не забывай говорить на латыни.

– Ну ты и дурень. Я говорю на латыни. И ты тоже.

Перри рассмеялся, но сразу осёкся. В голове всплыли слова, которые он только что произнёс: «Latine loqui, memento». Он говорил на латыни!

Но… как получилось, что он понимает латынь и говорит на латыни?

В недоумении он оступился и врезался плечом в колонну.

– Ой! – вскрикнул он и потрясённо уставился на колонну.

Почему он ударился? Это же голограмма… или нет?

Он так изумился, что почти не заметил, как Марковий втащил его в дверь. В следующий миг они оказались в просторной комнате, стены которой были расписаны красным и чёрным орнаментом. Пол из розового бетона с тёмными крапинками. Запах цветов…

Перри посмотрел в окно – просто квадратное отверстие в стене, – но Марковий потащил его вглубь комнаты.

По подоконнику ползла самая настоящая пчела, а за окном раскинулся сад с яблонями и кустами лаванды.

– Ставь сюда, – велел Марковий, опуская сундук у изножья кровати.

Но Перри застыл истуканом, не в силах пошевелиться. Он потрясённо озирался по сторонам. Эта вилла – не 3D-фильм. Она настоящая.

Он попытался сглотнуть, но в горле образовался комок, такой же твёрдый, как камни в стене. Если все настоящие, значит… прошлое ожило в этих руинах. Невероятно, немыслимо – и тем не менее…

Он посмотрел на рыжего мальчишку со смешным именем Марковий.

Ты не актёр, – подумал Перри, – ты настоящий. Настоящий мальчишка из прошлого. Получается, я перенёсся на тысячу семьсот лет назад!

Глава 5. Девочка с кошкой

– Эй, дурная башка, я сказал: ставь сундук, – повторил Марковий.

Трясясь от волнения, Перри неловко отпустил ручку, и сундук грохнулся на пол. Изголовье кровати украшала резьба в виде лошадиных голов. Покрывало было соткано из пурпурных и золотых нитей, и…

Вот бы мама всё это увидела! – подумал он. – На фестивале она только зря тратит время. Здесь, на вилле, всё настоящее!

– Эйя, ты куда собрался? – спросил Марковий.

– Я…

– Разожги лампу.

– Лампу? – Перри растерянно огляделся по сторонам и не нашёл никакой лампы.

– Вон там, на столе, – раздражённо воскликнул Марковий и указал на странную глиняную вещицу на маленьком столике, выкрашенном в красный.

Перри подошёл к столику. По форме лампа напоминала сплющенный заварочный чайник с рельефным изображением орла и двумя отверстиями наверху, где должна была быть крышка. Внутри носика мерцало крошечное жёлтое пламя, но как разжечь его ярче?

– Вах, ты глупый? – фыркнул Марковий.

Он протопал мимо Перри и схватил со стола что-то похожее на бронзовый гвоздь. Воткнул его в носик и резко дунул на пламя. Оно вспыхнуло и разгорелось, едва не опалив ему брови, и он отпрыгнул.

Перри с трудом сдержал смех.

Марковий вышел из комнаты через другую дверь, и Перри поспешил за ним.

– Уже совсем поздно, – воскликнул Марковий, спускаясь по лестнице, ведущей в сад. – Скоро ужин.

Перри взглянул на солнце, стоящее высоко в небе.

Древние римляне ужинают как-то рано,