Противная старуха, похоже, не собиралась впускать помощницу, если та не обнаружила ее любимое приспособление для курения.

– Нашла.

– Тогда входи.

Эшбёрн сам повернул дверную ручку и взмахом руки предложил Тесс войти. Она машинально кивнула и, когда протискивалась мимо него, пересеклась с ним взглядом, тотчас ощутив неприятное покалывание в висках. Этот мужчина внушал ей опасения.

– Наконец-то. Ты крайне незадачливая помощница, девочка, – проскрипела Бернадетт, властно взмахнув рукой, призывая Тесс как можно скорее вложить мундштук в ее усохшие пальцы.

Бернадетт взглянула на вошедшего следом за девушкой мужчину лишь мельком и принялась возиться с сигаретой.

– Здравствуй, – негромко произнес Эшбёрн, так и не дождавшись от старухи ни слова в свой адрес.

– Ну привет. Чего притащился в такую даль? Ты же ясно дал понять, что мои слова тебе уже поперек горла.

– Не обижайся, Бернадетт. Я… Возможно, я поменял свое мнение.

Бабка язвительно усмехнулась, но Тесс отчетливо заметила, как вспыхнул в ее темных глазах озорной огонек.

– Ох, Томас. Ты заставил меня поволноваться.

Услышав имя мужчины, Тесса едва удержалась от возгласа.

Томас Эшбёрн! Сводный брат Нэйта – мальчик, который в детстве пострадал в аварии и лишился возможности ходить!

Девушка невольно уставилась на ноги Томаса, округлив глаза. Родители рассказывали ей о нем, но сведений о Томе у них почти не было. Однако она вспомнила, что в детстве Томас предсказывал будущее и жил в замке Арто и Бернадетт на Черном острове. Сейчас замок Ормор находился на реконструкции, поэтому бабуля временно поселилась в окрестностях Глазго, а вот местоположение Арто и остальных Эшбёрнов было Тессе неизвестно.

Но как же так получилось, что Томас справился с увечьем, и у него отпала надобность в инвалидном кресле? Он хромал, Тесса заметила это… Но зато теперь он мог передвигаться без посторонней помощи.

В какой-то момент Тесс вдруг осознала, что и Бернадетт, и Том молча разглядывают ее, и тотчас испугалась, что все ее эмоции отразились на лице. Однако Тесса поспешила успокоить себя. Эти двое не догадывались, что она знала об их семье многое. Слишком многое…

– Я лучше пойду, – прочистив горло, пробормотала она, пятясь к двери. – Не буду вам мешать.

– Иди-иди, – проворчала бабка. – Вернешься ровно через тридцать минут. Отправимся на вечернюю прогулку. Томас составит нам компанию.

Томас составил им компанию не только в тот вечер. Он стал жить в замке вместе со своей бабушкой, Тесс и несколькими охранниками. Компания, мягко говоря, разношерстная и странная, но в присутствии Томаса Эшбёрна обнаружился весьма существенный плюс – Руфус и Марк больше не цеплялись к Тессе. Разве что иногда награждали недовольными взглядами, зато приближаться к ней больше не смели.

Ранее Бернадетт не позволяла Тесс обедать вместе с ней за одним столом, но отчего-то этот заведенный порядок нарушился с появлением Томаса. Тесса предполагала, что это он зачем-то настоял на том, чтобы все приемы пищи они проводили втроем. И отныне она сидела напротив него, изредка ощущая на себе взгляд светло-серых глаз.

Тесса терялась в догадках. Папа прямо говорил, что Том не совсем нормален, кажется, у него даже случались какие-то приступы, но все десять дней, в течение которых они жили все вместе, Тесса не заметила, чтобы Том вел себя как фрик. Никакого закатывания глаз, подергиваний, загробного голоса, предрекающего гибель всему живому. Впрочем, не стоило забывать, что существенная часть «живого» все же была уничтожена после прихода к власти Кристиана. Так что же за человек Томас Эшбёрн? Сумасшедший? Больной? Настоящий предсказатель? Хороший актер? Быть может, сейчас он исполнял роль спокойного и уравновешенного внука взбалмошной Бернадетт? Но для чего бы ему это? Не ради одного лишь зрителя в лице Тессы?

Разговаривал Томас мало, но вполне адекватно, что тоже наводило девушку на тревожные мысли. Неужели Том каким-то образом излечился и теперь стал… вполне полноценным наследником Кристиана?

Однажды он спросил у Тесс, какие книги она любит читать. У мамы была отличная библиотека, и проблем с ответом на этот вопрос у девушки не возникло. Немного поколебавшись, она тоже полюбопытствовала:

– А вы любите читать, мистер Эшбёрн?

Услышав это обращение, он вскинул голову и посмотрел на нее как-то по-детски растерянно. У Тесс отчего-то защемило сердце. Возможно, это ощущение не возникло бы, не знай она его биографию.

– Зови меня Томасом, если не сложно.

– Хорошо. Как скажешь… – промямлила она.

Он провел пальцем по брови и чуть прищурился, глядя на старинный гобелен перед ними. Они сидели в гостиной, где в углу стоял шкаф с различными книгами и старыми статуэтками из фарфора. Может быть, именно он и навел Томаса на этот вопрос.

– Почти все свое время я проводил только в компании книг, – внезапно произнес он, избегая ее взгляда. – У меня было… не совсем обычное детство. Я не ходил в школу, не имел таланта к спорту или искусству и не завел друзей.

Тесса заставила себя не смотреть на него, когда мягко отметила:

– Но у тебя был брат.

– Мы редко виделись. И почти не общались.

Он замолчал, и Тесс тоже не решилась продолжить разговор. По правде говоря, ей было неловко находиться рядом с ним и в то же время ей стало жаль его. По всему было видно, что Том не очень-то умел поддерживать беседу.

***

Терри сел на узкой постели и спустил на холодный плиточный пол босые ступни. Некоторое время он молча разглядывал свои ноги и края слишком длинных голубых штанов. Когда он наконец встал, то пятками наступал на штанины, пока неторопливо двигался в сторону обычной белой двери. Как всегда, запертой.

Часов в помещении не было, но Терри уже привык полагаться на свое чутье, которое подсказывало ему, что он уже не один. Если он не ошибся, то сейчас раннее утро, и склонившись к замочной скважине, он увидит… расширенный зрачок, затопивший всю радужку.

– Твою мать, Лесли… Ты меня в могилу сведешь, – буркнул он и отошел от двери.

Пациентам из богатых семей делали слишком много поблажек. Старушка Лесли, попавшая в психиатрическую клинику в городе Эр месяц назад, то и дело выходила по утрам в коридор и заглядывала в каждую попавшуюся дверь, а поскольку все они были заперты, пожилая проказница довольствовалась видом в замочную скважину. Впервые Терри почувствовал пристальный взгляд около двух недель назад. Не особенно доверяя своим ощущениям, он склонился к замку и тотчас отшатнулся, увидев блестящий глаз. Нарушительница порядка разразилась зловещим смехом, как ведьма из сказки, и ударила по двери ладонями.

– А ты красавчик, – внезапно проскрипела она, вновь приникая к замочной скважине глазом. – Может, выйдешь ко мне на секундочку?

Терри раздосадовано покачал головой, прикрыл веки и сжал переносицу большим и указательным пальцами. Больные вытворяли еще и не такое, поэтому Терри не особенно удивился словам незваной гостьи, пытавшейся проникнуть в его палату.

– Как тебя зовут? – спросил он, присев на пол около двери и облокотившись спиной о стену.

– Эй, я больше тебя не вижу! Так нечестно… Меня зовут Лесли, красавчик.

Сам Терри красавчиком себя не считал, но, вероятно, в глазах бабули он был вполне смазливым.

– Отлично. Тут такое дело, Лесли, мы с тобой торчим в больничке, потому что нас считают психами. Именно поэтому никто не позволит мне разгуливать по коридорам.

– Но я же разгуливаю, – судя по голосу, Лесли была в замешательстве.

– Вряд ли это надолго, – вздохнул Терри.

Не успел он произнести это, как Лесли разразилась пронзительным визгом, а следом до Терри донесся низкий голос кого-то из докторов:

– Миссис Аллен, я вынужден временно запретить ваши утренние «вылазки» …

– Ты не посмеешь! Мой сын платит тебе, убийце, столько, что ты обязан ползать у меня в ногах! Мерзкий ты садист!

Терри склонился к замочной скважине и теперь наблюдал, как худосочную старуху в слишком свободной сорочке тащили за руки санитары.

С тех пор с Лесли он больше не разговаривал, но несколько раз слышал возню около двери в палату. Старуха с ним не заговаривала, и он тоже не решался ее провоцировать. Вероятно, доктор разрешил ей выходить из своего каземата, но при этом велел соблюдать тишину. Однако уже несколько дней от Лесли не было ни слуху ни духу, и вот она снова здесь. Должно быть, врачи сочли ее в достаточной степени спокойной, чтобы вновь отпустить на вольный выгул.

– В прошлый раз ты не назвал мне свое имя, – прошептала она, похоже, опасаясь шуметь.

– Терри. Как ты себя чувствуешь, Лесли?

Он устроился возле двери. Старуха помолчала, а затем сдавленно произнесла в замочную скважину:

– Они копаются в моей черепушке, красавчик. После этого страшно болит голова… А еще появляется такое противное чувство, будто в мозгу ползают змейки. Туда-сюда, туда-сюда. Они что-то подсадили мне в голову?

Терри до боли сжал зубы. Он жил в этому аду уже второй месяц.

– Вряд ли. Ты просто слишком впечатлительная, Лесли. Скорее всего, они лишь пичкают тебя таблетками.

– Да-да, я пью целую горсть! Думаешь, не стоит?

Устало проведя ладонью по бритой голове, он закрыл глаза и небольно ударился затылком о стену.

– Откуда же мне знать. Но вряд ли у нас есть выбор.

– Ты тоже что-то принимаешь?

Терри слепо уставился в белую стену перед собой. За все это время у него, казалось, выкачали пару литров крови, давали какие-то препараты и снова брали кровь, да и не только ее.

– Я… Да. Психушка – не курорт, Лесли. Мы не можем просто так торчать в палатах и ждать, когда болезнь уйдет.

– Но я ничем не болею! – взвизгнула старушка, лишаясь спокойствия.

Ее снова потащили в палату. Она кричала и вырывалась, сорочка задралась, обнажив тощие ноги и желтоватую кожу.

– Я тоже… – прошептал Терри, продолжая неподвижно сидеть на холодном полу. – Я тоже, Лесли.

***

Тесса медленно тащилась следом за Томасом и Бернадетт, совершавшими ежевечернюю прогулку по территории замка. Взгляд сам собой падал на аккуратные клумбы с миниатюрными фиолетовыми примулами, наполнявшими воздух тонким сладковатым ароматом. Тесса же подметила, что Бернадетт отчего-то любила не особенно примечательный на вид мирт. Старушка останавливалась у кустарников и с неподдельным интересом вглядывалась в крошечные кремовые соцветия с аккуратными зелеными листьями.

Заметив, что Тесса наблюдает за Бернадетт, Томас вдруг приблизился к девушке и тихо сказал:

– В древние времена Скандинавские племена использовали мирт для приготовления грога.

Тесса подняла на него удивленный взгляд и неуверенно начала:

– А это…

– Алкогольный напиток, – пояснил Томас. Его голос звучал не очень уверенно – так, словно он сомневался, что Тессе интересно его слушать. И тем не менее он продолжил: – Его готовили из ячменя, кислых ягод, меда и различных трав. В том числе из мирта и можжевельника, к примеру.

– Звучит неплохо, – подумав мгновение, отозвалась Тесс.

– Бернадетт пробовала грог в Норвегии. Ей понравилось.

– А вы, мистер…

В светлых глазах Томаса отразилась досада, и девушка запоздало спохватилась, что он просил не называть его мистером Эшбёрном.

Ветер растрепал волосы, прикрывавшие лоб Томаса, а он на мгновение зажмурился и негромко произнес:

– Ты сможешь называть меня по имени? От официальных обращений уже тошнит.

– Да, прости… Томас. – Тесс покосилась на Бернадетт и внезапно поняла, что старушка все это время отчаянно прислушивалась к их беседе. Однако никаких комментариев от нее не последовало, и Тесса немного успокоилась. Кашлянув и неторопливо двинувшись вперед за вновь пустившейся в путь Бернадетт, девушка вернулась к своему вопросу: – Ты тоже пробовал грог?

Томас вдруг улыбнулся и качнул головой.