“Корстен на людях обходителен и умеет подать себя. К тому же я ему, определенно, нравлюсь. А нянюшка говорит, что женщина всегда имеет власть над мужчиной, если он горит от нее,” – почему-то этот вариант девушке тоже не пришелся по душе, хотя мужчина подходил под ее критерии. Он определенно горел желанием, но огонь в глазах брата мачехи ее отталкивал каким-то холодом, а слова хоть и звучали сладко, но от них исходил гнилой душок.

К утру Розалин совершенно озябла и перестала отличать сон от реальности. Ей чудились ее игры в саду с Эриком, мальчишкой, с которым она была помолвлена несколько лет. Если бы отец не расторгнул тогда помолвку, спасло ли ее это сейчас или, наоборот, только осложнило бы ситуацию?

Ход кареты замедлялся и, наконец, она остановилась. Розалин слышала, как возница спрыгнул с козел и куда-то ушел. Через несколько минут он вернулся и распахнул дверцу.

– Лошади устали. Я договорился об их замене и о завтраке для нас двоих, – коротко сказал он. – Это недурной трактир, отдохнем и обогреемся.

Розалин сгребла озябшими руками документы и неловко выбралась из кареты.

Трактир представлял собой вытянутое двухэтажное здание, сложенное из бревен, посеревших от времени, дождя и ветра. Едва ли здесь стоило ожидать приличной еды.

Внутри, несмотря на ранний час, было тесно и шумно. Весь зал занимали военные. Место для Розалин и ее спутника нашлось в дальнем углу, за огромной бочкой с пивом. От посудины ужасно пахло, зато здесь бы никто точно не стал искать сбежавшую наследницу рода Диваль.

На всякий случай Розалин не стала снимать капюшон. Подавальщица только хмыкнула, когда увидела хрупкую фигурку девушки и растрепанного мужчину с раскрасневшимся от ветра лицом. Для нее появление в трактире девушек, не обремененных моралью, было частым явлением.

Еда, как и предполагала Розалин, оказалась отвратительной, но голод давал о себе знать. Она ковырялась в похлебке, стараясь найти там мясо без мерзкого вонючего жира. А вот хлеб и травяной отвар с медом оказались восхитительными.

– Какая необходимость ехать так скоро? – услышала Розалин мужской голос.

Девушка огляделась. Видимо, говорившие только что подошли к бочке и не заметили, что за ней есть еще стол. Со своего места она видела только спину одного из мужчин. Широкий черный плащ не скрывал его статной фигуры.

– Не знаю, донесение тайное и очень срочное. Дядюшка велел явиться ко двору. Так что придется прервать пока операцию, – ответил тот мужчина, на которого смотрела Розалин.

Мягкий баритон незнакомца всколыхнул в ней странное щемящее чувство.

Высокий, подтянутый и гибкий. Черные как смоль волосы небрежно падали на плечи, закрывая лицо. Но девушка подумала, что у него обязательно должен быть благородный аристократичный профиль и живой взгляд.

Розалин показалось странным, что она так откровенно любуется незнакомцем, и она опустила взгляд, вновь скрывшись под капюшоном.

– Один поедешь? – последовал вопрос.

– Да, а ты, Ивар, останешься здесь за старшего. Без меня никуда не ввязывайтесь, – ответил мужчина. – Думаю, что за неделю я разберусь и вернусь к вам.

– Можешь на меня положиться, Эрик. Все равно здесь тоска смертная и ничего не происходит. Наверняка этот вызов опять связан с капризами Арона. Хоть развейся там за нас всех.

Мужчины рассмеялись, вспоминая какой-то забавный случай, и разошлись.

А Розалин показалось смешным, что незнакомца за бочкой звали так же, как и ее нареченного жениха, о котором она уже вспоминала этой ночью. Только у того голос был тонкий, как весенняя капель, а этот рокотал, пробуждая в ней томление, казавшееся ей самой опасным.

Глава 3

Эрик вышел из таверны и тут же пожалел, что не взял плащ. Промозглый ветер заставил поежиться, но юноше не хотелось показаться неженкой, поэтому он расправил плечи и решительно направился в сторону конюшен.

Чтобы хоть как-то согреться, солдаты его отряда регулярно наведывались в таверну, не особо прислушиваясь к приказам молодого командира. Еще и девиц откуда-то умудрялись притащить, хотя до ближайшей деревни было несколько часов пути.

Эрик пытался навести порядок и не раз призывал к дисциплине. Но он был слишком юн и слишком знатен, чтобы старые вояки воспринимали его всерьез. И уже через день в таверне оказывалась новая особа, не обремененная моралью.

Ивар успокаивал друга, что такое отношение переменится после первой битвы. Совместно пролитая кровь скрепляет бойцов прочнее, чем приказы герцога. Но случая показать себя на поле боя пока не представилось.

Они несли бесконечные вахты, охраняя отрезок тракта, что вел к Бравии, и слух о воинах был лучшей защитой для этих мест.

Когда Эрик получил назначение командиром отряда, то мечтал о подвигах и рвался в бой. А попал в захолустье на границе трех государств. Последняя стычка была здесь лет десять назад, когда два крестьянина не поделили урожай.

И хоть он и не рвался в столицу, но был рад ненадолго сменить обстановку. А если повезет, то и получить перевод в другое место, где сможет проявить себя.

Рассвет только занимался, а это значило, что до Тронмара он доберется еще до вечера. Однако выехать сразу же после получения донесения не получилось.

Единственный трезвый конюх уже перепрягал лошадей в экипаж заплутавших путников, которые только к утру добрались до таверны.

– Бездна! – выругался Эрик.

Каждая минута промедления была невыносима, настолько ему здесь все было противно.

Идти назад в трактир к захмелевшим бойцам не хотелось. Лучше уж проверить караульных. Хоть согреется.

Юноша свернул в глубь леса и прошел по узкой тропинке, ведущей к высокой сосне, где был оборудован наблюдательный пункт. Оттуда можно было обозреть лес на десяток лиг.

Караульные, как он и подозревал, все оказались внизу. Двое тихо переговаривались у костра, а третий и вовсе спал, что было злостным нарушением.

Внутри у Эрика закипела злость. Захотелось ворваться в их кружок, затоптать костер и отхлестать бездельников хлыстом. А потом отправить в наряд прочесывать втроем каждый ярд, заглянуть под каждый куст и пересчитать всех зайцев.

Ноздри юноши раздувались, шумно выдыхая воздух. Кулаки сжались. Он уже было дернулся, чтобы выйти из тени зарослей и устроить разнос нерадивым бойцам, но разговоры, что они вели между собой, заставили его остановиться.

– Скорее бы уже домой, так задрало по деревьям лазить, да белок пугать, – пробурчал один караульный.

Второй воин раскатисто расхохотался. Третий от этого звука громко всхрапнул, но не проснулся. Явно был пьян.

– Да, не такого я ожидал, когда меня позвали в элитный отряд будущего герцога! – сказал тот, что смеялся.

– А теперь мы превратились в нянек и играем в войнушку, развлекая мальчишку, – бросил первый, – да в этих лесах ничего уже лет сто не происходило! Скорее бы уж его вызвали для присвоения очередного звания!

– Да уж недолго осталось, – успокоил его напарник.

Злость на нерадивых воинов сменилась обидой и разочарованием. Неужели вся эта его служба лишь развлечение, придуманное для юного отпрыска герцогского рода? Раз не захотел сидеть во дворце, так добрый дядюшка организует такую службу, где племяннику ничего и угрожать не будет. Глядишь, перебесится.

Желание немедленно навести порядок и разогнать бездельников сменилось апатией. Эрик развернулся и побрел к таверне.

Его конь уже был готов к дороге. Даже плащ кто-то заботливо к седлу приторочил.

Юноша вскочил в седло и без сожаления направил коня на запад. Он лишь кивнул Ивару на прощание, испытывая смущение за свои пафосные слова. Куда тут можно ввязаться, если весь этот патруль был фарсом?

Эрик ожидал, что тот экипаж, что задержал его выезд, тоже поедет в сторону Тронмара, однако видавшая виды карета двинулась по старой дороге на юг. Этот факт позабавил юношу, ведь в том направлении была лишь полузабытая деревня да южане за перевалом. Но преодолеть узкий горный переход можно либо пешком, либо верхом. Повозка там не пройдет. А для деревни на десять домов такой транспорт был слишком шикарным.

Стояла сухая теплая осень, до распутицы было еще далеко. Поэтому уже к обеду Эрик выехал в долину.

Тронмар виднелся издалека. Высокий и могучий как воин, он возвышался над окружающим пространством. Доминировал. Замок не просто стоял на холме, он словно вырос из него. Он и сам был горой, перед которой любой путник казался песчинкой.

Эрик видел и другие столицы. Когда-то с отцом он часто бывал в Виане. Его очень удивляло, что там вокруг замка раскинулся город, зато внутри было место и для площади, и для садов.

Тронмар был не таким. Все его обитатели скрывались за высокими крепостными стенами. И не потому, что жители кого-то боялись, ведь о храбрости бравийцев слагали легенды. Но вот природу им было не победить. От знойных летних ветров и зимних метелей на открытой равнине проще всего было укрыться в замке.

Эрик пришпорил коня. Ему захотелось ощутить свободу ветра, насладиться простором. Они оба заскучали, патрулируя леса Аквилонии.

Обогнув замок по дуге, Эрик въехал через главные ворота. Их богатство и величие поражало путников. Раньше он ездил только этим путем, но когда отца сменил дядя, юноша стал пользоваться более удобными западными воротами, которые помогали ему улизнуть, почти не привлекая внимания.

Сейчас же ему захотелось испытать те же эмоции, что были в детстве. Когда он, еще мальчишкой, ехал в свите герцога Торести, и все встречные воздавали им похвалу.

Но никто не обратил внимание на одинокого рыцаря. Лишь только конь недовольно фыркал, ощутив под копытами не мягкую землю, а каменную мостовую. В нос ударил знакомый запах смеси сточных вод, хлеба и горелого масла. Юноша поморщился. В нижней части замка жили бедняки и рабочий люд.

Проехав по центральной улице, Эрик поднялся к верхним воротам, что отделяли знать от бедняков.

Во внутреннем дворе его приезд вызвал больший интерес. Юноша встретил пару знакомых и поклонился им. Оставив коня у широких ступеней, он поспешил в жилые помещения.

Секретарь дяди поднялся навстречу Эрику. Этот пожилой мужчина служил здесь еще в бытность отца и всегда был рад тому.

– Герцог Торести сейчас занят, и сможет принять вас только после ужина, граф, – сказал он с поклоном.

Эрик вздрогнул. Он так и не привык, что герцог теперь не его отец, а он – больше не Маркиз.

Чтобы не показать досады, он смял в руках шляпу и поспешил выйти.

Эрик направился туда, где в последние годы всегда получал поддержку – в покои Доры, жены дяди матери его кузена.

Несмотря на высокое звание, жила женщина в дальней башне, почти в пристрое. Едва ли муж посещал ее в тех покоях. Дни свои женщина проводила в чтении и занятиях рукоделием. Единственную миссию, возложенную на нее, она выполнила. Родила сына. И с тех пор, как он вышел из младенчества, была отстранена от воспитания и обучения. Она скучала по своему мальчику и при случае всячески потакала его капризам.

Эрик нашел женщину на привычном месте. Она сидела у окна, в задумчивости опустив вышивку. Она ни капли не изменилась после того, как ее муж стал герцогом. Скромна в одежде, умеренна в украшениях. Ее большая грудь тяжело вздымалась, будто тяжелые мысли не давали ей свободно дышать.

– Лари Дора! – воскликнул он, вбегая в скромную обитель.

Женщина подняла взор, который вмиг наполнился теплотой. Отложив рукоделие, она поднялась навстречу юноше.

– Ты стал настоящим мужчиной! – воскликнула она.

Женщина повертела его во все стороны, удивилась, что вчерашний мальчишка уже на две головы выше ее и, наконец, стал шире ее в плечах.

– Арон, конечно, не такой, – вздохнула она с сожалением.

– Я надеялся, что кузен за эти месяцы возмужает, – сказал Эрик с улыбкой.

Дора пожала плечами, а потом сложила полные руки на груди и строго спросила:

– Ты что-то натворил? Почему Герцог вызвал тебя?

Эрика покоробило, что собственного мужа женщина называла по титулу, будто они были совсем чужими.

– Он пока занят, поэтому ничего не могу сказать, – ответил он.