Овидия знала, что в Самайн иногда случаются странные вещи. Но меньше всего на свете она ожидала увидеть себя в этот день совершающей побег из тюрьмы. Верхом. В компании с Ноамом Клинхартом. Ноам дышал ей в шею и от исходящего от него жара у Овидии кружилась голова. Конь гнал окраинами Винчестера, направляясь к северной части города, и совсем скоро сельская местность сменилась каменными домами. Всадники сбавили темп, и теперь украдкой пробирались между строениями. В конце одной из узких улиц навстречу спутникам вышла женщина в капюшоне. Клинхарт остановил лошадь, быстро спешился и подал руку Овидии. Она спустилась, внимательно глядя на фигуру в капюшоне. Та же продолжала стоять, не шевелясь. Тени внутри Овидии напряженно молчали, и девушка чувствовала, как их напряжение напрямую проникает ей в кровь.

– Тебя никто не видел? – спросил Ноам, обращаясь к незнакомке.

Женщина опустила капюшон, и Овидия ахнула.

– Конечно, нет, – ответила Шарлотта и, улыбаясь одними глазами, взглянула на Овидию. – Ты в порядке?

Вместо ответа Серая Ведьма бросилась к подруге и крепко обняла ее, безуспешно стараясь сдерживать слезы, которые в одно мгновение промочили плащ Шарлотты насквозь.

– Я не убивала его, Лотти. Клянусь! Это была не я!!

– Знаю, знаю. Я бы никогда не усомнилась в тебе, – заверила подругу Шарлотта. И, мягко выбравшись из объятий, взяла лицо Овидии в свои руки, чтобы убедиться, что с ней, насколько это было вообще возможно в таких обстоятельствах, действительно было все нормально.

– У нас не больше пяти минут, – сказала она, удовлетворившись увиденным. – Пока все чисто. Но это пока. Скоро везде будут патрули, и лучшее, что вы можете сейчас сделать – это как можно быстрее покинуть город.

– Ты все приготовила? – спросил Ноам, снимая свой плащ.

Шарлотта кивнула, подошла к сумке, которая стояла у стены ближайшего дома, раскрыла ее. Внутри была чистая одежда. Пока Ноам переодевался, девушки отошли на несколько шагов и отвернулись, чтобы тот не смущался.

– Сегодня ночью вы уезжаете, – объявила Шарлотта Овидии.

– Что значит мы? А ты? Разве ты не поедешь с нами?

– То, что вы двое исчезнете в ночь убийства, и так достаточно подозрительно. Мне лучше остаться, чтобы предупредить возможные последствия.

– Что они сделали с Элией?

От этого вопроса лицо Шарлотты исказилось от боли, при этом взгляд будто стал теплее.

– Тело отвезли к нему домой. Его жена и дети позаботятся о нем.

Овидия кивнула, все еще не в силах осознать, что Лидер убит и убит по-настоящему.

– Если бы я пришла раньше… – прошептала она, чувствуя, как плечи сгибаются под тяжестью вины.

– Ты бы ничего не смогла сделать, – возразил Ноам, и в голосе его послышалась жесткость.

Он был одет в костюм темно-зеленого цвета, черное пальто и широкополую шляпу, которая закрывала часть лица. – Вдобавок ты сама могла погибнуть.

– Ты прав, – вздохнула Шарлотта и подошла к сумке. Настало время одевать Овидию. Для подруги Лотти приготовила простое, но красивое платье в голубых тонах.

– Клинхарт, проверь, все ли спокойно на улице, а я пока помогу Овидии одеться.

Ноам кивнул, и Шарлотта с Овидией взялись за дело. Сначала они сняли грязную одежду. Потом Шарлотта помогла Овидии с корсетом, который она туго затянула на спине. Затем были чулки, которые она закрепила для надежности прямо под коленями, нижняя юбка, и наконец само платье: с завышенной талией и пышными рукавами, как этого требовала мода. Туфли Шарлотта выбрала удобные, на невысоком каблуке. Финальным штрихом было пальто, под широкими полами и капюшоном которого можно было легко скрыться.

– Мы готовы! – объявила Шарлотта, с довольным видом осматривая подругу. – Ноам, подойди, пожалуйста, на секунду, мне надо объяснить тебе пару вещей.

С этими словами Шарлотта открыла свою поясную сумочку из коричневой кожи и стала доставать оттуда баночки с сухими и свежими травами. Ноам послушно принял все, бережно уложив в прикрепленную к седлу дорожную сумку.

– Я приготовила вам кое-какие лекарства. Они помогут при головной боли, менструации, боли в спине. Еще я положила вам лаванду, мяту, ромашку и белладонну, которая, надеюсь, вам не понадобится. И масла для приготовления мазей. В них не будет моей магии, но вы сможете наделить их своей. Вот в этой тетрадочке я оставила вам кое-какие записи на всякий случай. Впрочем, думаю, вы внимательно слушали лекции и знаете все не хуже меня. Еще я положила вам противозачаточную мазь, сомневаюсь, что она вам понадобится, но от менструальных болей ее тоже можно будет использовать… Я не знаю, как долго вас не будет, в любом случае, лучше взять все самое необходимое.

– Это слишком, Шарлотта, – с трудом проговорил Ноам, который, казалось, терял дар речи от смущения.

– …далее, вы найдете там розмарин, крапиву и корицу, – продолжала Ведьма Земли, не обращая на реплику Клинхарта никакого внимания, – я все расписала в тетрадочке. И бутылка чистого спирта для очищения ран. Хотя спирт вам, наверное, будет несложно найти и в самом Лондоне.

«Лондон».

– …марля, ножницы, нитки и иголка…

Отдав все перечисленное Ноаму, Шарлотта подбежала к сумке с одеждой и достала оттуда еще один сверток.

– А это, Овидия, для тебя лично. Полотенца, расческа, кое-что для макияжа. Твой отец и Жанетта помогли мне собрать.

При упоминании о семье Овидия подошла к подруге и, посмотрев ей в глаза, спросила:

– Они знают, что я уезжаю?

– Конечно. По соображениям безопасности они не стали провожать тебя. Да и мне самой не так-то просто было сбежать из дома. Если бы не щит-невидимка, который создал для меня Ноам, меня здесь не было бы. Спасибо тебе, Клинхарт.

Ноам слегка наклонил голову и улыбнулся одними глазами, давая понять, что его заслуги несколько преувеличены.

– Твои близкие верят в твою невиновность, – продолжала Шарлотта. – Ты убедишься в этом, когда прочитаешь письмо от своего отца. Я вложила его в тетрадку с заметками. Оно коротенькое: на длинное послание у него, увы, не было времени. Мы готовились в дикой спешке.

Овидия обняла Шарлотту, и та ответила ей такими же крепкими горячими объятиями. Серая Ведьма чувствовала дыхание подруги, дрожь ее тела и старалась длить и длить этот момент, чтобы запомнить и увезти с собой как можно больше тепла.

В этот момент за спиной Овидии послышались шаги.

– Извините, что прерываю, милые леди. Но у нас, к сожалению, нет больше ни минуты. Поезд ждать не будет.

Овидия оторвалась от подруги и, не в силах больше сдерживать вопрос, который не давал ей покоя все это время, спросила:

– Почему ты помогаешь мне? Зачем?

– Терпеть не могу несправедливость. А сегодня вечером с тобой случилась именно она, Овидия, – Клинхарт произнес ее имя мягко, как будто это было название редкого сокровища. – Так вот. Если мы хотим придумать надежный план, а не попасть на допрос к Провидцу, нам нужно убежать как можно дальше. И Лондон в этом смысле кажется мне надежным укрытием.

– Я бы смогла выдержать допрос. Они бы поняли, что я невиновна…

– Ты не смогла бы, – прервал ее Ноам. И в голосе его прозвучали очень взрослые серьезные нотки.

Глаза его, обычно медовые, от темноты казались почти черными, и Овидия чувствовала, как внимательно они смотрят на нее, как будто… как будто…

– Уж не пытаешься ли ты проникнуть в мои мысли? – вдруг спросила она.

– Овидия, за кого ты меня принимаешь?

Ноам приблизил к ней свое лицо, и девушку охватила исходящая от него волна чего-то неведомого, взрослого, серьезного.

Серая Ведьма сглотнула и слегка приподняла голову, чтобы взглянуть на него.

– За кого ты меня принимаешь, Ови?

Овидия не ответила. Ноама, впрочем, такая молчаливая реакция, по-видимому, вполне устроила. Он кивнул и, меняя тему, сказал:

– Я знаю кое-кого, кто мог помочь бы нам в Лондоне. Сейчас главное туда попасть. Ночной поезд отправляется совсем скоро.

– Помочь? – переспросила Овидия с недоверием в голосе. – Ты всерьез рассчитываешь, что мы сможем выжить в Лондоне? У нас же нет ни копейки.

– Говоря так, ты убиваешь свое доверие ко мне. Поверь, это то, что ты будешь потом ненавидеть всю свою жизнь. Потому что, разучившись доверять, ты пойдешь против своей природы, против своих самых главных принципов. Ты уверена, что хочешь этого, Овидия?

Гулкий топот лошадиных копыт по мостовой, в нескольких улицах от них, заставил Овидию в тревоге обернуться и импульсивно прильнуть к Ноаму. Страх, отчаяние, ночь. Все это вместе было для Овидии уже чересчур, и Ноам Клинхарт казался в этот момент единственной опорой.

– Я доверяю тебе, Ноам, – сказала она, чуть приподнимая голову. – Доверяю.

– Ну а раз доверяешь, тогда вперед.

И они погнали в сторону железнодорожной станции, почти пустой в это время суток. Там были только охранник, который как-то странно посмотрел на нее, и продавщица билетов. Единственный поезд, казалось, ждал только их.

Они подошли к кассе, Ноам достал из внутреннего кармана несколько купюр и взял два билета до Лондона. Поблагодарив кассиршу, спутники направились к платформе. Там было еще несколько человек, которые ждали открытия дверей поезда. Овидия посмотрела налево. Из-за высокого роста Ноама видны были только сорняки, окружавшие станцию, и чуть вдали – дома, мимо которых они промчались несколько минут назад. Овидия подумала, что их окна напоминают глаза. Бдительные глаза чудовищ, которые все это время неустанно наблюдали за ними. Но ей не удалось как следует обдумать эту мысль, потому что вскоре к молодым людям подошел кондуктор и проводил их к нужному вагону. Поднявшись по крутым ступенькам, они вошли внутрь.

По правилам этикета Ноам шел впереди, но, когда они дошли до третьего купе, юноша открыл дверь и пропустил спутницу вперед. Небольшое помещение, которое должно было стать их убежищем на ближайшие несколько часов, состояло из двух прислоненных к стенам диванов, небольшого столика, расположенного у окна между ними, и двух верхних полок для багажа. Неяркая свеча в лампе на столе освещала купе тусклым светом. Поезд тронулся, и Овидия, вынырнув из своих мыслей, взглянула на Ноама, который в это время уверенным движением закрывал дверь.

– Садись, Овидия. Сейчас наша главная задача – как следует отдохнуть. Завтра будет тяжелый де…

Не успев договорить фразу, Клинхарт резко обернулся. Вид у него был ошарашенный. Овидия не сразу поняла, в чем дело. Ну тут из-за спины Ноама выплыл знакомый темный силуэт, и Овидия устало выдохнула.

– Это еще что такое? – растерянно спросил молодой человек.

На твоем месте я бы закрыла шторки, Клинхарт.

– Фесте, спрячься немедленно!

Я не доверяю ему, сестра.

Овидия посмотрела на Ноама. Первый шок, кажется, прошел. И сейчас он, к удивлению своей спутницы, послушно выполнял приказание Фесте: задергивал шторки на двери купе, которые вели в общий коридор.

– И давно… давно ты живешь с этим? – тихим голосом спросил Ноам. Он только что сделал шаг по направлению к Фесте, но увидев, как сверкают глаза странного существа, остановился на безопасном расстоянии.

– Не очень. Это появилось несколько лет назад. Я думаю, так выражается моя сила, сила Серой, – сказала Овидия. И спохватившись, чуть ли не со страхом, быстро добавила, – Но это не я, не мы. Я и мои тени, – мы не убивали Элию.

– Тени? – Ноам моргнул, пытаясь понять смысл только что услышанного. – Ты хочешь сказать, что кроме этой тени, есть еще?

Овидия кивнула.

Ноам сел на свой диванчик и принялся рассматривать Фесте, которая все время находилась рядом с Овидией, как верный страж.

– Я уже говорил тебе, что верю в твою невиновность, давай отдохнем, нам правда это нужно, – нейтральный тон, с которым Клинхарт произнес эти слова, будто никаких сомнений в причастности Серой Ведьмы к случившемуся и не было, озадачил Овидию.

Она рассеянно кивнула и села рядом с Ноамом, справа от него. Винчестер постепенно оставался позади, но разрушающее нутро ощущение беспомощности никуда не делось, и теперь тряслось вместе с ней в купе ночного поезда, который держал путь в Лондон.