Ты знаешь, что это такое, сестра.

Тень начала обретать форму, пока не стала почти человеческой. Она выглядела, как подросток лет пятнадцати-шестнадцати и была очень похожа на Фесте. Те же нечеткие очертания, те же ярко-желтые сферы вместо глаз. Но все-таки она была другой.

Овидия посмотрела ей в лицо.

Приятно познакомиться, сестра.

Овидия округлила глаза, но с места не сдвинулась. Дрожь, которая продолжала бегать по ее телу, будто соответствовала похожему на эхо голосу тени.

Я могу положить конец этой боли, сестра.

Это правда, – подтвердила Фесте, и золотые глаза ее засияли точно также, как глаза новой тени.

Мы можем сделать все, что ты попросишь.

Овидия села, опустив руки на колени и глядя на новую тень испуганными глазами.

Я – это ты, сестра. Я вышла из тебя.

Овидия услышала, как подъехала карета отца, и взглянула на часы, висящие на стене. Было уже почти время ужина, а это означало, что ее скоро позовут.

– Откуда ты? – прошептала Овидия, вставая. И тень немедленно повторила ее движение. – Почему пришла именно сейчас?

Твоя боль разбудила меня. Ты позвала меня. И вот я здесь.

Послышались голоса отца и Жанетты. Овидия достала носовой платок, вытерла лицо. Посмотрела на Фесте, которая, путаясь в юбках, крутилась у ее ног.

Новая же тень не шевелилась.

Ты предпочитаешь одиночество нашему обществу, сестра?

Не бойся ее, сестра Овидия. Она как я. Она не причинит тебе вреда, – вмешалась Фесте.

– Я не боюсь, – уверенно проговорила Чувствительная, делая шаг вперед. – Но должна заметить, сейчас не лучшее время для таких разговоров. И тем более мне не хочется вести их с теми, кого я вижу в первый раз в жизни.

Я уже говорила тебе, сестра. Я – это ты, я произошла от тебя. Или ты не доверяешь себе?

– Овидия! – позвал снизу отец. – Ты дома?

В тебе живет тоска, сестра Овидия, – проговорила новая тень.

Она уже слышала эти слова. Именно их произнесла Фесте, когда впервые появилась в ее жизни.

Когда ты будешь готова использовать силу своей тоски, просто позови. Я буду здесь.

– Уходите. Немедленно. Обе, – приказала Овидия тоном, который удивил ее саму.

Тени переглянулись и, блеснув золотистыми глазами, исчезли.

В ту ночь Овидия дала себе клятву. Не открывать своего сердца мальчикам с медовыми глазами. И одна только ночь была ей свидетельницей.

2

23 сентября 1843 года.

Винчестер, Англия.

Они смотрели друг на друга, как загипнотизированные. Пауза становилась неловкой. Положение спас Фрэнсис Клирхарт. Легонько толкнув мальчика в плечо, он вернул его к реальности.

Овидия, затаив дыхание, следила за движениями Ноама. Тот тем временем терпеливо здоровался с Чувствительными, которых тянуло к нему как магнитом. Семья Ноама была одной из самых состоятельных и уважаемых. Когда несколько лет назад мать Ноама вышла из Общества, это произвело огромный скандал. Многие задавались вопросом, почему бы Фрэнсису не взять в жены другую женщину. Его внимания искали. Впрочем, не только его. Пока Фрэнсис здоровался с гостями, многие из них кидали взгляды в сторону Ноама. А тот прилежно отвечал на них с добродушной улыбкой.

Музыка заиграла вновь, и Овидия очнулась, поняв, что теперь все присутствующие смотрят на нее. Воздух. Ей нужно было срочно на воздух.

– Бедный, ему придется нести такое тяжелое бремя, – воскликнула Марианна, глядя на Клинхарта младшего. – Такой молодой, и такая ответственность.

– Мама, прекрати, – смущенно произнесла Шарлотта.

Теодор бросил взгляд на свою дочь: та будто окаменела.

– Что происходит? – спросил он, приподняв одну бровь.

– Фрэнсис Клирхарт собирается на континент. Через несколько дней, – пояснила Марианна тихим голосом. – Кажется, дела их семьи идут очень хорошо. Правда, Ноама придется оставить одного на целый год. Оставить и подготовить к роли Преемника.

Овидия, которая все это время будто вовсе не дышала, вдруг вспомнила, что ей надо подышать.

– Извините, – сдавленно проговорила она, подхватывая полы юбки и делая шаг по направлению к выходу. – Кажется, мне надо на воздух.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, Лотти, – быстро ответила Овидия, – мне нужна буквально одна минута.

С трудом пробираясь сквозь толпу, Серая Ведьма добралась до двери, ведущей на балкон. Там было намного лучше. Свежий ветерок заиграл ее локонами, стало легче дышать. Овидия обхватила себя руками и постояла так несколько мгновений, пытаясь прийти в себя.

При виде нее несколько Чувствительных, которые в этот момент находились рядом, отошли в сторонку. Что руководило ими: страх, смятение или презрение, – Овидию совершенно не интересовало. Все, что ей нужно было в эту минуту – это просто побыть одной. В какой-то момент у Овидии начала кружиться голова. Чтобы не упасть, она нащупала какую-то балку и прислонилась к ней. Нужно было срочно отвлечь на что-то свое внимание. Зацепиться за что-то взглядом. Этот способ никогда еще ее не подводил.

Сад Академии украшали такие же фонари, как вдоль центральной дороги, ведущей ко входу. Вокруг мест для костров, где все было подготовлено к разведению огня, танцевали Чувствительные, радуясь приближению Равноденствия.

Оживление и красота вокруг напомнили Овидии, зачем она здесь. Зачем пришла в Академию в этот вечер. Не для того, чтобы страдать. Не для того, чтобы волноваться. Она была здесь, чтобы наслаждаться праздником. И никакому мальчишке, будь он даже хоть сам Ноам, не удастся помешать ей.

Овидия сделала глубокий вдох. Порыв ветерка растрепал ее волосы, по коже побежали мурашки. Девушка поднесла ладони к лицу и, сдерживая дрожь в пальцах, обеими руками убрала пряди с лица.

Потом она сложила руки на груди, правую поверх левой, и начала тихонько подпевать в такт музыке, которая доносилась изнутри. Так она стояла несколько минут, покачиваясь, бормоча под нос знакомую мелодию и пытаясь контролировать поведение теней внутри себя.

Она чувствовала, что они хотели вырваться наружу. Стоило ей встретиться глазами с медовым взглядом Ноама, как в ней зашевелились, завибрировали темные силы. Но сейчас, когда ей стало спокойнее, она, кажется, верила, что сможет удержать их внутри в ближайшие несколько часов.

«Ты пойдешь со мной на свидание?».

Овидия слишком хорошо помнила эту фразу. Ее охватила тревога. Действуя почти инстинктивно, она сняла перчатку с левой руки и посмотрела на свои пальцы. По спине побежали мурашки. Они ощущались как прикосновение, будто кто-то погладил между лопатками. Овидия даже обернулась. Но сзади никого не было.

– Больше никакого шампанского, – сказала она и, придерживая краешек юбки, направилась обратно в бальный зал. По сравнению с улицей воздух в зале был таким теплым, почти обнимающим. Овидия нашла Шарлотту. Та смотрела на подругу с явным беспокойством.

– Ты как? – спросила Шарлотта, нежно беря лицо подруги в свои руки.

– Лучше. Немного лучше, – проговорила Овидия.

– До чего же он любит привлекать к себе внимание! – злобно воскликнула Ведьма Земли.

– Лотти…

– Ну, это же правда, – чуть более спокойным тоном проговорила Шарлотта, взяв руки подруги в свои. – Его всегда радовало внимание окружающих. Тщеславный и самолюбивый. Нарцисс. На месте его родителей я бы так его и назвала, – с чувством проговорила Шарлотта, следя за взглядом подруги, которая растерянно оглядывала бальный зал, пытаясь найти Ноама. – А к тому же еще и трус. Ты видела, как быстро он испарился, как только….

– Думаю, мне стоит поискать отца, – со вздохом прервала подругу Овидия. Ей нравилась забота Шарлоты, но сейчас хотелось сменить тему. – Я обещала ему танец.

Шарлотта с недоумением взглянула на Овидию и, слегка поморщившись, кивнула. Появление Ноама расстроило ее не на шутку.

– Давай не будем волноваться, – предложила Овидия. – По крайней мере, пока не прибудут Представители.

И взявшись за руки, девушки направились в сторону своих родителей, которые в это время оживленно разговаривали с улыбчивым и харизматичным Фрэнсисом Клирхартом. Шарлотта остановилась, будто обдумывая что-то.

– Лотти! – громким шепотом позвала подругу Овидия.

– Что?

– Не стой просто так. Это привлекает внимание. Пойдем.

И сделав как можно более расслабленные лица, девушки уверенно направились в сторону беседующих.

Отец Овидии что-то негромко говорил Фрэнсису, тот кивал в ответ. Овидия нахмурила брови. О чем могли говорить ее отец и мистер Клинхарт, еще и по секрету? Ведьма перевела взгляд на Вудбресов, которые стояли рядом. И заметила, что родители Шарлотты тоже кивают, участвуя в разговоре. Лица у всех были очень серьезные.

После этого все четверо улыбнулись, дружно подняли бокалы и чокнулись. Что, черт возьми, здесь происходило?

– Я вернулась, – сказала Овидия, подойдя к взрослым. – Прошу прощения.

Мне нужно было на воздух.

– Мисс Уинтерсон, – мистер Клинхарт сделал легкий кивок головой, приветствуя Овидию, и внимательно посмотрел ей в глаза. – Наконец-то мы с вами познакомились.

Овидия поклонилась.

– Очень приятно, сэр.

Фрэнсис Клирхарт был полной противоположностью своего сына. Темные волосы, побеленные сединой, кристально-голубые глаза. Похоже, что Ноам, исчезновению которого Овидия в глубине души была очень рада, не унаследовал от своего отца ничего, кроме фамилии.

– Мой сын много рассказывал мне о вас. Так много, что со временем мне стало казаться, что я знаю вас лично. И вот, наконец, я имею честь познакомиться с вами. Рад. Очень рад.

– Я тоже очень рада, – смущенно пролепетала Овидия, – если вы позволите, я бы хотела сказать несколько слов своему отцу…

– Леди и джентльмены, – прервал ее один из слуг. – Извольте пройти в сад. Представители вот-вот прибудут.

Овидия выдохнула. Необходимость продолжать общение с Клинхартом тяготила ее.

– Прошу прощения, мне нужно присоединиться к моему сыну, – сказал Фрэнсис Клинхарт, будто прочитав ее мысли. – Мы увидимся с вами на танцах.

И, не сказав больше ни слова, исчез в толпе.

Овидия с недоверием посмотрела на отца. Она хотела сказать что-то, но тот опередил ее:

– Помни, что я всегда говорил тебе, дорогая. Вежливость – прежде всего. Надеюсь, что эта встреча не ранила тебя.

– Нет, скорее я удивилась, – ответила Овидия. – Не знала, что ты так близко общаешься с мистером Клинхартом.

Теодор пожал плечами, будто отмахиваясь от замечания дочери. Подал руку, приглашая присоединиться к остальным. Они спускались по лестнице, ведущей из бального зала в сад, когда отец решил вернуться к теме.

– Наша семья и семья Вудбресов знакомы еще со времен Академии, – проговорил он спокойным голосом. – Эта беседа была простым жестом вежливости, солнышко. Иногда важно уметь говорить то, что от тебя ждут. И не наживать себе врагов.

Оливия вздохнула, чувствуя шаги мистера и миссис Вудбрес, которые не спеша спускались по лестнице следом за ними.

– Я понимаю, – сказала Овидия. – Просто это застало меня врасплох. Прости, папа.

Теодор мягко улыбнулся.

– Все хорошо, моя девочка. И это я должен просить у тебя прощения, не ты у меня. Я должен был догадаться, что подобная сцена может смутить тебя.

Сад еще не был заполнен людьми, Овидия нашла глазами тихий уголок и мягко направила туда отца. Остановилась, выдохнула.

– Скорее бы уже объявили Избранника. Я хочу просто танцевать вокруг костра и ни о чем не думать.

Теодор обнял дочь за плечи и нежно поцеловал в лоб.

Через мгновение к ним присоединились Вудбресы. Шарлотта подбежала к Овидии и встала справа от нее.