– Что ты будешь пить, Дейзи? – спрашиваю я.

– О, я бы хотела дарджилинг, спасибо, Эйлин, – отвечает она аристократическим тоном и тут же начинает хихикать, чем выдает свою попытку подражать манере речи миссис М. И получилось у нее неплохо, надо признать. – Чай, ха-ха, ну уж нет! У вас есть сок?

– Да. – Я ставлю перед ней бутылку. – Угощайся, дорогая!

– А можно мне в чайной чашке? – спрашивает Дейзи, глядя то на меня, то на миссис М.

Миссис М разрешает, но я вижу, как она морщится, когда Дейзи опирается бутылкой о край чашки и та кренится в сторону. Сок наливается до краев, и девочке приходится спешно отпить из чашки, чтобы ничего не пролить.

Мы усаживаемся за стол. Дейзи радостно подхватывает кекс пальцами, и я следую ее примеру. Миссис Маккриди аккуратно берет одно из своих любимых имбирных печений, которые я выложила на тарелку. Мне пришлось постараться, чтобы найти те, что продавались не в пластиковой упаковке. Миссис Маккриди крайне придирчива.

– А как поживают твои дорогие родители и твой брат? – спрашивает миссис М. Она делает паузу, затем добавляет его имя: – Ноа.

Я рада, что она запомнила правильно. Обычно она не очень хорошо разбирается в именах.

Прежде чем ответить, Дейзи снимает глазурь с кекса, складывает ее пополам и отправляет в рот:

– Думаю, хорошо.

Когда я встретила их на заправке, ее отец – всегда такой милый, улыбчивый Гэв – рассказал мне, что дела в велосипедном магазине идут очень неплохо, настолько неплохо, что он подумывает открыть еще один на границе с Шотландией. По его словам, он подыскивает место с квартирой на втором этаже.

Миссис Маккриди обрадовалась, когда я рассказала ей об этом, ведь это значило, что мы сможем видеться с Дейзи чаще. Я также узнала, что ее мама (стройная, тихая, милая женщина по имени Бет) поедет в школьную поездку вместе с Ноа, чтобы помогать учителю присматривать за детьми. Это одна из причин, по которой Дейзи остается с нами. Я рассказываю об этом миссис Маккриди, и она, заинтересовавшись, возится со своим слуховым аппаратом, чтобы сделать погромче.

– Куда они едут? – спрашивает она.

– В Швейцарию, – отвечает Дейзи. – Папа летом никогда никуда не ездил, потому что был безумно занят. И я тоже уезжаю впервые. А вот Ноа поедет за границу. – Она морщит нос и с громким звоном, от которого миссис Маккриди вздрагивает, опускает чашку на блюдце. – Мама говорит, что у меня уже были длинные каникулы с тобой и пингвинами, а теперь очередь Ноа.

Миссис М смотрит на нее.

– Не унывай, – улыбается она. – Мы приложим все усилия, чтобы твое время с нами было таким же приятным.

Мне велели не рассказывать о предстоящем путешествии миссис М по миру. По крайней мере, пока. Мы тщательно выберем момент. Мне не терпелось рассказать ей, но я понимаю, что нам хотелось бы избежать возможной зависти со стороны Дейзи.

Дейзи обожает приезжать в Баллахеи. Но миссис Маккриди тяжело присматривать за ней в одиночку, поэтому я всегда остаюсь в одной из свободных комнат, когда она здесь. Дуг спокойно относится к моему отсутствию и разогревает в микроволновке блюда, которые я заранее для него готовлю. Позже еще позвоню ему и узнаю, справился ли он с цветной капустой в сыре.

– Как дела в школе? – спрашивает миссис Маккриди.

– Хорошо. Я участвую в пешем благотворительном марафоне. – Дейзи очень инициативна (так описала ее мама) в школе и собирает средства для благотворительных организаций, которые борются с раком и занимаются охраной окружающей среды. Думаю, что миссис Маккриди оказала на нее хорошее влияние.

– Очень похвально, – комментирует миссис М. – Я с удовольствием стану твоим спонсором. Куда вы планируете пойти и длинным ли будет путь?

Дейзи пожимает плечами.

– Без понятия. Наверное, выберем место рядом с домом. Пока не знаю насколько, но, думаю, путь будет о-о-очень длинным. – Она широко разводит руки в стороны, демонстрируя как много они собираются пройти.

– Пешие благотворительные марафоны сейчас очень популярны, – комментирую я. – Ты видела статью в «Скотс Таймс»? Один старик планирует пройти вдоль канала Форт энд Клайд в благотворительных целях. Это просто замечательно.

Миссис Маккриди слегка фыркает. В отличие от меня, она не особо впечатлена. Но она и сама любит ходить на долгие прогулки.

– Сколько ему лет? – спрашивает она.

– О, я не помню. Думаю, примерно вашего возраста. Могу проверить, если хотите. – Я наклоняюсь к кухонному шкафу, потому что могу дотянуться до ящика со своего места, открываю и достаю газету. Как я и помнила, статья была на первой полосе. С фотографии на меня смотрел широко улыбающийся старик с ходунками. – О нет, я ошиблась, – бормочу я, пробегая взглядом абзац. – Он даже старше вас, миссис Маккриди. Намного старше. Ему девяносто три года! Невероятно. Девяносто три! Он совершенно не выглядит на свой возраст.

– Дайте и мне посмотреть! – кричит Дейзи, выхватывая у меня газету. – Мне кажется, он выглядит гораздо старше Вероники, – заключает она, глядя на фотографию. – Но он не пользуется помадой и тенями для век, – добавляет она.

– Не дерзи, юная леди, – делаю я замечание.

Но миссис Маккриди, похоже, не обращает внимания.

– Его намерения заслуживают похвалы, – говорит она. – И все же прогулка по каналу Форт энд Клайд не такое уж невозможное достижение. Тем более что он двигается небольшими шажками и с помощью ходунков.

Дейзи разом проглатывает оставшийся бисквит и запивает его соком. Я вспоминаю, что ей нельзя показывать статью о миссис Маккриди на другой странице. Ее глаза широко раскрываются.

– Эй, это же ты, Вероника!

Я смотрю на расстроенное лицо миссис М, потом на Дейзи, потом на газету. Прищурившись, я останавливаю взгляд на фотографии и изображаю удивление.

– Неужели? Не может быть! И правда!

Я пытаюсь отобрать газету, мы боремся, но Дейзи побеждает. Она читает статью, выкрикивая некоторые слова громче остальных: «амбассадор пингвинов», «сэр Роберт Сэддлбоу», «Галапагосские» и «Фолклендские острова», – и с каждым выкриком я все больше кажусь себе преступницей.

– Почему вы мне не сказали? – обиженно завывает она.

Миссис М, похоже, оставляет объяснения на меня. Я на ходу придумываю, что мы сами только недавно узнали и еще не успели осознать новости, что мы собирались ей сказать немного позже, как только она освоится, и как это прекрасно, не правда ли, и как мы гордимся нашей миссис Маккриди. Лицо горит от смущения.

Дейзи хорошо воспитана, поэтому она вежливо поздравляет миссис М. Она восприняла новость лучше, чем мы думали, но радостной ее назвать трудно.

Хорошо, что на завтра мы приготовили для нее угощение.

3. Вероника

Лохнаморги

Мак наблюдает за нами глазами-бусинками с вершины своего любимого валуна. Словно узнав нас, он спрыгивает вниз, вытягивает оба ласта и слегка наклоняет голову в одну сторону. Мак – наш любимый шотландский пингвин; шотландский в том смысле, что он родился и вырос в Океанариуме Лохнаморги. Мы с Дейзи и Эйлин от него в восторге. Как и у других пингвинов, у него черная спинка и белый живот, но так как он относится к виду золотоволосых пингвинов, над глазами у него растут пучки ярко-золотистых перьев, которые тянутся от клюва по обеим сторонам головы.

Другие пингвины держатся в стороне, но Мак очарован публикой. Он ковыляет к нам по бетонной дорожке через мини-зебру, покачивая из стороны в сторону великолепными перьями, развевающимися, словно ленты.

Из-за моей блестящей красной сумочки в руках Дейзи немного похожа на маленькую мультяшную королеву Елизавету. Без сумочки я ощущаю себя голой, да мне и не хотелось отдавать ее в цепкие ручки Дейзи, но она так громко ее требовала, что я предпочла не нагнетать и без того эмоционально насыщенную ситуацию.

К моему большому облегчению, она возвращает сумочку мне, присаживается на корточки и приветствует Мака. Дейзи не подходит слишком близко, зная, что ей нельзя прикасаться к пингвину.

Последнее время Эйлин водит неаккуратно, и мое кровяное давление только-только пришло в норму. Отчасти благодаря присутствию Мака. И хотя фиаско с амбассадором пингвинов меня несколько раздражает, непосредственная близость птицы оказывает терапевтическое воздействие. Также мне нравится, что грустное выражение лица Дейзи сменяется радостным, когда она разговаривает со своим пернатым другом.

Невысокий, серьезного вида мальчик, чуть моложе Дейзи, стоит в стороне от остальных посетителей, засунув руки в карманы, и смотрит на нее. Дейзи берет на себя труд познакомить его с пингвином.

– Его зовут Мак. Мак, потому что золотоволосых пингвинов еще называют пингвинами Макарони, – объясняет она. – Это один из восемнадцати видов пингвинов. Правда он милый? Вон те, с черной полосой на грудке, – очковые пингвины. Но лучше всех, конечно, Мак. Меня зовут Дейзи, я живу в Болтоне, но я путешествовала по всему миру и видела пингвинов в дикой природе. А ты знаешь, что на Фолклендских островах обитает целых пять видов? Я там была.

Мальчик выглядит достаточно впечатленным, поэтому она продолжает:

– Я встречала так много пингвинов, что ты вряд ли мне поверишь. А еще я лично знаю сэра Роберта Сэддлбоу.

– Серьезно? – глаза мальчика округляются, словно блюдца. Кончики ушей краснеют.

Дейзи энергично кивает.

– Да, правда. Он очень милый. И я здесь с вон той дамой, Вероникой Маккриди. Я иногда живу у нее.

Она указывает на меня, и мальчик бросает взгляд в мою сторону. Я выдавливаю из себя кривую улыбку, чем, наверное, пугаю его, потому что паренек тут же отворачивается.

– У нее есть особняк на берегу моря, называется Баллахеи, – продолжает Дейзи. – Он огромный, и там есть одиннадцать каминов и пять лестниц и полно всяких крутых вещей, вроде корабельного колокола и глобуса на ножках. А это Эйлин. Она помогает ухаживать за домом, и за Вероникой, и за мной иногда. Она живет в Килмарноке и любит торты.

Я бросаю взгляд на Эйлин. Она неотрывно смотрит на Мака и делает вид, что не слушает.

Дейзи с энтузиазмом продолжает:

– Мы с Вероникой и сэром Робертом были на телевидении. Подожди, я тебе покажу.

Она достает телефон и листает фотографии. Мальчику нечего сказать. Вероятно, он задается вопросом, почему на фотографиях у Дейзи нет волос, а теперь они густой копной спадают ей на лицо. Он внимательно разглядывает фотографии, потом смотрит на Мака и снова на фотографии.

В конце концов, устав от его молчаливого восхищения, Дейзи убирает телефон. Молодая пара – очевидно, его родители – уводит мальчика в сторону кафе.

– Какой милый, застенчивый мальчик! – заявляет Эйлин. – У тебя появился новый поклонник, Дейзи.

– Я понимаю, что излишняя откровенность сейчас в моде, – замечаю я, – но совсем не обязательно было рассказывать ему все подробности нашей жизни в первые две секунды после знакомства.

Дейзи мои слова не смутили.

– Я хотела рассказать ему и про рак, но потом передумала.

Я положила руку ей на плечо.

– И правильно. Неприлично упоминать на людях о проблемах со здоровьем, какими бы серьезными они ни были.

К счастью, Дейзи полностью выздоровела, хотя рак – существо коварное, и никогда нельзя быть уверенным, что он ушел навсегда.

Почувствовав острую необходимость в носовом платке, я снимаю перчатки, расстегиваю сумочку и, только вытащив платок, запоздало понимаю, что перчатка упала на землю, и Мак с неудержимым рвением бежит к ней. Я пытаюсь спасти перчатку, но не успеваю – жадным клювом пингвин хватает ее с земли и начинает жевать.

Дейзи визжит от смеха. Мак внимательно изучает вкус и текстуру расшитой бисером кружевной перчатки, ажурные пальцы болтаются по сторонам клюва, скрежещут бусины. И хотя это мои любимые перчатки, я тоже улыбаюсь.