Лавируя между столами, я отчётливо чувствую на себе внимание Александра, совсем как во время инцидента с развязавшимся верхом купальника. В груди стучит взволнованно и радостно. Зря я боялась, что у нас не найдётся тем для беседы – как бы не так. Одна фраза с лёгкостью цепляется за другую, скатываясь в уютный и нескончаемый клубок разговора. До Александра так непринуждённо и доверительно говорить у меня получалось лишь с Леоном, притом что старший брат всегда казался мне на голову умнее всех, кого я знаю.

Заперевшись в туалетной комнате, я придирчиво оцениваю своё отражение: волосы, тон кожи и то, как он гармонирует с цветом платья. Оставшись довольной, доделываю намеченные дела и, больше не тратя время на дальнейшее любование, возвращаюсь в зал.

– Quelle beauté ce soir, mademoiselle (как же красиво сегодня вечером, мадемуазель – перевод автора), – доносится из глубины зала басовитый мужской голос с характерным ударением на последний слог.

Мои познания во французском очень и очень посредственны, поэтому я лишь с улыбкой пожимаю плечами – самый безопасный жест, когда не понимаешь, о чём идёт речь.

– Стоило только уйти, как сразу принесли десерт, – весело говорю я, по привычке слегка розовея от прикованного ко мне взгляда. – Я его очень ждала!

– Судя по количеству голов, повернувшихся в нашу сторону с твоим возвращением, его ждали многие, – иронично замечает Александр.

Я растерянно моргаю. Он имеет в виду реплику того француза? Я полагала, он поинтересовался, свободен ли туалет.

Решив не уточнять, я запускаю ложку в молочный пирог – так он называется в меню, – и отправляю кусочек в рот. Сливочно-ягодный вкус растекается по нёбу, заставляя жмуриться в наслаждении. Ну почему яркость вкуса всегда прямо пропорциональна калориям?

– Ты так аппетитно ешь, что я начинаю жалеть, что заказал сорбет, – улыбается Александр поверх чашки с кофе.

– Пирог восхитительный, – заверяю я. – Хотите, я с вами поделюсь?

Тёмный взгляд падает на мою тарелку и, поднявшись поверх декольте платья, возвращается к глазам.

– Заманчиво, но я сдержусь.

Мне в очередной раз чудится скрытый подтекст в словах Александра, отчего ладонь сама тянется к бокалу. Возможно, я слишком много себе воображаю, и он всего лишь не хочет навредить своей безупречной спортивной форме.

Музыка меж тем становится всё громче и динамичнее, задавая новое настроение вечеру, из уютно-расслабленного делая его озорным и бодрым.

Я делаю крошечный глоток вина, отмечая, что бёдра вовсю раскачиваются в такт звучащей мелодии.

– Нравится Карлос Ривера? – спрашивает Александр, заметивший моё оживление.

– Понятия не имею, кто это такой, – без сожаления отвечаю я, постукивая пятками по полу.

Посетители начинают вставать из-за столов, чтобы дать выход потребности двигаться.

Закусив губу, я мечу вопросительный взгляд в Александра.

– Не против, если я немного потанцую?

Медленно покачав головой, он откидывается на стуле. Взгляд прикован ко мне, на губах застыла лёгкая полуулыбка. Он словно даёт понять, что готов наблюдать.

* * *

И мы снова продолжим)

11

Музыка – яркая, сочная, затягивает меня к танцующей толпе. Чужие хлопки и смех вливаются в звучащую мелодию, за секунды заражая меня безбашенным весельем.

Со мной всегда так: если мне нравится песня – я не могу удержаться от танца. Тем более, что сегодня сошлось всё: прекрасный вечер, живая и тёплая атмосфера и компания самого невероятного из людей, которых мне приходилось встречать.

Задорно переступая в такт звучащей композиции, я ощущаю себя жгучей мексиканкой. Эх, всё же нужно было посадить в волосы цветок.

Поймав взгляд Александра на своих ногах, я широко улыбаюсь и делаю манящий жест рукой. То, на что не решилась бы Каролина, у знойной латиноамериканки выходит непринуждённо и легко.

Александр медленно качает головой, но взгляда не отводит. Щёки и кончики пальцев горячо покалывает. У меня давно нет ощущения, что этот ужин – встреча случайных знакомых.

– Bailas de maravilla, hermosa (отлично танцуешь, красавица – перевод автора).

Не переставая улыбаться, я оборачиваюсь на голос. Темноволосый парень в синей рубашке, не переставая энергично двигаться, делает приглашающий взмах пальцами: мол, смелее, присоединяйся.

Я мотаю головой и зачем-то киваю в сторону Александра. Сверкнув зубами, парень понимающе склоняет голову и, исполнив ещё несколько эффектных па, исчезает в пёстрой толпе нарядов.

Композиция сменяется новой, не менее весёлой, но я всё же заставляю себя вернуться за стол: будет невежливо оставлять Александра сидеть в одиночестве.

– Простите, что оставила вас скучать, – откинув назад разметавшиеся локоны, я притягиваю к себе стакан с водой. Щёки горят, пульс азартно стучит, требуя охлаждения.

– Не скучал ни секунды, – мерцающий взгляд Александра касается моей кисти – по совпадению той самой, которой я его манила.

Рассмеявшись, я делаю несколько жадных глотков и замечаю, что на столе лежит папка со счётом, из которой выпирают чаевые. Как ни прискорбно признавать, но вечер подошёл к концу.

Глубокое вечернее небо покрыто мелкой россыпью звёзд, порывы ветра доносит свежесть воды и звуки ударяющихся волн. Под подошвами с хрустом переминается гравий, смешиваясь с напевами цикад и гулом бесперебойно работающих кондиционеров.

– Спасибо большое за вечер, – я оборачиваюсь к Александру, неспешно идущему рядом. В голубоватом свете фонаря его профиль кажется особенно красивым и волевым.

– Я бы могла изучать историю костюма, но вместо – будто побывала на свидании.

Я встречаю его пристальный взгляд и моментально чувствую прилив смущения оттого, что сказала. Но слово, как говорится, не воробей, и к тому же я ничуть не соврала: в моих руках букет тубероз, сердце волнительно бьётся, а с лица не сходит улыбка. Именно так я и представляла себе своё первое идеальное свидание.

– Ещё мне очень понравилась мексиканская кухня, – продолжаю я, чтобы сгладить впечатление. – До этого дня я думала, что она ограничивается тапасами.

Он кивает.

– Мне тоже всё понравилось.

Не знаю, как Александру удаётся сказать что-то настолько коротко, но ёмко. Мне обычно требуется много слов, чтобы донести до собеседника идею, а он обходится всего лишь парой фраз – но таких, что безоговорочно в них веришь и трепещешь.

– Как вы сказали зовут того исполнителя?

– Каролина… – твёрдая ладонь ложится на мою поясницу, заставляя сменить направление. Одернув руку, Александр хмурится, словно и сам не рад тому, что допустил такую вольность, и поясняет: – Отель находится в той стороне.

От неожиданного, почти собственнического контакта кожа сплошь покрылась мурашками. Со смехом пробормотав «со мной всегда так», я послушно следую за Александром к скошенной под углом дорожке.

Мы заходим в лифт. Зеркальные стены удваивают скакнувшее напряжение, мешая не только разговаривать, но и дышать. Александр стоит напротив, взгляд устремлён на мой подбородок. Между нами всего тридцать сантиметров воздуха и никого постороннего. Навязчивые мысли и желания наталкиваются друг на друга, будоражат и кружат голову.

Двери со звяканьем разъезжаются, стравливая электричество. Тело как по сигналу отмирает, приоткрывшийся рот жадно хватает кислород.

Дёрнув уголками губ, я выхожу из кабины первой, Александр идёт следом. Мой номер находится через два поворота, но всё равно приятно, что он хочет меня проводить.

– Спасибо за вечер, – повторяю я, остановившись у дверей.

Взгляд Александра касается моей щеки, стекает к ключ-карте, зажатой в руке.

– Каролина, – тихо произносит он, слегка склонив голову, – спасибо за компанию и спокойной ночи.

Дрожащими пальцами я прикладываю пластиковый прямоугольник к замку. Радость от прекрасно проведённого вечера смешивается со странным разочарованием, источник которого мне пока не удаётся обнаружить.

12

Жмурясь от солнца, пробравшегося в номер через зазор штор, я сладко потягиваюсь. Мышцы ног приятно ноют после вчерашней тренировки, а в животе щекочет радостное предвкушение: начинается новый день.

Откинув одеяло, я первым делом спешу распахнуть балконные двери, чтобы поприветствовать открывшийся вид. Лучи врываются в комнату, золотом перекатываются по стенам, отражаясь в хрустальных гранях вазы, в которой стоят туберозы.

Восхищённо ахнув, я хватаюсь за телефон и навожу камеру на букет. Впервые мне хочется запечатлеть подаренные цветы – и не просто сделать снимок, а выложить его в соцсетях с подписью «Особенный подарок».

Отщёлкав около пятнадцати фотографий, но так и не сумев выбрать подходящий вариант для поста, я, пританцовывая, иду в душ. В голове звучит та самая заводная песня Карлоса Риверы, которую я раз десять переслушала перед сном и под которую так задорно отплясывала, с лица не сходит улыбка.

Я чувствую себя невероятно счастливой. Скоро я выпью первую чашку кофе за день, окунусь в океан и… увижу Александра.

Судя по тому, что мама мне не отвечает, романтический ужин на яхте прошёл прекрасно, и они с папой до сих пор спят. Вздохнув, я закидываю телефон в сумку. Что ж, позавтракаю без них.

Мой образ для сегодняшнего утра: льняной ромпер, сандалии-гладиаторы и соломенная шляпа. Из аксессуаров только нитка жемчуга и солнцезащитные очки.

Часы над дверями ресторана показывают восемь утра, информируя, что сегодня я опередила не только родителей, но и большую часть отдыхающих. Поставив тарелку с круассаном и клубникой на поднос, я выхожу на уличную террасу и тут же натыкаюсь на Марка.

Он сидит за тем же столом, за которым вчера завтракал Александр; перед ним – бутылка с минеральной водой и оранжевый смузи. Я улыбаюсь, в очередной раз впечатленная тем, как отлично Рудневы выбирают себе одежду. Белые шорты карго и серо-розовая футболка на Марке смотрятся изумительно.

Завидев меня, он стремительно поднимается. На лице – виноватая улыбка, щёки чуть порозовели.

– Каролина! Вижу, я не один сегодня рано встал. Пожалуйста, присаживайся!

Его приветливый энтузиазм не позволяет отказаться от приглашения. Поставив поднос на стол, я прошу проходящего официанта принести капучино и сажусь.

– Прости, что так вышло вчера. Папа рассказал, что ты поздно получила мои сообщения… – Поморщившись, Марк опускает ладонь на живот. – Идиотская ситуация… Но я обязательно исправлюсь.

– Всё в порядке, – заверяю я, ловя себя на ощущении стойкого диссонанса. Сложно принять тот факт, что у Александра такой взрослый сын. – Как ты себя чувствуешь?

– Сейчас всё в порядке, – Марк отмахивается. – Но на всякий случай смузи пью вместо кофе. Ты сегодня серфить пойдёшь?

Как следует обдумать ответ, я не успеваю: над столом нависает тень, и знакомый глубокий голос произносит:

– Доброе утро.

Я задиpaю голову, встречаясь взглядом с Александром. В груди восторженно щёлкает: ну до чего же он красивый и стильный! Тёмно-синее поло и льняные брюки – по совпадению идеально гармонирующие с моим ромпером – сидят безупречно, а влажные волосы, напротив, небрежно взлохмачены, что добавляет образу особого шарма.

– Здравствуйте! – радостно вырывается из меня. – Как ваши дела?

– Спасибо, всё хорошо, – сдержанно отвечает Александр.

Плетёный стул скрипит под тяжестью опустившегося тела. Официант ставит на стол кофе, и Александр просит принести ему такой же, после чего, развернувшись к Марку, интересуется, как прошла его ночь и справляется о самочувствии.

Крутя чашку в пальцах, я растерянно смотрю перед собой. И это всё? Вчера он признался, что прекрасно провёл со мной время, а сегодня делает вид, что я – лишь знакомая его сына?