После этого я перестал следить за их разговором, вероятно, потому, что меня бесило, что какой-то чувак ее трогает, и мне нужно было перестать о них думать. Двадцать минут спустя я был почти уверен, что нашел виновника поломки кондиционера. Два старых желтых провода в термостате были практически разорваны и больше не соединялись. Поскольку обычно именно эти провода отвечали за охлаждение, я надеялся, что их быстрая замена решит проблему. К счастью, в ящике с инструментами нашлась катушка с медной проволокой, поэтому, сняв с помощью специального инструмента резиновый кожух, я решил сообщить Билли, в чем тут дело.

В салон зашел еще один парень. Он подошел к Билли, схватил ее за обе щеки и крепко поцеловал в губы. У меня отвисла челюсть. Затем чувак подошел к Дику и тоже поцеловал его в губы. А еще потрепал Дика по руке.

– Ну, ты готов? Я больше не буду платить за опоздание в собачий садик из-за того, что ты вынужден торчать на работе и сплетничать, как последняя сучка.

Дик закатил глаза.

– Это десять баксов.

– Эти десять долларов я мог бы положить в копилку для ботокса, – подбоченившись, возразил парень.

Билли хихикнула.

– Спокойной ночи, мальчики. Ты тоже иди домой, Жюстин! – добавила она, повернувшись в сторону холла. – Закрой дверь, когда будешь уходить. Хорошо, детка?

– Будет сделано! Спокойной ночи, Билли!

Продолжая спорить, двое мужчин вышли из салона. Билли проводила их взглядом, улыбнулась и повернулась ко мне.

– Что происходит, папочка? Ты починил Кайдена? Пожалуй, стоит придумать другое название для этого устройства. Потому что починить Кайдена невозможно.

Я улыбнулся и показал ей провода.

– Кажется, я обнаружил проблему. Не узнаю, пока не переделаю термостат, но выглядят они неважно.

– Отлично, круто! Если в ближайшее время кондиционер не заработает, я сниму эти джинсы и начну разгуливать в нижнем белье. Они уже прилипли к ногам. – Она обмахнулась веером. – Я не выношу жару.

– Я тут еще раз подумал и решил, что не знаю, как это исправить. – Я улыбнулся.

– Тебе помочь стянуть джинсы?

Она рассмеялась.

– Я злая, когда мне жарко. А в тот первый вечер, когда ты пришел сюда впервые, мне было даже не тепло. Так что, возможно, тебе все-таки захочется все отремонтировать.

Мое настроение улучшилось после того, как я понял, что Билли Дика не интересовала. Теперь, когда мы остались вдвоем, она последовала за мной в дальнюю часть салона и села на пол рядом с моим ящиком с инструментами.

– Так чем же вы занимаетесь целыми днями, мистер арендодатель? Вы носите костюм и работаете в сфере недвижимости полный рабочий день?

Пока мы разговаривали, я начал скручивать новые провода, чтобы соединить их со старыми.

– Нет. Я архитектор.

– Неужели?

– Ага.

– По-моему, архитекторов я еще не встречала.

Я ухмыльнулся.

– Это оказалось так же захватывающе, как ты себе представляла?

Билли рассмеялась.

– Гораздо более захватывающе.

Подсоединив первый провод, я начал скручивать второй, но когда концы соприкоснулись, они заискрили, и я получил небольшой удар током. Затем все лампочки погасли.

– Дерьмо, – простонал я. – Я разорвал цепь.

Окон в дальней части студии не было, и нас окружала кромешная тьма. Я даже не мог разглядеть Билли.

– Что я могу сделать? – спросила она.

– Ничего. Хотя… подожди. Кажется, в ящике с инструментами есть фонарик.

Опустившись на колени, я потянулся туда, где, как я думал, находился ящик с инструментами.

– М-м-м… – раздался ее голос в темноте. – Это не фонарик. Это мои сиськи.

– Черт. Прости.

Она рассмеялась.

– Почему у меня такое чувство, что на самом деле тебе не жаль?

– Кто-то проецирует на меня свои фантазии? – поддразнил ее я. – Ты знаешь, когда кто-то спешит обвинить другого, это, вероятно, потому, что он сам виноват.

– Значит, это я не жалею, что ты меня только что облапал?

– Послушай, я понимаю, – продолжил я. – Я парень симпатичный, а у тебя есть потребности. Никто не осудит. Если хочешь, я проделаю это снова – для твоей же пользы, конечно.

– Полагаю, небольшой шок, который вы испытали перед тем, как погас свет, вызвал короткое замыкание в вашем мозгу, мистер Домовладелец.

– Мне кажется, леди слишком много протестует^[3].

Билли рассмеялась.

– Ты процитировал «Гамлета», чтобы оправдать прикосновение к моей груди?

Наконец я выудил из ящика фонарик, поднес его к подбородку и осветил лицо.

– В прошлом месяце я водил Сейлор на «Шекспира в парке». Мы оба уснули на траве. Это одна из немногих реплик, которые я услышал.

– Кажется, у меня в ящике с припасами есть несколько свечей, – сказала Билли, с трудом поднимаясь на ноги. – Не мог бы ты пойти со мной и осветить дорогу?

Билли вытащила три свечи и расставила их по всей студии. Луч моего фонарика следил за каждым ее движением. Пока она зажигала последнюю, я не мог не заметить, какая она красивая в этом мягком сиянии. Я уж не знаю, когда успел превратиться в такого размазню, но мне ужасно захотелось пригласить ее на ужин при свечах.

Билли поймала мой пристальный взгляд.

– Что?

– Ничего. – Я покачал головой. – Где у вас электрощиток? Нам явно нужна перезагрузка.

– В туалете. Не спрашивай, зачем его там разместили.

Открыв панель, я с удивлением обнаружил настоящие предохранители.

Я все перезапустил, и в приемной зажглись передние лампы, но дальний свет все равно не работал. Я открутил один из соответствующих предохранителей и проверил его.

– Он перегорел. У тебя случайно не завалялся еще один?

Билли покачала головой.

– Гм-м…нет. У меня и лампочек-то никогда нет, и я не раз бегала в ближайший ресторанчик за салфетками, когда у нас заканчивалась туалетная бумага.

Я достал из кармана смартфон.

– Давай я позвоню Оуэну. Его офис находится рядом с новым магазином товаров для дома. Если он еще там, то купит предохранитель по пути домой.

Когда я дозвонился до Оуэна, он только что вошел в свой кабинет, так что я поймал его вовремя. Нам с Билли ничего не оставалось, как сидеть в темноте и ждать, когда он вернется. Я таял в своей рабочей одежде.

– Оуэн должен быть здесь примерно через двадцать минут. А пока мне нужно снять эту рубашку. Иначе я сварюсь.

– Не представляю, как ты в ней так долго продержался, – заметила Билли.

Я сбросил с себя этот слой одежды, а Билли забралась в свое тату-кресло. Я сел на стул напротив.

– Итак, как получилось, что ты занялась татуировками? – поинтересовался я.

– Когда мне было восемнадцать, я выставила в галерее несколько своих работ, и одну из них купил парень с татуировками. Он спросил меня о моих планах на будущее, и когда я ответила, что пока не знаю, он осведомился, не брезгливая ли я. Я ответила «нет», и он вручил мне свою визитную карточку и попросил зайти. Он сказал, что разрешит мне находиться рядом и следить за процессом его работы, чтобы понять, интересна мне татуировка или нет.

Билли улыбнулась.

– Как же рассвирепела моя мама! Она владеет галереей и пыталась заставить меня поступить в колледж и стать куратором, как она. Честно говоря, возможно, как раз поэтому я на следующий же день зашла в тату-салон того парня. Моим любимым занятием в подростковом возрасте было выводить маму из себя. Мне и сейчас это нравится… В общем, работа Девина меня заворожила, и через месяц я начала работать у него секретаршей, чтобы освоить это дело. В конце концов он взял меня в ученицы.

– Круто. Значит, он фактически раскрыл твой потенциал?

– Я никогда не думала об этом в таком ключе. – Она рассмеялась и пожала плечами. – Но, наверное, да. Хотя моя мама сказала бы, что Девин нанял меня, чтобы пялиться на мою задницу, а не потому, что у меня есть какой-то талант.

Я нахмурился.

– Это не очень обнадеживает. Были ли какие-то основания, чтобы она так решила? Этот парень к тебе когда-нибудь приставал?

Билли покачала головой.

– Ни в коем случае. Девин мне как отец. И он счастлив в браке столько лет, сколько я живу. Моя мать просто ненавидит дело, которым я зарабатываю себе на жизнь.

– Почему? – спросил я.

– Потому что не считает это искусством. Внимания Рене Холланд достойны исключительно картины, которые висят в галерее и продаются за шестизначные суммы. Она называет мою работу пустой тратой таланта на рисование непристойностей.

– Ну, если уж на то пошло, я лучше пролистаю твой альбом с рисунками, чем пойду бродить по МоМА^[4].

Билли улыбнулась.

– Спасибо. Мать донимает меня, предлагая показать кое-какие из моих работ на выставке, которую она планирует. Это вроде бы отличная возможность, потому что там всегда много рецензентов из журналов для людей, которым нравится мой вид искусства. Но я не уверена, что хочу, потому что мне ненавистна сама мысль о том, что я буду ей чем-то обязана.

– Знаешь старую поговорку: «Не отрезай себе нос назло своему лицу»? Иногда в жизни нужно просто с чем-то смириться, если это поможет тебе достичь желаемого.

Билли с минуту молчала.

– Да, наверное. Я об этом еще подумаю.

В конце концов появился Оуэн с нужной мне деталью, но поскольку через несколько минут ему нужно было сменить мою няню, он не смог остаться. Мы с Билли снова оказались одни.

– Хорошо. Пойду подключу эту крошку, и, надеюсь, у нас снова загорится свет, – сказал я.

– Ты продолжай, – простонала Билли. – А мне так жарко, что я даже двигаться не могу.

Через десять минут вспыхнул свет. Когда я обернулся, Билли лежала, откинувшись на спинку своего тату-кресла. Ее кожа блестела от пота; такой я и представлял ее в своих мечтах. У меня закружилась голова, и я представил, как трахну ее на этом кресле. Я все смотрел на нее и не мог отвести глаз.

– М-м-м… ты и меня рассматриваешь, чтобы все проверить? – Билли рассмеялась и села.

– Нет, вовсе нет… Я думал о проводке.

Она спрыгнула на пол и с улыбкой направилась ко мне.

– Ты такой врунишка.

– Это не так.

Билли встала передо мной и приподняла бровь.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что в твоей голове не было грязных мыслишек обо мне.

Мой взгляд метался. Я открыл и закрыл рот, а потом снова открыл, но не смог произнести ни слова.

Билли рассмеялась.

– Все в порядке. Ты просто должен признать это, когда тебя поймают. – Она провела ногтем по моей руке. – Ты не заметил, но я разглядела все эти мышцы, пока ты был занят разглядыванием меня. Честно говоря, я не думала, что ты так выглядишь под своими дурацкими рубашками. Но если бы ты поймал мой взгляд, я бы в этом призналась. Нет ничего плохого в том, чтобы любоваться чьим-то телом. А вот когда люди об этом врут, это противно.

Что ж, если она так рассуждает… Я посмотрел вниз. Поскольку она была такой маленькой и стояла так близко, мне открылся сногсшибательный вид на ее декольте. Я ухмыльнулся.

– На случай, если тебе интересно, я на тебя смотрю. Признаю это.

Билли снова рассмеялась и толкнула меня в грудь.

– Ну ты тупица! А теперь почините мой кондиционер, пока я не умерла от жары, мистер Домовладелец.

– Да, мэм.

Полчаса спустя я включил кондиционер, и из него наконец-то подул холодный воздух. Уходить не хотелось, но пора было идти готовить ужин для дочери. Я собрал инструменты и сложил их в ящик.

– Мне нужно подняться домой и покормить Сейлор.

– О да, конечно. Спасибо, что пришел мне на помощь. Прежнему домовладельцу потребовалось бы четыре дня, чтобы ответить на мой звонок. Я очень благодарна, что ты так быстро отреагировал.

– Без проблем. Может, я оставлю тебе номер своего мобильного, на случай если у тебя возникнут еще какие-нибудь проблемы?

– Было бы замечательно, спасибо.

Билли протянула мне свой смартфон, я ввел свой номер и вернул его ей.

– Что ж, спокойной ночи.

– И тебе, Колби.