– Привет, Нелли, – улыбнулся шатенке мужчина, не отрываясь от своего занятия. – Твоя подопечная уже здесь.

– Ох, я замоталась и пропустила момент, – ослепив меня белозубой улыбкой, сказала банши и элегантно присела на стул по правую сторону от меня. Узкое темно-синее платье облегало ее подобно перчатке, не давая отвести взгляд от идеальных линий. Я нервно втянула живот и попыталась расправить плечи, но тут же спохватилась, что мне, теперь уже мертвой, подобные усилия ни к чему.

– Привет, – улыбнулась мне банши, – как добралась?

– На маршрутке, – хмуро выдохнула я, наконец найдя на кого скинуть весь гнев и недоумение.

– Ой, эти маршрутки, – чуть поморщившись, вздохнула Нелли, – не такой уж неудобный вид транспорта, но я люблю что-нибудь получше.

– Нелли! – одернул банши Кон.

– Пойдем, – позвала меня девушка, подбирая со стула торт и кактус, – я тебе обо всем расскажу, раз уж этот очень занятой лепрекон не может.

– Лепре… кто? – озадаченно переспросила я, сползая со стула.

Кон усмехнулся и поклонился, сделав жест, будто снял при этом шляпу. Я моргнула, икнула и судорожно потянулась к кружке, чтобы запить новый приступ потрясения глотком странного зеленого напитка.

– Идем же, – нетерпеливо окликнула Нелли. – Мне так много всего тебе нужно показать и рассказать. Хотя… вряд ли за один день успею.

Я прижала к груди папку и поспешила за девушкой.

– Меня зовут Нелли, я банши, – представилась она. – До недавнего времени я работала здесь… по всяким мелким поручениям. И в ближайшие несколько дней я буду помогать тебе осваиваться, а потом, наконец, смогу удрать из этого места навсегда!

Нелли провела меня обратно в холл, откуда мы по лестнице поднялись на второй этаж и оказались в уходящем в обе стороны коридоре.

– Начнем с самого верхнего этажа и будем спускаться, – сообщила мне Нелли. – Тебе сначала нужно освоиться, осмотреться. Если я начну вываливать на тебя информацию, то толку не будет. Идем.

– А что здесь? – все же спросила я, прислушиваясь к странным звукам: где-то что-то щелкало, где-то кто-то напевал.

– Здесь наши мастера, – объяснила Нелли. – По штату нам положено не меньше тринадцати работников, но помещений здесь, само собой, больше. Поднимемся на третий этаж.

Я со вздохом и гудящей головой безропотно последовала за девушкой наверх. Бодро процокав каблучками, Нелли вспорхнула на последнюю площадку и объявила:

– Это жилая часть дома. Почти у всех мастеров есть личное жилье и им здешние квадратные метры даром не сдались, но для тебя это наилучший вариант. Жизнь в Девятом округе Ада недешевая.

Я ошарашено уставилась на девушку, пытаясь переварить каждую сказанную ею фразу. Вроде слова все понятные, но… что за чертовщина?

– Жилье? Недешевая жизнь? Девятый округ? – нервно сглатывая, переспросила я. – Это Ад или просто другой город? Я думала, тут грешники в котлах… Черти скачут… А округи? Что это вообще такое?

– Не волнуйся, – строго велела Нелли, но я лишь всхлипнула. Меня трясло, зубы выстукивали дробь.

Банши перехватила тортик и кактус одной рукой, подхватила меня под локоть и повела по очередному коридору. Перед глазами все плыло, хотелось или топнуть ногой, требуя объяснений, или бухнуться на пол, совершенно по-детски суча ногами по чуть вытертому алому ковру, навевавшему воспоминания о школьной приемной директора.

– Сядь, – велела девушка и толкнула меня в грудь. Я безропотно упала назад, ощутив под собой мягкое кожаное кресло, и хмуро огляделась – мы находились в довольно небольшой комнатке, сплошь заставленной мебелью. Огромный камин отъедал часть пространства, старое зеркало с облупившейся амальгамой в вычурной золотистой раме отражало стену, увешанную портретами, обои, не то темно-зеленые, не то просто темные, и книжные шкафы, заставленные толстенными томиками. Кожаное кресло было в комнате не единственным – еще одно громоздилось у камина.

Сгрузив мои вещи на низкий столик передо мной, банши опустилась на потертый гобеленовый диван и строго сказала:

– Перестань истерить. Ничего уже не попишешь. Ты уже мертва.

– Ты могла бы предупредить меня тогда, при первой встрече, – напустилась я на Нелли. – Разве сложно было?

– Я – банши. Я вижу тех, кому суждено в скором времени умереть. И я предупредила об этом, совсем не моя вина, что ты не поняла.

Я с секунду смотрела девушке в глаза, постепенно осознавая, что она ничуть не чувствует себя виноватой. И не почувствует. Для нее неважно жива я или мертва.

– Ты бы все равно умерла, – равнодушно сказала Нелли. – Даже если бы обошла то место стороной. Нельзя избежать предначертанное, просто изменив маршрут. Ты все равно оказалась бы здесь. В любом случае.

– Но почему Ад? – возмутилась я. – Что-то не помню, чтобы так уж грешила.

Банши отмахнулась и пояснила:

– Ой, делят совсем не по этому принципу, – отмахнулась банши. – И нет ничего плохого в том, чтобы в итоге оказаться у нас. Ты, возможно, даже разницу не заметишь.

– Уверена? – с сомнением уточнила я. – Я как-то сомневаюсь.

– После смерти все попадают в место, которое мы называем центром распределения, – не слушая меня, начала свой рассказ девушка. – Это целый отдельный мир, где люди свыкаются с мыслью о смерти. Те, кто умер своей смертью, после прохождения реабилитации чаще всего попадают в Рай, где и живут до полного распада души.

– Распада? – опешила я.

– Ну да, – кивнула Нелли. – Чтобы переродиться, душа должна исчезнуть и возникнуть вновь. Но очень немногие быстро проходят реабилитацию. Большинство десятилетиями бродят по курсам и лекциям, чтобы нормально влиться в жизнь там или здесь. Ты бы, наверное, полсотни лет затратила на то, чтобы в конечном итоге оказаться здесь.

– Но почему именно здесь? – напряглась я.

– Вниз всегда уходят те, кто умер не своей смертью, умер раньше времени, – пояснила банши. – И те, кто не готов к перерождению, конечно. У нас тут лучше, хотя местные жители порой чужаков достают. Но ты не переживай. Я помогу тебе освоиться. Устрою ускоренный курс, сама не заметишь, как во всем разберешься. Тут тоже можно жить, – успокоила Нелли. – Ничуть не хуже. А я еще избавила тебя от мытарств по реабилитационным мероприятиям.

– А может лучше бы мытарства? – спросила я, с неодобрением посматривая на банши.

– Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – отмахнулась Нелли. – И не узнаешь. Так что радуйся.

– Пока нечему, – хмуро ответила я. – Еще совсем недавно я была жива. Не очень счастлива, конечно, но жива. Мне двадцать три. Потеря работы не та трудность, которую нельзя пережить. Я могла найти новую, выйти замуж, завести детей. Могла прожить целую жизнь! И умереть старой и вредной старушкой, доконав родственников. А теперь ничего этого не будет.

– Зато здесь тебя ждет вечность! – попыталась обрадовать меня Нелли. – Если, конечно, не разозлишь кого-нибудь.

Я осмотрелась, обнаружила в одном из шкафов чайный сервиз и поднялась, надеясь среди чашек и блюдец найти хоть одну ложку. Ложки нашлись, серебряные, старинные, потемневшие без должного ухода. С одной я вернулась к креслу, сдернула с торта пластиковую крышку, водрузила торт на колени, зачерпнула крем и отправила его в рот.

– Рассказывай, реабилитаторша, – велела я, хмуро глядя на банши и лопая торт. Никакого уважения к данной особе у меня не осталось. И даже природная вежливость окончательно испарилась.

– У нас тут есть два типа обитателей, – сказала Нелли, даже не делая попыток замахнуться на мой тортик. – Те, кто здесь родился. И те, кто здесь оказался после смерти. К местным так же относятся обитатели других, но подвластных демонам миров. У местных, конечно, больше прав… Демоны вообще почти всесильны! Но в целом мы спокойно уживаемся с новоприбывшими, особенно если те не пытаются пробить себе какие-то уступки, а трудятся в меру своих сил и возможностей.

– Да… Не так я себе представляла Ад. Думала, тут просто сидят в котлах, участвуют в приготовлении супа, наблюдая за процессом изнутри, или поджариваются на огромных сковородках, как здоровенные караси. А выходит… жить надо, работать. Не пофилонишь, – хмуро высказала я.

– А где подобное возможно? – удивилась Нелли. – Нет. Можно попробовать, но благотворительностью здесь никто не занимается, так что на улице никто даже ломаной монеты не подаст.

– А в Раю?

– В Раю умершие живут на ярусах Облаков куда ниже исконных обитателей Рая и не имеют возможность с ними даже пересечься просто так, да и в реабилитационном центре не зря зарплату получают.

Я глубоко вздохнула. Истерика постепенно уходила, оставалось лишь отчаяние. Ни на сказку, ни на страшный кошмар ситуация совершенно не походила. Где вы видели, чтобы даже в самом плохом ужастике вам рассказывали о серых житейских подробностях? Хотя, после такого даже какой-нибудь монстрик уже не напугает!

– Но ты про Рай не думай, тебе туда не попасть, – предупредила банши.

– Ладно, хорошо, – взмахнув ложечкой, перебила я девушку. – А тебе это все зачем?

– Как зачем? – удивилась Нелли. – Я искала себе замену. Иначе отсюда не уйти. Ян просто не подпишет мое заявление на увольнение.

– Ян? – уточнила я.

– Вообще он Янус, но за глаза все зовут его просто Ян, – пояснила банши. – Он, кстати, знает. Называть его Яном в лицо не советую. Он этого не любит.

– Янус, – воспринимая всю падающую на мою голову информацию с огромным трудом, повторила я. – Янус? Имя как у бога? Какого только? У кого был Янус? У греков или у римлян? Да, у римлян.

– Янус не бог, – отмахнулась Нелли, – а демон. Ох, уж эти люди, чего только не придумают.

Я вздохнула и соскребла еще немного крема с коржа.

– Так вот. Уволиться я так просто не могу. Существуют правила, которые Янус установил очень много лет назад. Он весьма эксцентричный тип. Как все демоны, впрочем. Иногда я думаю, что мне и таким, как я, живется проще. А вот демонам, местной верхушке, гораздо сложнее. А ведь еще нужно оправдывать свое звание, запугивать всех, чтобы побаивались.

– Значит, нет никакой внятной причины для определенного числа работников? – сообразила я.

– Да, нет, – кивнула банши, – это заморочки нашего начальника.

– Ладно, а почему я? – пытаясь докопаться до сути и найти объяснение всему, что со мной случилось, спросила я.

– Так никто из тех, кто прошел реабилитацию не желает здесь работать! – воскликнула девушка, едва не перейдя на ультразвук.

Ха! И в мире живых, и в мире мертвых никому не хочется киснуть в подобных местах! Хотя надо отдать Аду должное – дом быта здесь пока больше напоминал восстановленный и немного запыленный старинный особняк, чем организацию, оказывающую комплекс услуг местному населению.

– И ты решила…

– И я решила найти кого-то, кто вот-вот умрет и подходит для этой работы, – ответила банши. – Все просто.

– А ведь я могла попасть в этот ваш центр, пройти эту вашу реабилитацию и… сменить профессию, например. Стать кем-то другим.

– Не обольщайся, – остудила мои мечты девушка, – если верить статистике, большинство здесь продолжает заниматься тем же, чем получали средства и при жизни. Весьма незначительный процент что-то меняет. И то… не кардинально.

– Хочешь сказать, мне на роду было написано прозябать в подобной дыре?

– Если человек был чем-то недоволен, но все время откладывал перемены, то неужели ты думаешь, что после смерти он резко изменится?

Я задумалась над вопросом банши и нехотя кивнула.

– Так вот… Я тебя выдернула, – улыбнулась мне Нелли. – Так делают, но очень не часто. Если человек еще при жизни обещал свою жизнь демону, то после смерти он оказывается у него в подчинении…

– Что?! – воскликнула я и вскочила, едва не выронив торт. – Ты о чем? Я ни на что такое не соглашалась!