Понимая, что слово сказано, и задавать вопросы тут бессмысленно, Беломир толкнул каблуками своего рысака, направляя его следом. Бойцы выехали за околицу, провожаемые настороженными женскими взглядами, и, выбравшись на тракт, свернули в лес. Проведя парня едва заметной стёжкой, Григорий вывел их на какую-то другую дорогу и, бросив на напарника быстрый взгляд, взмахнул нагайкой.

Шедший у него под седлом высокий, тёмно-каурой масти жеребец зло оскалил зубы и взял с места в карьер. Удивлённо хмыкнув, Беломир покрепче упёрся ступнями в стремена и, хлопнув своего степняка по крупу, тихо выдохнул:

– Шевелись, волчья сыть.

Всхрапнув, косматый конёк тряхнул головой и перешёл на ровный галоп, явно уступавший по скорости коню напарника. Вырвавшийся вперёд Серко, оглянувшись и сообразив, что нестись таким аллюром степняк просто не может, придержал своего дракона и, дождавшись, когда Беломир окажется рядом, негромко подсказал:

– Коня бы тебе сменить, друже. Не дело это, доброму вою на такой кляче ездить.

– Я и на этом-то едва удерживаюсь, куда мне зверя навроде твоего, – честно признался парень, сосредоточившись на скачке.

– Ништо, будет конь добрый, научу, – одобрительно усмехнулся казак. – Раз уж свёл нас род в одну упряжку, значит, и учить друг дружку станем.

– Будет конь, будет и разговор, – свернул Беломир тему, помня, что все планы хороши только в процессе обсуждения.

Минут через двадцать, сменив галоп на широкую рысь, напарники выехали на какой-то перекрёсток, и Серко, уверенно свернув направо, принялся негромко рассказывать, не забывая осматриваться:

– Версты через три на опушку выскочим. Там хазар и видали. Перед опушкой той коней оставим и пёхом пробежимся. Надо своим глазом глянуть, куда их понесло.

– Добре, – кивнул парень, отдавая руководство операцией более опытному и старшему напарнику.

Ещё примерно через четверть часа Григорий перевёл коня на шаг и, остановившись, внимательно осмотрелся.

– Вываживай коней, я скоро, – скомандовал он, соскальзывая с седла.

Перехватив повод, парень принялся вываживать лошадей, прислушиваясь к происходящему вокруг. Густой подлесок сильно ограничивал видимость, так что Беломир уже привычно полагался на слух и чуйку. Он словно снова оказался там, на той войне, где из-за любого куста тебя мог снять снайпер. Так что все чувства парня словно разом включились, начав работать на полную катушку. Выводив и отерев коней, парень поставил их в тень и взял в руки арбалет, готовясь к любой неожиданности.

Григорий выскользнул из кустов бесшумно, словно призрак. Казалось, он даже веток не пошевелил. Увидев оружие у парня в руках, казак одобрительно кивнул и, тыча пальцем себе через плечо, тихо поведал:

– Были они тут. Почитай, три десятка верхами. Но и много странного имеется.

– И что ж? – подобрался Беломир.

– Они вроде как кибитки какие-то охраняют. Но это не род какой куда-то переходит. Слишком мало их для рода. Да и стада с собой не ведут. А степняк без стада только в набег ходит.

– Может, охраняют кого? – подумав, осторожно высказался Беломир.

– Охраняют? – удивлённо переспросил Серко. – Похоже, да только кого?

– Схватим, спросим, – усмехнулся парень, припомнив поговорку из своего времени.

– Не кажи гоп, прежде чем прыгнешь, – усмехнулся в ответ казак. – Вои там не простые. По всему видать, и кони добрые, и оружны все. Так что простого боя не будет.

Откуда он знает про оружие, парень даже уточнять не стал. И так понятно было, что просто так этот необычный воин ничего не говорит. Да и знал он столько всего, что Беломир только диву давался. Во всяком случае, следы читал, словно свежую газету. Легко и непринуждённо. Почесав в затылке, парень перекинул за спину хвост волос и, хмыкнув, ответил:

– Так ты сам всё сказал.

– Что? – озадачился казак.

– Три десятка, на добрых конях с оружием. Несколько кибиток. Вои добрые, сам сказал, вот и выходит, что охраняют они когось.

– Гм, а и вправду похоже, – чуть подумав, протянул Серко. – Добре, дальше поедем. Надобно на них вживую глянуть. После уж подумаем, что дальше делать станем.

Вскочив в сёдла, напарники повели коней быстрым шагом по следу проехавших степняков. То и дело казак свешивался с седла, всматриваясь в след, но ничего нового никто из них не замечал. Но за очередным поворотом оба бойца, не сговариваясь, натянули поводья и, быстро переглянувшись, дружно выдохнули:

– В лес.

Уйдя с дороги влево, где подлесок был гуще, напарники спешились и, привязав коней к дереву, скользнули дальше. За поворотом, где-то рядом, слышались звуки чьей-то яростной схватки. Кто с кем дрался, гадать можно было до ишачьей пасхи, но и без того было понятно, что одной стороной были хазары, а вот кто на них напал, непонятно. Особенно учитывая, что следом преследователей не наблюдалось.

Скользя следом за Григорием, Беломир никак не мог отделаться от мысли, что уже где-то видел подобную манеру двигаться по лесу. Но не здесь. Не в этом времени. Для собственного успокоения парень предпочитал думать, что перенесло его только по времени. Про другой мир ему и подумать было страшно. Да и не верил он особо в подобное. Он вообще мало во что верил. Даже теперь. Жил, словно спал и видел странный, очень реалистичный сон.

Они миновали очередные кусты, и парню резко стало не до размышлений. На поляне, через которую проходил тракт, ожесточённо резались хазары и ещё какие-то мутные личности. Три кибитки стояли караваном на дороге, а из них с азартными лицами стреляли из луков две молодые девчонки. Быстро окинув поле боя взглядом, Беломир отметил про себя, что неизвестные одолевают, при этом неся серьёзные потери.

– Поганые на горцев нарвались, – хищно усмехнувшись, тихо пояснил Серко. – Выждем покуда. Нам и те и другие вороги.

– Станичники когда подойдут? – уточнил Беломир на всякий случай.

– Им по тракту путь долгий будет, – чуть подумав, вздохнул казак, чуть скривившись. – Мы-то тропками лесными прошли, да про те тропки, почитай, только я и знаю.

– А чего Родомилу не показал? – удивился парень, не сводя взгляда с боя.

– Показывал, да только не умеет он место правильно помнить.

«Плохая зрительная память», – перевёл для себя Беломир.

– Думаешь, у меня лучше будет? – уточнил он.

– На то и расчёт, – хмыкнул казак. – О, глянь! Горцы поганых к лесу отжали. Сейчас кибитки грабить зачнут.

– Так бой ещё не закончен, – удивился парень.

– Полон брать станут, – фыркнул Серко. – Да ты сам смотри.

Оставшуюся в сёдлах пятёрку воинов горцы оттеснили в сторону, и пока одни продолжали с ними рубиться, другие сняли с сёдел арканы. Над поляной раздалась гортанная команда, и все горцы дружно свесились с сёдел на сторону, прикрываясь корпусами коней. В ту же секунду в воздух взвились петли из конского волоса. Трое из пяти хазар оказались схвачены и выдернуты из сёдел. А вот оставшаяся пара оказалась ловчее. Два аркана были перерублены в воздухе.

И пока ловцы сматывали верёвки, оставшиеся в сёдлах воины ринулись в отчаянную атаку. Походя срубив трёх противников, не успевших толком вернуться в сёдла, они прорвали заслон и налетели на ловцов. Яростный женский визг на секунду отвлёк Беломира от драки. Трое горцев успели влезть в кибитки и, не раздумывая, принялись выбрасывать оттуда всех обитателей. На землю, растопырив конечности, вылетели две девчонки, что стреляли из луков, а следом выбросили и трёх девушек в изрядно поношенной одежде.

– Полонянки наши, – зло выдохнул Серко, наблюдая за процессом.

Визжа от ярости, хазарянки тут же вскочили на ноги и бросились к валявшемуся на поляне оружию. Этот порыв вызвал у воинов смех. Спрыгнув на землю, горцы встретили их выпады голыми руками. Наградив каждую из дикарок увесистой оплеухой и отобрав тяжёлые сабли, воины принялись вязать их, перебрасываясь короткими фразами. Судя по одежде и оружию, эти двое и командовали отрядом горцев.

Между тем двое охранников хазар, резко ополовинив нападавших на них горцев, устремились к кибиткам, явно пытаясь освободить девчонок. Но горцы и не думали отступать. Связав выбитых из седла, горцы ринулись добивать более удачливую пару бойцов. Но это были, похоже, не просто воины. Вдвоём они уверенно встретили оставшуюся пятёрку, вертясь в сёдлах волчком. Удары сыпались на них со всех сторон, но они умудрялись отбиваться, при этом ещё отвечая на удары.

– Охранной тысячи воины, – одобрительно проворчал Серко. – Ловкие, бесы. Но всё одно недолго им осталось. Срубят.

Беломир и сам уже видел, что бойцам недолго осталось. Оба явно устали и движения их с каждым ударом становились всё медленнее. Один из них вдруг завалился в удар, и сабля горца тут же ударила его по шее. Второй пропустил удар в бок и, покачнувшись, не успел заметить клинок, разрубивший ему плечо. Но, уже умирая, воин нашёл в себе силы взмахнуть саблей по горизонтали, дотянувшись сразу до двух противников.

– Их четверо супротив нас двоих. Спытаем судьбу? – зло оскалившись, тихо спросил казак.

– Погоди. Дай я для начала стрельну, – прошипел Беломир, прижимая приклад к плечу.

С такого расстояния промахнуться было бы грешно. Тяжёлый арбалетный болт вошёл одному из горских главарей в грудь, отшвырнув его на колесо кибитки. Моментально перезарядив оружие, парень всадил болт в бок второму главарю и, бросив арбалет, выхватил шашку.

– Гойда, друже, – в полный голос произнёс парень, про себя добавив: «Тебе, батюшка!»

Напарники вылетели из кустов и, не останавливаясь, ринулись в атаку. Горцы ещё не успели толком осознать, что произошло с их главарями, когда на оставшуюся пару вылетели два размахивающих оружием призрака. Орать или свистеть оба бойца и не думали. Дыхание в пешем бою важнее, так что схватка сразу завязалась яростная. С ходу подрубив своему противнику бедро, Беломир скользнул под шеей коня и, не останавливаясь, рубанул по второй ноге.

Вскрикнув, горец покачнулся, теряя опору, и начал свешиваться набок, чем парень и воспользовался. Шашка с тихим хрустом перерубила мужчине шею, и Беломир стремительно обернулся, высматривая напарника. Но тут всё уже было кончено.

⁂

– Ну, и чего с девками делать станем? – спросил парень с некоторой растерянностью, с интересом разглядывая двух связанных хазарянок. Как называть их правильно, он так и не понял. Девчонки же, сидя на земле, косились на казаков с откровенной ненавистью в глазах, быстро перекидываясь промеж себя короткими фразами.

– После решим, – отмахнулся Серко. – Прежде понять надобно, кто они вообще такие.

– А как ты тут поймёшь? – не понял Беломир. – Я хазарского не знаю. Ты тоже. И как спрашивать станем?

– Дяденьки, вы русичи? – послышался робкий вопрос, и парень едва не треснул себя кулаком по лбу, сообразив, что и думать забыл про полонянок.

Три девушки, чтобы не оказаться затоптанными в горячке боя, забились под кибитку, из которой их выбросили горцы, и просидели там всю схватку, словно мышата под веником.

– Вылезайте, красавишны, кончилось уж всё, – усмехнувшись, велел Серко, разворачиваясь к ним.

– А ведь мы с тобой, дядька, уже померли, – мрачно усмехнулся Беломир.

– Чего это? – растерялся казак от такого захода.

– Видели, что девки туда забились, а всё одно к ним спинами встали, – коротко пояснил парень. – А окажись кто из них вражиной?

– От ведь… – смущённо хмыкнул казак, выругавшись одними губами.

Между тем выбравшиеся из-под кибитки девушки кое-как отряхнули платья и, настороженно разглядывая казаков, осторожно шагнули вперёд.

– Вы чьих будете, красавишны? – оглядев их, поинтересовался Серко.

– Из весей разных полон собрали поганые, – отозвалась одна из девчонок, явно побойчее остальных.

– А веси те где стояли? – заинтересовался Беломир.

– Моя под Ярославлем, её вон, под Муромом, а её весь и вовсе спалили, – быстро пояснила девчонка, тыча пальцем в подруг по несчастью.