Генри торопливо спустился вниз, чтобы стрелок его гарантированно не видел, и двинулся в сторону. Полине только и оставалось, что бросаться камнями и постреливать из пистолета наугад. Стрелок делал то же самое – всаживал пулю за пулей в камень, не предпринимая опасных маневров. Полина думала, что он еще надеялся на своих товарищей и тянул время.

Полина время от времени обращалась в слух, чтобы услышать шаги Генри. Где-то через полчаса ей послышалось шуршание его кроссовок по ту сторону дороги. Теперь надо было отвлекать стрелка сильнее, чем прежде. Едва выглядывая из-за укрытия, она швыряла камни, почти не целясь. Стрелок тоже стрелял наудачу и иногда промахивался мимо камня, за которым пряталась Полина. Три раза она выстрелила в воздух, когда четко расслышала шаги Генри. Не удержавшись от любопытства, она активировала быстрый метаболизм и попала на финальное представление. Генри зашел со спины к стрелку. Тот в последний момент почувствовал чужое присутствие и начал оборачиваться. В этот момент парень уже наклонялся над ним. Он резко ударил его отточенным приемом в лицо. Стрелок безвольно уткнулся в землю. Генри выдернул винтовку из его рук и замахал ею, показывая Полине.

– Теперь я вижу, что ты не заливал мне про каратэ и коричневый пояс. – Она быстро поднялась на дорогу.

Генри был польщен комплиментом. Стрелок лежал без движения. Руки в перчатках были вытянуты вперед, а кожа над бровью рассечена и сочилась кровью прямо на закрытое веко.

– Я еще и не то могу. Ногой, например.

Полина вынула из кармана стрелка его терминал. Экран засветился от прикосновения. На нем появилось лицо незнакомого мужчины.

– Поймали уже… – начал он и осекся, когда увидел, что на него смотрит Полина, – Где Махмуд?

– Упал, ударился, ему нехорошо. – Полина повернула камеру терминала на стрелка. – Его товарищи тоже не могут сейчас ответить. Присылайте новых.

Лицо мужчины выразило недоумение, удивление и страх. Он попытался что-то сказать, но не нашел слов и отключился. Операция пошла не по их плану, он растерялся и нуждался в инструкциях. Полина почувствовала себя победительницей. Это придало ей решительности и уверенности в своих силах. Суетные хаотичные мысли, которые были у нее в голове во время бегства от погони, упорядочились. Полина вошла в Сеть через чужой терминал и вызвала полицию и службу спасения для поверженных противников.

– Патроны надо высыпать, а оружие вернуть. Пусть эти говнюки сами придумывают себе оправдание.

Генри, помучавшись с рычажками, разрядил винтовку и пистолет. Патроны выбросил на другую сторону дороги.

– Теперь как добираться будем? – спросил Генри. – На их машине нельзя, меченая.

– Тогда, как и собирались, вниз до шоссе.

У Полины болела правая рука и шея с левой стороны, а у Генри были рассечены костяшки от удара кулаком.

– Если мы доберемся до дома живыми, то это будет самый запоминающийся отдых. – Генри сорвал листок с молодого фикуса, порвал его на несколько частей и приложил к кровоточащим ранам. – А то: «Посмотрите налево, там затоплен корабль третьего века до нашей эры, а здесь под нами древний портик, а вон там, за горизонтом, вообще Зевс случался с Герой». Скукота, и не проверишь, правду говорит гид или это только для туристов сказки?

– Не знаю, я бы сейчас многое отдала, чтобы вернуться в прошлое и сказать себе прежней: «Не ходи ты, дура, на тот экзамен по нейробиологии».

– Да ладно? – не поверил Генри. – Ты же стала суперчеловеком. Все мечтают быть немного лучше остальных.

– Я тоже так поначалу думала, но видишь, в нагрузку идут проблемы. Ты любишь проблемы?

– Нет, конечно.

– Вот и я не люблю. Пока думала, что это подарок, радовалась. В уме уравнения решала, ходила в темноте, слышала и видела то, что другие не могут. А потом села не в ту машину и проснулась на острове, где все мои способности оказались кому-то еще нужнее, чем мне.

– Тебя похитили?

– Да, таким же манером перехватили управление автомобилем.

– Да-а-а, – протянул Генри. – Я считал, что Сеть настолько обезопасила себя от незаконного пользования, что все киберпреступления остались в прошлом.

– Как видишь, нет. Внутри Сети для устройств, создающих ее, пользование ничем не ограничено.

– Об этом я не думал.

– А мой преподаватель, профессор Блохин, думал. Мы-то считали его злым дядькой, который топит студентов на экзаменах ради забавы, а он оказался гениальным ученым с революционными взглядами и пониманием наступающей беды.

– Да уж, его суперпрограммы продвинут человечество на новый уровень. По сути, наш мозг не изменился с тех пор, как мы жили в пещерах и охотились на мамонтов. Все это время мы накапливали знания, использовали их, но умнее пещерного человека не стали. Вся разница только в накопленном багаже знаний. Без него мы такие же пещерные люди. А тут скорость вычислений как у компьютера, все органы чувств усилены многократно, это настоящий прорыв. Медленная соображалка – это то, что заставляло нас испытывать комплекс перед созданной нами техникой и верить, что когда-нибудь ее осознание поднимется до такого уровня, что посчитает нас, людей, неугодными атавизмами ее существования.

– Все верно, Блохин тоже так считал… считает. Он мне сказал, и после этого я сама стала замечать, что Сеть превращает нас в послушное тупое стадо, откармливает. Еще непонятно, какой ресурс она хочет вытянуть из нас. – Полина помолчала. – А может быть, ты и прав, умертвит всех одновременно, а мы и не заметим.

– Тогда твой похититель, как его там, Филиппос – герой, борющийся с системой.

– Нет, у него нет цели победить. Он хочет пользоваться ею для собственных нужд, а они у него преступные.

– Еще вчера я считал, что мы живем в эпоху всеобщего благоденствия, а сегодня мои взгляды развернулись ровно на сто восемьдесят градусов. Сеть – тайный враг, а убийства – совсем не пережиток прошлого.

В воздухе раздался шум винтов конвертопланов. Спасатели и полиция, если можно так было выразиться, «спешили» на место аварии. Они зашли со стороны гор, поэтому пара молодых людей не попала в область действия их сканеров.

– Интересно, что они наплетут про оружие и все остальное? – спросил Генри, провожая взглядом яркие точки летательных аппаратов.

– На месте Филиппоса я бы подстраховалась. Поменяла бы сведения о них в Сети и активировала бомбы, встроенные в мозг.

– У тебя извращенный и жестокий ум.

– Это все программа, которая подсказывает мне оптимальные действия. Программе не свойственно проявлять эмоции. Я не против, пусть живут.

За разговорами Полина и Генри не заметили, как вышли к шоссе. Здесь было оживленнее, чем на горном серпантине. К тому же неподалеку находилось небольшое придорожное заведение, возле которого стояли несколько автомобилей. Полина почувствовала острый голод. Схватка с преследователями и тяжелый спуск сожгли все калории.

– Я превращаюсь в прожорливое существо. Извини, но я никуда не поеду, пока мы не поедим.

– Полина, я студент, в таких местах еда очень дорогая.

Генри намекнул на свою неплатежеспособность и сделал виноватое лицо. Полину рассмешило, что он принял ее реплику на свой счет.

– Да брось, еду нам оплатит греческое министерство туризма. По-моему, справедливый круговорот? Сейчас мы через камеру закажем себе обед. Ты что будешь?

– Давай чего-нибудь местного. А то дома будут спрашивать, что ел, а я кроме кармашков ничего и не успел попробовать.

– Греческий салат, фета, оливки? Я не собиралась сюда ехать, поэтому не подготовилась.

– А можно я сначала меню посмотрю?

– Ладно, я сейчас зайду к ним и буду перечислять, а ты мне говори, что выбрать для тебя.

– Хорошо.

В меню было много салатов с ничего не говорящими названиями. Генри молчал, когда Полина их перечисляла. Зато, когда пошли мясные блюда, он соглашался на первое, потом отказывался, потому что второе звучало еще аппетитнее. Так же было и с третьим, и с четвертым. В итоге Полина выбрала наугад два мясных блюда, два рыбных, один салат и напитки.

Пока они обедали на открытой веранде, по шоссе в сторону гор промчались несколько полицейских автомобилей. Нужно было торопиться. Если парни начнут все рассказывать как есть, то Полину и Генри обязательно задержат. Потом начнется долгая бюрократическая проволочка с передачей подозреваемых под юрисдикцию другой страны, а Полине хотелось уже сегодня вечером увидеть родителей. Тем не менее они доели все, что им принесли.

На стоянке выбрали двухместный миниатюрный автомобильчик.

– На этот раз спонсор поездки – министерство транспорта? – пошутил Генри.

– Почему бы и нет.

– С тобой я начинаю мыслить как преступник.

– Со мной ты начинаешь мыслить.

Генри засмеялся и неожиданно поцеловал Полину. Он метил в губы, но в тесноте, а больше из-за того, что девушка испуганно отстранилась, попал ей в ухо. Полина засмущалась и покраснела. Генри тоже почувствовал неловкость, в основном из-за того, что поцелуй не получился.

– Извини, не хотел тебя напугать, – пробубнил он.

– Да ладно, это я, как молодая коза, не поняла сразу.

– Опыта мало?

– Вот только не надо хвалиться своим опытом! – Полина поставила точку в начавшейся было романтике.

Она пробралась в министерство транспорта и заказала машину от профиля какого-то чиновника ведомства. Ориентироваться в бесконечных потоках информации оказалось на удивление просто. Мысли превращались в понятный для Сети запрос, а фишка с подменой источника запроса открывала перед ней любой профиль, минуя пароли и блокировки.

По дороге в город Полина сумела вздремнуть. Генри не смог, он ворочался, оборачивался, опасаясь преследования преступников или полиции, и постоянно ждал, что автомобиль снова перейдет под чужое управление.

До международного вокзала луперов в Салониках они добрались без приключений. Народу здесь было много, и все они приехали из разных уголков мира. Пенсионеры были постоянно напряжены из-за того, что боялись не успеть, не понять или пропустить мимо ушей. Седовласые парочки постоянно переводили свои взгляды с личных терминалов на общественные, подслеповато вчитывались во все вывески и бурдели друг на друга. Несмотря на это, они выглядели милыми и забавными.

Молодежь, напротив, была уверена в себе и коротала ожидание по-молодежному. Они целовались, устраивали игры, шумно прощались, некоторые парочки, познакомившиеся во время отдыха, не могли сдержать слез во время прощания. Но цена этим слезам была невысокой. Такие встречи быстро забывались и повторялись из года в год.

И наконец, самая шумная и непоседливая категория туристов – это молодые родители с маленькими детьми. Вот уж где отдых превращался в нервотрепку. Выпучив глаза, неутомимые детишки носились между рядами, знакомились, дрались, выпрашивали вкусности, хотели в туалетик, в кафе, домой и много еще чего, поэтому родителям нужны были стальные нервы.

Среди этого многообразия Полина и Генри быстро затерялись. Никто не обращал внимания на рану Полины или разбитые кулаки Генри. На последние деньги юноша купил себе билет до Глазго. Полину начинали терзать муки совести и страх перед правосудием за то, что она так свободно тратит чужие деньги. Однако выбора ей оставалось немного. Либо идти в полицию и забыть про дом еще на долгое время, либо договориться с совестью еще раз и воспользоваться чужими деньгами.