Полина метнулась на лестницу, оставив за собой пыльную дорожку. По ступенькам зачастили ее шаги. Генри нашел самое неосвещенное место и незаметно присоединился к людям, греющимся у костра. Чтобы его лица не было видно, он сел и сделал вид, будто задремал. Его толкнули в бок. Генри прошиб пот. Кажется, его клоунада не прошла незамеченной. Генри покосился глазом в сторону толчка.

– Пить будешь? – спросил хриплый голос.

Генри толкали в бок горлышком бутылки.

– Нет, – попытался прохрипеть Генри. Ему отвратна была мысль пить из одной посуды с такими неблагополучными людьми. Неизвестно, что они еще пьют.

– Как хочешь, – прохрипел голос.

Генри услышал сглатывание и довольный выдох. Кажется, предложивший ему выпить посчитал, что следующий глоток принадлежит теперь ему.

Полина пробежалась от одного края здания к другому, рассматривая обстановку вокруг себя тепловым зрением. Здания были расположены в правильном порядке, образуя ровные улицы. Самый короткий путь к границе заброшенного комплекса лежал на север, навстречу Полярной звезде.

Прожекторы бегали пятнами света по земле, реже по окнам и крышам. Ближайший прожектор находился на лифтовой надстройке соседнего здания. Полина произвела необходимые манипуляции, правильно настроив метаболизм, и бросила в него кусок кирпича. Искры разлетелись во все стороны, как будто в прожектор угодил снаряд. Рядом с ним раздался испуганный мужской крик. Пятна света хаотично заметались по сторонам, частично остановившись на разбитом прожекторе, а частично пытаясь найти того, кто его разбил. Полина спряталась за парапетом.

До следующего прожектора было далековато, да и рука после броска серьезно заболела. Полина выглянула через край, увеличила приближение и стала искать среди бродяг Генри. Она не успела этого сделать. В край парапета ударила пуля, и три пятна света замерли на ее крыше. Ее обнаружили. Полина собралась нырнуть на лестницу внутри здания, но снизу донеслись многочисленные шаги по ступеням. Она заметалась, как в ловушке. В руке остался один кусок кирпича, но против нескольких вооруженных людей он был бесполезен.

Полина отступила к дальнему от лестницы краю. Прожектора цепко держали ее в круге света. На крышу выбежали несколько человек.

– Не стрелять, живьем брать! – приказал один из них.

Мужчины разделились и стали заходить с нескольких сторон. Полина взвесила кусок кирпича. Выбить парня с винтовкой, а потом этой же винтовкой вырубить, как дубиной, остальных. Таков был ее план. Сверкнула молния, люди замерли, превратившись из опасных преследователей в легкую мишень. Но в последний момент еще несколько мужчин, вооруженных огнестрельным оружием, появились на крыше. Они взяли Полину на прицел. Расклад тут же поменялся. Успеть разобраться со всеми Полина уже не могла.

В отчаянии она обернулась, как будто собиралась спрыгнуть с высоты двадцати метров. Взгляд ее задержался на толстом кабеле, тянущемся к соседнему зданию. Аналитическая программа выдала ей подсказку. Тут же включилось равновесие, и Полина резко прыгнула. Со стороны показалось, что девушка спрыгнула с крыши. На самом деле она отпрыгнула метра на три, туда, где провисший кабель был не виден с крыши, и побежала по нему, как по земле. Разогнанное чувство равновесия контролировало каждое движение, вселяя уверенность в своих действиях. Полина знала, как поведет себя шаткая опора, куда поставить ногу и с какой силой оттолкнуться.

Ее поступок вызвал смятение в лагере противника. Ни выстрелов, ни криков в спину. Кажется, они пытались увидеть ее распластанное тело на земле. Полина перепрыгнула на крышу соседнего здания, так и не замеченная никем. Сердце билось, как у загнанного зайца. Отсиживаться не было времени. Полина попробовала найти Генри. Чья-то фигура семенила по направлению к зданию, на котором она теперь находилась. Полина приблизила картинку. Точно, это был Генри в лохмотьях.

Он, сидя возле костра, случайно увидел, как стремительная тень пронеслась над головой, и сразу понял, что это был еще один фокус, которым владела его новая знакомая. Ему стало страшно, что он может остаться один среди этого сонмища врагов и бродяг. Генри подтянул лохмотья, чтобы не запутаться в них, и мелко потрусил в сторону, где скрылась Полина. Когда рядом с ним ударился о землю кирпич, юноша понял, что это послание. Он поднял глаза и увидел на фоне темного неба неясное машущее пятно. Генри припустил быстрее.

Все оказалось не так просто. На входе в здание стоял молодой человек крепкого телосложения с битой в руке.

– Чего тебе, урод?

Генри не увидел его сразу, поэтому опешил на секунду. Охраннику за это время понял, что перед ним не простой бродяга. Он перехватил биту поудобнее, но рука Генри пошла вперед его мыслей: удар в челюсть правой, потом левой в лоб. Охранник завалился назад. Генри перешагнул через него и затащил внутрь, чтобы торчащие наружу ноги не выдавали дело его рук. Полина была уже внизу.

– Молодец! Я все видела!

– Пустяки, я тоже способен на некоторые фокусы. Лучше скажи, ты умеешь летать?

– Если бы. По кабелю перебежала.

– Успела понять, в какую сторону бежать?

– Да. Туда. – Полина указала рукой направление. – Надо спешить. – Она слышала топот приближающихся ног.

Полина повела Генри через здание. Когда она спускалась вниз, то запомнила расположение помещений. Выбрались они на совершенно темную узкую улочку. Здесь здания сходились задними дворами. Прожектора скользили по крышам, но не доставали до нижних этажей. Полина активировала ночное зрение.

– Не отставай, Генри. Я выведу нас.

Они бежали мимо груд мусора, бочек и ящиков. Генри иногда задевал их ногами, и тогда среди тишины раздавался шум. Каждый раз сердце заходилось от страха, что их услышали. Несколько раз шумные автомобили выскакивали на перекрестки и освещали фарами проходы между зданий. Полина и Генри всякий раз успевали залечь за каким-нибудь препятствием. Территория, занимаемая старыми зданиями, оказалась слишком огромной, чтобы точно знать, где искать беглецов.

Шум остался позади. Впереди замаячили разрушенные стены некогда могучего ограждения. Перебраться через него удалось без проблем. Отбежав метров за двести от территории, Полина и Генри позволили себе остановиться и отдышаться.

– Я никогда не думал… что на Земле… еще остались места… где живут бродяги. – Генри часто дышал.

– Я тоже думала, что остров, где меня держали, единственный в своем роде. По виду люди здесь не знают, что такое забота Сети.

– Да-а, думаю, их не волнуют анализы мочи и несбалансированная пища. Они так воняют, как будто давно умерли.

– Я уверена, их вообще ничего не волнует. Когда вокруг началась суета и даже стрельба, они сидели и не реагировали, словно ничего не происходит.

– Я тоже заметил. Мне кажется, что им, кроме выпивки, ничего не надо.

– Ладно они, опустившиеся люди, но кто такие эти молодчики с оружием? Почему под носом у Сети появились вооруженные люди с криминальными наклонностями? И еще интересно, каким боком они связаны с Филиппосом? Они явно действовали по его указке и под его протекцией. Трюк с приказом мог провернуть только он.

– Интересно, твоя капитанша уже поняла, что их обвели вокруг пальца?

– Кто его знает. Мне она показалась умной, но против системы тяжело мыслить. – Полина осмотрела ночь в тепловом ви́дении.

Зарево стояло над конгломератом. Многочисленные костры, согревающие бродяг, выделяли тепло в атмосферу. Вдалеке светились огни поселения. Туда и надо было держать путь.

– Интересно, нам удастся сбежать ото всех? – поинтересовался Генри.

– Сейчас я не думаю, что это хорошая идея.

– Почему?

– Нас могут посчитать укрывающимися от правосудия убийцами. Надо как-то разрешить эту проблему, а потом возвращаться с чистой совестью домой.

– У меня в кишках уже сидит эта Греция с ее античными памятниками культуры. Домой хочу, дождливого утра и чашки горячего кофе с булочкой. – Генри в очередной раз споткнулся о камень и чуть не растянулся. – Зеленых ровных лугов, на которых можно играть в гольф.

– А я сейчас все бы отдала, лишь бы Варварку с Валеркой повидать.

– Это твои родственники?

– Нет, это лягушки, за которыми мой папа наблюдает. Признаться, совсем недавно они меня нервировали, а теперь я в них души не чаю.

– А-а-а, понятно, – не совсем уверенно произнес Генри.

Полина резко остановилась и подняла руку. Генри чуть не налетел на нее.

– Тс-с-с!

– Что?

Неожиданно по глазам резанул яркий свет и голос, усиленный рупором, приказал:

– Стоять, не двигаться. При неподчинении открываем огонь на поражение. Поднимите руки!

Полина была уверена в том, что если бы не Генри, она попробовала бы сбежать. Из света выступили несколько человек. Ослепленная сильнее Генри, из-за того, что находилась в тепловом режиме зрения, Полина не узнала Мориц, пока та не шепнула ей на ухо:

– Я готова выслушать тебя, Полина. – И затянула на пальцах наручники.

Глава 11

Блохин теперь находился «на привязи» в буквальном смысле. После экзекуции электрическим током, которая, по мнению Филиппоса, должна была направить мысли ученого в нужном направлении, его приковали за ногу к рабочему месту. Теперь за ним наблюдало еще больше камер, и каждое движение в пределах помещения фиксировалось. Побег девчонки вызвал такое негодование Филиппоса, что он чуть не отправил профессора работать киборгом. Причем вскрыть черепную коробку ученому он желал лично. Остыв немного, поразмыслил и решил, что профессор работает в правильном направлении, хотя и пытался скрывать истинные результаты работы. Теперь Филиппос видел, что результат есть, он полностью его устраивал, нужно было только запастись терпением и продолжать давить на Блохина.

Полина ускользнула от него, обвела вокруг пальца, всячески демонстрируя, что мозг человека может работать не хуже компьютерного процессора. Филиппос хотел именно такого результата – человека будущего, совмещающего в себе все самое лучшее. Сообразительность и способность к творческому мышлению – от человека. Вычислительные способности и быстродействие – от компьютера. Но не для всех. Конкретнее – только для себя. Помощников можно было наделить некоторыми новыми способностями, чтобы они лучше выполняли свою работу и чувствовали превосходство над простыми людьми. У него вообще возникла идея иерархии умений, зависящих от положения в его организации. Остальному человечеству полагалось оставаться прежними. Когда все равны, тешить свое самолюбие намного труднее. Обязательно найдется тот, кто умнее, сильнее, изворотливее. Например, Полина Громова.

Филиппос выпил бокал красного сухого вина и с аппетитом пообедал стейком с кровью. Надо было навестить Блохина. Придать ему ускорения, живописать, что ждет его, если он соберется хитрить, а заодно сказать, что студентку, жертву его опытов, поймали и сегодня ночью привезут на остров. Настроение Филиппоса сделалось благодушным. Ночная прохлада и стрекот сверчков настраивали на романтический лад. У входа в дом стоял Ионас, верный помощник. Голова его была перевязана, глаза в черных обводах гематом, как у панды. Досталось ему от девчонки. Могла бы и убить, если бы взяла камень побольше.

– К профессору пойдем, – сообщил Филиппос и глубоко втянул ночной воздух. – А-а-ах, это запах новой жизни.

Терминал, прикрепленный на запястье, завибрировал. Звонок был от Хоффера, человека, у которого находилась Полина. Для условленного звонка время было ранним. Филиппос сразу почувствовал дурное. Взволнованное лицо Хоффера на экране еще больше убедило его в этом.

– Фил, мы тут это…

– Она сбежала?

– Так получилось… мы не ожидали, – попытался оправдаться Хоффер.

– Вы идиоты, я вас сто раз предупреждал, что девчонка не простая, за ней нужен глаз да глаз!