Спецназ по соседству (страница 9)
Глеб поставил чашку на мой стол, подошел к кровати и, достав из кармана тот самый ключик, склонился надо мной. От него пахло кофе и чем-то еще, терпким и мужским. Его близость заставила сердце пропустить удар, но сейчас мне было совершенно не до того, чтобы анализировать эти новые, странные ощущения.
Щелк.
Наручник на моем запястье расстегнулся. Я тут же потерла натертую кожу.
– Спасибо, – буркнула я, не глядя на мужчину, и пулей выскочила из комнаты.
Вернувшись в комнату, я обнаружила, что Глеба и след простыл. День был безнадежно испорчен. Я завалилась на кровать, собираясь провести остаток вечности в состоянии обиженной на весь мир амебы.
Но моим планам не суждено было сбыться. Телефон завибрировал. Ирка.
– Рори, привет! Ты не занята? – прощебетала подруга в трубку.
– Привет. Занята. Страдаю, – пробурчала я.
– Отставить страдания! У меня форс-мажор! Завтра свидание с парнем мечты, а мне надеть нечего! Срочно нужна твоя помощь как эксперта по стилю. Поехали по магазинам? Я угощаю кофе и пирожными!
Предложение было слишком заманчивым, чтобы отказаться. Шоппинг, кофе и сплетни с лучшей подругой – именно то, что доктор прописал для лечения уязвленного самолюбия.
Через час мы уже гуляли по огромному торговому центру. Ирка щебетала без умолку, рассказывая о своем таинственном кавалере, а я понемногу оттаивала, пересказывая ей утренние приключения.
– Он приковал тебя наручниками?! Розовыми?! – хохотала подруга так, что на нас оборачивались прохожие. – Рори, да это же готовый сюжет для романа!
– Очень смешно, – надулась я.
Мы обошли десяток магазинов, перемерили гору одежды, выпили по огромной чашке капучино с самыми вкусными в мире чизкейками, и Ирка наконец-то нашла «то самое» платье. Счастливая и довольная, она уже собиралась тащить меня к выходу, как мой взгляд зацепился за небольшой сувенирный павильончик в центре холла. Там продавали всякую забавную ерунду: кружки с прикольными надписями, магниты, брелоки.
И тут я увидела ее.
Маленькую табличку, какие обычно вешают на дверь. На ней кривоватыми буквами было выведено: «ОСТОРОЖНО, ЗЛОЙ СОСЕД».
На моем лице медленно расползлась хищная улыбка.
– Ир, подожди секунду, – сказала я подруге и решительно направилась к павильону.
– Можно мне вот эту табличку?
Продавец, скучающий паренек, завернул мою покупку в бумажный пакет. Я вышла из торгового центра, сжимая в руке свой маленький трофей.
Глеб думает, что он победил? Что я буду сидеть и плакать? Что ж, он очень сильно ошибается. Война только начинается. И теперь у меня есть для нее новое, совершенно неотразимое оружие. Пусть все знают, какой монстр живет за соседней дверью!
Глава 8 (Глеб)
Следующие пару дней моя жизнь становится снова похожа на обычную. Никто больше не подливает мне краски в шампунь, не раскидывает свои бутыльки по всей квартире, не подрезает меня у двери в ванную за пять минут до семи утра и не пытается надорвать свою задницу, двигая мебель. Аврора залегла на дно. Нынче о ее гораздом на выдумки характере и мстительной натуре напоминали только косые недовольные взгляды в мой адрес и по-прежнему размножающиеся в нашем холодильнике розовые стикеры с надписью «мое». Хочется верить, что такие перемены в ее симпатичной головке случились после эпизода с наручниками. Надеюсь, эта малышка поняла, что я на порядок старше и шутки мои могут быть на порядок жестче.
К слову, я этот «белый флаг» увидел. Принял. И тоже стал мальчиком-зайчиком. Перестал воровать из холодильника ее еду, источающую изумительные ароматы на все девять этажей нашей панельки. Больше не включаю музыку, пока принимаю душ по утрам. И даже перестал называть ее «котенком». Хотя тут надо уточнить, что мы вообще свели все свои разговоры к необходимому минимуму, убрав из уравнения даже привитую нам с детства вежливость, обязывающую сказать друг другу «доброе утро». Мы даже пересекаться стали реже, как будто наша квартира стала в пять раз больше.
Война в нашей «общаге» перешла в стадию стазиса.
Нравится ли мне это затишье? Определенно.
Скучаю ли я по безумным выдумкам соседки? К сожалению, да. И эта мысль до усрачки меня пугает. Видимо, за пару недель столкновений мой мозг привык быть всегда начеку и сейчас ему тупо скучно. А моим глазам не хватает воинственно вздернутого носа девчонки, мечущих молний взглядов ее больших зеленых глаз и вида стройных красивых ног в обтягивающих леггинсах.
Стыдно признать, но в дни нашего «довоенного перемирия» я появлялся в гостиной, когда тут отсвечивала Аврора, исключительно ради того, чтобы поглазеть на ее упругую попку. Пару раз, из этого же побуждения, задирал ненароком ее футболку. И разочек даже ущипнул ее за ягодицу. За что тут же получил поварешкой по лбу, к сожалению, выбрав не самый удачный момент, когда она была вооружена.
Было прикольно. А сейчас стало скучно. Мой решительный «ответный ход» достиг своей цели. Зло затаилось. Но будни снова стали унылыми и однообразными. Поэтому, чтобы хоть как-то растрясти свою задницу, в вечер субботы я заваливаюсь с парнями в спорт-бар.
– Ну!
– Давай-давай!
– Э-э-э, ты че, олень, ворот не видишь, что ли?!
Гудят посетители, грохая бутылками о деревянные столики. Сегодня по телику гонят прямой эфир хоккейного матча «СКА» против «ЦСКА». Думаю, не надо объяснять, за кого болеет Питер? Принципиальные соперники и все дела. Страсти накаляются до предела, когда наша команда начинает сливать игру в середине второго периода при счете ноль-три.
– Мне кажется, или в этом году мы как-то слабенько гребем? – спрашивает Раш.
– Не, гребем-то мы как раз нормально в свои ворота, – хмыкаю я, не сводя глаз с шайбы. – А вот забиваем херово, – говорю в тот момент, когда от удара нашего нападающего резиновый снаряд с лязгом влетает в штангу.
– Именно это я и имел в виду, спасибо, мистер придурок, – пихает меня кулаком в плечо Марк.
– Не люблю хоккей, – качает головой Сота. – И не понимаю всеобщего ажиотажа.
– Это потому что ты бывший футболист, – бросаю я. – Извечное фанатское противостояние: у кого яйца крепче.
– Возможно. Почему в этом баре никогда не показывают матчи «Зенита»? Я бы поболел.
– Наверное, потому что он хоккейный? – ржет Раш.
– Реально? – искренне удивляется Никитос. – Вы уже год водите меня в хоккейный спорт-бар? Ну вы и придурки! – качает головой командир оскорбленно.
– Нет, просто два больше, чем один, дружище.
– Видал? – машу я головой в сторону Раша.
– Чего? – хмурится друг.
– Кажется, это были зачатки разума.
Мы с Сотой начинаем ржать.
– Го-о-о-ол!!! – сотрясает стены бара дружный вой болельщиков.
– Да идите вы, – отмахивается Раш. – Из-за вас гол просмотрел. Три-один. У нас еще целых двадцать минут, чтобы отыграться, – бурчит и утыкается взглядом в экран.
Мы с Ником, посмеиваясь, чокаемся бутылками пива. Завтра нам всем на смену, поэтому толком и не пьем, а лишь неторопливо посасываем весь вечер одну жалкую «ноль-пять». Я мог бы сделать это и дома. Но, во-первых, в одиночестве пить и болеть – это скучно. Во-вторых, моя невыносимая соседка куда-то свалила, и мне взгрустнулось.
Я закидываю в себя горсть соленого арахиса. Матч сегодня откровенно лажовый. Даже смотреть интереса нет. Поэтому нахожу себе более увлекательное занятие – брожу взглядом по бару, разглядывая собравшихся. Как и всегда, за круглыми столиками сидят преимущественно мужики. Но пару симпатичных девчонок мой взгляд все же находит. И одна из них смотрит прямо на меня.
Заметив мой взгляд, девушка улыбается и подается вперед. Красотка упирается в стол локтями и буквально ложится на свои предплечья аппетитными буферами. И теперь я даже с расстояния в пять метров вижу ложбинку в вырезе ее кофточки. М-м, кажется, там даже есть татушка? Интригующе.
Я хмыкаю, подмигивая.
Она кокетливо отводит за ухо темную прядь волос.
Поднимаю бутылку и едва заметно салютую незнакомке.
Она прихватывает зубами пухлую губу и бросает на меня такой жаркий взгляд, что гением по части женщин быть не надо, чтобы понять: меня пытаются склеить. Бесстыдно и откровенно предлагают себя. Об этом говорит всё: от вербальных до невербальных знаков. Например, как вот этот картинный жест – закинутая одна нога на другую, – транслирующий, мол: «Я уже теку». Или этот скошенный в сторону уборных взгляд, прямо намекающий: «Давай уединимся». И томный выдох, от которого сиськи в глубоком вырезе кофточки подпрыгивают, как бы сообщая мне: «Мы жаждем, чтобы ты зарылся в нас лицом».