Первый судья Лабиринта (страница 11)
Андрей оценил шутку и повторил вопрос как можно подробней.
– Теперь уже и не смешно, – ответила девушка и обратилась к следующему посетителю. Но на красавчика по-прежнему поглядывала, хоть и обиделась немного.
Сходить к директору?
Андрей поднялся на второй этаж. Вот и кабинет. С табличкой «Главврач». «Как в прошлом веке», – удивился Андрей.
Он почти взялся за ручку, но увидел напротив табличку на двери: «Физиотерапия». А за дверью, о ужас, прямо как из старого кино, такие допотопные железяки! И никто их не протирает перед следующим пациентом.
Андрей прошёл дальше по коридору. «Отоларинголог», «Пульмонолог», «Гастроэнтеролог», «Эндокринолог», – гласили надписи. Как это? Каждый специалист занимается только одной частью тела?
Он растерянно взглянул на ожидающих приёма многочисленных пациентов. Ну, хоть эти всё те же. Если присмотреться внимательнее, минуту постоять, вчувствоваться, можно расшифровать все их проблемы. Кто-то действительно болен, а кому-то просто внучка не звонит.
Из двери, озаглавленной как «Процедурная», донесся женский писк.
Андрей заглянул внутрь. Медсестра в белом халате набирала какую-то жидкость в шприц.
Здесь всё ещё делают уколы? Здесь лечат инъекциями?
Всемилостивый Боже…
Напротив открылась ещё одна дверь, Андрей не успел прочитать надпись. Из кабинета вышла вульгарного вида тётка и крикнула:
– Примем только с больничными листами. Не стойте под дверью!
Я не буду искать ваш анализ, не отвлекайте доктора!
Андрей так и обомлел.
Кто это? Что это?!
– Молодой человек! Вы нам не поможете? – окликнули его. Андрей обернулся: рядом стояла бабуля в белом халате, на шее у неё висел… Как же называется эта штука? Такие были в музее академии. Фонендоскоп, вот. А совсем молодая девчонка, младше Риты лет на пять, тыкала пальцем в уродливое сооружение из досок.
– Давайте шкаф в кабинет занесём? – жалобно попросила девочка.
И эта рухлядь – шкаф? Но если он им нужен…
Андрей подхватил деревянного монстра и как пушинку пронёс его к соседней двери. Женщины поспешили распахнуть её.
– Вот сюда, сюда, к стеночке! – засуетилась бабуля. Андрей поставил шкаф и осмотрелся. Два стола. Два стула. Кушетка. Два шкафа – кроме того, что внесли, ещё один, только со стеклянными дверцами. Наверху – ящики, а в них, да и везде кругом…
Бумажки. Бумажки. Бумажки. Море, океан, вселенная из бумаг. Ни компьютера, ни эссенциального монитора.
А в дверь уже нетерпеливо заглядывают люди.
Где привычные цветные лучи? Где контакт ладоней-груди? Где таблицы на стенах со схемами ликвидации акселей?
За что сожгли Риту? За что жгут других? За сверхвоздействие?! Да здесь же нет никакого!
Растерянно озираясь, он заметил эмблему на бэйджике доктора: змея над вазочкой. Но здесь же должна быть птица Феникс!
Андрей, ничего не понимая, вышел из кабинета.
Это – не эссенциалия! Это – непонятно что и откуда. Стараясь ни до чего не дотрагиваться, Андрей пошел к выходу.
Глава одиннадцатая. Исцеление
Понедельник начался, как всегда, с кошмара.
Прогу установи, кукесы почисть, почту наладь, сбегай туда, Стас, сделай это, Стас. А завтра, Стас – конференция, ты всё подготовил?
Носился, как ошпаренный. Мало того, что появились новые сотрудники (а им, как водится, нужны новые машины, а новые машины надо связывать с сетью, ууу!), так ещё взяли коммерческого директора! Вы можете себе представить? Коммерческий директор в аудиторской фирме! Где все – и так бухгалтера! Где есть главбух и ведущий менеджер!
– Мы расширяемся, Станислав! Действуй! – заявил начальник.
Пришлось тянуть провода в новый кабинет. За целый день успел перехватить только пару бутербродов и выпить чей-то чай. Ничего, потом отдам, после отпуска.
В общем, остановиться и оглядеться мне удалось только в семь вечера, когда большинство сотрудников срулило. Либо меня так воодушевила вчерашняя прогулка, либо за выходные я вырос профессионально, но сделал за день столько, сколько обычно с трудом успеваю за три. Веяния нового мира? Или всё-таки… любовь?
Кстати, как там моя любовь?
Перед уходом набрал её номер.
Кто взял трубку, я не понял – у мамы, что ли, такой хриплый голос? – и попросил позвать Свету. Там откашлялись.
– Это я, Стасик!
Света!
– Что с тобой? Горло болит?
– Угу, и температура высокая. Пришлось с работы отпрашиваться.
– Так. У тебя есть, чем лечиться?
Она назвала несколько препаратов. Опять эти таблетки. Такая отрава! Всё бы им, фармацевтам, колёса глотать.
– Хуже всего, что кашель какой-то… Неприятный. Как бы не воспаление лёгких. И Катьку боюсь заразить: мама, как назло, уехала, Маринка на работе, а детёныш возле меня всё время крутится.
– А врача не вызвала? Чтоб послушал.
– Уже поздно, только дежурный до полвосьмого…
Она собиралась ещё что-то сказать, но закашлялась. Вряд ли её поймут по телефону.
– Слушай сюда. Я сейчас вызову тебе врача и приду. Дежурного – так дежурного. Уговорю, если что.
Я кинул трубку и, быстро узнав по справочному номер их поликлиники, принялся звонить. Время – девятнадцать двадцать, должны принять вызов.
Должны. Да только не обязаны. Занято, занято, занято…
Набирал минуты три, прежде чем до меня дошло, что трубу просто сняли. Чтоб не дёргать машину в последний момент.
– Дур-р-рак! Доехать бы успел!
К счастью, уходил я не последним, начальство сегодня припозднилось. Поэтому времени на то, чтоб запирать офис, отдавать ключи и расписываться в журнале у охраны, тратить не пришлось.
По лестнице я спустился в три прыжка, по дороге на остановку меня ничто не задержало, автобус подошёл сразу, а пробок в этот час не было. И всё равно я подошёл к поликлинике в девятнадцать тридцать пять.
Чёрт! Сейчас ведь упрутся и не поедут! Денег предложить?
Не успел я взбежать на крыльцо, как навстречу мне вышел… Андрей. Вот так встреча!
– Стас!
Он так обрадовался, что мне стало неудобно. Я вот совсем не хочу его видеть после вчерашнего. Да и некогда.
– Привет! Слушай, извини, я очень спешу! Светка заболела, а мне нужно врача вызвать.
Я рванул мимо него в холл.
– Постой! Отсюда? Да здесь же варвары…
Но я уже не слушал его, а подбежал к столу справок.
– Девушка, – я приложил руку к груди, – мне вот так вот нужен терапевт!
Краем глаза я заметил, что Андрей при этой фразе скривился.
– А трибунал уже не нужен? – фыркнула девица, покосившись на догнавшего меня Андрея. – Дежурный врач ушла домой. Вызовы обслуживаются до половины восьмого.
– Как – до полвосьмого? – изумился Андрей. – А потом – что?
– Вызывайте скорую помощь. Или оставляйте вызов на завтра. Записать?
Я открыл рот, собираясь сказать сразу многое. И «да, записать», и «а кто сейчас на приёме» и что-то ещё жизненно важное. Но Андрей сгрёб меня в охапку и, не говоря не слова, выволок за дверь.
– Послушай! – остановил он поток моего красноречивого негодования, – я только что был в этом… заведении. Здесь не лечат людей. Здесь им могут только навредить. Что со Светой, скажи?
– Боится, что воспаление лёгких. Мне и не нужно лечение, она фармацевт. Только послушать! Хрипы и всё такое. Да пусти!
– Подожди! – Андрей загородил своим телом дверь, словно амбразуру, – я же корректор! Пойдём, я всё сделаю. Всё увижу. Всё услышу. И хрипы, и стоны. И вылечу. Идём!
Я больше не сопротивлялся.
По дороге мы купили мёда, молока и ещё большую дыню. Есть с температурой не очень хочется, а вот сочного погрызть…
– Дурак я. Вчера гуляли, она вырядилась в маечку. Не надо было по ветрогону так долго мотаться, – каялся я, когда мы шли к Светиному подъезду.
– Стас!
Я остановился, глядя на Андрея.
– Не вини себя. Эту беду поправить легко, – сказал он грустным-прегрустным голосом.
– Посмотрим! – буркнул я, нажимая кнопку домофона.
Нам открыли сразу – ждали.
– Андрюха, давай не будем говорить, что ты этот… эссенс. А то не поймёт ещё, не дастся, – заговорил я, когда нам остался один лестничный пролёт. Хоть и относительно новый дом, но – пятиэтажка. Лифтов нет.
– Я не понимаю, Стас. Почему в нашем городе никто не знает про эссенциалистов? Здесь что, вообще их нет?
– Думаю – нет, – пожал я плечами. – Я, по крайней мере, кроме тебя никого не видел.
На лице Андрея отразилась крайняя степень удивления. Он даже притормозил на секунду.
– Идём, идём! – поторопил я его. Подумаешь, событие! Эссенсы не водятся. Вот сейчас и узнаем, на что вы годны, товарищ эссенс.
Дверь Света открыла сама, но мы тут же в один голос потребовали, чтоб она отправлялась в кровать.
Светка пыталась возразить, тогда Андрей сделал левой рукой обводящий жест, как будто моет окно.
– Тридцать восемь и два? – спросил он и стал быстро снимать ботинки.
– Угу! А как ты так точно…