На острове Хердла к северу от Бьёргвина (совр. Бергена) они останавливаются на три дня, и в снастях вовсю свистит северный ветер. Если вы хотите добраться до Бьярмаланда и вернуться обратно за один навигационный сезон, надо отправляться в путь весной, но весной часто дуют северные ветра. К счастью, северные ветра приносят ясную солнечную погоду, особенно здесь, к югу от Стада. Дни наполнены различными делами. Новые ванты из липового лыка требуется подтянуть после нескольких дней простоя. Новые вёсла оказываются слишком тяжелыми, и кто-то из мужчин набрасывается на них с рубанком в руках. Несколько человек пытаются удержать равновесие на канате, натянутом между бортами. И вот наконец с юго-запада налетает свежий попутный ветер! Он приносит с собой дождь, но разве это так важно при хорошей скорости? Действительно, сквозь пелену дождя сложно разглядеть навигационные знаки вдоль фарватера, но пара членов команды, Эгмунд Слюна^[120] и Эйвинд Широконосый, наизусть знают здешний фарватер, им достаточно разглядеть лишь один холм, чтобы понять, где они находятся. Но иногда они расходятся во мнениях относительно местоположения корабля. К счастью, воды на этом участке спокойные и безопасные.

– Чёртов туман, – вздыхает Эйвинд Широконосый.

– Представляешь, а ведь в этих краях кто-то живёт, – отвечает Эгмунд Слюна. Корабль двигается по проливу Стокксунд на север к Фитьяру.

На берегу острова Атлаэй в Сундфьорде стоят Торольв Преданный из Согна и его люди. Они встречают флот, плавно входящий в залив Сауэсунн с юго-запада. Большие погребальные курганы и несколько менгиров^[121] хорошо видны с моря по обеим сторонам залива. Судно конунга бросает якорь в прекрасной естественной гавани, и люди высаживаются на берег. Добрые родичи крепко пожимают руки и приветствуют друг друга тёплыми словами. На плечах Торольва синий плащ, а его сияющее лицо, обрамлённое седыми волосами, похоже на солнце на голубом небосводе. В такие мгновения юный Гейрмунд забывает обо всех тревогах. Древнескандинавское слово frændi, «родичи», имеет один корень с глаголом frjá, «любить». Существительное fíandi, «враги», происходит от глагола fía/fjá, «ненавидеть». Мир в основе своей прост: родичи любят, враги ненавидят.

* * *

Среди всего выдуманного есть проблеск правды. Оказывается, существует необычное соответствие между мифологией и тем, что мы знаем о контактах древних норвежцев с северными районами.^[122]

Место проживания йотунов в мифах называется Утгард, и источники указывают на то, что оно располагается где-то на самом Крайнем Севере или востоке. Финны, лапландцы, бьярмы, саамы и лопари – эти наименования зачастую появляются как синонимы йотунов, троллей и великанов в древнескандинавской литературе. «Йотун» – это человек, изгнанный из общества, тот, кто не соблюдал правила и нормы, кто не разделял ценности, чужак.

Неудивительно, что представители северных народов, которые разговаривали на совершенно другом языке и имели более тёмную кожу и иную физиогномику, ассоциировались с мифологическими йотунами.^[123] И даже в 1856 году один исследователь пишет в своих комментариях, что мать Гейрмунда Чёрная Кожа из народа бьярмов, была «ekki mennsk», то есть не человеком.^[124] В таком случае, она была не иначе как «троллихой», а так называли женщин из народа инуитов, которых Торгильс Оррабейнсфостри из «Саги о людях с Болот» встретил на восточном побережье Гренландии.

Но мифология рассказывает нам и о другом, а именно о том, что от йотунов приходят все необходимые людям дорогие ресурсы – йотуны поставляют сырьё и ремесленные изделия.

Отражение социальной практики мы находим в обычаях, позволявших богам Асгарда брать в жёны женщин из йотунов, а вот мужчины-йотуны не должны были дотрагиваться до женщин Асгарда. То же самое мы видим в норвежском юридическом языке. В законах говорится, что полукарелы и полуфинны – это люди, рождённые финскими матерями. А как насчёт тех, у кого саамами были отцы?^[125]

Судя по юридическому языку, таковых не существовало. Во всей древнескандинавской литературе нет ни одного примера того, как финно-угорский мужчина обосновался в Норвегии и завёл детей с норвежкой! Исключением является Локи Лаувейярсон, сын йотуна Форбаути и женщины из Асгарда по имени Лаувей, при этом постоянно существует опасность, что он разрушит весь Асгард.^[126]

Если нам встречаются чёрные загадочные норвежцы из Халогаланда, о них часто говорят, что по матери они родня йотунам, и их охотно награждают прозвищами Полутролль или Полувеликан. Например, Харальд Прекрасноволосый заключил союз с полукровкой Бьёргольвом Полувеликаном под горой Торгхаттен в заливе Бьярнэйясунд. Едва ли случайно упоминается, что Бьёргольв «ездил к финнам и собирал с них дань». Эти сведения из «Саги об Эгиле» подтверждает то, что мы знаем об истории Хьёра и Гейрмунда.

Конунг Хьёр, которые отправляется на Север, чтобы раздобыть важные ресурсы, напоминает Одина, который едет в Утгаргд в поисках сокровищ или богатств йотунов. Один находит важные для Асгарда вещи, и Хьёр привозит товары домой в Рогаланд, чтобы поддержать местную культуру. Ещё одна общая черта – оба неравнодушны к женщинам йотунов. Один наведывается к ним, чтобы произвести «полных сил» сыновей или чтобы раздобыть нечто экзотическое, например «мёд скальдов».^[127]

Гейрмунд Чёрная Кожа, чёрный викинг, является полутроллем. Полукровки вроде него – самые сильные, как гласит популярный у людей, записывавших саги, штамп.^[128]

Возможно, будет упрощением охарактеризовать брак Хьёра с бьярмкой Льюфвиной как исключительно экономический союз. Дохристианская идеология поощряла вождей древних норвежцев к поиску контактов с жителями Севера несмотря на то, что последних считали уродливыми.

Союзы вдоль северного пути

Вдоль всего морского фарватера, ведущего на север, на протяжении столетий жили хёвдинги, над которыми не было никого, кроме сил природы и богов, если, конечно, они больше верили в божественные силы, чем в свои собственные. Так называемые люди болот, Квельдульв и Скаллагрим из «Саги об Эгиле» являют собой прекрасные примеры строптивых местечковых хёвдингов: ни один из них не пожелал склониться перед конунгом Харальдом, и обоим пришлось уехать. Честь и род – главные нити общественной ткани, и честь – важное объяснение эмиграции в Исландию во времена правления Харальда Прекрасноволосого. Для многих сильных хёвдингов совершенно неприемлемым было за одну ночь превратиться в чьих-то подданных, ведь они являлись представителями родов, которые правили своими землями на протяжении столетий.

О хёвдинге Торольве Преданном сведений сохранилось немного, но всё же кое-что мы знаем. Есть основания полагать, что он ставил свою честь выше всего остального. В «Книге о занятии земли» о нём говорится так:

Одного знаменитого мужа из Согна звали Торольв Преданный. Он повздорил с ярлом Хаконом, сыном Грьотгарда, и с разрешения конунга Харальда уехал в Исландию. (…) Его сыном был Офейг, который женился на Откатле.^[129]

Это один из немногих отрывков, где говорится, что Харальд Прекрасноволосый поощрял людей переселяться в Исландию, обычно упоминается лишь, что он облагал уехавших налогом. Можно представить себе, что Торольв Преданный находился в союзе с Хаконом Грьотгардссоном до того, как Хакон заключил союз с Харальдом и скрепил его, выдав за него свою дочь Асу. Должно быть, новая расстановка сил выдавила Торольва с его земель, ведь в каждом регионе мог быть только один ярл или управляющий.^[130]

Далее стоит отметить два момента.

Хакон Грьотгардссон и Торольв Преданный обладали властью над протяжённым участком земли, тянувшимся вдоль старого северного пути.^[131] Поэтому нам понятно, почему конунг Хьёр, а потом и Харальд Прекрасноволосый испытывали желание поддерживать с ними хорошие отношения.

Второй момент таков: Торольв Преданный и его сын Офейг позднее убежали в Исландию и стали союзниками Гейрмунда Чёрная Кожа. Этот альянс был скреплён, когда Торкатла, дочь Офейга, стала одной из жён Гейрмунда в Исландии. На тот момент Торкатла была младенцем и находилась на руках у матери, Откатлы. Мы исходим из того, что контакты между этими семьями в Исландии продолжали традиции отношений, которые существовали между ними в Норвегии. Именно поэтому я решил считать конунга Хьёра и Торольва Преданного могущественными союзниками у северного пути. Позже люди последнего сбегут от Харальда и отправятся к Гейрмунду в Исландию, потому что знают, что там их ждёт тёплая встреча.

К горе Хорнелен в Бремангере

Визит к Торольву Преданному длится недолго. На следующий день с юго-запада налетает резкий ветер, идеальный для тех, кто следует в Бьярмаланд. Путешественники поднимают на борт огромный железный якорь, купленный у знаменитых кузнецов из Фирдафюльки, Хьёр и Торольв обмениваются дарами, и после этого моряки отправляются в путь к новым приключениям, а в трюме одного из кораблей теперь блеют несколько подаренных Торольвом ягнят. Они очень пригодятся для задабривания богов погоды при приближении к Хорнелену.

После того как корабли выходят из залива Гранасунд, Гейрмунду выпадает честь встать у руля. Новый лоцман Торгильс Вшивая Рубаха даёт чёткие инструкции относительно курса: прямо на мыс Ставанесодди, где видны все курганы. Гейрмунд узнаёт, что в них захоронено несколько поколений могущественных хёвдингов фюльке Фирда.

Корабли выходят в Ставфьорд, и Торгильс Рубаха идёт к форштевню. Сначала кажется, что он изучает облака на небе, но потом он начинает принюхиваться, как собака. Если бы в руках Торгильса не находились жизни всех членов экипажа, возможно, над ним бы посмеялись, но сейчас никому не приходит в голову забавляться.

– Пойдём внутренним фарватером, – кричит лоцман, возвращаясь на ахтерштевень.^[132] Это означает, что суда обогнут остров Сванэй с внутренней стороны, а потом возьмут курс прямо на север, к заливу Хеллувикурсунд, затем к заливу Брандсэйарсунд, где курганы стоят ещё плотнее, чем на мысе Ставанесодди. Поскольку дует довольно сильный западный ветер, кое-кто на борту уже начал страдать от его порывов и от волнения моря в проливе Фрейсэр (совр. Фрёйшёэн). Но просмоленный форштевень с драконьей головой прорезает волны, корабль уверенно движется курсом на север, и лишь полный штиль способен остановить резвые пенные волны-скакуны.

Что они ищут в Бьярмаланде?

В «Круге земном» особо подчёркивается, что викинги занимались торговлей пушниной вдобавок к тому, что грабили золото и богатства Бьярмаланда. Надо помнить, что расцвет гренландской торговли начался в конце Х века. Этот новый «Бьярмаланд» мог поставлять многие товары с берегов Северного Ледовитого океана, за которыми раньше древнескандинавские хёвдинги ездили в бассейн Белого моря.^[133] Однако обращение к письменным источникам показывает, что спрос на товары из Бьярмаланда мог измениться. Вряд ли причиной таких масштабных походов, как поход конунга Хьёра, могла быть только торговля мехами высшего качества, особенно в древний период истории.

Многие факты свидетельствуют в пользу того, что причины походов в Бьярмаланд в основе своей были крайне просты: нет конунга без военной силы, а в западной Норвегии времён викингов эта сила была морской. Конунгу с западного побережья следовало иметь большой флот, чтобы его не свергли властители других прибрежных земель, и это в первую очередь было важно для того, кто находился у центрального таможенного пункта на северном пути и вёл торговлю на западе.