Фу-Линь сделал короткую паузу, обдумывая ситуацию. Его взгляд, даже в виртуальном пространстве, казался проницательным и решительным.

– Атакуем то, что есть, а дальше подумаем, что делать, – произнёс он, его тон стал твёрже.

Командующие наблюдали за битвой из виртуальной командной рубки. Их аватары, словно призраки, парили в цифровом пространстве, следя за каждым движением флотов.

***

Корабли Ту’мов заметили массовый выход флотов врага в пределах радиуса в 0,3 светового часа. Сигналы гиперискажений, аномалии в гравитационном фоне, резкие всплески нейтринного излучения – всё это было зафиксировано сенсорами за 17 секунд до появления первых кораблей. Никакой суеты. Ни одного лишнего движения. Системы автоматически перешли в боевой режим, распределили сектора обстрела, активировали огневые узлы, синхронизировали щиты и перенаправили энергопотоки на защиту критических узлов.

Они действовали чётко, по заранее определённому алгоритму, без вариаций, без сомнений.

По всей видимости, этот бой станет для них последним. Данные БИС показывали численное превосходство врага в 4,3 раза, превосходство по огневой мощи – 5,1, по манёвренности – 3,8. Шанс на выживание – менее 0,7%.

Но это не имело значения.

Главное – выполнить задачу: уничтожить как можно больше кораблей врага, задержать продвижение, выиграть время.

БИС боевой группировки Ту’мов отправил доклад об атаке УС звёздного сектора. Сообщение зашифровано, передано по квантовому каналу, с приоритетом первого уровня. Однако УС в это самое время находилась в портале, в состоянии полной изоляции от внешнего пространства. Принять сообщение было невозможно.

По сути, это не имело значения.

Порядок действий в таких случаях строго определён программой. БИС не требовалась внешняя координация. Она действовала автономно, в рамках устава обороны периферийных секторов.

Предстоял неравный бой с превосходящими силами врага.

БИС перешла в режим боевого реагирования. Её атаковали три флота: один – по фронту, два – по флангам, синхронно, с минимальным смещением в 0,4 секунды. Анализ показал, что ещё один флот, вероятно, скрывается в нижней пространственной полусфере, используя гравитационную тень мёртвой звезды для маскировки.

Она быстро прикинула варианты действий: контратака – невозможна из-за нехватки огневой мощи; отступление – исключено, так как за группировкой не было тылов, резервов, ремонтных баз; рассредоточение – нецелесообразно, так как разрозненные корабли будут уничтожены по одиночке.

Принята тактическая схема: концентрация огня по главному ударному фронту, с поэтапным переносом на фланги при приближении. Цель – уничтожить максимальное количество кораблей врага за минимальное время.

Отразить атаку такими силами не удастся. Сдерживать – тоже нечем. Защищать – нечего. За группировкой ничего нет.

А вот и первый залп по фронту.

Энергетические лучи, сформированные плазменными ускорителями вражеских линкоров, пронзили пространство, словно молнии, оставляя за собой световые следы – ионизированный след в разрежённой среде. Щиты кораблей Ту’мов вспыхнули яркими бликами, поглощая удары. Каждый выстрел врага высасывал 8–12% энергии от общего запаса, в зависимости от калибра и угла попадания. Системы перераспределяли нагрузку, отключали второстепенные модули, переводили питание на генераторы щитов.

БИС продолжала анализировать ситуацию, фиксируя темп атаки, точность наведения, схему смены целей. Она пыталась найти выход – не для спасения, а для оптимизации урона.

Эта медлительность врага, который не шёл на прорыв сразу, а развивал атаку поэтапно, играла на руку флотам Создателей.

Но БИС знала: даже замедленное наступление в итоге приведёт к уничтожению.

Она начала отвечать огнём. Первые выстрелы ушли в сторону главного фронта. Бой разгорался.

***

– Иевлев, чего медлишь? Флот на дистанции огневого контакта! – произнёс Фу-Линь, его голос в виртуальном командном пространстве звучал чуть более резко, чем обычно, с чёткой модуляцией, указывающей на напряжение. Его аватар оставался неподвижным, но глаза – точные, как лазерные прицелы, – были устремлены на траектории главного ударного флота.

– Ещё немного, адмирал, чтобы наверняка поразить цели, – ответил Иевлев, на его экране горели данные: 0,8 световой секунды до оптимальной дистанции, 97% синхронизации огневых систем, 100% готовность к пуску. Он ждал долю секунды – не для уверенности, а для максимальной плотности огня.

Через мгновение его флот произвёл массированные пуски ракет и торпед – не единовременно, а волнами, с интервалом в 0,3 секунды, чтобы избежать перегрузки собственных систем наведения. Сотни боевых снарядов, оснащённых гравитационными корректорами траектории, устремились к целям, оставляя за собой светящиеся следы – ионизированный шлейф в разрежённой среде космоса. Ракеты разделялись на фазе приближения, распадаясь на ложные цели и боевые блоки, чтобы обмануть системы ПРО Ту’мов.

Однако флоты по флангам – Говорова и Серова – пока не вышли на дистанцию открытия огня. Их корабли находились в 1,2 и 1,4 световых секундах соответственно.

Далее произошло неожиданное: корабли Ту’мов, вместо того, чтобы сосредоточиться на обороне или контрударе, активировали двигатели и начали маневрировать – не хаотично, а по чёткой схеме, используя микропрыжки на короткие дистанции, прерывистые ускорения и резкие повороты с угловым ускорением, недоступным для большинства биологических пилотов. Они уходили с курса ракет и торпед, уклонялись от зон поражения.

– Неожиданный манёвр, – произнёс Фу-Линь, его голос стал задумчивым, с лёгкой ноткой удивления. – Он, в принципе, ничего не решает. Но показывает, что БИС действует не по шаблону. Говоров, Серов, готовы к огневому контакту?

– К контакту готовы, адмирал, – раздался голос Говорова, его аватар чуть повернулся, отражая активацию флангового огня. – Но пока не вышли на огневую дистанцию. Как только выйдем, сразу открываем огонь.

– Враг успешно маневрирует, учтите это, – беспокойно напомнил Фу-Линь, его взгляд скользнул по трём секторам одновременно. – Ведите огонь с упреждением, корректируйте по последним данным.

– Видим и будем вести огонь с упреждением, – ответил Серов. – Теперь ему и маневрировать-то некуда. Все пути перекрыты…

– Некуда говоришь? – задумчиво произнёс Фу-Линь, словно размышляя вслух. Его взгляд, даже в виртуальном пространстве, стал проницательным, как будто он уже видел то, что ещё не произошло. – Разве что в пространство верхней полусферы?

Он сделал короткую паузу, анализируя последние 20 секунд боевых данных, сопоставляя траектории уклонения, плотность энергетических выбросов, угол поворота корпусов.

– Иевлев, слышишь? Тебя будут атаковать сверху.

– Предполагаю, командующий, и уже произвожу экстренное торможение, – ответил Иевлев, его голос звучал уверенно, но с лёгкой ноткой тревоги. На его экране вспыхнули предупреждения: резкий рост энергетической активности в секторе Z-9, аномалии в гравитационном фоне – признаки формирования ударной группы.

– Отставить торможение! – резко перебил его Фу-Линь. – Наоборот, максимально ускорься, чтобы проскочить сектор атаки Ту’мов!

Иевлев внутренне не соглашался с приказом. Его интуиция, выработанная в десятках сражений, подсказывала, что торможение и компактное построение – единственный способ минимизировать потери при атаке сверху. Но спорить с командующим он не стал. Вместо этого выполнил рекомендацию, приказав своим кораблям увеличить скорость до максимума, активируя резервные реакторы и отключив защиту тыловых секторов.

Флот рванулся вперёд с ускорением 8,4G, корабли выстроились в узкую колонну, сокращая площадь поражения.

Как показало ближайшее будущее, Фу-Линь оказался прав.

Через 6,2 секунды из верхней полусферы, используя гравитационную тень нейтронной звезды, вырвалась группа из 17 кораблей Ту’мов – не для атаки, а для перехвата. Их залп был рассчитан на точку, где должен был находиться флот Иевлева при торможении. Но его корабли уже прошли этот сектор. Энергетические лучи пронзили пустоту. Атака Ту’мов провалилась.

Флот продолжил движение, сохраняя боеспособность, и занял позицию для следующего этапа – фланговой обработки группировки Ту’мов.

Бой продолжался.

***

БИС группировки Ту’мов вела бой чётко, без сбоев, без задержек, как механизм, отточенный миллионами циклов моделирования. Её системы анализировали каждое движение противника – не только текущее, но и предыдущие 18 секунд, экстраполируя поведение на 3,7 секунды вперёд. Каждую секунду она пересчитывала вероятности, корректировала траектории, перераспределяла энергию между щитами, оружием и двигателями. Анализ показывал, что против неё сражались пять флотов, объединённых в единую ударную структуру, с численным превосходством 4,6 к 1, огневым – 5,3, по манёвренности – 3,9. Шанс на выживание – 0,4%.

Но это обстоятельство в данном случае не имело значения. Она не была создана для оценки шансов. Она была создана для выполнения приказа.

Её задача – уничтожить как можно больше кораблей врага, задержать продвижение, выиграть время. Даже если это станет её последним боем.

Она быстро увела группировку в верхнюю полусферу – сектор Z-9, где сканирование не фиксировало активности вражеских сил. Манёвр выполнен безупречно: 37 кораблей, включая линейные платформы и мобильные башни ПВО, совершили синхронный разворот с угловым ускорением 12,3 рад/с, используя комбинированную тягу гравитационных двигателей и импульсных реакторов. Корабли двигались не как отдельные единицы, а как единый организм – единый разум, единая цель.

Сверху они устремились в атаку на флот врага – главный ударный флот под командованием Иевлева. Траектория была рассчитана так, чтобы пересечь его курс в точке максимальной плотности построения.

Противник, как и ожидалось, начал тормозить – вспышки тормозной плазмы вспыхнули по всему фронту, указывая на экстренное снижение скорости. Цель – сманеврировать, изменить угол атаки и ударить снизу, перекрыв путь Ту’мов в тыл.

БИС уже отдала приказ боевым системам приготовиться к открытию огня. Орудийные узлы перешли в режим финальной фокусировки, щиты перераспределились на верхние сектора, энергия реакторов была направлена на накопители залпа. Её «мысли», если можно так назвать поток алгоритмов, текли с предельной скоростью. Она предвкушала момент, когда её залпы поразят цели, когда энергетические лучи пронзят вражеские корабли, когда данные покажут первые потери.

Однако события пошли по другому сценарию.

Флот врага, только что выдавший тормозные столбы плазмы, вдруг неожиданно отменил торможение и начал быстро ускоряться – не по прямой, а по дуге, используя гравитационное притяжение мёртвой звезды для гравитационного броска. Ускорение достигло 9,1G, синхронизировано по всему флоту.

Корабли Ту’мов не успели скорректировать огонь.

Залп был произведён – но не по плотному строю, а по хвосту боевого построения.

Тем не менее атака не прошла впустую.

Корабли группировки Ту’мов, словно ножом, срезали арьергард флота Иевлева. Энергетические лучи пронзили пространство, разрывая щиты, испаряя корпуса. За ними – массированный пуск гравитационных торпед, нацеленных на узлы связи и реакторы.

Ракеты прошивали пространство, меняя траекторию с микросекундной точностью.

Вспышки взрывов осветили космос, словно молнии в грозовом небе. Десятки кораблей – эсминцев, сопровождающих линейные платформы, – были уничтожены или выведены из строя. Ещё больше получили повреждения.

Успех был не полным, но внушительным.

Системы БИС зафиксировали: 83 подтверждённых уничтожения, 41 серьёзное повреждение, 2 линейных корабля противника выведены из строя.