Однако цена была высока. По инерции флот Ту’мов продолжил движение в нижнюю полусферу – туда, где его уже ждал заслон.

БИС понимала, что следующий этап боя будет решающим. Её корабли уже потеряли часть своей мощности, а щиты истощались с каждым новым залпом. Но она не могла позволить себе отступить.

Её «разум», если можно так назвать работу алгоритмов, напрягался до предела. Она знала, что следующие минуты решат всё. Либо её группировка сможет прорвать оборону врага, либо погибнет, выполняя свой долг.

***

– Иевлев, максимально ускоряй флот. Ту’мы совершили манёвр разворота и атакуют сверху, – произнёс Фу-Линь, его голос звучал напряжённо, с лёгкой ноткой уверенности – он уже видел этот сценарий в симуляциях. Он ждал его.

– Вижу, командующий. Ускорился максимально, но все корабли флота из-под удара вывести не смогу… – ответил Иевлев.

И тут, как бы в подтверждение его слов, корабли Ту’мов ударили.

Энергетические лучи, сфокусированные до предела, вспарывали пространство, пронзая щиты с точностью хирурга. Ракеты с гравитационными корректорами меняли траекторию в миллисекундах, обходя ложные цели, врезаясь в узлы связи и реакторы.

Удары Ту’мов буквально сметали тыловую часть флота Иевлева – эсминцы, фрегаты, дроны сопровождения – всё это превращалось в обломки за доли секунды. Пространство быстро заполнилось огнём, горящими корпусами, потоками раскалённой плазмы, летящими в разные стороны. Энергетические всплески искажали сенсоры, создавая помехи в каналах связи. Некоторые корабли взрывались целиком, не успевая даже активировать сигнал бедствия.

Нанеся удар, флот Ту’мов, по инерции продолжая движение, устремился в нижнюю полусферу – по чётко рассчитанной траектории, как будто и не было атаки, как будто это был всего лишь этап их плана.

В боевой обстановке времени на сантименты не было.

Адмирал Фу-Линь анализировал тактическую обстановку через прямой нейроинтерфейс, в потоке данных, где каждый вектор, каждый импульс, каждый выброс энергии становился частью единой картины. Его «разум» работал с предельной скоростью, перебирая тысячи вариантов, отбрасывая невозможные, фокусируясь на вероятных.

И он пришёл к выводу, что теперь Ту’мы в ловушке.

Они ускорялись летели в нижнюю полусферу, прямо в зону, где их уже ждал флот Миллера – в засаде, спрятанной за гравитационной тенью астероидного пояса.

– Командующий Миллер, твой выход! Покажи им кузькину мать!!! – произнёс Фу-Линь, и впервые за весь бой в его голосе прорвалась не просто команда, а эмоция – ярость, смешанная с решимостью, как у человека, который наконец-то видит шанс нанести ответный удар.

– Слушаюсь, адмирал. Атакую, – ответил Миллер, его голос оставался спокойным, но в нём чувствовалась напряжённая готовность.

Флот Ту’мов ускорялся, пытаясь проскочить перед флотом Миллера, используя инерцию для минимизации времени нахождения в зоне поражения. Но нет, этого им не удалось.

Миллер не стал атаковать в лоб. Он подождал. И когда корабли Ту’мов достигли точки максимальной плотности построения, его флот нанёс залп – не просто массированный, а точечный.

Боеголовки были запрограммированы на поражение в точке пересечения. И он не ошибся. Огромные туши крейсеров Ту’мов, уже начавшие разворот для следующего манёвра, были прошиты исполинскими ракетами и торпедами, оснащёнными пробойными зарядами. Взрывы происходили внутри корпусов, разрывая корабли изнутри, уничтожая реакторы, узлы управления, системы гравитационной стабилизации.

Учитывая встречную кинетику – скорость атакующих снарядов и скорость кораблей Ту’мов, двигавшихся навстречу, – энергия удара была катастрофической.

Потери Ту’мов оказались фатальными.

Половину флота, казалось, просто стёрли с лица космоса, словно корова языком слизала. Один за другим корабли гасли, разваливались, превращались в обломки, разлетающиеся в разные стороны.

– Отлично, командующий! Блестящий удар! – произнёс Фу-Линь. Его голос звучал одобрительно, но до конца битвы было ещё далеко.

– Теперь приготовьтесь к погоне… – Он не успел договорить.

Остаток флота Ту’мов – около восемнадцати кораблей, включая два крупных крейсера, – приступил к экстренному торможению. Не плавному. Не расчётному. А аварийному. Корпуса вспыхнули от перегрузки двигателей. Щиты перешли в режим полного поглощения, чтобы не разорваться от инерции.

– Не понял? БИС, анализ! – резко бросил Фу-Линь. Его лицо стало сосредоточенным, а взгляд – проницательным.

БИС быстро прокрутила варианты, сопоставила траектории, проанализировала энергетические выбросы и поведение отдельных кораблей.

– Командующий, Ту’мы совершают манёвр разворота и ложатся на боевой атакующий курс, – доложила БИС.

Тишина. Даже в виртуальном пространстве, где не было воздуха, звука и сердцебиения, тишина была оглушающей.

– Не может быть… – растерянно произнёс адмирал. Его голос дрогнул, словно он не мог поверить в происходящее.

– Они потеряли половину флота. Их… А они разворачиваются?

– Командующий, Ту’мы никогда не сдаются и не убегают. Они бьются до конца, до последнего корабля, – добавила безапелляционно БИС.

Фу-Линь поражённо молчал. Его глаза, даже в виртуальном пространстве, казались задумчивыми. Он впервые осознал, что такое война роботизированных комплексов. По сути, в этой войне не было места живым организмам – они слишком медлительны. Их реакция недостаточно быстрая. Их решения требуют времени, размышлений, сомнений. А здесь сомнений не было. Был только приказ. И исполнение. Биться до последнего корабля. Осознать – одно. Принять решение – совсем другое. Он закрыл глаза на мгновение. Затем открыл. Его голос снова стал уверенным и твёрдым.

– Командующий Миллер, отставить атаку на встречных курсах. Приготовьтесь к отражению атаки Ту’мов по фронту.

Пауза.

– Иевлев, твой флот уже выполнил манёвр. Ударишь с правого фланга.

Ещё пауза.

– Серов, наносишь удар с нижней полусферы. Думаю, сил достаточно. – Он сделал короткую паузу, как будто взвешивал последнее слово.

– Выполнять.

***

Фу-Линь отчасти оказался прав. Программное обеспечение кораблей Ту’мов действительно было построено на одном неизменном принципе – вести бой до победного конца. Не потому, что система стремилась к победе, как живой организм, а потому что поражение не было предусмотрено её программным обеспечением. В её коде не существовало состояния «отступление», не было «переоценки приоритетов» в случае критических потерь. Был только режим: продолжать выполнение задачи. Обстановка резко ухудшилась: шестьдесят два процента кораблей уничтожено, восемнадцать процентов выведены из строя, щиты оставшихся – на двадцать четыре процента от номинала, энергосистемы перегружены, каналы связи – в режиме помех. Но это не имело значения, потому что задача не была выполнена. Значит, бой продолжался. Времени на принятие решений не было. Оно измерялось не секундами. Не наносекундами. Зептосекундами – 10⁻²¹ секунды. Каждое мгновение требовало немедленных действий. Каждый залп врага – мгновенной корректировки. Выход один – не идеальный, не безопасный, но оптимальный в сложившейся обстановке.

– Кораблям флота: уходим в пространственно-временные порталы на десять йотасекунд и выходим в тылу врага. С хода атакуем. Боевое построение – веер, – передала БИС приказ. Её сигнал прошёл по всем оставшимся кораблям мгновенно, без задержек, без повторов.

– Делаем два залпа и сразу уходим на пятнадцать зептосекунд. Затем выходим в центре флотов и бьёмся до победы.

Это был не просто манёвр. Это была авантюра, граничащая с самоуничтожением. Йотасекунда – 10⁻²⁴ секунды. На таком временном масштабе даже свет не успевает пройти расстояние между атомами. Но Ту’мы работали на этом уровне. Их порталы не были гиперпереходами, как у Создателей. Они нарушали локальность времени, вырезая из реальности короткие отрезки, в которых корабли на мгновение переставали существовать, чтобы возникнуть в другом месте – не в пространстве, а в структуре временного поля. Невероятно, но веер действительно рассредоточил корабли так, что они вышли в тылу флотов Создателей – не все, не массово, но достаточно, чтобы дестабилизировать их построение. Каждый корабль появился в своей точке, синхронно, как иглы в сердце. И ударил разом. Конечно, огонь был маломощным – энергии оставалось впритык, щиты не выдержали бы даже одного ответного залпа. Но своё дело по дестабилизации тактической ситуации они сделали. План смелый, почти безумный. Но именно такие решения, выходящие за рамки логики, часто становились ключом к успеху. БИС флота Ту’мов не ждала докладов с кораблей. Как только приказ был отдан, все корабли приступили к выполнению. Её алгоритмы работали как часы, синхронизируя действия всех боевых единиц с точностью до квантового импульса. Через пару секунд вспыхнули порталы – как искажения реальности, словно пространство на мгновение сморщилось, проглатывая остатки флота Ту’мов. Их силуэты исчезли из видимого пространства, оставив после себя лишь лёгкие искры энергии – следы нарушенного временного континуума. Правда, перед уходом БИС сделала ещё одну передачу – ЦБА о нападении флотов Создателей. Та получила сигнал и сразу озаботилась происходящим. Атака флотов Создателей нарушила её прогноз. Её системы начали анализировать ситуацию – не только текущий бой, но и его контекст: активность людей, захват кристалла, контакт с Создателем, уничтожение станции Создателей. Вывод был сделан однозначный: это ответ. Ответ на её атаку их столичного сектора. ЦБА не испытывала ярости. Но она корректировала стратегию. Пока она решала, что делать, бой продолжался. Пространство вокруг флотов наполнилось световыми вспышками. Потоки энергии резали пустоту. Взрывы рождали огненные шары, расширяющиеся с ускорением. Обломки, раскалённые до плазмы, летели во все стороны. Каждый залп, каждое движение кораблей меняло тактическую картину скачками. Командующие в своих флагманах напряжённо следили за экранами, корректировали огонь, перебрасывали резервы. Их сердца бились учащённо. Их руки дрожали. Их разумы уставали. А Ту’мы – нет. Их корабли начали неожиданно появляться в тылу флота Иевлева и сразу атаковали, сделав первые залпы.

– Враг в тылу! – крикнул дежурный на мостике «Решимости».

– Это не может быть! – вырвалось у Иевлева. Но это было.

Бой вышел за рамки пространства. Теперь каждый миг мог стать последним.

***