– Бинты, болеутоляющее, скальпель… – начала перечислять Виктория, собирая вместительную сумку-саквояж. – …ножницы, спирт, обезболивающее… – Она называла все, что только могло понадобиться при повторном осмотре пострадавших слуг поместья, а в большей степени гостевого дома Оффорд.

– И это, – негромко добавила девушка, пряча в потайной кармашек тонкий острый нож в кожаном чехле. Осмотрев еще раз содержимое сумки, она закрыла ее и объявила: – Все упаковано. Даже барсучий жир.

Мисс Фламел улыбнулась одними уголками губ. Иногда и это бывает незаменимым средством.

Виктория, взглянув на разложенную на столике почту, отправила в сумку пришедший еще утром первый августовский выпуск медицинского журнала «Ланцет».

Мисс Джорджиана подумала, что, едва экипаж отъедет от дома, ассистентка крепко уснет, не оставив себе и шанса прочитать свежий выпуск до прибытия в поместье, а возможно, и до возвращения домой.

– Велю подать экипаж на завтра, часам к пяти, – задумалась Виктория. – Вы согласны, мисс Фламел?

– Вполне. И можешь не подниматься. Сразу отправимся к стряпчему, мистеру Гроувзу.

– Да, мисс Фламел. – Девушка покинула комнату, прикрыв за собой дверь. Мгновение – и каблуки ее ботинок застучали по лестнице.

Джорджиана Фламел откинулась в своем кресле, в котором обычно работала, и снова перебрала в голове произошедшие в поместье Оффорд события. Раны садовника оказались довольно глубокими и, предполагалось, были оставлены диким зверем, но он яростно это отрицал. Сэр Джонатан Барлоу упорно доказывал, что оружием послужили садовые грабли. Мисс Фламел не интересовалась секретами пациентов до тех пор, пока это не начинало мешать их выздоровлению. Оставив споры, она приняла все необходимые меры, чтобы не допустить заражения. Впоследствии, на вторую, третью неделю, врач осматривала садовника – его состояние здоровья не вызвало опасений. Даже лихорадка прошла в ту же ночь и больше не возвращалась.

Осень медленно вступала в Каддингтон. Солнце еще баловало жителей теплым светом, но сегодня на самой границе города появились серые облака, обманчиво редкие. Завтра к вечеру может начаться затяжной дождь, потому выехать засветло было еще одной хорошей идеей Виктории. Если такая погода затянется на несколько дней, по горной дороге будет ехать опасно, потому мисс Фламел сделала заметку «упаковать три смены одежды и платье на выход».

Осталось одно важное дело: отправить записку о времени их прибытия.

Джорджиана завершила письмо и подула на чернила, ожидая, когда они высохнут.

– Мисс Фламел? – Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула Виктория. – Я распорядилась насчет экипажа и ждала вас внизу, но увидела, что нарочный семьи Барлоу еще там.

Джорджиана подошла к окну и вздрогнула, когда заметила молодого человека в военном мундире, любезничающего со служанкой.

– Мисс Фламел? – Ассистентка коснулась ее плеча.

– Все хорошо, Виктория, – стоило несколько раз моргнуть, как видение пропало: нарочный в темно-синем костюме, в шляпе-котелке с блестящей серебристой лентой все так же держал под уздцы лошадь и поглядывал на окно второго этажа.

– Полагаю, он ждет ответ с сообщением времени нашего приезда, – предположила мисс Олдрэд и оглянулась на рабочий стол врача: конечно же, письмо уже было написано.

– Чернила высохнут, и можно отправляться. – Мисс Фламел показалось, что серые тучи уже скрыли город, и в кабинете сделалось нестерпимо хмуро и холодно.

Возможно, утро показалось бы ей еще более неприятным, если бы она знала, что в этот самый момент этот самый нарочный стоял под окнами Грейстоун-лодж и ожидал ответа от известного медиума на срочное послание. Он же успокаивал пофыркивающую лошадь у ворот Кодинтон-Холла, одновременно пересмеиваясь с горничной, которая принесла ответ от лорда Хаттона сэру Джонатану Барлоу. И не кто иной, как он же, укладывал в сумку плотный конверт с гербовой печатью семьи Вуд на подъездной дорожке, ведущей к поместью Вуд-чёрч.

И именно он наблюдал чуть издалека, как суперинтендант сэр Джеймс Уоррэн выходит из полицейского управления, проверяя, лежит ли во внутреннем кармане пиджака послание от юного хозяина поместья Оффорд, недавно вступившего в свои права наследования.

Это был он, везде и единовременно. И у ног его клубился туман.

Глава 2
Голос улиц

Суперинтендант Джеймс Уоррэн

центральное полицейское управление г. Каддингтон

сентябрь, 14

2 часа 30 минут после полудня

– Констебль Уотсон.

– Да, сэр?

– Не подскажете, занимается ли кто-нибудь делом поместья Оффорд?

– Не могу знать, суперинтендант. Я могу позвать секретаря.

– Будьте так любезны.

Поклонившсь, Уотсон скрылся за дверью, и через некоторое время в кабинет заглянула очень бледная женщина, напоминающая моль: среднего возраста, в толстых очках, с волосами, спрятанными под вылинявшим чепцом.

– Да, суперинтендант? – Она близоруко щурилась даже через очки, высматривая своего начальника.

Пока Джеймс ожидал появления немолодой леди, он уже забил трубку, но так и не зажег, а просто крутил в руках.

– Скажите, кто занимается делом поместья Оффорд? – спросил мистер Уоррэн, даже не глядя на вошедшую.

Женщина-секретарь открыла принесенную с собой папку и начала листать записи.

– Я так полагаю, что… Старший инспектор Гастингс… – бесцветным голосом начала она. – Да, старший инспектор Гастингс. Дело хотели передать в Скотленд-Ярд, но возникли какие-то трудности, и дело так и не ушло.

– Пусть пока оно останется у нас. Пригласите инспектора.

Женщина загнула уголок на выбранной странице.

– Что-нибудь еще, господин суперинтендант?

– Скажите, чтобы он взял с собой все материалы по делу.

– Хорошо, так… – Женщина перелистнула страницу и удивленно охнула. – Ох, а тут депеша была. Хм, срочная. О, с прошлой недели.

Ее глаза, увеличенные очками, растерянно оглядели лист, а затем – суперинтенданта, которому она протянула слегка пожелтевший листок. Депешу от старшего инспектора Гастингса. В ней он сообщал, что отправился в поместье, чтобы провести опрос свидетелей и осмотреть место происшествия, и сделал несколько неожиданных открытий, о которых хотел поговорить с господином суперинтендантом лично. А пока остается на месте, чтобы не позволить слугам уничтожить ценные улики и узнать больше деталей.

Далее была приложена расписка, подтверждающая, что материалы по делу поместья Оффорд были получены мистером Гастингсом. Также прилагался полный, как Уоррэн надеялся, перечень этих самых документов.

Суперинтендант отложил депешу на стол и, не отрывая взгляда от яркой пометки «срочно», спросил:

– Мэм, скажите, когда инспектор Гастингс последний раз появлялся в участке?

– Так, значит, сегодня я уже поливала цветы… И, значит, накормила миссис Кошечку… Это значит, получается… О. Вот, собственно, когда он документы брал из картотеки. Выходит, три дня назад, сэр.

– Его не было три дня, и никого это не смутило?

– Да всех их разве ж упомнишь! Скачут тут, скачут… – развела руками женщина.

– Можете идти.

– Спасибо. – Женщина уже собиралась развернуться и покинуть кабинет, но бросила взгляд на свои же записи. – А материалы по делу не надо, господин суперинтендант?

– Надо, если они есть.

– Я посмотрю.

Уоррэн проследил за медленно удаляющейся спиной моли, лишь по ошибке ставшей человеком. Он прекрасно понимал, что никакие материалы не получит. Дверь закрылась, чтобы спустя пару мгновений снова открыться: женщина внимательно посмотрела через толстые стекла на суперинтенданта:

– Вы бы окошко закрыли – дует в спину, – сердобольно посоветовала она и снова скрылась.

Хозяин кабинета тяжело вздохнул. Отложив трубку, вытащил из кармана ключ, отпер ящик стола, достал револьвер и, не торопясь, зарядил его. Провернул барабан, спрятал оружие в кобуре на поясе и вышел.

– Мэм, делом поместья Оффорд я займусь лично. Подготовьте соответствующие бумаги и оставьте их у меня на столе. Если кто-то будет меня искать, сообщите им, что я в поместье.

– Так, не забыть, это важно. – Женщина сделала запись в маленькой книжке.

– И впредь будьте внимательны. – Мистер Уоррэн прочитал заметку «подготовить документы и занести в кабинет суперинтенданта». – Документы с пометкой «срочно» должны сразу оказываться на моем столе. Если меня не будет на месте – обратитесь к любому старшему инспектору.

– Конечно-конечно, господин суперинтендант! – закивала секретарь. – А вы шарф-то наденьте – холодно, пусть пока и солнышко пригревает! И дождь будет, однозначно будет дождь! Поясницу тянет.

И Джеймс вышел на улицу, по пути раскуривая трубку. Женщин в участке было мало, да и их наличие скорее было их проблемой, чем его. Суперинтенданту необходимо было закурить, чтобы обдумать, с чего стоит начать расследование.

мисс Энни Вуд

поместье Вуд-чёрч

сентябрь, 14

1 час 51 минута после полудня

Энни подозвала горничную и отдала распоряжения подготовить вещи и сообщить семье Уайлд о том, что их дочь Агнесс останется в поместье Вуд-чёрч на ночь. Они прогуляются по городу, поужинают, а на следующий день отправятся в Оффорд с визитом. Горничная, сделав книксен, приняла письмо, адресованное сэру Уайлду.

– Сколько платьев мисс желает взять? – Если подразумевался прием, для всего необходимого нужно было подготовить большой дорожный сундук.

– Хватит одного наряда. Не думаю, что мы задержимся в Оффорде больше чем на одну ночь.

– Хорошо, мисс.

Проводив горничную взглядом, мисс Вуд взяла приятно холодящую металлическую ручку. Подарок жениха пришелся очень кстати: ручка удобно помещалась в планшетку, аккуратно писала. Не говоря уже о том, что сейчас в дороге и во время пребывания в поместье Энни всегда могла носить ее с собой. Франк Бессант был полностью очарован умной невестой и постоянно говорил о своей уверенности в том, что она однажды сбросит маску и все узнают, кем на самом деле является Генри Вуд, автор захватывающих романов.

Энни улыбнулась и открыла планшетку, чтобы снова просмотреть черновики будущей книги о поместье Оффорд. Слухи подстегнули ее воображение, и она начала писать несколько месяцев назад. Пока это не было настоящей историей, лишь серией записок, в которых Энни усердно отразила каждую обнаруженную деталь.

Например, из записей мисс Вуд можно было узнать, что поместье было построено в 1217 году и являлось на тот момент крепостью – четырехэтажным строением с двумя башнями, окруженным высокой зубчатой стеной. Впоследствии архитектура крепости была изменена: снесли стену, расширили площадку перед центральным входом. Около двухсот лет назад (здесь, увы, источники расходились во мнении, одни указывали 1660 год, другие отмечали промежуток между 1652–1658 годами) здание и прилегающие земли, значащиеся в документах как Кодингтонский замок, приобрела семья Оффорд с севера Англии. Затем, уже в 1739 году, хозяевами стала семья Барлоу, предок которой оказался дальним и последним родственником утратившей иных потомков семьи Оффорд.

С этого момента началась история поместья Оффорд, название которого семья Барлоу не сочла нужным менять, чтобы сохранить память о прошлом. Прапрадед нынешнего владельца пытался ввести в обиход название «Кодингтонский замок», но оно не прижилось. К тому же новые изменения архитектуры крепости сделали ее больше похожей на причудливый особняк.

Дальнейшие сведения мисс Вуд удалось добыть лишь благодаря знакомству с сэром Абрахамом Барлоу, дедушкой нынешнего хозяина поместья, сэра Джонатана Барлоу. Как оказалось, средства семьи начали истощаться из-за бесконечных перестроек, и сэр Абрахам обратился к известному меценату лорду Уильяму Альберту Хаттону. В тот же год было принято решение превратить поместье в гостевой дом Оффорд.