Школа сегодня почти до вечера, а потом за мной придет самый родной на свете папа, чтобы увести домой. Будет еще одна еда – «ужин», а потом спать до следующего утра. И так день за днем, без выходных и без изменений. Вот что странно: мне кажется, что дома у меня еды больше, чем с собой, а как папа делит, я видела. Неужели он от себя отрывает? Но ведь ему тоже очень нужно! Если он не сможет работать, то и не выживет, а как же я без него?

Ефия обнимает меня, отчего слезы, собравшиеся пролиться, исчезают. Она очень хорошая подруга, просто лучшая! Добрее нее я и не знаю никого, поэтому обнимаю ее в ответ и замираю, посасывая брикет.

– Слышала, говорят, трое младших пропали из двух семей? – делится со мной новостями Ефия. – Ваал из нашего класса и две мелкие совсем.

– Думаешь, черный корабль? – интересуюсь я в ответ.

– А больше вариантов нет, – вздыхает моя подруга. – Если бы замерзли, то в сводке так бы и было, а тут «исчезли».

– Пусть им будет тепло и сытно, – шепчу я ставшую уже традиционной поминальную фразу.

– Пусть будет, – соглашается со мной Ефия. – Однажды мы с ними там встретимся.

– Обязательно! – твердо произношу я, но тут звенит звонок, и нам пора возвращаться на урок.

Сейчас у нас правила транспортировки трупов будут. Тут очень важно установить, чей это труп, и, если есть родственники, вызвать их, чтобы раздели. Ну а если нет, то самим надо раздевать, ведь одежда, личные вещи, даже кусочек брикета – все понадобится. Тут важно не взять себе, даже если очень хочется, потому что так нечестно делать. А поступать надо всегда по совести, иначе все развалится и самоуничтожится. И будем мы умирать каждый в своей норке, никому не нужные и не важные… А так совсем неправильно, ведь для чего-то же мы живем? Так что мы должны жить дальше!

Вот и уроки позади, и я, уже закутанная, высматриваю своего папу. А Ефия – маму. Вот бы наши мама и папа подружились! Мы бы тогда стали сестренками… Эх, мечты, мечты… Но хочется же… И спать вдвоем намного теплее…

К Форпосту

Фанг

Следователи всегда работают в паре, так заведено Синицыными, а они в «Щите» имеют непререкаемый авторитет. Из пар создаются группы, когда это необходимо. Ну и для следователей в паре необходимо взаимопонимание, поэтому в дело могут и гормоны вступить, которых у меня нет. Пара живой-квазиживой, по-моему, вообще эксперимент, но я возражений не имею. Ира – совсем котенок, хотя, конечно, очень взрослая девочка. При этом желание заботиться вызывает, конечно, что, по-моему, совершенно естественно. Она в выпуске живых одна из лучших, что говорит о ней многое.

Сейчас мы сидим за большим круглым столом, рядом со второй парой – суровым Валерой и слегка насмешливой Златой. Как у них все сложится, предсказать невозможно, ну да увидим. Вместо шести разумных в группе у нас четверо основного состава и двое квазиживых экспертов. Это очень правильно – требования к экспертам высоки, а вот творчества и всего того, что есть у следователей, в их специальности нет, поэтому она лучше всего квазиживым и подходит.

– Итак, товарищи, – Линь Петрович, наш куратор, разворачивает карту звездных систем, – у нас с вами, считайте, первое дело. Кхрааги, оказавшиеся квазиживыми, можно сказать, сами запросили группу расследования. Что нам о них известно? Фанг?

– Квазиживая раса, предположительно эволюционировавшая из слуг цивилизации Лин, – докладываю я общеизвестные вещи. – При этом имеются некоторые неувязки: сохраненная привязка к «хозяевам», которая должна была быть заархивирована просто по времени, история аилин Марии, ну и странное поведение контактного лица, отмеченное группой товарища Винокуровой.

– Все так, – товарищ Самоцветов кивком благодарит меня, возвращаясь к карте. – Здесь, на Форпосте, у нас точка встречи. Материнская планета находится ближе к Бете Волопаса, вот она.

– Тогда точка первой встречи нелогична, – товарищ Топоров сразу же отмечает странность пересечения маршрутов. – Куда же они летели изначально с ребенком на борту?

– Это нам тоже предстоит выяснить, – вздыхает наш координатор. – Через час мы будем в точке встречи. Хэн перейдет к кхраагам, морфировав под аилин. Оценит реакцию и возможности снятия программы подчинения, остальные ждут до прибытия. Вопросы?

– Нет вопросов, – Валерий кивает, складывая наладонник, – работаем.

Это он прав – вопросов у нас пока никаких быть не может. О расе кхраагов известно многое, но вот о конкретных – почти что ничего. На первый взгляд сходство только внешнее, ибо нет ни воинственности расы, откуда Д’Бол, который сейчас уже Саша, происходит, нет жестокости части самок, при этом внешне просто не отличить, а так не бывает. Или бывает?

Будь они самовозникшими, а не развившимися, тогда, в принципе, объяснялся бы их внешний вид. Но вот конкретные кхрааги – их именно такими создали, такой внешний вид запрограммировали. Я помечаю себе: необходимо выяснить вопросы воспроизводства. Почему они при возможности настройки любого канонического облика все-таки остаются в форме кхраага? Это очень важно. Ну и самый главный мой вопрос: зачем им следователи? Насколько я понимаю, кхрааги сами попросили группу для какой-то помощи, но для какой? На этот вопрос тоже нужно найти ответ, а до тех пор покормить напарницу.

– Пойдем в столовую? – предлагаю я ей, хотя квазиживым питание не настолько обязательно.

– Пойдем, – смешно дернув ухом с кисточкой наверху, отвечает мне Ира.

Соглашается она сразу, вполне доверяя моему мнению. Но тут еще и генетическая особенность котят – у них был в истории голод, по какой-то прихоти генетики оставшийся в памяти, поэтому от еды они никогда не отказываются. В детстве, говорят, котят приходится ограничивать, чтобы не переедали, а стоит им повзрослеть, и инстинкты оказываются под контролем.

Несмотря на то, что для Ирины наше назначение было сюрпризом, как и для Валеры, квазиживых уведомили заранее. Именно из-за наших отличий мы должны уметь оказать помощь напарнику в случае оторванности от медицины, потому что во время расследования много чего может быть. Именно поэтому о ка-энин я знаю довольно много. Сейчас не успевшую нормально позавтракать напарницу покормим чем-нибудь очень вкусным, и я тоже поем, что хорошо для преобразователя энергии, а потом подумаем. Хотя, скорее всего, нас там уже ждут.

– Тебе мяса с овощами? – ради порядка спрашиваю я, хотя уже более-менее в курсе вкусов напарницы.

– Спасибо, – кивает она, посмотрев в мою сторону с неидентифицированным выражением. Сложно интерпретировать это выражение, но я пока и не буду.

Беру у синтезатора две порции обеда для котят, ибо мне-то все равно, а Ире приятно будет. Вот она по запаху узнает и сразу же начинает улыбаться. Ушки торчком, в руке уже ложка, ну и я ее ждать заставлять не буду. Тарелка перед ней, тарелка передо мной, и мы погружаемся в процесс питания. Действительно, угадал я с тем, что ей сейчас хочется, это хорошо.

За последнее время очень много неясностей и неприятностей обнаружилось. Это и дети разных рас, разбавленные куклами в Пространстве, и явившиеся из совсем другой вселенной, и даже странное воздействие новых двигателей, повторить которое в лабораторных условиях не смогли. Не было такого отката на полигоне, не было и в исследовательском звездолете, полностью повторившем все условия, а значит, дело не в двигателях, а в каком-то неизвестном факторе. К этому же выводу пришли, насколько я знаю, ученые – и наши, и наших друзей.

Ира еще наслаждается обедом, а я доедаю свою порцию и достаю наладонник, чтобы проверить одну мысль. Отмечаю на нем все точки странностей и в результате получаю то, о чем думал – довольно четко определившуюся сферу аномалий. То есть мы имеем некую зону, в которой могут происходить невероятные события. Система кхраагов туда входит, а наши обычные маршруты – нет. И означает это следующее…

– Что разглядываешь? – интересуется напарница, увидев, на чем я сосредоточен.

– А вот смотри, – поворачиваю к ней наладонник. – У нас получаются все аномалии в этой зоне. А это может быть искусственным событием, понимаешь?

– Да, о таком никто не думал, – кивает она, буквально всасывая остатки еды, чтобы повернуться и более внимательно вглядеться в сферу изменений.

Правы мы или нет, но нужно извещать куратора, а через него товарища Феоктистова с тем, чтобы район был полностью запрещен к навигации, а флотские патрули принялись отлавливать всех тех, кто там окажется.

Ирина Мясникова

Заботливый у меня напарник, да и думать умеет хорошо. Пока я едой наслаждаюсь, он находит закономерность, причем такую, что тут нужно извещать руководство «Щита». Мы еще в субпространстве, но координатора известить очень даже можно. И даже нужно, чем мы сейчас и займемся. По правилам, доклад должен быть от группы, то есть от нас обоих, но при этом я отдаю лидерство напарнику, наслаждаясь просто тающим на языке обедом.

– Доложи, пожалуйста, – прошу я его, с сожалением откладывая столовый прибор, на ложку очень похожий, но выглядящий немного иначе.

Эти ложки, вилки, ножи сделали Старшие Братья, когда увидели, что обычными есть ка-энин неудобно. Они именно такие – заботливые, добрые, и очень хорошие. Меня воспитали в уважении к людям, да и к жизни вообще, поэтому для меня подобное норма.

Фанг кивает, быстро отстукивая сообщение, а я задумываюсь: множество разных событий внутри сравнительно небольшой сферы. Она-то, может, и не сфера, но нам просто так очерчивать удобнее – правильная форма всегда проще описывается. И на карте ее проще расположить, и автоматике задачу поставить… Но что было самым первым? Какое событие?

– Фанг, посмотри по истории, пожалуйста, какое событие было самым первым в этом радиусе, – прошу я напарника, пытаясь осознать ускользающую мысль.

– Сейчас посмотрим, – кивает он, активно работая с наладонником.

А я думаю о Саше, который был Д’Болом. Если я правильно помню, он вышел у Форпоста, а вот девочки уже могли и здесь. Но что-то мне помнится в отношении именно этой области, а что – не могу сообразить. Будто стена какая не дает даже подумать о прошлом. А вдруг это «ступор»? Товарищ Синицына как-то описывала такое состояние, объясняя, что при этом делать не надо. Например, паниковать.

– «Планета трех ульев», – сообщает мне Фанг наконец. – Она находится в радиусе, совсем с краешку, но там. Еще раньше – исчезновение «Макаренко» во Вторую эпоху. До сих пор неизвестно, что их понесло в эту степь, но последний сеанс связи был где-то тут, – показывает мне пальцем на самый центр изучаемой области.

«Макаренко» – это далекое прошлое, как и «Бурденко». Второй был большим госпиталем, на котором во время Исхода оказались неизлечимо на тот момент больные люди. Именно поэтому есть мнение, что командир корабля пошел на преступление, прекратив их мучения, например, уронив звездолет на звезду. А вот «Макаренко» – совсем другой случай. Там находились осиротевшие дети с девиантным поведением. И хотя сейчас подобное представить очень сложно, почти невозможно, но история врать не будет. Значит, можно сказать, звездолет исчез прямо посреди пустого пространства. Правда, учитывая «планету трех ульев», можно сказать, что детей в пищу употребили тем или иным способом.

– А непосредственно перед основными событиями? – интересуюсь я. – Кхрааги и временная аномалия, так?

– Да, – кивает он. – И выход к нам Хстуры, которая Вера.

– Но все равно дело касается Синицыных, – в задумчивости произношу я, понимая, что сейчас скажу. – Первые из разумных неэнергетической формы с Единением.

– Считаешь, именно это и послужило спусковым крючком? – становится очень серьезным мой напарник. – Но тогда…

– Группам расследования прибыть в комнату совещаний, – прерывает его трансляция, что означает – мы прибыли или прибываем, так что работа начинается.

Я рывком поднимаюсь из-за стола и вместе с напарником делаю шаг на выход. Нам сейчас на командный уровень надо, можно по лестнице – они есть, можно в подъемник. Фанг направляется к последнему, не оставляя мне выбора. Ну, понять его можно – после лестницы в бодром темпе я вряд ли хорошо соображать некоторое время буду, так что правильно все.