Дорогая миссис Робертс: Все, что вы пишете, способно тронуть и взволновать меня – мое сердце учащенно бьется, когда я вижу ваш почерк на листе бумаги, и я читаю то, что вы мне пишете, снова и снова, ликуя и радуясь каждому слову похвалы, которое вы мне возносите. Ничто из написанного вами так не взволновало меня, как ваше письмо, которое я получил сегодня, – за последнюю неделю после возвращения из Европы я переходил от одного счастья к другому, и осознание того, что Вы сейчас так щедро делите со мной мою радость и надежду, доводит термометр до точки кипения. Вот уже несколько дней я чувствую себя как человек из одного романа Ликока [Стивен Батлер Ликок (1869–1944), канадский экономист и юморист], который «вскочил на лошадь и бешено скачет во все стороны». Я буквально был таким человеком – временами я не знал, что с собой делать – я просто сидел в клубе, глядя на великолепное письмо издателя о принятии книги; я бросался на улицу и шел восемьдесят кварталов по Пятой Авеню через всю оживленную элегантную толпу позднего вечера. Постепенно я снова начинаю чувствовать себя на земле, и мне приходит в голову, что единственное, что нужно сделать, – это снова взяться за работу. Во внутреннем нагрудном кармане у меня лежит контракт, готовый к подписанию, а к нему прикреплен чек на 450 долларов, 50 долларов уже выплачены моему литературному агенту, миссис Эрнест Бойд [Нью-Йоркский литературный агент Мадлен Бойд (1885–1972). Изображена в роли Лулу Скаддер в романе «Домой возврата нет»] в качестве ее 10-процентной доли. Нет буквально никакой причины, по которой я должен ходить по Нью-Йорку с этими бумагами при себе, но в оживленной толпе я иногда достаю их, с нежностью смотрю на них и страстно целую. «Скрибнерс» уже составили контракт – я должен подписать его в понедельник, но, по своему обыкновению, они посоветовали мне показать его адвокату, прежде чем подписывать – поэтому в понедельник я иду с миссис Бойд к мистеру Мелвиллу Кейну, адвокату, поэту, сотруднику «Харкорт, Брейс и Ко» и лучшему адвокату по театральным и издательским контрактам в Америке. Я встречался с ним однажды, он прочитал часть моей книги, и с тех пор он мой друг и доброжелатель. Он сказал человеку, который послал меня к нему некоторое время назад [Алине Бернштейн], что я представляю собой то, чем он хотел быть в своей собственной жизни, что я один из самых замечательных людей, которых он когда-либо встречал. И когда вчера ему сообщили, что я продал свою рукопись, он был в восторге. Сейчас во мне столько нежности ко всему миру, что мой агент, миссис Бойд, беспокоится – она француженка, жесткая и практичная, и не хочет, чтобы я стал слишком мягким и доверчивым в деловых отношениях. Я написал в «Скрибнерс» письмо о согласии [Вулф написал Максвеллу Э. Перкинсу 9 января 1929 года: «Хотя это должно быть только деловое письмо, я должен сказать вам, что с радостью и надеждой ожидаю начала сотрудничества со «Скрибнерс». Сегодняшний день – день вашего письма – очень великий день в моей жизни. Я думаю о своих отношениях со «Скрибнерс» до сих пор с любовью и преданностью и надеюсь, что это начало долгого сотрудничества, о котором у них не будет причин сожалеть» (Wolfe and Perkins, To Loot My Life Clean, 8). Перкинс (1884–1947) – самый известный книжный редактор двадцатого века. Он начал работать в издательстве «Скрибнерс» в 1910 году в качестве менеджера по рекламе. В 1914 году он стал редактором, а в 1932 году – главным редактором и вице-президентом. Помимо писателей, которых Вулф упоминает в этом письме, среди авторов Перкинса были Марджори Киннан Роулингс, Зора Нил Херстон, Эрскин Колдуэлл и Кэролайн Гордон], в котором я не мог сдержать себя – я говорил о своей радости и надежде, о своей привязанности и преданности к издательству, которое так хорошо ко мне отнеслось, и о своей надежде, что это станет началом долгого и счастливого сотрудничества, о котором у них не будет причин жалеть. В ответ я получил очаровательное письмо, в котором они сообщали, что мне никогда не придется жаловаться на интерес и уважение, которые они испытывают к моей работе. Сама миссис Бойд была почти так же счастлива, как и я – хотя она является агентом почти всех значимых французских авторов в Америке, и публикации и акцепты для нее обычное дело – она сказала, что это большой триумф и для нее, поскольку «Скрибнерс» считают меня «находкой» и отдают ей должное за это. Все это очень смешно и трогательно – семь месяцев назад, когда она получила книгу и прочла некоторые ее части, она заинтересовалась – рукопись была слишком длинной (по ее словам), но в ней были прекрасные вещи, она подумала, что кому-то это может быть интересно, и так далее. Теперь я «гений» – ей уже жаль бедняг вроде Драйзера и Андерсона – она сказала издателям, что у этого мальчика есть все, что есть у них, помимо образования, биографии, (и т.д., и т.п.) «Конечно, они бедняги, – сказала она, – но это не их вина, у них не было возможности получить образования – и так далее, и так далее». Кроме того, она изобразила других издателей рвущими на себе волосы, скрежещущими зубами и стенающими из-за того, что они не издают эту книгу. Она дала ее почитать одному или двум издательствам – все они сказали, что в ней есть прекрасные вещи, но она слишком длинная, они должны подумать над ней и так далее, а тем временем (говорит она) «Скрибнерс» принял ее. Она сказала, что неделю назад разговаривала с одним из них (Джонатан Кейп, так его зовут) – он сразу спросил «Где ваш гений, и когда я смогу его увидеть?» Она сказала ему, что он у издательства «Скрибнерс», и (несомненно, стоная от горя) он умолял ее дать ему первый шанс на мою следующую книгу. Мы должны сгладить все это – ее галльскую стремительность, я имею в виду, – а я должен спуститься на землю и приступить к работе. Мне пришлось сказать об этом нескольким людям, и все почти так же рады, как и я, – университетские работники наперебой предлагают мне работу – я могу прекратить ее в июне, если захочу, говорят они. Это абсурд. Какая от меня польза в течение полугода – но они дадут мне больше денег, чем в прошлом году, меньше часов (8 или 10) и почти никакой бумажной работы. Теперь, когда все это случилось, я отношусь к преподаванию добрее, чем когда-либо – конечно, мои 450 долларов это лишь начало, и если книга пойдет хорошо, я должен ждать первого гонорара через 6 месяцев после ее публикации (так гласит обычный пункт моего контракта), а затем буду получать деньги каждые четыре месяца. Люди в университете искренне дружелюбны и желают мне добра – декан [Джеймс Бьюэлл Манн], богатый и прекрасный молодой человек (38 или 40 лет), в любой момент даст мне работу, но я думаю, что это скорее повышает мою ценность для них – это большое кишащее место, любящее рекламу. Люди из «Скрибнерс» хотят, чтобы я немедленно приступил к доработке романа, но они сказали мне, что думают, о том, чтомне придется искать работу позже – никто не знает, сколько экземпляров книги будет продано, конечно, и, кроме того, я должен ждать 8 или 10 месяцев после публикации романа, чтобы получить свои первые деньги (если они вообще будут). Но отбросьте эту мысль, миссис Бойд говорит, что контракт честный и щедрый – аванс в 500 долларов на первую книгу необычен – конечно, эти 500 долларов будут получены позже из моих первых гонораров. Контракт предлагает мне 10% от розничной цены книги до первых 2000 экземпляров; после этого – 15%. Поскольку книга очень длинная, она должна будет продаваться, я думаю, за $2,50 или $3,00. Вы можете прикинуть, сколько на этом можно заработать, но, ради Бога, не делайте этого.

Этой очаровательной слабости я поддался, и все слишком неопределенно. Есть также оговорки о переводе и публикации за рубежом, а также о публикации в любой другой форме, кроме книжной (это означает сериалы и фильмы, я полагаю, но со мной этого не случится), но если это произойдет, издатель и автор разделят прибыль. Миссис Эрнест Бойд также признана моим агентом и деловым представителем, и все чеки должны быть оплачены ей. Это может заставить моих экономных друзей скривиться – она также получает 10% от всех моих доходов (я надеюсь, естественно, что ее доля составит не менее 100 000 долларов), – но это лучшее соглашение. Сколько усилий она приложила, чтобы добиться этого, я не знаю – тем не менее, она это сделала, и я с радостью заплачу 10% – это обычная агентская ставка. Кроме того, я считаю, что это очень хорошо, что мной управляет практичный человек, который немного разбирается в бизнесе. Хотя это дело бизнеса, и мне не следует впадать в сентиментальность, я не могу не испытывать теплых чувств к старой даме, которая все это устроила. Рано или поздно я бы справился и сам, но сейчас она, конечно, очень мне помогла. Наконец, я хочу начать и продолжить свою жизнь, оставаясь порядочным и верным тем людям, которые поддерживали меня – по деловым или личным причинам. Если мы омрачаем и удешевляем качество нашей реальной повседневной жизни, то, как мне кажется, это рано или поздно проявится в том, что мы создаем. Миссис Бойд очень рада, что «Скрибнерс» взялся за это – она сказала, что я должен этим гордиться, что они самые осторожные и требовательные издатели в Америке – другие публикуют 50 или 100 романов в год, а «Скрибнерс» только 10 или 12, хотя они выпускают много других книг. Они также пытаются привлечь молодых писателей – сейчас у них есть Ринг Ларднер, Скотт Фицджеральд и Хемингуэй (не говоря уже о Вулфе). Они читали отрывки из моей книги Ларднеру и Хемингуэю за неделю до моего возвращения домой – боюсь, несколько грубоватые и вульгарные отрывки.