Молниеносный, ловкий, напористый. Парень исполнял танец агрессивного, грациозного хищника. Он давил, прессинговал невидимого противника, ни на секунду не останавливаясь, кружа вокруг жертвы и уклоняясь, подобно маятнику. Его бронзовая кожа, словно глянцевая, блестела от пота в тусклом свете ламп, а мышцы казались отлитыми из металла.

Смешно, но меня по-настоящему завораживала их работа, хотя раньше всегда казалось нелепым, если подруги заливались слюнями по красивым мужским телам. Теперь вот сама залипла и никак не могу оторваться.

Жру глазами мощные бицепсы, предплечья, испещренные вздутыми, крупными венами, развитую мускулатуру груди, четко прорисованный пресс, и тонкую полоску темных волос, убегающую под шорты.

Мой взгляд спускается ниже, и до меня только сейчас доходит, что парень прекратил двигаться и стоит в такой позе, будто выставляет себя напоказ.

Тяжело сглотнув, осторожно поднимаю взгляд в надежде, что никто не заметил моего повышенного интереса. Но, похоже, я и везение – вещи несовместимые.

Чуть ли ни угорая в голос, парень возвращает мне любезность и демонстративно оценивает, скользя наглющими глазами по моей груди, ногам, лицу.

Я знаю, что выгляжу хорошо, очень-очень хорошо, но сомневаюсь, что для пацана на пятнадцать, а то и двадцать лет моложе, когда вокруг столько молодых, цветущих девчонок.

От осознания этого становится еще более неловко и стыдно.

Дожилась, называется. На молодняк облизываюсь.

Поспешно отвожу взгляд, делая вид, что просто задумалась, но не тут-то было. Боковым зрением улавливаю движение, а через пару секунд вижу перед собой раскабаневшие от спорта, мускулистые ноги в чёрных боксёрках и шортах.

Сглатываю тяжело, уже зная, кто передо мной, и нацепив маску снежной королевы, медленно поднимаю взгляд.

Смотрю в нахальные, не видящие берегов глаза и снисходительно выгибаю бровь, всем своим видом говоря: «ну, давай, мальчик, удиви меня.»

Он понимающе усмехается и отправляет меня в нокаут небрежным:

– Че, понравился?

Однако, лихо. Я, конечно, ожидала чего-то дерзкого, а тут вообще без лишних расшаркиваний, прямо в лоб и, что уж греха таить, точно в цель.

Чувствую, как к щекам приливает жар, словно мне семнадцать, и я снова та стеснительная дурочка, робеющая от одного взгляда вот такого прожженного, уверенного в своей неотразимости кобеля.

Мальчик явно наслаждается моим смущением, и меня это выводит из себя.

Какого черта я так реагирую?! Взрослая ведь женщина. Да с моим жизненным опытом такими на завтрак закусывают, а я все туда же – в трепетные лани.

Эта мысль веселит и вместе с тем приводит в чувство. Окидываю парня своим фирменным взглядом, от которого поджимались яйца покруче, и холодным, чопорным тоном чеканю по-русски:

– Не ”че”, а “что”, молодой человек.

Однако, этой борзоте хоть бы хны. Ухмыляется, словно ничего другого от меня не ожидал и, самодовольно облизнувшись, весело заключает:

– Понравился.

У меня вырывается ошарашенный смешок. За три года после развода я успела отвыкнуть от мужиков с зашкаливающим ЧСВ, и теперь во все глаза смотрела, как этот мамкин альфач, чуть ли не пританцовывая от собственной невзъебенности, направляется в раздевалку.

Мне становится смешно. Не в силах сдержать улыбку, качаю головой и, глядя ему вслед, бросаю:

– Клоун.

Он, как по команде, замирает, у меня сердце делает кульбит в ожидании ответа, но, махнув какому-то парню рукой и дождавшись, пока он к нему подойдет, мой клоун, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь.

Не знаю, услышал он или нет, но я почему-то уверена, что это еще не конец.

И точно…

Выходим с Дениской на парковку и вуаля – встреча на Эльбе.

Наглый взгляд так и жрет, уголок чувственного рта дёргается в едва заметной усмешке, но я заставляю себя не пасовать – смотреть также вызывающе прямо, с досадой признавая – хорош. Преступно хорош. Такому не зазорно сдаться без боя с белым флагом из собственных трусов.

Весь он кликбейтный с ног до головы, одет с иголочки, однако люксовое шмотье не добавляет ему цивилизованности. От него все также исходит энергетика необузданной дикости и чувствуется та первобытная, мужская сила, которая, как магнитом тянет женщин.

Я – не исключение. Снова на мгновение залипаю, и для него это не остается незамеченным. Ухмыльнувшись и приспустив очки, он подмигивает, проходя мимо, и как бы между прочим, бросает Дениске:

– Эй, чемпион, ты сегодня отлично поработал. Так держать.

Дениска, подобно мне, застывает, словно громом пораженный, и смотрит на него во все глаза. Но тот явно привык к подобному вниманию. Спокойно садиться в свой глянцевый Бугатти и, отсалютовав, с довольной ухмылочкой уезжает.

– Офигеть! – резюмирует сын, и я с ним абсолютно согласна, правда, совсем по другой причине и, как выясняется, очень-очень глупой на фоне Денискиной.

– Мам, ты слышала, он меня похвалил?! – восторженно произносит он немного погодя, когда мы садимся в машину.

– Ну, ты действительно показал высший класс, – ничуть не лукавя, отвечаю на автомате, изо всех сил делая вид, что занята ремнем безопасности, однако сын все равно смотрит на меня так, словно я сморозила черте что.

– Мам, это Красавин! И он меня заметил, понимаешь? – поясняет Денис, продолжая смотреть на меня, как на отсталую. Я же мысленно чертыхаюсь.

Снова этот Красавин!

Что ж, теперь понятно. Не то, чтобы на меня производил огромное впечатление звездный статус. Будучи женой олигарха, я много всяких селебрити повидала и могла позволить их себе в качестве развлекательной программы, но одно дело заказывать их на корпоратив, а совсем другое – стать объектом их непонятного интереса.

По коже пробегает холодок и желудок сводит от дурного предчувствия. Я, конечно, отмахиваюсь от него, говоря, что это ничего не значит. Мальчик просто проверил сноровку. Однако, следующие две недели настойчивых взглядов и провокационных, брошенных вскользь фраз при встречи, убеждают меня, что ни хрена подобного.

Мальчик наметил цель. А для таких, как он «вижу цель, не вижу препятствий» – жизненное кредо.

Глава 4

В это утро моя голова напоминает боксерскую грушу, которую нещадно колотили всю ночь. Видок в принципе соответствующий. По-хорошему, пора бы уже выучить главную заповедь женщин, разменявших четвертый десяток: восьмичасовой сон – папа моложавости и красоты, а бессонница – их злая мачеха, но у меня на носу открытие ресторана и хочется, чтобы все было по высшему разряду. В конце концов, свежестью майской розы мне уже все равно не похвастаться, а вот званием лучшего ресторатора Голливуда – еще вполне.

Тем не менее, прохладный душ, патчи и мою двадцати – шаговую процедуру по уходу за кожей из тонеров, золотых масок, алмазных сывороток, массажей, макияжей никто не отменял. Я же не безбожница в самом деле?! А, если уж совсем начистоту, до недавнего времени самый что ни на есть фанатик.

Да и как иначе, когда любовницы моего мужа сплошь модели, актрисы, да художницы с кукольными лицами и ногами от ушей?

Знаю – знаю, что любой адекватный человек скажет про такое «иначе». Все это я слышала тысячу раз в разных вариациях, и сама себе диву даюсь.

Но что поделать, если сначала была по уши влюбленной дурой, которая всегда находила оправдание своей глупости и слабости, а потом дурой равнодушной и циничной, которая слишком много сил вложила в свой проклятый брак, чтобы делить нажитое и менять привычный уклад устроенной по высшему разряду жизни?

Хотя дело ведь было даже не столько в деньгах, сколько в принципах. Безмерно глупых, но сам факт.

Почему я, потратив лучшие годы своей жизни на стирку и глажку рубашек моего мужа-кобеля в занюханной хрущевке, и потеряв кучу нервов из-за всех передряг, махинаций и разборок, в которые он запиливал свои неугомонные рожищи, должна была смиренно отойти в сторонку, списанная в утиль, в то время как какая-то соска прямиком со школьной скамьи пожинала бы плоды моего двадцатилетнего труда, наслаждаясь роскошной жизнью только лишь потому, что свежа и хороша? Разве это справедливо?

Риторический, конечно, вопрос и в корне неверный. Не будь я дурой, спросила бы: «Разве это сделает тебя счастливой?», но в то время весь мой мир сосредоточился на детях, образе степфордской жены и поддержании видимости какой-никакой семьи, а это, надо признать, трудоемкая работа, куча обязанностей и жертв.

О, жертвенность вообще второе имя несчастливой женщины! Ей кажется, если она положит всю себя на алтарь другого человека, то ее будут больше ценить, любить, в ней будут нуждаться, но увы, это так не работает.

Психологически-здоровый партнер просто не в состоянии ответить на жертвы равноценно, они его душат, вызывают чувство вины и злости, поэтому он либо бросает закомплексованную дуру, либо начинает принимать ее пассажи, как должное или попросту использует, а она страдает и отдает еще больше в надежде на благодарность.

В итоге же – бесконечный бег по кругу, пока дура не поймет затертую со всех сторон истину – тебя ценят ровно настолько, насколько ты ценишь сама себя. А это вовсе не про ноготочки с ресничками, новые платьишки и путешествия. Это про интересы, развитие, здоровый эгоизм и четкие границы, за которые ни мужу, ни детям, ни друзьям или кому бы то ни было, нет хода.

И вот, казалось бы, каждая женщина это сто раз слышала и талдычила сама ни единожды, но претворить в жизнь, поменять сбитые зачастую еще в детстве настройки, мало кому под силу, для этого нужна хорошая встряска.

Смешно, но, пожалуй, мне даже стоит сказать Долгову и его Настеньке «спасибо». Их оно ничуть не оправдывает, но мне от их свинства все-таки больше пользы, чем вреда.

А вообще, какого черта я о них думаю в восемь часов утра?

Проклятые пробки! Все они!

И зачем, спрашивается, я согласилась ездить с подругой в студию йоги?! Могла ведь спокойненько заниматься дома с личным тренером, что я, собственно, и делала шесть лет в нашем захолустном городишке после переезда Нади в Элэй.

– Тебе пора вливаться в местное общество, да и вообще почему бы не возродить старую добрую традицию, раз уж живем, наконец, в одном городе? – увещевала она, и я не нашлась, что возразить, хотя вливаться в какое бы то ни было общество не очень-то хотелось, но от «старой, доброй традиции» отказываться тоже было как-то не комильфо.

Ностальгия.

А традиция началась еще в начале девяностых после нашей с Надькой поездки в Индию, где мы – дремучие, советские девочки, вырвавшись, наконец, на свободу, открыли для себя новую культуру, да вообще целый мир и, казалось, родились заново.

С тех пор йога стала нашим неизменным утренним ритуалом и возможностью хоть немного отвлечься от напряженных будней жен не самых добропорядочных бизнесменов.

Кто-то скажет: “Всем бы такие напряженные будни! Это тебе не на завод в пять утра пиздярить!”.

Согласна, не на завод и не в пять утра. Но, когда трясешься за жизнь своей семьи, становится абсолютно все равно, что на тебе Гуччи и Шанель из последней коллекции, а вид из окна твоего роскошного дома заставляет восхищенно замирать. В такие моменты думаешь только об одном – только бы все остались живы.

Не знаю, какой дурак придумал фразу, что проблемы в лимузине приятней решать, чем в занюханной коммуналке. По мне, чушь собачья. Либо у остряка проблем, как таковых не было, либо это было сказано для красного словца.

Проблемы они и в Африке проблемы, просто масштаб разный, но приятней они от этого отнюдь не становятся. Другое дело, что голодный сытого не поймет, но уж поверьте, мои сытые будни в те лихие годы были далеко не сметана. Каждый день, как по лезвию бритвы.

Долгова давили со всех сторон: и ОПГ- шники, и чинуши, и конкуренты, и прочее зверье в погоне за своим куском.

Сережа, конечно, делал все, чтобы обеспечить нам с детьми безопасность, но от толпы охранников и постоянной проверки машин на наличие детонаторов, спокойнее не становилось. Я уж не говорю про то, сколько нервов я сожгла, думая, вернется ли сегодня мой муж живым и невредимым.