Я присматриваюсь к лицу ведущего. Он определенно похож на Рона: грозный, но цепляющий за душу взгляд карих глаз, широкие плечи, крепкое телосложение и жесткие губы. Однако сын все же куда красивее отца.

– Дети не пытались узнать, что случилось с их папой? – удивляюсь я.

– Их мать сказала, что Рон уехал за границу с другой женщиной, – отвечает Иларий. – Бросил их. Я говорил Рону, чтобы он позвонил кому-нибудь из детей, но этот дурак ни в какую. Весь день с теликом разговаривает.

– Мать сказала? Но зачем?

– Перед тобой тот случай, когда Сара убивала по заказу, – усмехается Иларий. – Видать, больно хорошим мужем был наш Ронни.

Рон громко отхлебывает пиво, но молчит.

Обалдеть! Девушка в саду, Рон… Ведьма киллером подрабатывает! Может, и на меня заказ сделали?

Я падаю в кресло и в раздумьях постукиваю о подлокотник.

– А что насчет тебя? – вздыхаю я. – Ты ведь умер недавно. Скучаешь по кому-нибудь?

– Он маменькин сынок, – бурчит Рон, переключая каналы.

Иларий пародирует его и смущенно объясняет:

– У меня только мать была. Больше скучать не по кому.

– Все равно не понимаю, почему вы безоговорочно выполняете поручения ведьмы. Что бы Сара ни думала, я ей не слуга. Плевать, кто мы там, призраки или зомби, раз я дышу, то у меня по-прежнему есть право голоса и место в обществе!

– Да, твое место называется гроб, – зубоскалит Рон. – Если она захочет, то применит магию, и будешь ей ноги вылизывать. Ты ведешь себя борзо, пока она позволяет, Рекс.

– Ты ей долго сопротивлялся, не так ли? – предполагаю я раздраженно. – Что случилось потом? Как она усмирила тебя до уровня безвольной тряпочки?

– Не твое дело.

– Знаешь, Рон, с другими Сара и правда не церемонилась, – медленно произносит Иларий, вклеивая закладку в книгу. Все его прочитанные книги напоминают радужные торты своими срезами. – Рекс – другое дело. Хотел бы я знать секрет. Да и тело его до сих пор в подвале.

Я столбенею.

– Оставь меня в покое, – рычит Рон. – У меня пиво закончилось, а только оно и вызывает желание разговаривать с идиотами.

Схватив Илария за плечи, я трясу его и громко тарахчу:

– Где мое тело? За какой дверью? Как ты туда попал? Как мне туда попасть?

Иларий отшатывается, а потом задумчиво стряхивает с моего плеча воображаемый мусор – похоже, в мыслях он решает, стоит ли делиться со мной этой информацией, – затем отстраняется и копается в своих карманах.

– Вот… возьми. – В руках парня звенит связка ключей. – Белая железная дверь в левой стороне подвала. Только это… Туда и обратно. Я пока отвлеку Сару чем-нибудь приятным.

– Боюсь спрашивать, что Сара считает приятным времяпровождением. Переехать на машине пару мужиков? Или будешь развлекать ее… в спальне? – Я кошусь на Илария, ожидая услышать то самое, что давно грызет мои мозги, но он лишь кивает.

И как это понимать? Он спит или не спит с ведьмой? Черт, почему я не могу спросить напрямую? Одновременно и хочется, и не хочется знать ответ, словно правда оторвет от меня кусок мяса.

Прогнав из головы всякую чушь, я толкаю дверь и опрометью бросаюсь вниз по лестнице в подвал. Температура здесь как в морге. Я даже потираю ладони от холода. Тусклый свет над головой дрожит и нервирует, люстры находятся далеко друг от друга, и в каждую вкручено всего по одной лампочке, будто за один фотон света хозяйка дома платит по тройному тарифу. Я бреду по широкому коридору, иногда встречая мышей, которые вмиг прячутся в норках. Мертвую тишину прерывает их писк и шелест моих собственных подошв. Однако, пройдя метров шесть до перекрестка, я вдруг слышу еще один звук – отчетливый шепот, и сразу понимаю, откуда он доносится.

Дверь…

Тюрьма с душами убитых мужчин.

Раздается дробное постукивание о металл, и я останавливаюсь, словно некто обхватывает мое тело путами и не дает сдвинуться, превращая меня в чертову марионетку. Загипнотизированный, я сворачиваю и шагаю прямо к проклятой двери. Однако в метре поодаль прихожу в себя.

Нечто зовет меня.

Я не могу разобрать слов, едва ли слышу их, но кожей ощущаю чужеродную энергию и упрямо смотрю на черную дверь с бордовым крестом посередине, от которой меня бросает в пот.

Поразмыслив, я достаю из кармана звенящую связку Илария из шести ключей.

Возможно, один из них от этой двери?

Словно в подтверждение, раздается очередной стук. Очень настойчивый. А затем – удар, от которого я подпрыгиваю на месте.

Успокоившись, я вновь осторожно приближаюсь и прикладываю ладонь к каркасу, провожу по металлической поверхности. Понятия не имею зачем. Возникает ощущение, будто то, что находится за дверью, тянется ко мне и подпитывает, рождает внутри неизведанную силу, и, подхваченный этим чувством, я начинаю перебирать ключи, а потом пытаюсь протиснуть бородки в замочную скважину. Первый ключ. Второй. Третий… Четвертый серебристый ключ не успевает коснуться железного отверстия, как стены дома сотрясаются… или мне так кажется. В любом случае я роняю связку и отшатываюсь. Голова кружится. Я, черт возьми, поскальзываюсь и падаю, больно ударяясь бедром, лихорадочно вскакиваю, хватаю ключи и бегу по коридору – подальше от голосов за дверью.

В бездну!

Я понятия не имею, что находится по ту сторону, и не уверен, что уже готов это узнать, а тем более чем-то помочь пленникам. Я и себе-то не знаю, как помочь. Если даже я открою эту гребаную дверь – явится Сара. И тогда я сам стану пленником тайника.

Успокоившись и убедившись, что нахожусь от злополучной двери на приличном расстоянии, я притормаживаю и снова направляюсь в то место, ради которого спустился в эту преисподнюю. По пути замечаю несколько распахнутых дверей. В одной из комнат обнаруживаю кинжалы, сушеные листья и десятки растений в горшках – названий не знаю, но пахнут приятно, с преобладанием сладковатого аромата, – на полках стоят склянки с разноцветными жидкостями и чучела. Зато в другой комнате ничего приятного я не нахожу – пустая темница с железными кандалами, прикрепленными к стене. Жуть, одним словом. Но учитывая, что я имею дело с Сарой, то не удивился бы, если это ее комната для любовных утех.

Перед глазами возникает образ, как ведьма приковывает меня голого к стене и сбрасывает с себя янтарный халат, а потом спускается с поцелуями по моему прессу и… что-то штаны становятся тесноваты.

Гхм.

Хватит фантазий.

Потирая переносицу, я добираюсь до намеченной цели – белая дверь, о которой говорил Иларий, подбираю ключ. Щелчок. Дверь отворяется, и я вхожу в комнату, освещенную свечами, но не сразу понимаю, что обнаруживаю, и стою, исступленно моргая.

Какого…

Я сплю?

Очередной кошмар?

От увиденного у меня паралич, на лбу выступают холодные капли, а руки трясутся, как у эпилептика.

Посередине комнаты – железный стол.

На его поверхности – тело…

Мое тело!

Труп с зияющей кровавой дырой в груди, на который, к счастью, натянуты штаны.

– Знаю, что у Илария есть ключи от многих помещений в подвале, но как ты попал в мою спальню? – раздается голос Сары за спиной.

Я содрогаюсь.

Черт бы побрал Ларика! Где обещанное время? И двадцати минут не прошло, а рыжая фурия уже здесь.

– Ты забыла закрыть дверь, – лгу я, не в силах отвести взгляда от собственного трупа. – Почему мое тело не гниет?

– Потому что твое сердце еще бьется.

Сара хитро улыбается, вплывает в комнату, изящно огибая стол, и проводит алыми ногтями по растрепанным черным волосам своей убитой жертвы. Как ни стараюсь – воспринять, что это я лежу на холодном железе, не могу. Перед глазами кто-то иной. Просто очень знакомый. Другой Рекс.

Мне хочется истерически хохотать. Нет… Не я. Я жив. Я дышу!

Сглотнув, я медленно поворачиваю голову к ведьме.

– Что это значит?

Сара продолжает странно улыбаться и направляется к одному из шкафов. Когда она распахивает дверцу, моя челюсть едва не отваливается.

– Хочешь потрогать? – заискивающе спрашивает она, довольная моим ошарашенным видом.

– Это… – хрипло выдавливаю я, – мое сердце?

Красный комок медленно сокращается: с паузами, едва-едва двигается, но… живет. Мое сердце бьется отдельно от тела. Само по себе, мать вашу!

Я стою, моргая и пытаясь собрать мысли в единое целое, ибо они мечутся, словно астероиды по Вселенной, сбивая все на своем пути и разрывая мои мозги; стою в надежде, что все происходящее – дурной сон; стою и задаюсь вопросом: что происходит? Почему в мире, где на моей памяти не случалось ничего волшебного, вдруг появились призраки и живые сердца?!

– Ну, точно не мое, – едко парирует Сара. – Ты ведь сказал, что в моей груди такого органа не имеется.

– Я…

– Не понимаешь? – Сара берет сердце и выставляет перед моим лицом. – Ненавидишь меня? – Она подмигивает, и я делаю несколько шагов назад, падаю в кресло, а ведьма философски продолжает: – В мире много необъяснимых вещей, Рекси, и этот секрет – один из тех, которые тебе необязательно разгадывать.

Я одними губами произношу:

– Чокнутая…

Ведьма хмыкает и возвращает орган – чудом живущий собственной жизнью – в шкаф, разворачивается и бросает на меня жадный взгляд синих глаз. Испытующий. Магический. Проникающий в глубины подсознания. Сара снимает длинный кардиган и остается в любимой красной кофте с вырезом до пупа. Со скромностью у этой девочки отношения как с незнакомкой на противоположной стороне земного шара. Ведьма не знает, кто она, эта скромность.

Я озадаченно выгибаю брови, когда Сара вдруг упирается коленом между моих расставленных ног, а потом обхватывает мою шею и садится сверху. Рыжие пряди ведьмы щекочут кожу в районе моих ключиц; прикосновения ее пальцев чуть ниже затылка и горячее дыхание у виска вызывают мурашки. В удовольствии, которое мне претит и с которым я, однако, не могу бороться, я вдыхаю аромат девушки: лаванда, шалфей и что-то новое, куда более сладкое.

Как бы я ни хотел ненавидеть эту бездушную ведьму, вынужден признаться, что она восхитительна. У нее шикарная фигура. И я не отказываю себе в радости прикоснуться к ее талии, чуть проскользить пальцами до бедер, невзначай при этом любуясь ее грудью в черном кружевном белье, которое можно очень даже детально разглядеть в вызывающем декольте ее кофты. Локоны девушки растекаются рубиновыми волнами по плечам, на пухлых губах ярко-красная помада, а в глазах искрятся огни ночного города. Я отвожу взгляд, осознавая, что тону в синих радужках слишком долго. Не о том надо думать. Главный вопрос – что я, черт возьми, такое?

Словно читая мысли, Сара нежно спрашивает:

– Что тебя волнует, Рекси? Я же сказала, что ты призрак, ну а это твое настоящее тело. – Ее ладонь, едва касаясь, скользит по моей спине между лопаток. – В моем доме призраки имеют материальную оболочку.

– Это все какой-то бред, – выдавливаю я, облизывая сухие губы.

Дыхание учащается, тело перестает слушаться. На мне сидит невероятно красивая девушка, и еще бы оно слушалось, ага, – особенно член, который ждет своего триумфа с момента нашей с Сарой встречи в боксерском клубе, он уже буквально кричит мне: «Я готов, я готов!»

– Почему бы тебе просто не расслабиться? – Голос ведьмы дурманит, вводит в транс. – Ты ведь явился в мой дом не ради разговоров, верно?

– Ты чересчур плохого мнения обо мне, – ухмыляюсь я, сжимая в пальцах ее бедра. – Я умею ценить не только красоту и не собирался с тобой спать в тот вечер, но… да, я все-таки мужчина, и когда сексуальная девушка предстает передо мной в одном белье, почему я должен отказываться?

– М-м-м, сексуальная, значит, – заигрывает она.

– Теперь присматриваюсь и понимаю, что слишком много выпил, – ехидно заявляю я в ответ.

Сара закатывает глаза, а потом тихо уточняет:

– То есть ты явился ко мне домой среди ночи, чтобы поговорить о трудах Канта?