Кайрос не мог писать контрольную, находясь вплотную к другому студенту, поэтому после того, как пожал Шарпу руку, отодвинулся от него на несколько метров. Блэквуду повезло: он сидел с краю, ближе всего к лестнице, а профессор Фокс явилась на контрольную с небольшим опозданием, так что лицезреть нравоучительное шоу по поводу опозданий Кайросу не пришлось.

Бланк с вопросами зашуршал в тишине, когда он смял его пальцами. На каждом листе – выверенный, аккуратный почерк Маргарет, безукоризненные вопросы, беспощадные в своей простоте: «Перечислите реформы Солона», «Охарактеризуйте политическое устройство Афин и Спарты», «Опишите роль оракулов в греческой культуре». Он не мог ручаться за каждого в этой аудитории, но Кайросу показалось, что в этот раз профессор Фокс была к ним мягка. Справившись с заданием одним из первых, он засмотрелся на туман, который стелился за окном, обволакивая шпили замка. Ветер ритмично бился в витражи, пока за спиной Блэквуда кряхтел не то от паники, не то от злости какой-то студент. Джерри тоже поскрипывал скамейкой: ему-то точно не терпелось быстрее покинуть душную аудиторию. Безусловно, Шарп все сдаст и в итоге закончит в этом году обучение вместе со всеми, но не благодаря знаниям; просто он был хитрее всех в академии. Заметив у него в рукаве шпаргалку, Кайрос лишь улыбнулся своим мыслям.

– Эй, Кайрос, – позвал его кто-то шепотом со скамейки ниже.

Блэквуд опустил взгляд и увидел улыбающегося Джима, который крутил перед лицом баночку с чернилами. Зачем этому придурку вообще понадобились чернила на контрольной?

Не успел Кайрос обдумать все сам, как Джим любезно кивнул в сторону… Кейт.

Черт возьми.

Она сидела прямо под ним.

Его глаза тут же округлились от ужаса, а ловкие пальцы Джима тем временем уже начали откручивать крышку. Он хотел опустошить всю банку – на вид там было безумное количество чернил, – и воображение Кайроса в панике решило, что Джим выльет на нее по меньшей мере пол-литра довольно вредного красящего содержимого.

Господи. Она решит, что это он приказал Джиму. Конечно. Этот кретин будет ржать и ждать одобрения от Кайроса. Все кончено. Все кончено, и те несчастные звенья, которые должны были соединить его с якорем, разрушатся, так и не послужив своей цели. Он больше никогда до нее не доберется.

Джим решил не оглядываться снова: он поднял банку над ее головой, и чернила тут же полились на ее пышные волосы и рубашку.

Его будто со всей силы ударили в живот. Кайрос не хотел этого, ни за что на свете. Она больше не была их игрушкой, он решил, что попробует, попробует жить иначе. У них еще оставалось немного времени до выпуска, у него еще мог появиться план. Если бы только он мог все исправить…

Раздался крик Кейт, и в аудитории началась суматоха, но Кайрос был вынужден согнуться от боли. Часы отца на руке резко накалились, будто гребаная кочерга. Он попытался их снять, но они остыли так же быстро, как нагрелись, и Блэквуд судорожно вскинул голову, чтобы понять, как много успел пропустить.

К его удивлению, никто вокруг больше не двигался. Буквально. Все замерли, будто они играли в эту глупую детскую игру «Музыкальные статуи»^[12].

Это сон? Он что, уснул у ван дер Берга и не заметил? Так контрольной на самом деле не было?

Странно. Кайрос слышал, что многие умели контролировать свой сон, но никогда ни с чем подобным не сталкивался. Он поднялся со скамейки и осмотрелся. Никто не двинулся вместе с ним: кто-то усердно заполнял бланк с ответами и застыл с ручкой, занесенной над листом, кто-то сокрушался, схватившись за голову, Шарп пытался подсмотреть нужный ему ответ, отодвигая край пиджака в сторону, а Кейт…

Джим еще не вылил на нее чернила. Его рука только что открутила крышку, и он смотрел на банку, будто та была горшочком с золотом, а он – лепреконом.

Ну, раз это сон, он может отомстить придурку.

Кайрос вышел со своего ряда и спустился на несколько ступенек, а затем бодро залез на парту, чтобы добраться до Джима без лишних преград в виде других студентов. Блэквуд посмотрел на его уродское выражение лица и без всяких зазрений совести наклонил банку с чернилами в его сторону. Теперь стоит Джиму хотя бы вздрогнуть – все вязкое содержимое польется на его дорогие брюки и не менее дорогой для любого парня орган под ними.

Оставалось понять, как проснуться. Если он спал, то мог просто закрыть глаза и…

Нет. Так это не работало.

Вздохнув, Кайрос пошел по партам назад на свое место. Возможно, нужно попробовать там, где он стал осознавать себя во сне? Боги. Оставалось надеяться, что после этого безумия Эдвард не прочитает ему лекцию о кошмарах.

Блэквуд устроился обратно рядом с Джерри и закрыл глаза, прислушиваясь к стуку своего сердца. Душераздирающий визг заставил открыть их снова уже через секунду.

Все было так же, как несколько минут назад, только теперь чернила растекались не по Кейт, а по Джиму, и Железная Маргарет смотрела на него так, будто она могла лично отправить его в ад за срыв контрольной.

– Мистер Новак, что вы себе позволяете?

На угловатых плечах пиджака профессора Фокс будто зажглось самое настоящее праведное пламя.

– Помогите! Помогите! – продолжал безудержно кричать Джим.

– Мисс Остин, что там происходит?

Милая девушка рядом с Джимом с ужасом уставилась на его брюки.

– Он весь в чернилах, мэм, – ответила она профессору.

Вся аудитория разразилась хохотом, но Кайросу было не до смеха. Блэквуд знал, что больше не спал, тогда какого черта Джим облился именно так, как подстроил он? А если это не сон, то что? Почему часы отца стали такими горячими? Разве можно взять и повлиять на время?

От паники перед глазами возникла пелена, и Кайрос попытался успокоиться. Он опустил глаза на бланк с вопросами, но текст тут же превратился в одно большое серое пятно, а потом поверх него появились новые, ярко-красные. Еще и еще.

– Брат, что с тобой? – обратился к нему Джерри. – У тебя кровь из носа.

Кайрос попытался закрыть нос, однако рука сразу же заскользила по коже: это было бесполезно, крови оказалось слишком много. Он судорожно вскочил на ноги и побежал вниз, на выход, игнорируя бесконечные возгласы профессора Фокс. Ему надо было выйти отсюда немедленно. Облиться холодной водой, проснуться по-настоящему.

Это все ван дер Берг и его психологические штучки. Наверняка он ввел Кайроса в транс или гипноз. Невозможно. Все, что только что произошло в аудитории, просто не могло быть реальностью.

Блэквуд бежал по мраморным плитам и видел, что оставляет за собой заметный кровавый след. Какая разница, если это все неправда? Все это неправда. Господи, как же достали эти кошмары, и с каких пор их невозможно было выключить? Почему он до сих пор не проснулся в холодном поту в своей кровати? Почему Джерри не будит его, если обычно он, Кайрос, во сне кричит?

– Проклятье, – чертыхнулся он, вбежав в мужской туалет и схватившись за первый попавшийся кран. – Проклятье! – рявкнул он громче. – Шарп, разбуди меня! Разбуди меня!

Он сходил с ума. Вот что бывает, если связаться с психологом.

Кайрос опрыскивал себя холодной водой, пока не перестал чувствовать рук. Кровь, кажется, остановилась… или нет. По правде говоря, ему было все равно. Он прислонил лоб к холодному зеркалу и устало прикрыл веки.

Долбаный Джим мог все испортить. Он почти сделал это, почти вылил на Кейт банку с чернилами целиком, но потом все вдруг отмоталось назад. Каким-то чудом Кайрос попал именно в тот застывший момент, когда все еще можно было исправить.

Кайрос не верил в магию, не верил в призраков, да он даже не мог назвать себя религиозным. В его семье все были католиками, но они несильно следовали традициям. К черту традиции… А все эти передачи по телевизору о домах с привидениями? Они вызывали у него лишь улыбку. И тем более у людей не бывает сверхспособностей, это самая очевидная выдумка. Да, существовало миллион комиксов – про того же Человека-паука, – но каким надо быть кретином, чтобы верить в пауков, которые одним укусом могут заставить тебя плеваться паутиной?

Тогда оставался один логически верный ответ. Если он не спит и не умеет управлять временем, тогда он действительно тронулся умом. Боги, единственный наследник Блэквудов – шизофреник. Блестяще, мать его. Отец назвал его в честь древнегреческого бога, думая, что это будет оригинально, но в итоге он получил идеальное имя для пациента психушки.

От безысходности Кайрос рассмеялся над самим собой.

– Ты как?

О, класс. Теперь ему мерещились женские голоса. И не просто голоса, а голос Кейт. Ну конечно, его мозг оказался очень талантлив в пытках.

– Кайрос, – тише, чем прежде, произнесла она.

Ну все.

Он уперся рукой в кафель и выпрямился. Ему было даже любопытно, как его больное сознание нарисовало Кейт. Если достаточно натурально, то он мог бы ради забавы поцеловать видение. Ну а что? Блэквуды всегда извлекают выгоду. Это, кстати, еще один девиз. Записывайте, их будет много.

– Ну естественно, это ты, – убедился он, разглядывая ее с ног до головы.

Она аж покраснела, пока бежала.

– Профессор Фокс спросила, кто закончил контрольную. Я подняла руку, и она велела проведать тебя.

– Очень благородно с твоей стороны, мышка.

Кайрос вздохнул и привалился к раковине, опираясь на ее край бедром.

Кейт мялась всего несколько секунд на пороге мужской уборной, прежде чем подойти к нему.

– Тебе больно? – осторожно спросила она.

– Что произошло?

«Скажи мне, Кейти, насколько я спятил».

– Новак облил себя чернилами, а у тебя пошла кровь из носа, и ты выбежал из класса.

– А ты? Чернила на тебя не попали?

Он и сам видел ее накрахмаленную белую рубашку без единого пятнышка, но не верил сейчас ничему, даже своим глазам.

– Нет, каким образом?

В другой реальности жирные черные капли уже упали ей на плечи и лицо.

– Я не знаю. – Кайрос сжал края раковины.

– Ты весь в крови, тебе помочь?

А если предположить, что у него просто было какое-то смазанное дежавю? Может, все не так плохо? Блэквуд и раньше видел, на какие пакости они шли, чтобы задеть Кейт, так что его фантазия могла спокойно нарисовать нужную картинку в нужный момент.

Он посмотрел в ее растерянные карие глаза, в которых даже сквозь линзы очков вспыхивали теплые янтарные отблески. Больше этого не случится, никакой Джим не встанет у него на пути.

– Да. Спасибо.

Глава 5
Полное погружение

Кейт

Она просто не могла поверить, что правда это делает. Ее всегда поражало, как люди дрессировали диких животных, как прикасались к ним, зная, что могут в любой момент стать ужином. И вот Кейт здесь, добровольно трогает лицо Кайроса Блэквуда и наивно убеждает себя в том, что он больше не кусается.

Кайрос задрал голову, чтобы ей было комфортнее помочь ему убрать кровь с лица и шеи, и вел себя очень тихо. На самом деле, она не понимала, как он до сих пор стоял на ногах, с учетом, сколько раз она выжала бедное полотенце для рук и сколько его красной – на удивление человеческой – крови утекло по трубам замка.

– У тебя точно не кружится голова? – рискнула спросить Кейт.

Любой, даже маленький диалог с ним – это своего рода вызов, но она добровольно его принимала. Глупо было не остерегаться его падения, ведь Блэквуд был выше ее как минимум сантиметров на двадцать и наверняка весил больше семидесяти килограммов. Если он вдруг начнет клониться в ее сторону, Кейт не удержит его ни за что на свете.

– Мне лучше, – уверил ее Кайрос и вдруг опустил глаза обратно к ее лицу.