Глаз цепляется за движение у самого подножия склона, и я перевожу туда внимание. Эйвор медленно движется по сверкающему в солнечных лучах льду, под которым спрятаны верхушки зданий заброшенной геологической станции. Ее накрыло сошедшей с вершины Фростгейта лавиной задолго до моего рождения, и с тех пор весь комплекс, а также те, кто когда-то жил и работал там, покоятся под неподъемной массой снега и льда.

Мыс Нордсвей в принципе место капризное по сравнению с другими частями Айстерлэнда: из-за близости моря наледь на берегу и склонах подтаивает, но потом вновь быстро замерзает, искрясь на солнце. Одновременно жуткое и завораживающее зрелище. И здесь ты всегда чуть больше напряжен из-за скользкого покрытия, нежели в лесах вокруг того же Аль-Фьорда.

Спуск проходит без приключений, примерно через полчаса мы, наконец, оказываемся у подножия хребта и без промедления отправляемся к «Барракуде». Если мы хотим вернуться домой до наступления темноты, не стоит тратить драгоценное время на отдых.

Эйвор выскакивает навстречу, негромко приветственно рыкнув и пристраивается рядом, привычно ткнувшись лбом мне в ладонь. Снимаю перчатку, мороз тут же покусывает кожу, но я игнорирую его, зарывшись пальцами в густую шерсть барса. Он издает довольное горловое урчание, которое вызывает у меня улыбку.

Чем ближе подбираемся к эсминцу, тем сильнее бросается в глаза его плачевное состояние, и я понимаю, что была недалека от истины, называя «Барракуду» старой развалиной. Около шести лет назад, когда мы ходили сюда в прошлый раз, корабль выглядел не так плохо. Сейчас же весь ближайший к нам борт исполосован уродливыми потеками ржавчины, расползающейся от гигантских крепежных болтов наверху.

– Эй, Элмер? – доносится далекий знакомый голос. – Мы здесь!

Вскидываю голову, услышав свою фамилию, и замечаю на носу корабля Сета Такера. Его, очевидно, вместе с командой Стив отправил сюда еще вчера.

Муж взмахивает рукой в знак приветствия и спешит в ту сторону. Хэнк и Джеральд обгоняют меня и направляются следом. Замечаю сброшенную с края веревку, по которой нам предстоит забраться на корабль. Поглаживаю идущего рядом Эйвора по голове, после чего снова натягиваю перчатку.

– Тебе придется остаться внизу, малыш, – говорю барсу, на что он дергает ушами и толкается носом в мое бедро. – Я вернусь, не успеешь соскучиться.

Эйвор фыркает, мне даже кажется, что это выглядит по-человечески презрительно, и бежит вперед, обгоняя мужчин и уносясь вдоль корабля. А я в последний раз сумрачно оглядываю борт «Барракуды» и шагаю к месту подъема, не ожидая от этой вынужденной вылазки абсолютно ничего.

***

Луч фонарика медленно скользит по покрытым ржавчиной и облупившейся краской стенам нижней палубы, мрачно оглядываю представшую картину и выбираю, куда бы зайти. Остальная команда разбрелась по каютам и комнатам, напоминающим лаборатории, хотя внутри практически не сохранилось никакого оборудования, что не было бы разбито. Сворачиваю к ближайшей двери и внимательно оглядываю скрытое за ней помещение. Если мне не изменяет память, я бывала здесь в прошлый визит, но ничего интересного не нашла. Пару мгновений переминаюсь с ноги на ногу, раздумывая, уйти или остаться. В итоге без особой спешки прохожу внутрь. В отличие от Стива, я не верю, что на корабле обнаружится что-то ценное, но раз уж мы пришли сюда, решаю осмотреться.

Комнатка размером три на три, не больше, скромно обставлена, но сомнений в том, что здесь было что-то вроде кабинета, у меня нет. Вдоль стен расставлены закрытые шкафчики, прикрученные болтами для надежности, а в середине большой стол, также прикрепленный к полу. Воображение рисует суровых членов экипажа, отправившихся в опасное путешествие через непредсказуемые воды моря Выживших. Они наверняка собирались за этим столом, чтобы обсудить что-то важное. Глубоко в душе мне даже жаль, что их корабль постигла такая незавидная участь.

Продолжаю осмотр, мельком оглядев разбросанные по углам стулья, почти все из них сломаны, будто кто-то намеренно устроил здесь погром. Напрягаю память, силясь вспомнить, был ли такой беспорядок при прошлом визите, и понимаю – нет. Мог ли налетевший с моря ураган устроить что-то подобное? Погодные условия здесь гораздо суровее, чем по другую сторону Фростгейта, где находится Аль-Фьорд, так что даже не удивлюсь, если временами старый эсминец трясет так, что незакрепленная мебель летает по каютам.

Прохожу мимо стола, переступая через кипу разбросанных листов, бумага разбухла от сырости, поэтому разобрать написанное невозможно, да я и не пытаюсь. Прекрасно помню, что удалось вычленить из записей при прошлом визите. Ничего позитивного для мира по ту сторону моря Выживших.

Открываю все ящики подряд: они ожидаемо оказываются пусты, но я не испытываю по этому поводу ни удивления, ни досады. Сначала в груди нарастает злорадное удовлетворение оттого, что Стив оказался неправ. Нахмурившись, давлю его на корню. Даже если так, я не скажу мужу ни слова. Это лишь спровоцирует новый скандал, а я уже сыта ими по горло.

– Что тут у тебя? – доносится от двери голос Сета.

Мельком оборачиваюсь и веду плечом.

– Пусто, – сообщаю равнодушно. – А у вас?

– Стивен и Джеральд обнаружили сейф в ранее затопленной части корабля, как раз раздумывают, как его вскрыть.

– Вода ушла?

– Да. Но все заросло плесенью. А еще там воняет.

Скрываю улыбку. Теперь понятно, почему Сет сбежал повыше. А следом тихо выдыхаю. Может, все не так уж и безнадежно, и мы действительно что-то обнаружим.

Дергаю за ручку выдвижного ящика, но тот не поддается, хотя определенно не заперт. Удивленно приподнимаю брови, но не могу припомнить, заглядывала ли сюда в прошлый раз.

– Давай я? – предлагает помощь Сет, проходя внутрь.

Без возражений отступаю в сторону, освобождая место, и свечу фонариком прямо на ручку.

Такер склоняется над ней, светлые волосы падают ему на глаза, и он небрежно отбрасывает их назад. Стив частенько делает так же, и когда-то подобный жест вызывал у меня улыбку и желание зарыться пальцами в его мягких прядях, чтобы специально растрепать посильнее. Хорошо помню, к чему это когда-то приводило, а теперь…

Сет с силой дергает за ручку, ящик со скрипом поддается, но вытащить его полностью не получается, всего сантиметров на десять. Видимо, дерево разбухло от влаги или направляющие проржавели. Подаюсь поближе, освещая внутренности, что оказываются пусты точно так же, как и все остальное в этой чертовой комнате. Разочарованно переглядываемся с Сетом. Выпрямляюсь и тянусь к следующей дверце, но Такер внезапно останавливает:

– Погоди. Посвети-ка еще раз. – Его голос звучит взволнованно, и я делаю, как он просит. – Что это там? Видишь?

Снова заглядываю вглубь ящика, но он по-прежнему пуст.

– Ничего…

– За задней стенкой, – подсказывает Сет.

В тот же миг замечаю торчащий уголок какой-то книги.

– Теперь вижу, – отзываюсь я и вновь тяну за ручку, но ящик не поддается ни на миллиметр.

– Позволь мне, – снова предлагает Такер.

Не успеваю отступить, как Сет с силой бьет ногой по выдвинутому дну, отчего помещение заполняется треском. Он грубо выдергивает из пазов треснувший пополам ящик и отбрасывает в сторону. Нетерпеливо просовываю руку в образовавшееся отверстие и цепляю кончиками пальцев кожаный переплет. Расшатываю застрявшую между стеной и шкафом книгу из стороны в сторону, пока она с трудом не поддается и через пару минут одинаковых манипуляций не оказывается на свободе. Сет все это время терпеливо ждет, перехватив у меня фонарик. Чувствую, как с каждым мгновением сердце начинает биться все быстрее, и меня охватывает странное предвкушение, будто я действительно достала нечто ценное.

Выудив на свободу на удивление чистую книгу, слегка разбухшую от влажности, тут же открываю ее. Сет склоняется вперед, освещая страницы. Сразу же становится понятно – это не книга, а блокнот с рукописным текстом. Чернила побледнели, но без проблем удается прочитать написанное в углу «Брэдли Робертс». Возможно, имя владельца.

Пролистываю несколько страниц, плотно исписанных косым почерком, особо не вчитываясь в содержание.

– Хоть что-то, – комментирует Сет. – Оставишь у себя, а я осмотрю соседнюю каюту? У нас час до того, как нужно будет возвращаться.

– Без проблем. – Забираю фонарик, пару секунд провожаю удаляющуюся спину Такера рассеянным взглядом, после чего возвращаю его на страницы дневника и перелистываю ближе к концу, где бумага сильно разбухла от влаги, и текст стал практически нечитаемым.

Внимание цепляется за разрозненные слова и фразы, которые мне ни о чем не говорят.

«…исследовать взаимодействие…»

«…Эфир…»

«…не допускать… смешив…»

«…непредсказуемый рез…»

Ловлю себя на желании отправить блокнот в кучу бумаг, разбросанных по полу, где ему самое место, но что-то не дает мне это сделать. Он столько лет провел между шкафом и стеной каюты. Зачем его туда спрятали? Спрятали ли? Или он попал туда случайно? Какими мыслями делился этот Робертс? Может быть, там нет ничего особенного, но убедиться не помешает.

С шумом выдыхаю, захлопываю его и тяну за язычок молнии на куртке, чтобы спрятать находку во вместительном внутреннем кармане. Изучу по возвращении домой. А лучше отдам Стиву. Пусть сам возится с ним, раз заварил всю эту кашу с походом. Уверена, день потрачен впустую.

Грохот откуда-то сверху напоминает о словах Сета, голос которого в тот же миг долетает из помещения напротив.

– Похоже, они вскрыли сейф. Посмотрю, что там. Чарли, ты идешь?

В последний раз оглядев кабинет, куда уже вряд ли когда-нибудь вернусь снова, без сожалений выхожу в коридор и спешу к лестнице на верхнюю палубу.

Глава 2

Аль-Фьорд

Чарли

В печи за спиной уютно потрескивают поленья, от чашки с липовым чаем поднимается пар, но ни притягательный аромат, ни исходящее от грубо вылепленной керамики тепло не способны вывести меня из мрачной задумчивости. Невидящий взгляд устремлен на страницы дневника Брэдли Робертса, раскрытого примерно в середине, но я не вижу ни строчки.

Некоторое из того, что я прочла в нем, не было новостью, другое повергло в оцепенение.

Из рассказов дедушки, когда-то жившего в Эридане – столице Айстерлэнда, я прекрасно помню, как и почему он и некоторые другие жители решили покинуть мегаполис и основать поселение, которое бы не зависело от решений приплывших из-за моря чужаков. Аль-Фьорд построили всего через год после того, как корабли Альянса «дружественных стран» привезли в наши земли военных, ученых и других специалистов, которые должны были разработать вакцину против бушующего по ту сторону моря вируса, практически уничтожившего человечество за считанные недели. Но ни многочисленные попытки, ни неспособность вируса к жизнедеятельности в условиях холода, так удачно царящего в наших краях большую часть года, не принесли результата. Лекарство до сих пор не найдено, миру за морем Выживших пришел конец, а мы в спасении только потому, что живем в суровых погодных условиях девять месяцев в году и не суемся за пределы безопасной территории.

Но дневник Робертса, прибывшего из-за моря и бывшего свидетелем тому, что творилось на «большой земле», раскрыл мне глаза на многое. До того, как он попал ко мне в руки, я особо не задумывалась о последствиях так называемого «Сумеречника», потому как меня они не касались. Будучи ученым, Брэдли весьма подробно расписал его действие на мозг человека и к чему в итоге все это приводило. Подернутые пеленой глаза и лихорадка – ничто по сравнению с постепенным наступлением отсутствия эмпатии и постоянной неконтролируемой ярости, которую заразившиеся не могли сполна выплеснуть, даже голыми руками до смерти забивая тех, кто вставал у них на пути.