Стоит ли упоминать, какой творился хаос, когда «Сумеречник» только попал в воду и со скоростью лесного пожара распространился по разным странам? Люди заболевали семьями, никакого лекарства не было и в помине, а правительства не способны были взять ситуацию под контроль, потому что упустили время и слишком поздно взялись за дело.

Но самое худшее даже не это. Вирус не появился из ниоткуда. Его создали люди, проводя исследования в лабораториях. А после того, как у них не получилось обратить ситуацию в свою пользу, они просто сбежали. Отправили корабли, одним из которых был эсминец «Барракуда», в сторону мыса Нордсвей, чтобы найти способ уничтожить «Сумеречник», неспособный к выживанию в подобной среде.

Страшно представить, что они могли привезти с собой из-за моря и какие последствия постигли бы со скрипом принявших их жителей Айстерлэнда, если бы не практически вечная зима, ненадолго сменяющаяся оттепелью.

Но и это еще не все.

Чем больше записей Робертса я читаю, тем сильнее шевелятся волосы на затылке. Чертов ученый был болен! Но никому не сказал об этом, даже своему обожаемому начальнику – Николасу Фраю, на которого смотрел как на спасителя человечества и буквально преклонялся перед ним.

С одной стороны, мне невероятно противно читать мысли этого эгоистичного человека, намеренно подвергавшего опасности не только почитаемого им начальника, целую команду, плывшую в Айстерлэнд на эсминце, но и мирных жителей, которых мог заразить, и тем самым обречь еще одно государство на вымирание. А с другой, я чувствую необходимость дойти до конца дневника и попробовать разобраться с тем, что случилось в итоге. Вряд ли на страницах содержатся конкретные ответы, ведь в итоге «Барракуда» оказалась на мели, а геологическую станцию, где команда временно осела, накрыло лавиной. По рассказам дедушки я помню, что это произошло примерно в одно время, хотя могу и ошибаться и просто подгонять факты, чтобы сложить в голове какую-никакую картину произошедшего. Одно могу сказать точно: владелец дневника наверняка погиб, потому как вакцину так никто и не изобрел, а в Айстерлэнде за все шестьдесят пять лет с момента начала эпидемии за морем не было зарегистрировано ни единого случая заболевания «Сумеречником». Значит от Робертса никто не заразился.

Из мыслей вырывает робкий стук во входную дверь, встрепенувшись, поворачиваюсь к ней. Первая мысль – Стив вернулся, но я тут же отметаю ее. Несмотря на то, что мы снова поругались перед тем как он, не успев вернуться домой из похода к эсминцу, засобирался обратно, муж не стал бы стучать. Без специальных инструментов вскрыть найденный на «Барракуде» сейф так и не удалось, и Стивен вел себя как помешанный, особенно узнав, что мы с Сетом нашли дневник одного из ученых. Муж уверен, что сейф спрятали не просто так и внутри точно есть что-то ценное, поэтому, поспав всего пару часов, он собрал новую команду, прихватил нужные инструменты и вновь отправился к кораблю.

– Входите, – отзываюсь запоздало.

Дверь тут же распахивается, на пороге появляется раскрасневшаяся с мороза Ванесса Селби, дочка одного из охотников из моего отряда. Золотисто-каштановые волосы выбиваются из-под шапки, и Вэн порывисто убирает их от лица.

– Привет, Шарлотта, – уверенно здоровается девочка, и я с улыбкой киваю.

В свои четырнадцать Вэн не занимать решительности, и этим она напоминает меня в том же возрасте. Ванесса, как и я когда-то, часто напрашивается с отцом на охоту, где он терпеливо учит ее выслеживать добычу, ориентироваться на местности и читать по следам. Уверена, через пару лет за нее будут драться командиры разных отрядов, желая заполучить в свои ряды молодого перспективного охотника.

Обломятся. Вэн будет работать со мной.

– Привет. Что-то случилось?

– Да, – бойко отвечает подросток. – Мы с папой пошли за дровами, когда с охоты возвращался отряд мистера Норриса. Они снова наткнулись на работу того зверя. На этот раз на самой границе охотничьих угодий на юге.

Непроизвольно хмурю брови и понимающе киваю.

Пару месяцев назад в пределах нашей зоны охоты появился какой-то хищник, который повадился уничтожать дичь чересчур грязным способом. Разорванные части туш и разбросанные внутренности отпугивают других животных, которых и без того не сказать, что в избытке.

Мельком смотрю на часы. До наступления темноты около трех часов, а значит мы вполне можем успеть добраться до упомянутой границы и осмотреться на местности. Нужно хотя бы попытаться обнаружить следы зверя, а затем выследить его и устранить. Своей небрежной манерой охоты он портит нам жизнь, с чем пора заканчивать.

– Скажи отцу, чтобы был готов отправиться в лес через десять минут, – распоряжаюсь я, поднимаясь.

Ванесса торопливо кивает и не прощаясь уже через секунду исчезает за порогом. Ухмыльнувшись такому рвению, перевожу внимание на дневник, и улыбка тут же гаснет. Как бы ни хотелось погрузиться в тайны прошлого и поскорее закончить чтение, реальность гораздо важнее. Захлопываю блокнот, в пару больших глотков выпиваю остывший чай и отправляюсь собираться.

Несколько минут спустя, полностью одетая и с карабином за плечом, покидаю дом. Эйвор, развалившийся на своей лежанке в открытом сейчас просторном вольере, поднимает голову, стоит мне захлопнуть за собой дверь.

– Идем, поохотимся, – зову я, и он тут же грациозно поднимается.

Потянувшись, барс без лишней спешки следует за мной. Его шаги настолько тихие, и не знай я, что он находится за спиной, даже не заметила бы его присутствие. И хотя я уже привыкла к бесшумному сопровождению Эйвора, не перестану восхищаться зверем, ставшим мне верным другом и союзником. Он не просто питомец, а гораздо большее.

Шагая к дому Нила Селби, оглядываю небо, затянутое свинцовыми тучами, готовыми в любое мгновение рассыпаться снегом, и ускоряю шаг. Если мы не успеем добраться до места до начала снегопада, то не найдем никаких следов. В таком случае, придется ждать, когда зверь заявит о себе вновь.

По дороге ко мне присоединяются Майкл Шеридан и Герберт Линдс – охотники из моего отряда, которых, очевидно, предупредила Ванесса. Коротко поздоровавшись, доходим до дома Селби. Он как раз показывается на улице. Дочь спешит за ним, недовольно нахмурив брови.

– Я сказал – ты не идешь, – отрезает Нил, кивнув нам вместо приветствия.

– Но, папа…

– Это не обсуждается, Ванесса. В этот раз в лесу может быть опасно. Завтра на охоту – пожалуйста. Сегодня – нет.

Вэн обиженно поджимает губы. Похлопываю ее по плечу и произношу сочувственно:

– Твой папа прав.

Стоит отдать ей должное, руку Ванесса не сбрасывает и даже не отстраняется, а упрямо цедит сквозь зубы:

– Я могу помочь.

– Знаю, что можешь, – сообщаю миролюбиво. – И Нил знает. Но мы понятия не имеем, на что способен этот зверь при встрече с реальной опасностью, а подвергать тебя риску никто не собирается.

– Лучше помоги маме с ужином, – более мягким тоном предлагает Нил.

Ванесса сверлит отца недовольным взглядом, но, к счастью, больше не спорит.

– Будьте осторожны, – приказным тоном велит она, отворачивается и взбегает на крыльцо, а миг спустя скрывается в доме.

– Подростки, – понимающе произносит Шеридан.

Селби кивает, после чего выжидательно смотрит на меня.

– Идем, – бросаю я и отправляюсь в обход дома в сторону леса.

– Как думаете, что это за зверь? – спрашивает Линдс.

Пожимаю плечами. Манера охоты у каждого хищника разная, но такой я еще ни разу не встречала, что говорит об одном – на нашу территорию забрел кто-то новый. Леса Айстерлэнда столь обширны, что вряд ли кому-то удавалось обойти их полностью. Возможно, этот зверь съел всех в своих владениях и просто двинулся дальше, расширяя зону охоты.

– Медведь? – неуверенно предполагает Майкл.

Нил отрицательно качает головой.

– Они у нас отродясь не водились.

– Ну мало ли, лес большой, – разводит руками Герберт, словно прочитав мои мысли.

– На кошачьих не похоже, – добавляет Шеридан, и я оборачиваюсь.

Эйвор шагает чуть позади, не обращая на нас особого внимания.

Постепенно Аль-Фьорд остается за нашими спинами, а мы все сильнее углубляемся в лес. По ходу по привычке проверяю зарубки на деревьях, которые сделаны, чтобы никто не заблудился. И хотя охотники вдоль и поперек знают эти места, мы не нарушаем традицию, зародившуюся еще со времен основания поселения.

Эйвор убегает вперед, будто знает, куда нужно идти, мужчины какое-то время продолжают разговор о том, какой же хищник может доставлять нам проблемы, а позже переключаются на обсуждение прошлой охоты на косуль, в ходе которой мы напоролись на небольшую сегу², и Ройстону – еще одному охотнику из нашей группы – пришлось лезть на дерево в попытке спастись от разъяренной матки³. Сейчас происшествие вспоминается со смехом, тогда же было не до него. Ройстон мог серьезно пострадать, если бы Селби вовремя не убил вожака, а появившийся внезапно Эйвор не спугнул остальных. Косулю мы тогда так и не убили, зато кабаниной никого не обделили.

Практически не принимаю участия в разговоре, все время возвращаясь мыслями к нашей со Стивом ситуации. Постоянные разногласия на любой почве невероятно выматывают, и я понятия не имею, как вернуть между нами то, что было когда-то. Честно говоря, уже и не помню когда. Переключаюсь не сразу… Но вспоминаю Брэдли Робертса и его записи в дневнике, из-за которых и к этому человеку с моей стороны нет ни капли симпатии.

На подходе к указанному отрядом Норриса месту нас накрывает снегопадом. Приходится максимально ускориться, но в итоге нам не удается обнаружить никаких видимых подсказок, лишь все те же брошенные части туш и внутренностей, не гниющих только благодаря морозу, брызги крови и следы волочения. Ни намека на то, что за зверь здесь поработал. Эйвор обходит место бойни по кругу, ничуть не заинтересовавшись падалью, и своим поведением никак не выдает, что нашел хоть что-то интересное.

– Это точно не медведь, – мрачным тоном сообщает Нил. – Гляньте, ни сломанных веток, ни других отметин. Для такого крупного зверя слишком чисто сработано.

– Значит, все-таки кошачьи? – предполагает Майкл.

– Или волк, – добавляет Герберт.

– Давайте осмотримся, пока все окончательно не засыпало снегом, – распоряжаюсь я.

Расходимся в разные стороны и насколько возможно тщательно и быстро осматриваем близлежащие окрестности, но с тем же нулевым результатом. Полчаса спустя принимаем решение возвращаться. Случилось ровно то, чего я и опасалась. Придется ждать, когда чертов зверь сделает новый шаг.

***

Домой возвращаемся уже после наступления темноты. Эйвор заваливается на лежанку, вытягивает передние лапы и устраивает на них голову.

– Воды хочешь? Или снега наелся? – спрашиваю я, наклонившись и погладив его между ушами, которыми он несколько раз дергает и благодушно урчит. Выпрямляясь, усмехаюсь: – Сейчас принесу.

Не успеваю переступить порог, как чувствую, что карабин соскальзывает с плеча. Хватаюсь за ремешок, но приклад все равно с громким стуком ударяется об пол. Звук привлекает внимание сидящего за столом Стива. Он выглядит уставшим, глаза налились кровью, а желваки дергаются, что выдает высшую степень напряжения. Но меня настораживает не это. В его крепкой хватке зажат бокал джина⁴, а бутылка все еще стоит на столе рядом с оставленным мною дневником.

– Что случилось? – интересуюсь, стараясь сохранять спокойствие.

Муж пьет алкоголь крайне редко, и то, что он не убрал бутылку на место, говорит – произошло нечто ужасное.

Ставлю карабин в угол у входной двери, крепление на ремешке вновь расстегнулось, потому как им никто так и не занялся. Прохожу к столу, но не сажусь, выжидательно глядя на Стива.

– Гребаные эриданцы, вот что, – рычит он.

Удивленно вскидываю брови.

– Я не…