Интересно, Петер сейчас осознает, что именно делает? А если – да, зачем продолжает? Желание каяться перед незнакомым, считай, человеком выглядело странным, адекватные люди себе такого не позволяют.

И вдруг сообразила еще кое-что:

– Погоди, – невольно попятилась она от алого монстра, за рулем которого сидел этот нетипично веселый для его обычного состояния парень. – Но ты ведь кофе тоже пил!

– Попробовал, ага, – ухмыльнулся тот, чуть толкнув машину вперед и снова оказавшись с ней глаза в глаза. – Потому и сообразил сейчас про примесь – жаль, что не сразу. Садись, говорю, пока без толку не развеялось. Обещаю, будет весело.

Что-то она там упоминала про полный самоконтроль? Ну-ну…

В общем, секунду спустя ветер уже свистел у нее в ушах, легко врываясь под так и не закрепленный толком шлем и выдувая из головы последние остатки сомнений. А еще через десяток минут, когда первый восторг чуть облинял и стало ясно, что они просто катаются по кампусу, наворачивая около безлюдного сейчас парка третий круг подряд, Майя вообще склонилась к уху Петера:

– Пусти меня вперед!

– Думаешь, справишься? – при таком грохоте ответ скорее угадывался, чем слышался.

– Вот и увидим.

Рокировка прошла чуть ли не на ходу, ей даже спрыгивать не пришлось – спрыгнул Петер. А она просто перескочила на освобожденное место, тут же почувствовав, как машина чуть просела на заднее колесо, и ее крепко обхватили за талию сзади. Еще пара секунд ушла на то, чтобы сориентироваться в управлении, ну а дальше в тартарары полетели последние тормоза – причем речь вовсе не о мотоцикле.

Плотный ветер, на котором она почти лежала, жесткое кольцо рук, державшее надежнее любых ремней, и ощущение то ли скорости, то ли счастья, выбивавшее из глаз самые настоящие слезы… Да, весело ей было, факт, тут Петер не обманул.

– Ну как? Справилась? – чуть ли не боком вписалась она в свободный уголок на стоянке, куда ей за пару секунд до этого настойчиво отмахнули из-за спины. И тут же попыталась выпутаться из непривычной конструкции шлема.

– Не то слово. Надеюсь, в вирте у нас выйдет не хуже, – на землю он соскочил когда шины, казалось, еще визжали, помог слезть ей и, отобрав защиту, неожиданно мазнул губами по виску, быстро отстранившись и потянув за руку: – А теперь бегом! Я и так уже здорово задержался.

– А…

Увы, но выяснение, что это было, пришлось отложить – слишком уж активно ее тащили сначала к широкому входу в полностью остекленное по фасаду приземистое здание, а потом, по еще более широкой лестнице, на его второй этаж. И лишь за никак не обозначенной дверью дали, наконец, остановиться и немного выдохнуть.

– Петер, ну где тебя носит?! – напустился на того белобрысый встрепанный парень, сидевший в одном из двух анатомических кресел перед здоровенным моноблоком системника. И явно от нечего делать разбиравший перепутанные провода навешанных на него многочисленных приблуд – будто в такой машине и без них могло чего-то не хватать.

– Извини, – вместо ответа Петер тронул его за плечо и показал на дверь, – но сегодня у меня другой напарник.

– Сдурел? – кажется, тот не сразу сообразил, что это не дурацкая шутка.

– Гренн, не тяни, освобождай место. Не видишь, девушка ждет?

– Ну ты и… – несмотря на досаду, поднялся парень без дальнейших споров, за что немедленно получил утешающее похлопывание все по тому же плечу:

– Не в последний раз, не дергайся, но сегодня погуляй где-нибудь. – И развернулся уже к ней: – Майя, тебе сюда. Устраивайся.

– Но… – кажется, с формулировками у нее сейчас получалось вообще не очень. Впрочем, вложенный в невнятное мыканье посыл все-таки расшифровали:

– Разберешься прямо по ходу – у нас там будет обычный тест, все элементарно. Можешь даже совсем ничего не делать, просто иди рядом со мной и все. Зато на обратном пути заглянем в последнюю нашу развлекалочку… Вот, бери гоглы.

– У меня свои, – на автомате потянулась она к карману куртки, но вытащить их ей не дали:

– Нет, вот тут извини – никакого чужого оборудования в этой лаборатории. Кстати, мофон свой тоже сюда пока отложи, – и выдвинул из стола плоский, почти незаметный металлический ящик прямо под системником, – толку от твоей игрушки сейчас все равно нет, любая посторонняя техника здесь глушится. Иначе в спарке нельзя, сама понимаешь.

– Хочешь сказать, мы сразу двойкой пойдем? – ей все еще не верилось. – С эффектом полного погружения?

– Ну а как еще, при таком раскладе? – Петер выразительно покосился на свое кресло, в подлокотниках которого поблескивали выведенные прямо туда сильномеханические контакты.

– Но ты ж вроде системщик? – от предчувствия, что она нашла-таки, кого надо, у нее аж волоски на загривке приподнялись. Наведенный препаратами туман в голове и правда подвыдохся пока они с ревом носились по студгородку, зато теперь его место занял еще более жесткий охотничий азарт.

– И сильный механик тоже – в моем случае одно другому точно не помеха. Ну же, Майя, решайся. Мы и так здорово задержались.

Но сообразив, что «решаться» она все равно не торопится, вдруг словно утратил какой-то нерв:

– Ладно, тогда подожди часок вон там, на диване. Потом я освобожусь и прогуляемся уже спокойно, чисто в игру.

Она оглянулась на его внезапно отставленного напарника, с вновь проснувшейся надеждой замершего у самой двери, облизнула губы и выудила из заднего кармана мофон:

– Так куда, говоришь, его класть?

Глава 5

Первый шаг в вирт, как всегда, оказался самым трудным, но хорошо хоть привычным. Правда сегодня это чувствовалось особенно – когда пульт доступа ко Второму, обычно помогавшему ей продавить зеленовато-серебристую вуаль, мертво лежал в изоляции железного ящика, а идти пришлось в спарке.

Не то чтобы она никогда не пробовала подобное… Как раз наоборот, временами на нее так накатывало желание найти альтернативный вариант, что Майя словно заведенная начинала менять напарников, системники, условия… Но даже приблизиться к тому идеалу сработанности, что был у них со Вторым, ни с кем больше не получалось. Это и пугало – слишком сильная зависимость от единственной в своем роде железяки.

А еще все назойливей тревожила мысль, что потолок достигнут и прыгнуть выше головы уже не выйдет. С самого детства, считай, ей досталась сказочная, никому больше не доступная фора, но одновременно и наручники – неспособность работать с живым напарником настолько же плотно, как это выходило с ее набитой сильной механикой игрушкой. Да, Второй Уви, давным-давно сокращенный до просто Второго, поначалу был именно этим – способом развлечь ребенка. И только со временем, почти незаметно, превратился ей в помощника, а теперь… в костыль.

Плюсом во всей этой ситуации оказалось одно – его можно было модифицировать, потихоньку приподнимая отмеренный Майе потолок возможностей. Не пробить, как хотелось ей самой – чтобы вырваться в некое совершенно новое пространство, но методично и целенаправленно расширять то, что уже есть.

Но да, такого инструмента не было больше ни у кого, именно потому она не просто считала себя лучшей в своем деле, а была ею.

– Майя? – фигура напарника, расплывчатая и поначалу такая же зеленоватая как весь здешний фон, чуть ли не щелчком обрела резкость, объем и даже некое ощущение плоти. Лицо столь же неуловимо быстро сменило несколько явно привычных масок, в итоге остановившись на варианте, максимально близком к реальному облику Петера. Хороший признак, кстати, выдающий по-настоящему опытного профессионала.

Майя ответила тем же: проявила на созданной системой болванке собственные черты – пусть и с некоторым запозданием. И даже придуриваться изображая паузу не пришлось, она и так чувствовала себя не слишком уютно без привычного, пусть и призрачного плеча Второго рядом.

– Тут. Вижу тебя. А ты?

– Вижу, – кивнул Петер. – Кто бы сомневался, что ты и здесь останешься такой же хорошенькой.

– А ты – таким же наглым, – попыталась она отбить, но попытка каким-то загадочным образом вдруг сработала комплиментом.

– Стараюсь, угу. Идти готова? Нам во-он туда.

– Готова.

– Тогда без форсажей для начала – медленно и печально. Пока полностью не освоишься, идешь на шаг позади меня и чуть левее.

– Ясно.

Сегодня первым в их спарке был мех, а не пилот. Непривычно, да еще и поперек всей сложившейся у виртуальщиков практики, но спорить Майя даже не пыталась. Во-первых, Петер здесь был хозяин, а она гость. Ну а кроме того, этот конкретный мех был к подобному явно привычен – не вызывало сомнений, что обычно он в такой роли и ходит. Или даже вообще в одиночку – сочетая одно с другим, как и она сама. Мех-пилот.

Мысль, сделав неожиданный кульбит, зацепилась вдруг за эти давным-давно прижившиеся, хоть и не сразу понятные термины – но именно Майя лучше многих знала, откуда оно пошло. С «эффекта пилота». Прямо с того случая, когда больше двадцати лет назад внезапно открыли неизвестный ранее способ взаимодействия сильномеханического контура машины с тем, кто ею управляет – как раз-таки через живого сильного механика, тоже включенного в этот контур. Хотя вопросов с их странным взаимодействием хватало до сих пор – все там оказалось настолько плотно завязано на секс, и настолько же на него смахивало, что это сразу стало главным ограничением и главным препятствием к изучению и применению эффекта. Оттого и поиски обходных путей для такой вот неудобной побочки начались почти сразу.

Нашли лет через пять, когда появились первые, примитивные еще системники – разумеется, тоже на сильной механике, а не просто на электричестве. И с полноценным встроенным контуром, заряженным все той же почти магической «искрой», что давала обывателям повод за спиной обзывать таких как Петер богомерзкими колдунами. А иногда и не за спиной. И даже не всегда ограничиваясь словами…

В общем, идея поиграть с «эффектом пилота» на системном контуре используя его же настройки как изоляцию между напарниками, была столь очевидной, что пытаться начали одновременно в трех странах. Там даже вопрос приоритетов до сих пор настолько мутный, что патент в итоге так никто и не получил. В том числе и на первые консоли, которые тогда выглядели просто как связанные между собой штурвал управления и контактные пазы под пальцы механика.

Теперь все, конечно, гораздо сложнее. Майя вспомнила два горизонтально откинутых анатомических кресла, в которых они с Петером находились сейчас с той, реальной стороны; гашетки управления на своих подлокотниках; и точно такие же, но плюс еще пазы сильномеханических контактов под пальцы напарника… Кстати, как его перекосило, стоило их туда сунуть, вспомнила тоже. Вливаться в контур то еще удовольствие – это Майя знала не понаслышке….

– В порядке? – голос в наушниках Петер тоже оставил свой, реальный. – Втягиваешься?

– Порядок, – откликнулась она.

Втягивается, конечно, какие еще могут быть варианты? Но прочувствовать новое для себя пространство и приспособиться к нему Майя всегда предпочитала на рефлексах – учить сороконожку ходить строго контролируя каждый шаг не просто вредно, а грозит неизбежным падением. Да и что там контролировать-то? Здешние системники не зря считались одними из лучших – фонового сопротивления вирт-среды почти не ощущалось, зато резкость наоборот, зашкаливала – не сотка, так девяносто восемь точно. И все, что ей сейчас требовалось, это несколько минут времени: влиться в поток и оседлать его. На рефлексах, да – так проще.

А голову пока лучше занять чем-нибудь другим – прикинуть, например, как Петер умудряется одновременно и в консоль лить, и с гашетками управляться? Нет, общий-то принцип понятен, сама она делает почти то же, правда с одним серьезным «но» – пытку контактами контура ей заменяет не слишком напряжное общение со Вторым.