Эх, жаль аналогов ему нет и быть не может – аппарат, не просто собранный, но и обученный на протяжении двадцати лет лучшими сильными механиками из всех, кого она знала, абсолютно уникален…

– Майя, не спи, первый тест у нас, считай, перед носом. Вместе отработаем? Или я пока один, а ты посмотришь?

Не ляпнуть сходу что-нибудь типа: «А чего я там не видела?» удалось с трудом. Зато дальше пошло легче:

– Начинай. При необходимости и я подхвачу, но пока… Сам, в общем.

– Ну сам – так сам, – и не подумал тот возражать. – Скидывай на меня гашетки.

Хотелось же ей посмотреть, как он будет управляться и с тем, и с другим одновременно? Да? Ну так вот тебе прям как по заказу: любуйся на здоровье. И все равно, что-то вроде инстинкта сопротивлялось этой передаче контроля. Не зря ведь большинство системщиков ходят в вирт спарками, выполняя каждый свою часть работы: так было не просто удобней, но и безопасней. Ее дело – как пилота – выйти по заранее переданным логам к нужной локации. Его дело – как меха – обеспечить для этого условия. Смешивать можно, но не нужно, особенно без необходимости.

– Зачем? – выдать это она постаралась максимально небрежно. – С ними я в любом случае прекрасно справлюсь, раз уже пришли, а ты просто делай, что собирался. Здесь будем открывать?

– Вот только не говори, что боишься, – Петер не оглянулся, а словно вывернулся – затылок вдруг стал лицом, а мгновение спустя ориентацию точно так же поменяла и вся фигура. Выглядел трюк не просто странным, но и явно лишним, мог бы и правда испугать. Правда не ее и не сегодня.

– А должна?

– Нет, зачем? Это ж бессмысленно. – И быстро свернул лирические отступления: – Да, прямо здесь открываем. Давай работать, если уж так хочется.

– А метка входа где? – заозиралась Майя и приготовилась, если что, в той работе ему помогать. Потому что да, ходили в вирт прежде всего работать – все остальное вторично и потом. Создавая цифровое пространство концерны уж точно не об игрушках и развлечениях думали, хотя и это теперь дело вполне доходное…

Окно проявилось прямо в здешнем зеленоватом «воздухе» совершенно ниоткуда – ни привычной разметки, ни какого либо указателя не было. Вытянулось вниз до уровня, заменявшего здесь то ли пол, то ли землю и, прежде чем Майя сумела найти признаки указателя хотя бы там, с легким электрическим треском лопнуло сразу по всей высоте, превращаясь в проход.

Удержаться и не помянуть черта не вышло – то, что сотворил сейчас Петер, не укладывалось вообще никуда, ни в какие рамки. Идти с ним сюда стоило хотя бы затем, чтобы такое увидеть. Вопрос только, поверят ли ей без картинки в записи Второго, когда расскажет?

– Входи, не стесняйся, – ухмыльнулся господин Гриффитс, правильно расшифровав ее растерянность. – Возможно, когда-нибудь я даже поделюсь с тобой, где тут ориентиры и как оно все у нас устроено.

– Если заслужу? – делать шаг все еще почему-то не хотелось.

– Не-а. У нас здесь предпочитают говорить о доверии, а не о заслугах. Входи же!

И она вошла, ожидая теперь уже чуть ли не всего. Но… нет. Локация, которую им предстояло сейчас тестировать, выглядела обычно, если не сказать уныло – стандартная рабочая схема грузопотоков, как мигом сориентировалась Майя. Потом внимательнее присмотрелась к четкому, словно зависшему в стекле переплетению геометрически выверенных линий и углов, и поняла еще одно – грузопотоки те воздушные. Скорее всего перед ней сейчас схема движения транспортных геликов над Берлином. Причем схема работающая в реальном времени – судя по снующим во всех направлениях разноцветным искрам.

Эдакая трехмерная карта с заметными ориентирами, расставленными кое-где словно маяки. Сходу, и чисто по взаимному расположению, удалось опознать сам университет, два ближайших к нему вокзала и крупный торговый центр неподалеку. Остальное наверняка тоже что-то в этом роде.

Но если перейти на другой слой проекции, наложенный прямо на реальную городскую картинку, даже догадываться ни о чем не придется, все это можно будет увидеть воочию, почти как с высоты птичьего полета. Вместо линий – улицы, вместо искр – гелики различного грузового класса и назначения.

– Визуализировать? – в очередной раз угадал ее мысли Петер.

– Если не сложно.

– А чего там сложного? – в один жест сменил тот уровни. – Любуйся на здоровье, пока я здесь потыкаюсь – проверю надежность настроек.

Полюбоваться и вправду было чем, обрисовка оказалась высший класс. Плюсом на нее наложили еще и городской шум – кажется, тоже с живых динамиков, что делало ее более отчетливой и «вещной». От первого унылого впечатления не осталось и следа, зато как-то очень понятно стало, откуда в вирте выросла такая побочная ветвь, как игры. Майя, кстати, и здесь не отказалась бы погонять пару-другую машин, да кто ж ей даст? Лезть посторонними лапами в отлаженную и выверенную автоматику потоков, это вообще мозгов не иметь. Зато смотреть можно было сколько угодно – в полное свое удовольствие.

Сам тест много времени не занял – Петер попытался пару раз сунуться в этот строгий порядок, точечными ударами нарушив устоявшуюся схему, но оба раза автоматика сработала на ура, восстановив все за считанные минуты. И больше издеваться над ней он не стал:

– Ладно, тут явно норм, идем дальше.

– Роскошная устойчивость, – искренне оценила Майя. – Долго настраивали?

– Пришлось повозиться, угу. А тебе, смотрю, это знакомо?

– Когда-то в воздушном порту подрабатывала, – постаралась она не слишком улыбаться давним, но приятным воспоминаниям, – следила за сортировкой багажа.

– Ну да, наверное, и правда чем-то похоже. Эй, а ты куда?

– Как куда? – застыла она под странным углом, занеся ногу через проем выхода. В реальном мире такой трюк скорее всего закончился бы падением, а здесь ничего, разве что со стороны наверняка смотрится смешно. – Сам же сказал – идем дальше?

– Ну так дальше, а не обратно. – И Петер очередным картинно-небрежным жестом поднял еще одну такую же дверь, но напротив.

– В смысле? Локация сквозь локацию? – Это оказалось настолько непривычным, что шагнувшая назад Майя снова замерла и снова в неустойчивом равновесии.

Нет, в принципе оно, конечно, возможно, но смысл? Решение выглядело избыточным, а его логика странно вывернутой. Как если бы в квартире вход в кухню оказался вдруг сделан через туалет. Технически, наверное, не слишком трудно даже, но зачем? Если ни удобством, ни красотой здесь и не пахнет. Оригинальность ради оригинальности?

В общем, настораживало это как-то, потому что в цифре, с ее крайне пластичным пространством, подобные выкрутасы выглядели еще более неуместными.

– Ну, ты чего? – оглянулся Петер. – Не доверяешь, что ли?

Нет, не то чтобы совсем уж не доверяла, хотя и стоило бы наверное, но для такого Майя сейчас была слишком в себе уверена. Как и в том, что в случае чего, способна справиться в вирте с чем угодно. Всегда ведь справлялась, правда?

И она шагнула следом.

– Ну как? – Чтобы налюбоваться открывшейся панорамой, Петер выдал ей от щедрот целую минуту, и лишь потом позволил себе небрежное с виду любопытство.

– Это… что? – с трудом вернула она дар речи.

– Проекция на реальный визуал, как видишь. Решил дать ее сразу – так оно нагляднее будет. Ну и поэффектней, конечно.

Да уж, ничего не скажешь – от эффектов аж дыханье сперло. И в первый момент даже мысли не возникло, что по сути это та же самая схема, которую они видели в соседней локации, только здорово дополненная. И теперь уже точно не в режиме реального времени – в реальности ничего подобного не было и быть не могло. Зато отчетливо вспомнилось, как стоя вчера перед окном гостиничного номера, она представляла, как смотрелась бы улица внизу, будь гелики не только грузовыми и не только собственностью концернов.

«Ну вот она и перед тобой, – рвано выдохнула Майя, проникаясь нешуточной жутью от такого совпадения. – Та самая воплощенная мечта.»

Над, под, возле и вокруг проверенных и устоявшихся маршрутов, по которым обожравшимися жуками размеренно ползли солидные грузовики, носилась разномастная и разноцветная летучая мелочь: пассажирские, почтовые курьерские и еще черт знает какие линии. Все это вертелось, кружилось, сверкало отблесками солнечных бликов вперемешку с сигналами бортовых огней, создавая ощущение толкучки и праздничного карнавала. Да еще и умудряясь очень естественно при этом звучать: легкий свист, ровное жужжание, какое-то мелодичное пиликанье…

Оторваться от картинки стоило неимоверного труда.

– Проекция чего?! – чтобы выдавить это из себя, тоже понадобилось серьезное усилие.

– Ну… официально считается, что будущего игрового пространства.

– Считается? А на самом деле нет?

– Нет. На самом деле это Берлин. Точно такая же схема, как рядом, правда с одним существенным допущением…

– Фантастическим, хочешь сказать? – перебила Майя, не выдержав его слишком ровного, неторопливого тона.

– Да какая к чертям фантастика?! – петардой взорвался Гриффитс. Сдается, изображать из себя непонятно что ему все-таки надоело. – Схема дополнена на основе реальных прогнозов и расчетов. Так было бы давно и у всех, а не только здесь, в Германии, если бы господа из концерна Зарвицкого не выкупили на корню все более-менее стоящие патенты на мелкие летучки. И не продолжали бы делать это до сих пор!

Резкий свист падающих прямо из воздуха решеток дивно подчеркнул сказанное, и Майя, внезапно оказавшись в светящемся кубе «два на два» не то что сделать ничего не успела, но даже толком сообразить, как такое вообще возможно? Та же технология, что и проявляющиеся ниоткуда входы в локации? Какие-то тонкие разрезы в ткани вирта? Но как?..

– Впрочем, ты-то про эти игры с патентами должна знать получше меня. – Петер, оказавшись по другую сторону клетки, смотрел на нее уже без всякого намека на веселье. – Правда, Мария фон Гуттен?

– Зачем? – успела она крикнуть, когда отвернувшись от ее внезапной тюрьмы, тот начал поднимать еще один выход – теперь уже только для себя. – Вот это вот все – зачем? Что ты собираешься делать?

– А ты подумай, – бросил он, ныряя в очередную неизвестно откуда взявшуюся дверь. – Время у тебя есть.

Вход схлопнулся за его спиной с настолько неприятным визгом, что случайностью оно быть никак не могло. И от обилия всех этих идиотских театральных эффектов Майю сорвало, наконец, в бешенство.

Если кто-то думает, что она испугается выскочить отсюда прямиком в реал, этот самый «кто-то» здорово ошибается! Очень здорово!!! Бывал у нее опыт и потравматичнее…

Первый удар в прутья был таким, что устоять те никак не могли, но… Устояли! Устояли, дьявол их задери! Зато плечо, которым она пыталась пробить себе дорогу на волю, словно кипятком ошпарило, заставив вскрикнуть и отпрянуть.

Вторая попытка оказалась уже более обдуманной – после того, как Майя хорошенько прошипелась и успокоилась. Дуром кидаться на эту загородку явно не стоило, если, конечно, не хочешь схлопотать реальный болевой шок для оставшегося с той стороны тела. А потому она вытянула вперед руку и попыталась придать другие свойства той цифровой болванке, на которую сейчас проецировалась. Сделать ее меньше… тоньше… гибче… Горячее, в конце концов, чтобы в свою очередь попытаться выжечь это светящееся паскудство!

Ни-че-го. Не вышло у нее ничего. Ловушка оказалась надежнее сейфа.

И да, приходилось признать – это все-таки была ловушка. В которую она ухнула с размаху и, черт побери, с удовольствием.

Майя Блумер… Вернее, Мария фон Гуттен – внучатая племянница того самого Зарвицкого, что стоял во главе одноименного концерна, ввязалась в серьезную игру и проиграла.

Но чувство почему-то было такое, будто ее сейчас предали.