«Это была моя самая-самая первая успешная попытка поменять на гитаре то, что меня не устраивало, – рассказывал Эдвард. – С самого начала все, что я брал с полок музыкальных магазинов, даже самое дорогое, никогда не отвечало моим требованиям. Либо чего-то не хватало, либо было полно бесполезных и идиотских деталей, каких-нибудь звенящих свистулек, которые мне не нужны. Во многом это было связано с тем, что я никогда не брал уроки гитары, поэтому не мог отличить хорошее от плохого. Я и не знал, что существуют какие-то правила. Я знал лишь то, что мне нравилось, и хотел чувствовать и слышать это».

Тем временем Юджиния Ван Хален была не в восторге от того, что мальчики теряют интерес к пианино, перевезти которое в Калифорнию стоило немалых усилий, но их отец-музыкант оказался гораздо более понимающим. Увидев, с каким энтузиазмом мальчишки играют на гитаре и барабанах, он решил подстегнуть их интерес, купив им эти инструменты.

В августе 1969 года Ян отвел мальчишек в магазин «Музыка для каждого» в Сьерра-Мадре, штат Калифорния, и купил Алексу барабанную установку Cooper за 200 долларов, изготовленную в Японии компанией Pearl, а Эду – совершенно новый Gibson Les Paul Standard золотого цвета за 400 долларов, заплатив в рассрочку 143 доллара за оба инструмента, включая комиссию 20 долларов, и доплатил 123 доллара, обменяв флейту Bundy и гитару Эда Univox.

Любой мальчишка был бы в восторге, имей он такую красивую гитару, но у Эдди на протяжении всей жизни получалось так, что инструменты не совсем соответствовали его жестким требованиям. Вскоре Эд, к своему разочарованию, обнаружил, что длинные узкие звукосниматели с одной катушкой P90 (синглы) не дают такого же насыщенного мощного гармоничного звука, как звукосниматели с двумя катушками (хамбакеры^[13]), стоявшие на гитарах Les Paul и Gibson SG, как у его кумира, британского блюзового виртуоза Эрика Клэптона.

Клэптон, игравший в любимых Эдом альбомах Cream и The «Blues Breaker» s, был одним из немногих музыкантов, которых Эдди когда-либо возводил в ранг кумиров, и стремление воссоздать звук Клэптона в песнях «Crossroads», «I’m So Glad» и «Sunshine of Your Love» стало для юного Эда чем-то вроде музыкального Святого Грааля.

«Эрик Клэптон времен Cream – единственный гитарист, реально оказавший на меня влияние, – сотни раз говорил Эдвард в интервью. – Именно благодаря ему я взял в руки гитару. Он фактически взял гитару Gibson и подключил напрямую к усилителю Marshall. Его соло всегда были мелодичными и запоминающимися. После того, как Cream распались, я, можно сказать, взял все, чему научился у Эрика, а потом пошел своей дорогой».

Но вместо того, чтобы ныть и причитать по поводу «недостатков» своей гитары, Эд взял в руки долото и переделал свой Les Paul, поставив хамбакер на уровне бриджа^[14]. Еще он снял крышку звукоснимателя (на нэк) P90, чтобы увеличить его мощность. То, что другие посчитали бы надругательством над инструментом, для Эда было переходом на новый уровень, апгрейдом. Когда он понял, что ему не нравится золотой цвет инструмента, то решил содрать слой краски и перекрасить гитару в черный цвет. Эти изменения дали Эдварду то, чего он хотел, и в дальнейшем он будет делать так чаще.

Мало кто в начале 1970-х осмеливался модифицировать гитару с помощью новых или запасных деталей. Это был крайне радикальный шаг, но было наглядно видно, откуда Эд, осознанно или нет, черпал вдохновение. Южная Калифорния была родиной культуры хот-родов, где дворовые автомеханики, работая со старым хламом, соревновались друг с другом, желая посмотреть, кто соберет самую быструю и крутую тачку.

Пасадена, «родной» город Эдди, была перенасыщена такими механиками-автолюбителями, и буквально всюду были несерийные автомобили. Легендарная автомастерская Дона Блэра Speed Shop, один из первых салонов, продававший подержанные запчасти в Южной Калифорнии, располагался менее чем в трех километрах от места, где вырос Эд, и многие подростки из его района переделывали и улучшали собственные старые тачки, устанавливая, к примеру, другой двигатель, перекрашивая корпус и наклеивая спортивные лампасы. По сравнению с этим замена звукоснимателя или перекраска корпуса гитары, вероятно, были не такой уж большой проблемой.

Следующее значимое событие, позволившее Эдди стать экспериментатором, произошло в 1970 году, когда он устроился грузчиком в музыкальный магазин в Пасадене Berry & Grassmueck Music Co., чтобы побыстрее выплатить долг за гитару Les Paul.

Как-то раз в торговый зал магазина привезли полный стек Marshall, состоящий из 100-ваттной «головы»-усилителя и двух колонок, каждая с четырьмя 30-сантиметровыми динамиками. Раньше этот Marshall был штатным усилителем в здании Rose Palace в Пасадене, где как раз совсем недавно перестали устраивать рок-концерты. Именно на таких усилителях играли Джими Хендрикс, Джимми Пейдж и, конечно же, Эрик Клэптон.

В то время усилители Marshall были в Соединенных Штатах дефицитом, и крайне редко новый можно было найти на рынке по цене около 1500 долларов. Воспользовавшись скидкой сотрудника, Эд заплатил за подержанный усилитель меньше – правда, чтобы выплатить весь долг, ему пришлось работать всю старшую школу.

Gibson Les Paul и стек Marshall были исключительным оборудованием для электрогитары в конце 1960-х и 1970-х. И теперь, обзаведясь внушительным шикарным оборудованием, Эд стал вступать в группы, в том числе в ту, которую они с Алексом назвали The Trojan Rubber Company – позже, для выступлений в Объединенной методистской церкви Святого Иакова, они сменили название на более коммерчески приемлемое Space Brothers – и другую под названием Genesis.

Для большинства его приятелей-музыкантов игра на гитаре была хобби, но для Эда это было делом всей жизни. Способность Эдди снять нота в ноту сложную песню Cream «Crossroads» была не просто достижением, а паспортом иммигранта, достойного дружбы, принятия в коллектив и уважения. Выходя на какой-нибудь дворовой вечеринке исполнять новейшую песню Black Sabbath, Эд больше не был тем «тихим чудаком из Голландии», которому тяжело учиться, он был истинной суперзвездой старшей школы.

Играя в группе, Эдди справлялся с социофобией. Пока он был на сцене и его стек Marshall звучал максимально громко, Эд мог проводить время с друзьями, не думая о том, как неловко он выглядит в их компании. «Я на самом деле стеснительный и нервный парень, – рассказал он журналу Rolling Stone в 1998 году. – Меня раньше легко можно было лишить уверенности и понизить мне самооценку. Вот почему я пил».

Поначалу Эд создавал группы, приглашая в них своих друзей: Деннис Трэвис или Кэвин Форд играли на бас-гитаре, Билл Максвелл – на гитаре, Гэри Бута был вокалистом, а сам Эд с Алексом (у которого теперь была установка Ludwig с двумя бочками) были главными составляющими. Когда весной 1971 года в Genesis пришел басист Марк Стоун, группа превратилась в мощное трио, и Эд даже выполнял роль вокалиста. Чуть позднее, после того как ребята узнали о существовании британской группы Genesis, они сменили название на Mammoth.

Genesis/Mammoth в основном исполняли песни, состоящие из долгих инструментальных импровизаций, включая композиции Cream «Crossroads» и «White Room», Black Sabbath «Iron Man», концертную версию «My Generation» группы «Jump» (с концертного альбома Live at Leeds) и безумное буги «I’m Going Home» Ten Years After. И хотя в плане мастерской игры придраться абсолютно не к чему, вокал Эда был на любителя.

Увидев выступление Genesis, амбициозный вокалист и болтун по имени Дэвид Ли Рот сказал Эду с Алексом, что им нужен нормальный певец, то есть он сам. К тому времени Эд и сам хотел отойти от микрофона, чтобы больше внимания уделить игре на гитаре, поэтому они с Алексом попросили Рота выучить несколько песен и прийти на прослушивание. Несмотря на всю браваду Рота, когда он пришел и спел, братья были не в восторге от его пения и отправили выскочку домой.

Недолго думая, Рот сколотил свою группу и назвал ее Red Ball Jets, в честь популярных кед, в рекламе которых молодежи обещали «бегать быстрее, а прыгать выше». Когда чуть позже братья Ван Халены и Стоун выступили в одном концерте с Red Ball Jets, они, к своему удивлению, увидели экстравагантно одетого персонажа со знакомым лицом, важно расхаживавшего по сцене. Нехватку вокального мастерства Рот с лихвой компенсировал энергией, харизмой и сценическим обаянием. Вскоре обе группы стали бороться за господство на местной сцене, сталкивая виртуозность Mammoth с артистизмом Red Ball Jets.

Дэвид Ли Рот и братья Ван Халены наконец собрались вместе, когда по стечению обстоятельств летом 1973 года вокалист оказался в группе Mammoth. В начале того же года Red Ball Jets распались, и Рот остался без группы. Примерно в то же время братья Ван Халены искали, где бы арендовать порталы, после того как их обычные источники повысили цены.

Зная, что у Рота имелись порталы, которые тот не использовал, братья обратились к нему за помощью. Рот им не отказал, но если первое время за аренду он брал небольшие деньги, то потом потребовал, чтобы взамен они дали ему исполнить на концертах несколько песен. В конечном итоге музыканты Mammoth рискнули принять столь решительно настроенного Рота в группу: и для того, чтобы сэкономить деньги и больше не брать в аренду его порталы, и для того, чтобы, наконец, освободить Эда от столь неудобной для него роли вокалиста.

«Мы с Эдом терпеть не могли Red Ball Jets или их музыку, – рассказывал Алекс в интервью журналу Classic Rock. – Но я понимал, что Эд не может быть нашим вокалистом. В то время Рот был слишком дерзким и наглым парнем; у него были длинные светлые волосы, и вел он себя чересчур самоуверенно. Я решил, что со временем его пение станет лучше, потому что пел он дерьмово. Серьезно. Но брал тем, что не закрывал рот, постоянно говорил и весьма необычно выглядел».

Незадолго до того, как Рот присоединился к Mammoth, группа пригласила клавишника Джима Певси, и стало легче вырабатывать фирменный звук и сочинять песни.

Теперь, когда новым вокалистом стал Рот, тяжелое рок-звучание Mammoth с долгими инструментальными импровизациями превратилось в более короткие поп-песни с фанковыми танцевальными элементами. Это изменение в основном было вызвано сильным желанием группы попасть с концертами в клубы, где попса пользовалась особой популярностью. Несмотря на то, что Mammoth привлекали все больше народу на дворовых вечеринках, где ребята выступали, они также привлекали внимание местных полицейских, и концерты часто срывали после того, как группа успевала отыграть всего несколько минут. Если парни хотели оказаться в клубах, то попса – хотя бы временно – могла предоставить им такой шанс.

Начав организовывать выступления за пределами Пасадены и в ее окрестностях, Mammoth привлекли к себе внимание еще одной группы под названием Mammoth из долины Сан-Фернандо. Эта группа старше, и, в отличие от подростков из Пасадены, с именем, попросила своего юриста отправить им просьбу с требованием прекратить карьеру под этим названием. Вынужденные придумать новое имя, братья Ван Халены предложили Rat Salad («Крысиный салат»), вдохновившись инструментальной композицией с альбома Black Sabbath Paranoid. Вот тогда-то Рот выдвинул замечательное предложение: назваться просто Van Halen, что, безусловно, им подходило, звучало круто и считалось уникальным. После чего Рот и братья стали еще ближе.