Леонсио Пулидо был членом парламента провинции Венесуэла, куда три раза в неделю ездил позаседать. Кроме этого он уважал театр, посещая его по выходным. По манере общения с подчинёнными сразу бросалось в глаза бьющее через край высокомерие аристократа. Сам же плантатор имел спортивную фигуру и не знающее страха и жалости сердце конкистадора. В отличие от него, наместник провинции, генерал Хорхе Лопес, своей внешностью напоминал крысу – хитрый, изворотливый и очень опасный. У меня сложилось впечатление, что все тёмные дела он предпочитал делать чужими руками, оставаясь в сторонке.

И вот поздним субботним вечером в дорогой карете плантатор возвращался из театра. Его сопровождали четыре вооружённых всадника. Следом за каретой пристроились пять кавалеристов, а когда кавалькада оказалась напротив сквера, путь ей преградила выехавшая из переулка телега с несколькими вооружёнными мужиками. В это время с обеих сторон дороги из-за деревьев к карете бросились какие-то люди. Накидывая на охранников и кучера ловчие сети и лассо, они стали валить их с лошадей и козел кареты. Едущие позади всадники остановились и достали пистоли.

Я дёрнул дверь остановленной кареты и сразу вставил в проём топчан с соломой. Раздался выстрел и топчан дёрнулся, получив пулю из пистоля. В это время в дверь с другой стороны ворвался наш солдат. Раздался новый выстрел и крик раненого. Пользуясь тем, что Пулидо отвлёкся на второго солдата, я заскочил в карету. Оказавшись внутри, врезал плантатору кулаком в зубы, выкрутил ему руку и свалил на пол. Его вытащили наружу и связали верёвкой. Охранников тоже связали, а одного слишком резкого – закололи саблями. Закинув пленных и погибших в карету, помчались в порт.

Отряд с пленниками оказался на галеоне и отправился в Маракайбо. Кораблик спешил домой. Я спустился в трюм, где содержались пленные, желая пообщаться с плантатором:

– Буэнос диас, сеньор Пулидо. Знаете, зачем вас выкрали?

– Понятия не имею, сеньор «как вас там».

– А вот грубить мне не надо. Или одной зуботычины вам показалось недостаточно? Меня зовут Алехандро Михайлов виконт де ла Пальма.

– Русское имя, а титул испанский. Странно.

– Не поверите, но короли Испании, что покойный Фернандо, что здравствующий Карлос, наградили меня за оказанные короне услуги. Так вот, вас выдал Бартоломью и его подельники.

– Предатели!

– Увы, испанский сапог не каждый выдержит. Это и вас касается. Предлагаю, пока вы ещё целы, пойти на добровольное сотрудничество и выдать заговорщиков.

– Не знаю, за какие услуги короне вас наградил король, но вы предлагаете мне недостойное чести кабальеро дело. Вы предлагаете предательство.

– Знаете, чем заканчивают все принципиальные личности, когда сделают дело?

– Чем же?

– Ядом в пище или мизеркодом в сердце. И отправит вас туда ваш главарь Хорхе Лопес. Вы неудобны, если заговорщики победят.

– Я ничего не скажу. Ищите всё сами.

– Вы сохраните тайну имён, но сдохнете с верёвкой на шее.

– Идеалы свободы…

– Не смешите меня этим бредом. Вы и так свободны. Вам хочется либо больше денег, либо власти, либо обеих прелестей сразу. Ладно, я вас предупредил. Вы можете стать героем, предотвратившим заговор, либо изгоем, претерпеть жестокие муки и умереть на виселице. Ваше имя предателя короны будет опозорено.

Мужик отвернулся. Не дождавшись ответа, я вышел на палубу. Ко мне подошли братья Кортесы:

– Сеньор Алехандро, что скажете?

– Скажу, что это что-то вроде главнокомандующего, но не король.

– И кто же этим всем заправляет?

– Предполагаю, что Лопес. Их обоих надо казнить здесь. Тогда вы лишите заговор головы и рук.

– Понятно, виконт.

Вице-король Кортес и граф де Вега тоже были людьми, не боящимися крови, к тому же имевшими личные счёты к похитителям. По этой причине Пулидо пытали так, что он не выдержал и сдал многих заговорщиков. В Каракас прибыл полк кирасир, арестовавших Хорхе Лопеса и десяток плантаторов и чиновников, которые не успели сбежать. Когда Хорхе увидел, как изувечили Пулидо, он выдал всех, при этом, объявив Пулидо главным организатором заговора. В ответ услышал: «Ну и падаль же ты, Лопес». Остальные арестованные в один голос указывали, что Пулидо и сбежавшие богачи являются главными организаторами заговора, а все они, обманутые ими агнцы, которые собирались идти с повинной, но чуть-чуть не успели.

На вечернем кофепитии ко мне обратился де Вега:

– Алехандро, есть идеи, что делать с заговорщиками?

– Лопеса и Пулидо казнить здесь – они слишком опасны по своим личным качествам, а остальных отвезти на суд короля. К тому же Пулидо очень плох и скоро помрёт, а его обязательно нужно показательно казнить при большом стечении народа.

– Ты прав, Алехандро. Надо всем показать, что любой заговор будет раскрыт, а корона не жалеет предателей.

– Ваша инспекция, дон Сезар, оказалась весьма продуктивной. Под вашим руководством был не только раскрыт опасный заговор, но даже чарестованы все главные изменники.

– Это верно, Алехандро!

Я же обратился к вице-королю:

– Дон Хосе, в свете последних событий я хотел бы обратиться к вам с немного необычной просьбой.

– Что такое, Алехандро? Ты и твои друзья столько сделали для короны и меня лично, что я выполню любую твою просьбу, которая будет в моих силах.

– Дело в том, что Анита и Паоло любят друг друга и хотели бы пожениться.

– Алехандро, это удар ниже пояса!

– Но вы же обещали, дон Хосе. Паоло богат, успешен, благодаря вам может стать бароном. Но главное, молодые люди любят друг друга. Так ли важна приставка гранд, если дело касается счастья дочери? К тому же Паоло не только капитан, но и успешный негоциант, отчего богаче половины ваших грандов.

– А ты женат, Алехандро?

– Да, причём, поженила меня российская императрица на племяннице правителя Корсики. А как это произошло, я вам сейчас расскажу.

Народ заслушался перипетиями нашего знакомства и прибытия девушки в Россию. Закончив рассказ, я продолжил сватовство:

– Так что, дорогой дон Хосе, прошу руки вашей дочери Аниты для капитана моей эскадры лейтенанта Павла Невова.

– Анита, ты согласна выйти за Паоло замуж?

– Да, отец.

– Паоло, ты согласен взять в жены Аниту Кортес графиню де Альказар?

– Да, дон Хосе, согласен.

– Благословляю вас, дети мои. Свадьбу сыграем здесь через пару недель. После этого мать Аниты также благословила дочку и Павла. А уже на следующий день на центральной площади города состоялся открытый суд, где Лопеса и Пулидо приговорили к смертной казни через повешенье с конфискацией имущества, а остальные аристократы подлежали отправке в Испанию на королевский суд.

Глава 5. Граф дель Коро

Пока Павел готовился к свадьбе, четыре фрегата и два галеона совершили набег на Тобаго. Изначально остров принадлежал герцогству Курляндия, но уже много лет на нём командовали голландцы, ныне возглавляемые братьями Лампинус, а курляндские колонисты давно растворились среди новых поселенцев. Голландские плантаторы, евреи и французские гугеноты завезли сюда африканских рабов и теперь богатели на торговле с метрополией и пиратстве. Захватывать остров я не собирался, а столицу Лампинсштадт и её губернатора Адриана Лампинуса навестить решил.

Технология захвата была успешно апробирована на Барбадосе и Гренаде, поэтому за пару суток до начала операции в порт вошёл бриг, высадив группу негоциантов-разведчиков. Парни погуляли по городу, высматривая укрепления, численность гарнизона, места расположения складов и домов начальства, а затем убыли к ожидающей их в устье Сукре эскадре.

На совещании капитанов командир группы Владимир Лезнов обрисовал ситуацию:

– Пушек много, со стороны острова крепостных стен нет, а со стороны моря крепкие укрепления. Чисто физически запаришься бежать в гору, а под обстрелом – вообще гиблое дело. Губернатор живёт в большом двухэтажном каменном доме без внешних окон. В квартале находятся ещё десятка три домов богатых людей. В городе две казармы – одна расположена возле богатеев, а вторая у порта. Численность гарнизона не более 100 человек. У торговцев узнали, что сейчас время сбора урожая, поэтому в портовые склады плантаторы свозят товар.

– Точно свозят?

– В порту видели телеги с мешками какао, сахара, риса, бочонками с индиго и фруктами, а приказчики сдавали их на склады. Кораблей в гавани совсем нет, кроме десятка яхт и рыбацких баркасов.

– Володя, давай ещё раз о крепости расскажи.

– Как таковой крепости нет. Есть три террасы, укреплённые подпорными стенками из камня. На них установлены по десятку пушек, которые простреливают всю гавань и порт. В городе насчитали примерно 600 домов.

– Если взять за основу отца и одного взрослого сына, то в столице проживает более тысячи взрослых мужчин, способных держать оружие.

– Богачам прислуживают негры, а ещё есть негры, которые корячатся на плантациях.

Лунной августовской ночью четыре сотни бойцов высадилась на диком пляже и, совершив марш-бросок на семь километров, вышли к дальним от моря окраинам города. Первое, что сделали отправленные старшим лейтенантом Орловым диверсанты, это уничтожили часовых у пушек верхней террасы и возле казармы, а следом пал патруль из пяти человек, обходящий «верхний город». После этого отряды разделились: 200 бойцов под командованием Орлова отправились в порт, попутно уничтожая дежурных у пушек на нижних трёх террасах, а оставшиеся бойцы под началом лейтенанта Николая Филя заблокировали казарму и приступили к захвату вилл начальства. Матросы перебирались через заборы и проникали в дома через открытые из-за жары окна вторых этажей. Если ставни были закрыты на крючки, применяли специальные приспособления, которые по моему заказу сделали кузнецы в Маракайбо.

Где-то получалось тихо, а где-то слышалась стрельба. В порту также разгорелся бой, стали раздаваться выстрелы мушкетов и взрывы гранат. Гарнизоны обеих казарм попытался вырваться на улицу, но были загнаны назад гранатами и мушкетным огнём.

Я сидел на стуле в спальне дома, а передо мной в ночной пижаме стоял губернатор. Он выпустил пар, грозя мне карами всего флота Голландии, после чего я мы разговорились:

– Господин Лампинус, пока ваш флот сюда доплывёт, я буду брать «призы» где-нибудь у берегов Ост-Индии, поэтому успокойтесь. Я не желаю причинять вам боль, а испанцы умеют это делать. Вы же знаете, сколько они придумали разных пыточных приспособлений?

– Но вы же не испанец!

– Я голландец, если вам от этого станет легче. Зовите меня Михель Кирк. Прошу вас выдать мне ключи от вашей пещеры с сокровищами.

– Я не могу. Герр Кирк, я столько трудился, создавая этот капитал. У меня 300 торговых судов. Вы не поверите, как тяжело управлять таким количеством матросов.

– Герр Адриан, скоро вы награбите или заработаете, называйте это как хотите, в десять раз больше, ибо цены на товары растут. Миром правит инфляция и те, кто её создаёт – владельцы товара и связанные с ними правители стран. Владея ресурсами, в погоне за наживой вы ежегодно поднимает цены. Так что то, что вы заработали за 5 лет в 1750-х годах, сейчас отобьёте за год. Или я неправ? Герр губернатор, я вам искренне сочувствую, но войдите в моё положение. Чем я хуже вас? Я тоже хочу быть богатым как вы, но у меня всего лишь 20 судов, а не 300. Помогите мне, и я вас не забуду.

– Уж лучше забудьте! Если вы меня ограбите, тогда я стану нищим, и вы не сможете быть таким как я.

– Точно подметили, тогда давайте просто подпишем купчую – я продаю вам ваше здоровье, а вы мне монеты.

– Герр Кирк, вы жестокий человек. Я столько работал над этим, а вы хотите всё забрать. Я был практически нищим и своим трудом добился такого положения.

– Вы это уже говорили. Хорошо, герр Адриан, давайте уточним происхождение ваших капиталов. Вы практически бесплатно эксплуатируете несчастных негров, заламываете цены на свой товар в метрополии, вам отдают каперскую долю пираты острова, ваши капитаны топят и грабят суда своих конкурентов. Откуда у вас столько кораблей? Как вы смогли за 20 лет создать такой флот, если были нищим? Так не бывает. Наверняка, ваш дед был купцом, и отец был купцом, и теперь вы купец и губернатор целого острова. Тем более, я не забираю ваш флот – зарабатывайте с его помощью дальше.