– Александр Иванович, не могу понять, что творится? Все мы ждали похвалы за укрепление, а получилось, что всё зря!

– Предательство творится в наших верхах. Проверка не проверять приехала, а разборку учинить. Кто-то там хорошо зарядил этих служак. Как сказала дама по фамилии Раневская: «Протянув руку помощи, главное, успеть увернуться от пинка благодарности».

Утром на стол Покидова легли рапорты на увольнение всех мичманов и офицеров парусников из состава флота.

Командующий и остальное флотское начальство обалдели. Покидов чуть ли не умолял их:

– Вы чего творите, мужики? Ничего подписывать я не буду, только заявления тех, кто по выслуге своё отслужил. А среди вас таковых нет!

– Обязаны подписать, Игорь Иванович.

Явился я, чтобы рассчитаться с ведомством, попав под горячую руку вождя:

– Михайлов, погляди, что твои архаровцы творят!

– И что они творят?

– Полюбуйся. Это рапорты об отставке.

– Правильно делают. Если Кормин прикажет разорвать договор, а он, наверное, имеет право, то все матросы и офицеры сядут на берег. А это значит, что плавать им будет не на чем, народ, особенно молодняк, потеряет полученные навыки и деградирует. Вам во флоте нужны деградировавшие личности?

– Какие деградировавшие личности? Что ты несёшь! И всё же, что делать? Может, всех моряков в несколько смен на бриг запихнуть? Александр, ты все знаешь – когда здесь морской флот будет?

– Иваныч, сам понимаешь, некому его здесь строить. В Воронеже даже мастеров таких нет. Корпус большой сделать смогут, а оснастку корабля – нет. Настоящий флот будет построен лет через двадцать, когда Крым захватим, новые верфи построим, да мастеров с Питера привезём.

– Не дожить нам до этого.

– Дожить – доживём, а вот матросов потеряем.

– Ежели договор расторгнем и матросов заберём, с кем ходить станешь?

– Так две третьих плавсостава – мои крепостные. С офицерами проблема будет, но они уже подали рапорты. Раз такие дела, отправлюсь-ка я, пожалуй, в столицу к своему другу Павлуше и его матушке, да нажалуюсь на произвол этих контр-адмиралов.

– Это кто такие?

– Цесаревич и императрица наша.

– Ох, ты, каков! А я думаю, что это ты так храбро с адмиралом разговариваешь.

– Иваныч, я очень богатый помещик, поэтому плевать хотел на этих адмиралов. Предатели они, желающие лишить флот матросов. Об этом и буду императрице докладывать.

– Да-да, а если что-нибудь новое с арендой кораблей придумать?

– Если государство их арендовать станет – о торговле забыть можно, потому как из жалоб вылезать не будем. Надо этого завистника отыскать. К тому же, Иваныч, если тебя выгонят, продолжишь вкладывать деньги в бизнес да пенсионерить.

– Подожди, проверка прибыла. Пойду встречать, а вы не расходитесь.

Расположившись в кабинете Покидова, члены комиссия решили приступить к проверке финансовых дел флотилии. Кормин снова расшумелся, выражая своё недовольство вчерашними событиями. Покидов терпел, а потом взял пачку листов бумаги и, держа перед носом адмирала, спросил:

– Господин контр-адмирал, вы знаете, что это такое?

– Листы бумаги с каракулями.

– Да, ваше превосходительство, это каракули мичманов и офицеров флотилии об отставке. Если мы расторгнем договор об обучении, это будет означать, что полторы матросов плавсостава сядут на берегу, станут проедать казённое довольствие и бить баклуши. Через год из моряков они превратятся в сухопутных крыс. Когда придёт пора, а война с Турцией не за горами, у меня спросят, где подготовленные экипажи? А я отвечу, что по распоряжению контр-адмиралов Кормина и Дащева матросов перевели на берег, а офицеры в знак протеста уволились.

– Научатся, если начнётся война.

– Потопят неумех турки – вот что будет, когда сражения начнутся. Скажу вам по секрету, виконт Михайлов собирается ехать к самой императрице, с коей дружен уже несколько лет. И хочет он не просто пожаловаться, а добиться того, чтобы следователи на вас дело завели, как на предателей, лишающих флот подготовленных матросов и офицеров. Понимаете, милостивые государи, что это Сибирью попахивает?

– Ах, он, сукин сын, что удумал!

– Неужели к самой императрице?

– Да, господа. Он два месяца в Царском селе жил по приглашению Елизаветы Петровны. Там и завёл дружбу с президентом Адмиралтейств- коллегии цесаревичем Павлом Петровичем и самой Екатериной Алексеевной.

– Хм, господин командующий флотилией, нехорошо получилось с Михайловым. И вы уже подписали рапорт?

– Ещё вчера. Так что сегодня он уже просто виконт де ла Пальма, и что у него в голове, господин Кормин, один Бог ведает.

– Чёрт бы подрал этого Ватрушкина и самого адмирала Сечина. Мешает ему этот капитан, вот и понимай, откуда ноги растут.

– Да, господа, сильные мира сего интригуют, а нам разгребать. Ваша миссия успешно выполнена – Михайлов, так сказать, уволен из рядов.

– Это даже к лучшему. Откровенно говоря, Игорь Иванович, я не ожидал в этом захолустье увидеть такой морской городок, построенный за столь малые деньги и сроки.

– Старались, ваше превосходительство. Михайлов так и говорил, мол, даже в ущерб себе не имею права подводить молодую императрицу и адмирала Голицына, поручивших ему укрепление города. А флот этот он у англичан да пиратов берберских трофеями взял. Так что его ветераны отменную выучку имеют и хорошо молодёжь готовят.

– Договор об аренде судов пусть остаётся в силе. Однако я напишу об этом в отчёте, а там как начальство прикажет. Идите, поговорите с офицерами.

К нам вышел Покидов, сообщив о решении проблемы с арендой кораблей, после чего парни забрали свои рапорты. После отъезда комиссии в Темерницкое городище, а затем в столицу, прошли некоторые перестановки. Во исполнение указаний комиссии Покидов снял с частных судов триста матросов из последнего набора. Одним предстояло нести гарнизонную службу в порту, а другими доукомплектовали остальные галеры и челны флотилии. Возвращаясь вечером со службы, неудачно поскользнулся, упал и умер Ватрушкин.

Флотилия ушла в Средиземное море, а я с Шубяном отправился на Урюпинскую ярмарку рабов, затем на Царицынскую и Астраханскую. Ехал за молодыми парнями, но зачастую покупал полные семьи, чтобы не разбивать их. В итоге набрал 700 человек мужского полу от 15 до 30 лет, и тысячи две женщин, детей и мужиков постарше, выкупая всех продаваемых крепостных. К сожалению, эти парни вместо того, чтобы работать на производствах, были распределены на корабли юнгами и морпехами.

В августе ушёл в море с океанской эскадрой, оставив в Санта-Крузе на постоянное жительство ещё 200 семей. Прибывших крестьян поручили заботам Сторчевого и его супруге. За год Григорий хорошо развернулся: были возведены стены форта, налажен сбор водорослей, красителя и минералов, расширены сельхозугодия. Я дал ему, супруге и Денису вольную.

Затем эскадра отправилась в Испанскую Гвинею. По пути решили познакомиться с новыми городами. В ограбленную Прайю заходить не стали, а вот столицу французского Сенегала, город Сен-Луи, посетили. Порт являлся классическим колониальным городом со своей архитектурой и контингентом: свободные негры разной степени бедности, рабы, французы и арабы. Заплатив портовые сборы, отправились знакомиться с торговыми заведениями. На выходе из порта нас сразу окружили попрошайки и мелкие торговцы. Так мы и шли с эскортом, пока не вышли на центральную улицу, где они отстали. А отстали по той причине, что нищих в центре таких колониальных городов разгоняли полицейские.

В торговых лавках было царство арахиса, ананасов и бананов, имелся местный рис. Ещё из сырья на прилавках увидел полудрагоценные цирконы и слоновую кость. В местной земле ждали своего часа залежи титана, железа, фосфатов, меди и золота, но сейчас никто о них не знал. Весь французский контингент составлял двести пятьдесят солдат, 4 сотни французских семей и несколько французских плантаторов, чьи рабы выращивали эти фрукты и орехи. Пройдясь по торговым заведениям, выяснили конъюнктуру, поторговались и закупили довольно большой объём имеющихся в наличие продуктов.

Наши капитаны с пристани наблюдали за погрузкой, когда подошёл француз:

– Месье, прошу меня простить, но вы не испанцы. Скажите, чью страну вы представляете? Чей торговый флаг развивается на ваших флагштоках?

– Это флот Российской империи.

– О, Россия, союзники! Меня зовут Папье Маше, я секретарь коменданта города месье Сизу. Он приглашает вас в гости.

– Благодарим, месье Маше. Парни, оставайтесь контролировать погрузку, а мы прогуляемся.

Я, Кораблёв и Лобов отправились в гости. По пути пришлось заглянуть в местный элитный магазин, купив инкрустированный серебром набор канцелярских предметов из слоновой кости. Мы подождали в коридоре, пока секретарь доложил о нас, после чего были приняты комендантом. Им оказался излучающий радость и оптимизм генерал, упитанный, словно молочный поросёнок:

– Приветствую вас, господа моряки! Рад видеть в своём городе уважаемых купцов и союзников.

– Господин генерал, прошу принять от нас этот скромный подарок. Мы также очень польщены, что нас принял сам комендант города.

– И капитан-губернатор провинции!

– Тем более, месье генерал, целый капитан-губернатор провинции.

– Друзья, зовите меня просто – дядя Мишель. А сейчас расскажите о том, что творится в России и в мире.

Мы представились, начав рассказ, сопровождаемый звоном чокающихся бокалов с бордоским вином. Честно говоря, я так и не понял, мужик по жизни довольно простой или за естественным радушием скрывается профессиональный разведчик. Перестав ломать над этим голову, решил, что вернее второе – лопухи губернаторами не становятся. Оказалось, что много товара мы купили в его лавке, поэтому Мишель Сизу был настроен на долгосрочное сотрудничество, сразу договорившись по ценам и срокам нашего прихода в порт.

Через секретаря отправили на корабль посыльного, и мои матросы притащили пару бочонков с двумя сортами хереса. Я подарил их губернатору, а один даже пригубили совместно. Беседуя с губернатором, узнали, что европейцы вовсе не контролировали всю заморскую провинцию. Они захватывали или выкупали у местных племён узкие полоски земли вдоль побережья, строя там свои города. Внутри же континента правили жестокие чёрные вожди, периодически нападавшие на поселения «бледнолицых». С другой стороны вожди, которые соприкасались с европейцами, оказались весьма продвинутыми в части торговли. Именно они поставляли дары Африки, включая рабов, торговым компаниям, которые контролировали местные губернаторы. Сен-Луи мы покидали весьма довольные открывшимися перспективами.

Губернатор и секретарь с балкона смотрели на уходящие корабли:

– Хорошие ребята. Главное, что они будут покупать мои товары, а то во время этой войны торговля совсем захирела.

– Да, месье губернатор, это хорошие покупатели. Таких купцов нельзя упускать.

Затем побывали в британском порту Бахурст, который расположился на полноводной реке Гамбия. По этой причине вокруг простирались целые массивы густого тропического леса, а в торговых лавках продавалась древесина и канатный джут. Затем с прибытком погуляли по столице Португальской Гвинеи, городе Бисау, оттуда переместившись в Сьерра-Леоне. К нашему удивлению на этой территории европейских городов не оказалось – не смогли бледнолицые здесь закрепиться. Идя вдоль берега, увидели впадающую в океан реку, по которой плавало множество каноэ местных жителей. Решили зайти в неё, оказавшись у большого по здешним меркам папуасского города Рогбана, правил которым вождь по имени Немгбана. Удобное географическое положение городка позволяло контролировать торговлю во всём бассейне реки Сьерра-Леоне, что сделало этого перца очень влиятельным вождём.