Лиз послала сестре полный скепсиса взгляд: ей казалось, что в ее случае такого не случится. Ведь поклонники заявляются гурьбой к леди, когда думают, что у нее завелся обожатель, в особенности если он из тех, кого считают трудноуловимой целью. А судя по всему, Сент-Клера относили как раз к этой категории. Вот гадство! Честно говоря, Лиз и в голову не приходило, что внимание лорда Сент-Клера может привлечь к ней поклонников.

Вот об этом она как раз и не подумала, когда заключала пари, но это не важно: просто придется проявить побольше сообразительности и выдержки. Впрочем, время для визитов началось больше часа назад, а в гостиной никого не появилось – только женская половина дома восседала на диване. Пока все хорошо. Если так пойдет дальше, мама оставит ее в покое до конца дня – именно этого Элизабет и хотела.

– Ты разве не ждешь лорда Сент-Клера сегодня с визитом? – спросила Медди.

Лиз обожала жену Джастина, и ей не хотелось говорить неправду сестре, но все же проще держать обеих в неведении о пари с маркизом.

– Сомневаюсь, что он придет, – ответила Лиз, запихивая половину лепешки в рот.

Она не знала наверняка, но не ожидала, что этот джентльмен станет обивать ее порог, словно и правда томим любовью. Все, чего она ожидала от него, – это встречи время от времени на каких-нибудь великосветских мероприятиях. Этого было бы вполне достаточно, чтобы поддерживать общий интерес к ней большую часть сезона и в то же время позволяло чувствовать себя свободной. И совсем ни к чему проводить много времени вместе – это противоречило бы главной цели.

– Но ты вчера танцевала с ним дважды, – добавила Джесс.

Решив, что на такие расспросы лучше отвечать правдиво и коротко, Лиз кивнула:

– Да, танцевала.

Мать же просто лучилась, явно довольная, иначе непременно отчитала бы дочь за то, что ест лепешку в совершенно неподобающей леди манере.

– Полагаю, ты произвела на него впечатление еще прошлым летом, когда обыграла в шахматы, – заметила, сияя, леди Уитморленд.

Лиз чуть не подавилась лепешкой: если бы мать только знала…

– Да, он прекрасный игрок, – отозвалась Лиз, запихивая в рот остатки лепешки. Ну вот, теперь перчатки стали липкими. Надо было снять их, прежде чем браться за лепешку. Она всегда забывала о таких мелочах. Перчатки – ее настоящая головная боль!

Глаза леди Уитморленд аж лучились от счастья. Она даже что-то тихонько мурлыкала себе под нос. Лиз не могла припомнить, когда видела мать такой счастливой. Это, видимо, из-за того, что испытала шок, увидев, что дочь уже танцует не с братом или зятем.

– А разве ты не увлечена лордом Сент-Клером? – спросила мать с надеждой.

Лиз не могла смотреть ей в глаза и не знала, как быть. Для матери станет потрясением, если после всех этих лет сопротивления замужеству она вдруг скажет, что увлечена, но также прекрасно понимала, что может посеять несбыточную надежду на этот сезон.

Элизабет пожала плечами:

– Маркиз действительно очень привлекателен.

Вот так! И это не ложь, и не правда. Сент-Клер действительно был вчера очень галантен.

– Весьма странный выбор, если честно, – заметила леди Уитморленд, и краска выступила у нее на лице.

– Ты имеешь в виду, мамочка, его репутацию распутника? – уточнила Джесс.

Ахнув, мать приложила ладонь к шее:

– Джессика, дорогая, хоть ты и замужняя женщина, но, пожалуйста, удержись от подобных выражений в присутствии сестры.

Тайком Лиз и Медди обменялись улыбками. Обе прекрасно знали, кого называют распутником, но разбивать иллюзии леди Уитморленд не стали.

– Извини, мамочка, – откликнулась Джессика. – Просто немного удивительно, что лорд Сент-Клер проявил интерес к нашей Элизабет.

Леди Уитморленд нервно поправила прическу и, описав рукой в воздухе круг, пояснила:

– Знаешь, я представляла Лиз с кем-то более интеллигентным… эрудированным.

Лиз так и не смогла посмотреть матери в глаза.

– Невозможно увлечься кем-то по заказу.

И потом, как можно считать Сент-Клера неэрудированным, если он наизусть цитировал «Макбета» и никому до нее не проигрывал в шахматы? Но в данный момент это неважно. Перед Лиз возникло более серьезное препятствие, а именно: сестра, прищурившись, в упор разглядывала ее.

– А что конкретно тебе в нем нравится? – скрестив руки на груди, уточнила Джесс, подозрительная по натуре.

Надо держать ухо востро и врать как можно правдоподобнее. Лиз взяла себя в руки и с честью выдержала испытующий взгляд сестры:

– Он привлекателен, с прекрасной родословной, хорошо играет в шахматы.

Конечно, не так хорошо, как она.

– Ты считаешь его привлекательным? – не отставала Джесс.

– Но он действительно неотразим! – пришла на выручку Медли. – Об этом можно и не спорить. А как он шагал через весь бальный зал! Словно никого больше, кроме Элизабет, здесь не было.

«Спасибо, Медди, что спасла!»

– Вот видишь! Не одна я так считаю.

– А что тебе еще в нем нравится? – не отрывая взгляда от сестры, возобновила допрос Джесс.

Лиз оттянула воротник платья, словно ей вдруг стало душно. Она понимала, что от сестры не отделаться простым утверждением, что джентльмен привлекателен, а уж под ее пронзительным взглядом это и вовсе невозможно.

– Он довольно остроумен, знает толк в одежде, хорошо воспитан…

Это все, что она могла придумать, и надеялась, что для Джесс этого достаточно.

Глаза сестры превратились в щелочки.

– С каких это пор ты стала обращать внимание, кто как одевается?

– С тех самых, как познакомилась с лордом Сент-Клером.

Вздернув подбородок, Лиз сложила перепачканные перчатки на коленях. Лепешка была съедена, и существовал единственный способ разрядить ситуацию. Она должна быть абсолютно убедительной, для этого требовалась не просто серьезность, а даже некий драматизм. Откинувшись на спинку дивана, она едва не простонала:

– О, Джесс, перестань задавать мне такие вопросы. Для меня все это непривычно, и я не знаю, как выразить свои чувства.

Глубокий вздох (главное – не терять чувства меры!) должен был убедить сестру в ее душевном смятении. Святая доброта! Это была самая смешная шутка, которую учудила Лиз, причем лучшего времени изобразить влюбленность и не придумаешь.

– Все-все-все, дорогая. – Леди Уитморленд подошла к дочери и потрепала по плечу. – Это, должно быть, для тебя чересчур. То есть, я хотела сказать, это впервые, когда ты испытываешь чувства к мужчине.

– О, какие это чувства! – воскликнула Лиз, приложив ладонь ко лбу. – Они меня просто переполняют!

Джесс смотрела на сестру по-прежнему с недоверием, но что она могла сказать… В этом и была суть уловки Лиз: в нее легко верилось. Лорд Сен-Клер действительно был хорош собой и подходил на роль мужа. А то, что он приехал вчера на бал и танцевал только с ней, добавляло доверия всей ситуации, которая сложилась, по мнению Лиз, почти идеально.

– Не волнуйся, дорогая. Он дважды пригласил тебя на танец, так что, вполне возможно, ему понятны твои чувства.

В голосе леди Уитморленд хоть и слышалось беспокойство, но звучала и надежда, и это лишь усугубляло чувство вины у Лиз. Она и вправду могла бы укрепить надежды матери, позволив думать, что между ней и маркизом начался период ухаживаний. Но если это удержит ее от лицезрения шеренги щеголей и глупцов и она не станет заставлять ее танцевать с ними на каждом балу до конца сезона, Лиз просто пошлет свою совесть куда подальше. То, что матери не будет известно, не причинит и боль.

Элизабет выпрямилась и решилась наконец посмотреть на сестру: если кто и мог обнаружить ее уловку, так это только Джессика, но в данный момент сестра сидела, поджав губы, все в том же положении – со сложенными на груди руками, – а карие глаза мерцали скепсисом.

– Я не могу удерживать тебя, Джесс. – Лиз открыла книгу. – Совершенно очевидно, что никаких поклонников сегодня не будет. Так что вполне можешь отправиться за покупками: я знаю, тебе этого хочется.

Сбросив туфли, Лиз поджала ноги под себя, удобно устроившись на диване. Формальности были ни к чему, если в комнате все свои. В конце концов, это ведь ей пришла в голову идея, как избавиться от назойливости мамаши до конца сезона. В данный момент она собиралась почитать, а позже, возможно, вздремнет, но стоило ей найти в книге нужное место, как дверь гостиной открылась и дворецкий объявил:

– Марикиз Сент-Клер – с визитом к леди Элизабет.

Взгляды присутствующих метнулись к ней, а она, с трудом сглотнув, подумала: «Какого дьявола он здесь делает?»

Глава 6

Кристофера проводили в гостиную, пред очи четырех леди, сидевших на диване в центре комнаты. Других визитеров не было, и он не мог бы сказать, что это неожиданно. Леди Элизабет прославилась как пристеночница, или узор на обоях, как синий чулок, в конце концов. Только вот Кристофер никак не мог понять, чем она заслужила репутацию зануды. Она показалась ему самой остроумной дебютанткой из тех, кого он когда-либо встречал, и это абсолютно точно.

Он бросил взгляд на диван, где, согнувшись, сидела Лиз и, судя по всему, сражалась с туфлями, пытаясь надеть. Вид у нее был, прямо скажем… раздраженный.

– Лорд Сент-Клер! – Вдовствующая маркиза поднялась поприветствовать гостя. – Как приятно увидеть вас вновь.

Кристофер быстро поздоровался с тремя дамами, прежде чем остановиться перед диваном, где сидела леди Элизабет. Закончив с туфлями, она поднялась и присела в реверансе. Кристофер тоже поклонился.

Она что, не ждала его с визитом? Ведь он должен был изображать, что ухаживает за ней, а визиты – необходимая часть этого процесса. Вдобавок ее явно обеспокоило то, что он появился здесь, и вот это было весьма забавно. В конце концов, именно она была инициатором их пари. И он собирался приложить максимум усилий, чтобы выполнить его условия. Он не привык относиться к чему-либо спустя рукава и потому с исключительной серьезностью отнесся к тому, чтобы изображать поклонника леди Элизабет. Он проиграл ей партию, и выполнить уговор было делом чести. Может, он и распутник, только провалиться ему в ад, если кто-нибудь скажет, включая саму леди Элизабет, что у него нет чести.

Он согласился с условиями пари и собрался выполнить их как можно лучше. А если в то же самое время ему удалось досадить ей и заставить забеспокоиться, что ж, так даже лучше. Но была и еще причина выполнить свою часть договоренности безукоризненно: он обнаружил ее совсем недавно, и она поразила его.

Обычно Кристофер делал лишь то, что приносило ему удовольствие, и это была, надо сказать, весьма приятная жизнь. Изображать поклонника леди Элизабет был его самым нравственным поступком за время… пока он себя помнил. Во всяком случае, с тех пор как стал взрослым, то есть фактически с момента заключения их соглашения, он обнаружил, что думает о том, как выполнить условия пари. Помочь девушке нарушить правила светского общества – что может быть веселее!

– Пожалуйста, присаживайтесь, лорд Сент-Клер, – предложила леди Джессика, отрывая Кристофера от его мыслей.

Сестре явно не хватило манер, и потому это пришлось сделать ей. Элизабет словно онемела, удивившись его визиту, хоть он и не замечал, что ей трудно находить слова.

– Да, пожалуйста, садитесь, – выдавила леди Элизабет в конце концов и напряженно улыбнулась.

Кристофер опустился на диван напротив нее. И как теперь ему изобразить влюбленного? Господи, он понятия не имел, но это не должно быть трудно. Что там говорил Торнбери, когда обхаживал леди Джессику? Кристофер никогда не видел настолько влюбленных или настолько безрассудных.

Хм. Леди Джессика любила розовые розы. А какие цветы предпочитает леди Элизабет? О чем говорить? Наверное, о каких-нибудь пустяках. Кристофер терпеть не мог пустые разговоры, и тем не менее начал:

– Как вам сегодня погода? Довольно тепло…

Это была самая невинная тема для пустячного разговора, и Лиз буркнула:

– Неужели?

Вот дьявол! Она что, намерена молчать?