Марк тоже замер, глядя на меня потемневшими глазами. Повисла неловкая пауза. Я почувствовала, как по спине побежали мурашки, а в животе словно запорхали бабочки.

– Простите, – хрипло произнес он. – Я не хотел…

– Все в порядке, – выдохнула я, пытаясь унять дрожь в голосе.

Затем поспешно сделала глоток кофе, пытаясь справиться с охватившим меня волнением. Стоп. Нельзя поддаваться эмоциям. «Держи себя в руках, – мысленно приказала я себе. – Не забывай, зачем ты здесь на самом деле».

Я здесь по заданию, и точка. А то, что он такой обаятельный, так это часть его образа успешного бизнесмена. Наверняка за этой располагающей внешностью скрывается расчетливый делец, которого интересуют только деньги и власть.

По любому он такой же, как все богачи. Нажил состояние на чужом горе, обманывая и используя других людей. И сейчас просто включил свое обаяние, чтобы очаровать симпатичную девушку. Ничего особенного.

Но сердце продолжало учащенно биться каждый раз, когда наши взгляды встречались. Мы проговорили до самой ночи. Обсуждали современное искусство, делились впечатлениями о недавних выставках, говорили о музыке.

Марк рассказывал о своих любимых композиторах – Шопене и Рахманинове, делился впечатлениями от недавней поездки в Венецию на биеннале современного искусства. Я, в свою очередь, поведала о своем творческом пути, о том, как начала рисовать еще в детстве, о своих любимых импрессионистах. Полностью погрузиться в разговор не получалось, ведь мне приходилось импровизировать на ходу, чтобы поддерживать легенду, которую придумал для меня Дмитрий Андреевич.

– А вы знали, что Ван Гог за всю жизнь продал только одну картину? – спросил Марк, с интересом разглядывая мои работы. – А сейчас его полотна стоят миллионы.

– Да, судьба часто бывает несправедлива к гениям, – отозвалась я. – Они опережают свое время, а признание приходит слишком поздно.

– Мне кажется, в ваших картинах есть что-то особенное, – задумчиво произнес он. – Какая-то затаенная грусть и в то же время надежда.

Я смутилась от такой проницательности. Действительно, в последнее время мои работы отражали мое внутреннее состояние.

Мы говорили о любимых книгах, фильмах, путешествиях. Оказалось, что нам обоим нравится джаз и французское кино. Я поймала себя на мысли, что давно не встречала человека, с которым было бы так легко и интересно.

Когда часы пробили полночь, Марк спохватился:

– Боже, как поздно! Простите, я совсем заговорил вас.

– Ничего страшного, – улыбнулась я. – Мне было очень приятно.

Уже у дверей он обернулся:

– Знаете, я бываю в своем кафе каждый вечер. Буду рад видеть вас там снова.

Я кивнула, чувствуя, как радость затапливает сердце. Что со мной происходит? Почему этот человек так на меня действует?

Закрыв за ним дверь, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Блин, вот почему он такой красивый? Был бы какой-нибудь толстый урод, выполнять задание было бы гораздо проще. А тут только и делаю, что одергиваю себя.

Нужно держать себя в руках. Не забывать, зачем я здесь на самом деле. Это просто работа, ничего личного… В этот момент раздался телефонный звонок. Я взглянула на экран: мой работодатель, легок на помине.

– Даже не ожидал, что ты такая прыткая, – похвалил меня Дмитрий Андреевич. – Первый день знакомства, а ты уже заманила его к себе домой. Не останавливайся, нужно, чтобы он привязался к тебе, начал доверять.

Глава 9

Марк

Я вёл машину по ночному городу, и внутри меня царило какое-то удивительное спокойствие. Давно я не чувствовал себя настолько умиротворенным и легким. После гибели Насти это первый вечер, когда тяжесть утраты немного отступила, позволив дышать полной грудью.

Мягкий свет фонарей отражался в лужах после недавнего дождя. Какой переменчивый ноябрь в этом году: пару дней назад шел снег, а теперь дождливо. Я включил любимую джазовую композицию и погрузился в размышления о сегодняшнем вечере. Яна… Когда она вошла в ресторан, мне сразу бросилось в глаза ее сходство с Настей. Но стоило нам начать общаться, как я увидел, насколько они разные.

У Яны какая-то своя особенная индивидуальность. Она тонко чувствует искусство, в ней есть какая-то загадка, недосказанность. Хотя временами она кажется немного нервной, будто что-то тревожит её изнутри. В глазах проскальзывает затаенная печаль, которую она пытается скрыть за улыбкой. Но это делает её еще более притягательной – хочется разгадать эту тайну, понять, что скрывается за этой маской.

Обычно мне сложно сходиться с людьми, особенно в последнее время. После смерти жены я словно возвел вокруг себя невидимую стену, отгородившись от всего мира. Но сегодня что-то изменилось. Общение с Яной получилось таким естественным, непринужденным. Мы говорили об искусстве, музыке, и я поймал себя на том, что впервые за долгое время действительно увлечен разговором.

Её картины… В них чувствуется что-то особенное – глубина, искренность, какая-то светлая грусть. Она вкладывает в работы частичку своей души, это видно невооруженным глазом.

Я припарковался возле дома и еще какое-то время сидел в машине, прокручивая в голове события вечера. Внутри теплилось давно забытое чувство – предвкушение чего-то хорошего, светлого. Впервые за долгое время мне захотелось улыбнуться просто так, без причины.

«Интересно, придет ли она завтра в ресторан?» – эта мысль не давала покоя. Я поймал себя на том, что уже планирую, как проведу следующую встречу, о чем мы будем говорить. И это тоже было удивительно – обычно я стараюсь не сближаться с женщинами. А тут…

Войдя в просторный холл своего дома, я машинально щелкнул выключателем. Мягкий свет залил пространство, но не смог прогнать ощущение пустоты, которое поселилось здесь год назад. Этот дом я проектировал вместе с Настей – каждая деталь интерьера была выбрана с любовью и заботой о нашем совместном будущем. Теперь же все эти изысканные предметы обстановки казались безжизненными декорациями.

Я прошел на кухню, достал бутылку воды из холодильника. Мысли снова и снова возвращались к сегодняшнему вечеру, к неожиданной встрече с Яной. Её образ стоял перед глазами – изящная фигура в белом пальто, копна белоснежных волос, выразительные глаза цвета неба… Что-то в ней зацепило меня, всколыхнуло давно забытые чувства.

Достав телефон, набрал номер своей помощницы:

– Алла, добрый вечер. Извини за поздний звонок. Все встречи на ближайшую неделю перенеси в «Творческую гавань», хорошо? И освободи вечера – я планирую лично присутствовать в ресторане.

Закончив разговор, я поднялся в спальню. Впервые за долгое время ложился спать не с тяжестью на душе, а с легким волнением и предвкушением. Засыпая, я думал о том, как завтра снова увижу эту загадочную художницу с грустными глазами. Что-то подсказывало мне – она обязательно придет.

В эту ночь мне впервые за год не снились кошмары о той страшной аварии. Вместо этого я видел во сне светлые локоны и нежную улыбку…

Но Яна не пришла ни на следующий день, ни через день. Я провел три вечера в ресторане, периодически поглядывая на входную дверь при каждом звоне колокольчика. Каждый раз сердце замирало в ожидании, но это были другие посетители.

К концу третьего дня я чувствовал себя полным идиотом. Что я себе напридумывал? Подумаешь, один вечер мило поговорили. Может, она просто была вежлива и не хотела обидеть отказом. Или я показался ей слишком навязчивым?

Больше всего я корил себя за то, что не догадался взять её номер телефона. Теперь даже не мог узнать, все ли у ней в порядке. Конечно, у меня был её домашний адрес, но заявиться туда после одной встречи было бы, мягко говоря, некорректно. Мы знакомы всего один день, возможно, девушка просто не хочет продолжать общение. А может у нее есть парень или она вообще замужем. Странно, что такая простая мысль не пришла мне в голову раньше.

И все же что-то подсказывало мне: дело не в этом. Я помнил, как искренне блестели её глаза, когда мы обсуждали искусство. Как она смущенно краснела от случайных прикосновений. В той встрече не было ничего наигранного.

После долгих раздумий я решил сделать первый шаг. В конце концов, если она не ответит, я просто отступлю и больше не буду вторгаться в её жизнь. Я позвонил в лучший цветочный салон города и заказал букет из ста бордовых роз. К букету велел приложить записку: «Творческая гавань скучает без своей музы. Марк».

Отправив цветы, я почувствовал облегчение. Теперь оставалось только ждать. Если Яна захочет продолжить общение – она найдет способ дать мне знать. А если нет… что ж, значит, не судьба.

Глава 10

Яна

Прошло уже несколько дней после нашей встречи с Марком. Конечно, я хотела сразу побежать в ресторан на следующий вечер. Снова увидеть его, поговорить… Но Дмитрий Андреевич настаивал на том, чтобы выдержать паузу.

– Если ты его действительно зацепила, он сам найдет способ возобновить общение. Поэтому сиди и не высовывайся, – дал он мне новые инструкции он. – А если через три-четыре дня он не объявится, будем действовать сами.

И я понимала, что он прав: нельзя показывать излишнюю заинтересованность. Это может спугнуть Марка. И я ждала, каждый вечер борясь с желанием надеть красивое платье и отправиться в «Творческую гавань».

Три дня я сидела дома, рисовала (на удивление, вдохновение било ключом) и постоянно ловила себя на мыслях о нем. Вспоминала его глубокий чуть хрипловатый голос, внимательный взгляд, легкую полуулыбку… То, как он рассуждал об искусстве, как слушал мои рассказы о творчестве… Казалось, он действительно интересуется, а не просто поддерживает светскую беседу.

На четвертый день, когда я уже начала сомневаться в правильности выбранной тактики, ближе к обеду раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с огромным букетом темно-бордовых роз. Сто великолепных цветов и короткая записка: «Творческая гавань скучает без своей музы. Марк». Я прижала букет к груди и улыбнулась – все идет по плану. Он клюнул. Провела пальцами по изящному каллиграфическому почерку, вдохнула сладкий аромат цветов и почувствовала, как внутри разливается тепло. Он не забыл. Думал обо мне все эти дни.

Только почему-то вместо торжества победы я испытывала странное чувство… вины? Марк казался таким искренним, открытым. В его глазах была какая-то особенная теплота. А я… я просто выполняю задание.

Расставив розы в несколько ваз по всей квартире, я достала телефон, чтобы позвонить Дмитрию Андреевичу. Но потом передумала – сначала нужно собраться с мыслями. К тому же, не хотелось делиться этим моментом ни с кем. Хотелось просто насладиться этим чувством – легким, волнующим, давно забытым.

«Это просто работа», – в который раз напомнила я себе. Но сердце уже предательски билось в другом ритме – ритме предвкушения новой встречи.

Почувствовав непреодолимое желание рисовать, я села за мольберт. Кисть сама заскользила по холсту, создавая образ роскошного букета на фоне ночного города. В каждый мазок я вкладывала свои эмоции – волнение, надежду, страх…

Три часа пролетели как один миг. С чувством удовлетворения, я отложила кисть и критически осмотрела получившуюся картину. Она дышала какой-то особенной энергией: темно-бордовые розы словно светились изнутри на фоне размытых огней ночного города. В каждом лепестке чувствовались те эмоции, которые переполняли меня сейчас.

Посмотрев на часы, я решила, что пора порадовать моего работодателя, достала телефон и набрала номер Дмитрия Андреевича.

– Слушаю, – раздался его деловитый голос.

– Он прислал цветы. Сто роз и записку, – без лишних прелюдий выдала я.

– Отлично! – в голосе босса прозвучала радость. – Значит, пора действовать дальше. Сегодня вечером отправляйся в «Творческую гавань».

Я кивнула, хотя он не мог этого видеть:

– Хорошо. В котором часу?

– Часам к семи. И постарайся выглядеть сногсшибательно.