Клеймо желания (страница 4)

Страница 4

Снаружи уже спускалась ночь. Кажется, я проспала весь день. И это неудивительно. Несколько месяцев я скиталась, пряталась по углам и пыталась выжить. Почти дошла до Кадонии, но там меня сразу же поймали, и теперь я здесь. Но и путь мой сюда был в терновых колючках. Я кочевала по разным клеткам, пока не попалась в руки того страшного мужика.

Как я выжила? Сказала, что дочь губернатора. Это вначале убивали всех подряд, а потом важных чиновников и их родственников стали распихивать по тюрьмам, в качестве заложников и для обмена с теми, кто успел захватить магов. Пленных держали в Остреле, поэтому ведьмакам так важна столица. Кадония же опасалась вирлиатов, её войска уже стояли на границе. Но мне ни здесь не пройти, ни туда не попасть. Я заперта.

Глава 4

Наэли

В комнате никого. Темнота надвигалась. Лампочка светила тускло и почти ничего не видно. Снова на столе еда и записка.

«Не выходи. Буду утром».

– Да поняла я, не тупая! – буркнула я в пустоту.

Мои биоритмы сбились. Кажется, теперь я тоже буду по ночам не спать.

Замок лязгнул, и всё в моём теле напряглось. Себастьян же сказал, что придёт утром. Кто это?

В комнату тихонько прокралась тень. И только когда она подошла, я поняла, что это девушка.

– Мне сказали тебя осмотреть. Меня зовут Мили. Я врач, не пугайся, – тихо пробормотала она.

– Ты… человек?

– Да.

Повисла пауза, пока я собиралась с мыслями. Но хотя бы волнение ушло. Вряд ли меня пришли убить.

– Я в порядке. Не надо осматривать.

– Мне нужно посмотреть, как заживает метка.

– Что заживает? Кто тебя прислал?

Снова тревога заколола противными иглами.

– Наш абиссат. Тебя… тебя разве… не пометили?

– О чём ты говоришь?

Мили несколько секунд смотрела на меня. А я разглядывала её: белокурая, с голубыми глазами – она не производила впечатление злой стервы. Почему-то мне казалось, что рядом с вирлиатами могут быть только такие: беспринципные, лишённые чувств и сострадания.

Девушка пододвинула стул и села напротив меня.

– Разговор будет долгим. У тебя есть чай?

Я покачала головой.

– Принесу завтра. Твоё имя Наэли?

– Да.

– Красивое имя.

– Папа дал… в честь бабушки. – Я опустила глаза и сжала ткань длинной рубашки. – Но теперь отца нет в живых. Эти… они убили его.

– Мне жаль.

Наступила минутная тишина, а потом Мили вздохнула:

– Метка ставится, чтобы никто не посмел тебя тронуть. Вирлиаты чувствуют эту метку.

– Она у тебя есть?

Девушка встала, задрала майку, под которой слегка светилась синеватым цветом небольшая татуировка на животе. Узор интересный, если бы всё не было так ужасно, я бы подумала, что это даже красиво.

– С ней ты принадлежишь только одному мужчине. Это их брачный обряд. – Мили села, а внутри меня всё сжалось. – Но… Себастьян до сих пор не сделал её?

– Нет. – Я пыталась всё осознать и переварить. – Мы даже не говорили об этом.

– Значит, зайду завтра, – улыбнулась она. – Абиссат не любит ждать. Себастьян обещал, что всё решит…

– А если… если я откажусь, – сглотнула я.

В горле как-то резко пересохло.

– Это опасно, Наэли. Вы же женаты. Зачем подвергать себя неоправданному риску?

– Мы женаты, – тихо повторила я.

Он говорил, что лишь планировал это сделать. А оказывает, всё как-то свершилось само? Без меня? Но я не стала спорить. Не знала, могу ли доверять Мили?

– А ты… ты сама согласилась поставить эту метку?

– Да.

– Почему? Ведь ты человек! Они убивают нас. Они… – Я запнулась. Хотела сказать «чудовища», но осеклась.

– Всё не так. Кажется, ты многого не знаешь… – Девушка смотрела на меня с опаской и недоверием. – Вы точно близки с Себастьяном?

– Ближе некуда, – буркнула я, понимая, что закапываю себя в яму и сейчас меня могут прирезать за лишние слова. – Я просто… не до конца разобралась. Мне больно признать всю правду.

– Понимаю. Но вирлиаты не страшнее людей. Они борются за свою жизнь и права… Эм-м-м. Я принесу тебе одежду. И пока нет метки, лучше не выходи.

Девушка встала и так же тихонько скользнула в тень.

Боже. Мне надо бежать. Себастьян заклеймит меня как корову, и тогда я вообще не смогу быть человеком, не смогу прорваться на свободу.

Я заметалась по комнате в поисках штанов. Нашла большие. Мне в них далеко не убежать, а ремни тоже не стягивают, огромные. Тогда я оторвала часть простыни и сделала пояс.

Дверь сегодня не была заперта на замок, и я легко проскользнула. Да, опасно выходить ночью, но ещё опасней оставаться. Я не хотела стать привязанной навсегда к этому месту. Наверное, лучше умереть на свободе, чем жить в страхе.

На самом деле, я плохо соображала, скорее, на эмоциях, во мне бурлил такой коктейль, что всё тело трясло. И отчаяние… Оно завладело разумом настолько, что я почти ничего не видела перед глазами.

В коридорах никого, все звери ушли на охоту, и я тихонько пробиралась, перебегая от одного тёмного угла к другому.

Когда слышала голоса – замирала и только сердце гремело в ушах.

На улицу выскочила быстро. Из своего окна я уже видела несколько дырок в заборе. В одну из них и шмыгнула. А потом неслась по лесу, не видя дороги. Ветки хлестали по лицу, я спотыкалась о корни, но не останавливалась.

Куда бежала? Где я? Зачем? Последний вопрос раздирал всё внутри: я не могла остаться. Меня до одури напугали слова Мили. Что значит, он сделает на мне метку? Чего она лишит? Воли, свободы, совести?

Ночь окутывала прохладой, я бежала босиком, вспарывая ноги в кровь.

Но далеко уйти не удалось. Меня на полном ходу схватили за локоть и со всей силы прибили к дереву. В ночи сверкали синие глаза, и я только набрала воздуха, чтобы закричать, как мне закрыли рот.

– Я же сказал, не выходить!

Это Себастьян! Секундное облегчение сменилось паникой. Он был в бешенстве.

– Подумал, что в тебе есть хоть капля благоразумия, – рычал он. – Но видимо, придётся поступать жёстко.

Его ладонь легла на мой живот и придавила, а после всё тело прострелила острая боль. Будто по венам текла лава и собиралась огнём там, где лежала его рука.

Я кричала, вырывалась, но меня удерживали сильные мышцы.

– Не сопротивляйся, Наэли. Так будет больнее.

И действительно. Каждый мой толчок проходился пламенем по телу. Поэтому я обвисла и только слегка постанывала.

– Дыши, малышка, – выдохнул он, продолжая свою пытку.

Мир сужался до точки, потоки мчались внутри, завинчиваясь спиралью в животе. Жарко. Капельки пота скатывались по лицу. Хотелось кричать, но я только стонала сквозь его пальцы, что до сих пор держали мой рот.

Ненавижу!

– Впускай меня, чёрт тебя подери! – рычал он. – Давай же. Или мы будем здесь до рассвета.

Как впускать? Куда?

Широкая ладонь лежала на моём животе, она горела огнём. Я заскулила.

– Ну же! – крикнул он, вжимая меня в дерево.

И я закрыла веки. Вспомнила все наши чудесные события. Скорость вихрей внутри уменьшилась и стала растворяться.

– Хорошая девочка. Умница.

Его лоб коснулся моего, я слышала неровное дыхание. Мои пальцы впились в мощные руки. И с каждой секундой боль отступала, сосредотачиваясь вибрацией внутри живота.

Я всё ещё горела.

Себастьян убрал руку с моего рта и впился в губы. От его поцелуя разливался целительный холод по телу, и я, не соображая ничего, жадно стала целовать в ответ.

Так вот какой… загадочный поцелуй, о котором я грезила: страстный, возбуждающий, сводящий с ума. Он лечил мои раны и заставлял думать о чём-то порочном.

Мужчина навалился телом, одна его рука обвилась вокруг талии, второй же он зарылся в мои волосы и сжал затылок. Только сейчас я поняла, что наши языки сплелись и пытливо изучали друг друга. А в бедро упёрлось… боже… Это то, что я думала?

Не знаю, как далеко бы мы зашли, но вдруг разум прояснился. Я будто протрезвела от дурмана и выставила руки, отстраняя мужчину от себя.

– Наэли, – с трудом дышал он.

– Ты не мог так со мной поступить, – зашептала я, горло сдавило от обиды. – Ты подонок!

– Называй как хочешь. Я сделаю всё, чтобы ты жила. Мы уже это обсуждали.

Звонкая пощёчина прилетела к нему, отвернув его лицо.

– Ты должен был меня освободить, дать мне уйти, вырвать меня из этого места! А ты лишь глубже втянул! Ублюдок!

Он посмотрел на меня, снова вспыхнула синяя радужка. Себастьян на секунду отстранился, а потом, перехватив колени, взвалил на плечо и понёс. Я била его. Бесполезно. Словно стучишь в каменную стену.

С этого момента жизнь изменится. И всему виной он. Мой пленитель. И мой муж.

Глава 5

Себастьян

Я сходил с ума от Наэли. Во мне не осталось ничего рационального. Она моя. Теперь нет преград в виде её отца и социального ранга. И я мог смело сказать, что безумно влюблён в неё. Настолько сильно, что дурел от одного прикосновения или взгляда.

В этот вечер тревога заставила меня вернуться, и мне несказанно повезло. Запах девушки я почувствовал уже на улице и мчался за ней по следам. Непокорная, гордая, своенравная – моя. И в эту ночь я полностью присвоил её себе.

Пусть она сопротивляется, бьёт меня, ненавидит, но теперь никуда не денется. Не знаю, за что больше переживал: за то, что никогда не увижу её, если она сбежит, или за то, что она находится в огромной опасности и сама не понимает всего.

Я нёс девушку на плече и сгорал от желания. Тот поцелуй раскрыл всё тайные мечты, просочился ядом вглубь и зажёг сердце. Теперь оно горело. Мы либо будем играть с этим огнём, либо обратимся в пепел.

В комнате я бросил её на кровать, и она тут же уползла на другой конец.

Но зря. Ведь я не закончил. Схватив её за ноги, притянул к себе и сел сверху, зажав бёдрами. Она сопротивлялась молча, боролась со мной, но это бесполезно. Я поймал запястья и вдавил их в матрас.

– Мне надо помазать твою метку. И я это сделаю либо по-хорошему, либо по-плохому.

– По-плохому! – рявкнула она, продолжая сопротивляться.

Тогда я выпрямился, вытянул ремень и, снова рухнув на неё, связал руки над головой.

Не выдержав близости, смял нежные губы в поцелуе. Теперь она в большой опасности, потому что мои тормоза отказывают.

Барахтаться она перестала и всё пыталась укусить.

– А ты любишь погорячее? – усмехнулся я, немного отрываясь.

Она дёрнулась следом, клацнув зубами прямо перед моим носом.

– Какая страстная девчонка.

– Своих шлюх целуй! – зашипела она.

– Так вот в чём дело? Ревность прошлых лет!

Эль закатила глаза и откинула голову.

– Не мни себя богом соблазнения. Я тебя не хотела, не хочу и не буду хотеть! Ты можешь сделать это только силой, которой, судя по всему, у тебя в избытке.

– Я не буду делать то, что ты не хочешь.

– Тогда не прикасайся ко мне больше!

– А вот это спорно, Наэли.

Всё ещё держа её запястья, я дотянулся до тумбочки и достал оттуда мазь, снова вернулся к ней. Одной рукой всё делать неудобно, но по-другому с этой рыжей бестией никак.

– Я знаю, что у тебя болит метка. Если не помазать, будет плохо.

– Хуже не станет.

– Сомнительно.

Мои намазанные руки скользнули под её рубашку. Я касался её живота нежно, стараясь не навредить. Сначала Наэли сопротивлялась, но потом затихла, только глубоко дышала, смотря на меня ненавистным взглядом.

Пальцы водили по горячей коже, размазывая мазь. Чёрт! Я на пределе и безумно возбуждён.

– Тебе же приятно? – шепнул я.

– Ничего не скажу.

– Ты многого не знаешь, малышка. Но я всё расскажу. Надеюсь, ты изменишь своё мнение.

Я обвёл пупок. Не знал, где точно находится метка, поэтому мазал всё, спускаясь ниже, прямо до кромки штанов, которые почти с неё слетели.