Глава 3

Я положила трубку и задумалась. Сначала мне казалось, что за мной приедут, купят билет или хотя бы помогут с переездом, но оказалось, что это ещё не всё. Нужно пройти какой-то второй этап – интервью, где меня должны одобрить остальные. Непонятно, как это всё будет. Я почувствовала, как всё снова становится туманным и не таким простым, как казалось вначале.

– Баб Тонь, – начала я, чуть нахмурившись, – оказывается, это ещё не всё. Мне надо будет на интервью ехать, чтобы остальные меня одобрили. Я даже не знаю, насколько это правильно. Как будто они не до конца уверены.

Баб Тоня, услышав это, громко засмеялась, поднимая руки, будто сдаваясь.

– Да откуда мне знать, что там у вас в мире моды происходит? – проговорила она с усмешкой. – Я из моды вышла уже лет двадцать назад. Я уже винтаж, Машка!

Её шутка развеяла моё напряжение, и я невольно улыбнулась.

– Ну, может, и винтаж, – ответила я с лёгкой улыбкой. – Но кто ещё мне даст нормальный совет?

– Советы советами, – продолжила баб Тоня, качая головой. – А ты уж как-нибудь разберёшься. Пора думать своей головой.

Я вздохнула, нервно поглаживая край стола.

– Знаешь, баб Тонь, я ведь никогда не была в большом городе. Да что там Москва – я и к Ростову-то не привыкла, там такая динамика, что у меня голова кружится. А Москва… это ведь в десять раз активнее.

Баб Тоня, выслушав меня, усмехнулась и, чуть прищурившись, качнула головой.

– Ой, Машка, не переживай ты так. Это дело привычки. Даю тебе слово, городской в первый же день завоет в нашем хуторе от скуки, а ты – молодая, сообразительная – привыкнешь к их суете. Пройдет время, и ты ещё быстрее их там бегать будешь.

Рассмеялась, хотя внутри всё ещё чувствовала тревогу. Баб Тоня была права – всё можно привыкнуть, но вот получится ли у меня справиться с этой новой, огромной Москвой?

Собрала оставшиеся вещи, аккуратно уложив их в старый саквояж, потом мы с баб Тоней поужинали. Она приготовила мои любимые пирожки с картошкой, и за простым, уютным ужином стало как-то легче. Но мысль о том, что я ухожу из своего дома в неизвестность, не давала покоя. Когда ужин подошёл к концу, я вышла на крыльцо. Солнце уже садилось за горизонт, и наш маленький хутор погружался в привычную тишину. Закрыла дверь маминого дома на ключ, потом калитку, и, выдохнув, передала ключи баб Тоне.

– Баб Тонь, – попросила я тихо, – храните их, как свои. Я вернусь, но пока это место в ваших руках.

Она рассмеялась, глядя на ключи.

– Машка, да куда мне их хранить-то? В лифчике для этого мало места, – подшутила она с усмешкой.

Я улыбнулась, хоть внутри всё ещё было неспокойно. Но её шутка вновь, как всегда, помогла немного расслабиться.

– Береги мой дом от Зины.

– Да уж, не дам этой стерве и шагу к твоему участку сделать! – с серьезностью ответила бабушка, хотя в её глазах всё равно теплился огонёк юмора.

Обняла её крепко, а затем направилась к машине. Сосед, дядя Гриша, пообещал подвезти меня до Ростова – ему как раз было по пути. Взяв саквояж и ещё раз оглянувшись на свой дом, я тихо попрощалась с ним в мыслях. Впереди была Москва, и я, хоть и волновалась, чувствовала, что всё делаю правильно.

Дорога до Ростова прошла в молчании. Я пыталась собраться с мыслями, продумывая, как всё сложится. По приезду в Ростов я решила взять билет на автобус до Москвы – выбрала такой рейс, чтобы приехать в столицу утром и сразу же отправиться в офис Павла Александровича. Пусть всё идёт по плану, без лишних задержек.

Автобус выпал на ночной рейс, и, когда я села на своё место, усталость накатила волной. Тусклый свет в салоне, тихий гул мотора – всё это странным образом успокаивало. Я устроилась поудобнее и, обняв свой старый саквояж, почувствовала, как напряжение последних дней понемногу уходит.

Саквояж, такой знакомый и родной, будто напоминал мне о доме, о маме, о всех тех простых вещах, которые всегда были со мной. Я прижалась к нему, закрыла глаза и, несмотря на волнение, неожиданно быстро погрузилась в сон.

Дорога казалась бесконечной, но для меня эта ночь стала коротким отдыхом перед тем, что ждало впереди.

Наконец автобус остановился, и гул голосов постепенно стал просачиваться в моё сознание, вырывая меня из глубокого сна. Я медленно открыла глаза, почувствовав, как тяжело их удерживать открытыми. Вокруг люди начинали собирать свои вещи, вставать с мест, и я осознала, что мы, должно быть, уже прибыли в Москву. Попыталась подняться, но тут же ощутила, как затекло всё тело. Спина будто стала деревянной, и я чувствовала себя, как лошадь в шахматах – с такой же "ровной" и неподвижной спиной. Я едва смогла встать с места, сначала пошатнувшись и крепко прижав саквояж к себе, чтобы случайно не выронить. "Вот и приехала," – подумала я, стараясь растереть затекшие мышцы.

Выйдя из автобуса, я глубоко вдохнула прохладный московский воздух. Город встречал меня суетой, шумом машин и бесконечными потоками людей, которые сновали туда-сюда. Я попыталась немного прогуляться, оглядываясь вокруг, надеясь сориентироваться и найти дорогу до адреса Павла Александровича. Но, как ни старалась, все улицы казались похожими, и через некоторое время я поняла, что заблудилась.

"Ладно," – подумала я, вытащив телефон, – "придётся воспользоваться навигатором."

Такси, конечно, казалось самым быстрым решением, но я знала, что оно дорого стоит, а мои средства были ограничены. Единственным вариантом оставался автобус. Маршрут был сложный: три пересадки и примерно три часа в пути. Я терпеливо следовала инструкциям навигатора, перескакивая с одного автобуса на другой, чувствуя, как время тянется бесконечно долго.

Наконец, еле добравшись до нужного места, я остановилась перед высокими блестящими зданиями. Одно из них сразу привлекло моё внимание: здание было таким высоким, что казалось, оно пронзает небо. Его форма напоминала бриллиант, переливающийся на солнце множеством граней. Я остановилась на мгновение, глядя на это великолепие.

Прийти сразу в офис было великой ошибкой. Я поняла это, когда посмотрела на себя в стеклянных дверях здания. Уставшая с дороги, слегка помятая и даже немного потная после трёхчасовой поездки с пересадками, я резко контрастировала с девушками, которые проходили мимо. Они были словно из глянцевого журнала – одеты с иголочки, с идеальным макияжем и укладкой. Высокие, стройные, даже можно сказать, тощие, они двигались с таким лёгким изяществом, что я почувствовала себя ещё более неуверенно.

Понимая, что в таком виде заходить к Павлу просто невозможно, я бросилась в ближайший туалет. Там, в тесной кабинке, я еле справилась с тем, чтобы переодеться в своё платье, которое сшила сама. Ловкость рук явно оставляла желать лучшего, и каждая застёжка давалась с трудом. Но, наконец, мне удалось привести себя в порядок. Я посмотрела на себя в небольшое зеркало над раковиной и попыталась хоть как-то поправить волосы, убрав выбившиеся пряди, и сделать лёгкий макияж.

Когда я вышла, сердце колотилось как бешеное. Я подошла к стойке регистрации, где за столом сидела сотрудница, выглядевшая точно так же идеально, как и все остальные.

– Здравствуйте, – выдохнула я, пытаясь не выдать своего волнения. – Я Мария Агапова… из Боброва.

Сотрудница за стойкой слегка приподняла бровь, услышав моё представление, но ничего не сказала. Она спокойно взяла телефон и набрала какой-то внутренний номер.

– Мария Агапова… из хутора Бобров, – повторила она, уголки ее губ слегка дрогнули, словно произнесенные слова прозвучали странно, почти смешно.

Затем многозначительно протянула "угу", внимательно выслушала ответ на том конце, после чего положила трубку.

– Ожидайте в вестибюле. Ассистентка Павла скоро подойдёт.

Я кивнула и отошла, стараясь выглядеть спокойной, хотя внутри всё дрожало от волнения.

Ассистенткой оказалась миниатюрная брюнетка, едва достигавшая мне до плеча, но двигалась она с такой стремительностью, что казалось, будто весь мир должен поспевать за её шагами. Она буквально "надвинулась" на меня, и прежде чем я успела что-то сказать, она уже быстро-быстро заговорила, почти без пауз, словно куда-то сильно торопилась.

– Следуйте за мной, – сказала она, махнув рукой так, будто это приказ. – Я покажу вам этаж, где неместные живут, пока ждут интервью.

Я не успела и глазом моргнуть, как она уже двинулась в сторону лифта, не оглядываясь, будто была уверена, что я послушно последую за ней. Пришлось поторопиться, чтобы не потерять её из виду, сердце забилось быстрее – всё происходило слишком стремительно.

За всей этой роскошью и блеском, которые окружали меня в здании, я никак не ожидала, куда мы в итоге попадём. Когда двери лифта открылись на нужном этаже, я сразу почувствовала резкий контраст. Передо мной предстала сцена, больше напоминающая бомжатскую общагу, чем что-то, связанное с престижным модельным агентством.

Стены здесь были обшарпаны, мебель явно видела лучшие дни, а полы выглядели так, словно их давно не мыли. В огромном зале было столько девушек, что они буквально сидели друг у друга на головах, стараясь хоть как-то устроиться. Большинство из них выглядели измученными, некоторые с раздражением перешёптывались, кто-то нервно проверял телефон.

Ассистентка остановилась на пороге зала и, глянув на меня через плечо, объяснила:

– Придётся делить комнату с тремя соседками. Других вариантов нет, мест маловато. Привыкайте.

Я кивнула, не в силах скрыть удивление. Внутри всё переворачивалось – это место явно не соответствовало ожиданиям после всех тех слов о шикарной жизни моделей и блестящей карьере.

Как зомбированная, я молча пошла и села в свободный уголок, прижимая к себе свой саквояж, словно это был единственный якорь в этом хаосе, что связывал меня с нормальной жизнью. В груди постепенно начал нарастать странный, болезненный ком. Вдруг мне стало невыносимо тоскливо. Я не могла перестать думать о своём доме, о спокойствии, о баб Тоне и о нашем уютном ужине.

В этот момент я больше всего на свете захотела просто вернуться домой.

Вокруг все общались между собой, и вскоре голоса слились в невыносимую какофонию, от которой мне стало ещё более некомфортно. Шум заполнил всё пространство, словно давя на меня, пока я сидела в своём уголке, пытаясь не потеряться в этом хаосе. Я ещё крепче прижала к себе саквояж, чувствуя, как волнение нарастает.

Вдруг ассистентка, которая на мгновение исчезла, вернулась и быстрым жестом подозвала меня.

– Идём, – коротко сказала она, не терпя никаких задержек.

Я поспешила за ней, не успев задать никаких вопросов. Мы прошли по длинному коридору, пока, наконец, она не открыла одну из дверей и не показала комнату.

– Вот твоё место, – сказала она, указывая на простую кровать у стены.

Комната оказалась не такой уж плохой, по крайней мере, по сравнению с тем, что я ожидала после зала. Правда, она больше напоминала больничную палату: простые железные кровати, белые стены, никаких излишеств. Тесновато, но по крайней мере, было относительно тихо и просторно по сравнению с общей комнатой.

– Комнату делить с тремя соседками, – напомнила ассистентка, бросив быстрый взгляд на меня. – Надеюсь, не будет проблем.

Она исчезла так же быстро, как и появилась, а я осталась стоять у своей новой кровати, разглядывая комнату, пытаясь осознать, что это всё-таки реально.

Не успела я толком осмотреться, как в комнату ввалились трое девушек, каждая со своим характером и внешним видом. Одна была высокая, с рыжими волосами, растрёпанными и немного диковатыми на вид. Вторая – пухленькая брюнетка с короткой стрижкой и добрыми глазами. Третья – худенькая блондинка, с веснушками и такой лёгкой, почти детской улыбкой. Они сразу начали разговор, словно знали друг друга всю жизнь.

– Ну что, вы тоже здесь, чтобы "покорять Москву"? – рыжая первой заговорила с усмешкой, оглядывая нас.