– Похоже на то, – хмыкнула брюнетка, усаживаясь на кровать. – Я вот из деревни под Ставрополем, уже думала, что Москва меня не возьмёт.

– А я с хутора под Воронежем, – добавила блондинка, встряхивая длинными волосами. – Не думала, что нас тут столько из глубинки.

Я улыбнулась, удивляясь, насколько всё это было неожиданно знакомо и одновременно странно. Они тоже были из маленьких мест, как и я.

– Я Мария, из хутора Бобров, – сказала я, чувствуя, как внутри немного оттаивает напряжение.

Мы разговорились, и оказалось, что у каждой из нас своя история – все из глубинок, каждая стремится вырваться из привычной жизни.

Глава 4

На следующее утро нас разбудил громкий и резкий звук, который эхом прокатился по комнате. Я вскочила на кровати, едва понимая, что происходит, пока не увидела, что в дверях стоит ассистентка Павла с рупором в руках.

– Подъём! – её голос был ещё громче, чем звук рупора. – Все должны привести себя в порядок, одеться в лучшее, и встать в очередь в вестибюле на первом этаже. У вас есть полчаса!

Девушки вокруг меня начали суетиться, быстро выскакивая из кроватей и бросаясь к своим вещам. Я чувствовала, как внутри поднимается волнение. Полчаса! Нужно было успеть подготовиться, выглядеть на все сто и не показать себя с плохой стороны.

Когда я добежала до общей душевой, то сразу поняла, что всё идёт не по плану. Там была просто нереальная очередь, и девушки, нервно переминаясь с ноги на ногу, ждали своей очереди. Каждая старалась успеть за оставшиеся минуты, чтобы привести себя в порядок. Вокруг стоял гул голосов, стук дверей, шум воды – настоящий хаос.

Пришлось ждать около получаса, прежде чем одна из кабинок наконец-то освободилась. Время уже поджимало, и я буквально влетела внутрь, стараясь как можно быстрее принять душ и успеть одеться. Каждый момент был на вес золота.

Когда я вернулась в спальню, слегка расслабившись после суматошного утра, в голове была только одна мысль: как же собраться быстрее и успеть уложить волосы?!

Но стоило мне подойти к своей кровати, как моё сердце замерло. Я остановилась как вкопанная, глядя на то, что осталось от моего платья.

Ткань, которую я так аккуратно и старательно сшивала своими руками, висела клочьями. Кто-то явно с особым остервенением прошёлся по нему ножницами, разрезав его на мелкие лоскуты. В одном месте была огромная дыра, другая часть буквально болталась на нитке. Казалось, каждый кусок был отрезан с намерением причинить боль. Я смотрела на изрезанное платье, не в силах пошевелиться.

Горячая волна гнева смешалась с невыносимой обидой, которая медленно поднималась в груди. Сначала я ощутила, как к глазам подступают слёзы, но потом гнев начал их вытеснять. "Как… как так?" – мысленно спрашивала я себя, не веря в то, что это происходит на самом деле.

Это платье было не просто одеждой. Оно было моим способом доказать, что я тоже чего-то стою, что даже из ничего я могу сделать что-то красивое, своё, особенное. Я вложила в него все свои надежды и старания, чтобы выглядеть достойно, чтобы не выглядеть слабой перед теми, кто привык к роскоши и стилю. А теперь всё это было разрушено в одно мгновение.

Я сжала кулаки, чувствуя, как в груди закипает ярость. Кто-то нарочно сделал это, зная, насколько важным для меня было это платье. Несправедливость ситуации накатила с такой силой, что внутри всё буквально дрожало от эмоций.

Но я не позволила себе долго погружаться в гнев и отчаяние. Прожив всю жизнь в хуторе, я привыкла к трудностям, и знала, что жалость к себе не приведёт ни к чему хорошему. Я глубоко вздохнула, смахнула непрошеные слёзы и быстро принялась за дело. Если платье уничтожено, это не конец.

Открыв свой саквояж, я достала свои любимые джинсы. Они всегда выручали меня в самых сложных ситуациях. Быстро подкатала штанины, чтобы придать им более аккуратный вид. Затем я нашла тонкий свитер с вырезами на плечах – элегантный, но удобный. Натянула его, оглядываясь в зеркало.

Обувь на каблуках завершала образ – не роскошно, но достаточно стильно для того, чтобы я чувствовала себя уверенно.

Я быстро оглядела себя в зеркале, сделав последний вдох, чтобы успокоиться, и побежала вниз, не дожидаясь лифта. Лестница оказалась самым быстрым вариантом, хотя ноги дрожали после бессонной ночи и пережитого шока. Но я не могла позволить себе опоздать, даже если вся ситуация была против меня.

Спускаясь вниз, я чувствовала, как сердце бешено колотится в груди, а мысли всё ещё крутились вокруг изрезанного платья. Но я собрала все свои силы, стараясь не дать этой ситуации полностью выбить меня из колеи.

Когда я добежала до вестибюля, передо мной уже собралась толпа девушек. Все они были одеты с иголочки: платья, идеально сидящие на фигуре, стильные костюмы, обувь, явно стоившая немалых денег. Их безупречные макияжи и укладки только подчёркивали их подготовленность к этому дню. А я, стоя среди них в своих подкатанных джинсах и свитере, чувствовала себя лишней.

Но, несмотря на всё это, я гордо подняла голову. Пусть у них лучшие наряды, я всё равно здесь, готова к испытанию.

Внизу, среди собравшихся девушек, я наконец увидела Павла и его ассистентку. Павел стоял в стороне, оглядывая толпу, но его взгляд был странный – рассеянный, словно он смотрел на всех сразу и одновременно ни на кого. У него был вид человека, которому всё это давно привычно и даже скучно. Его глаза скользили по девушкам, напоминая мне то, как пастух смотрит на своё стадо овец: с холодной отстранённостью и без всякого интереса к каждой из нас.

Ассистентка, как обычно, держалась рядом, энергично указывая на что-то в своём планшете, шепча ему на ухо что-то деловое. Она выглядела сосредоточенной и не слишком обращала внимание на нас, словно мы были просто частью очередного рутинного процесса.

Я стояла среди других девушек, чувствуя, как внутри накатывает лёгкая неуверенность.

Павел наконец обратил внимание на собравшихся и, не меняя своего рассеянного взгляда, начал говорить:

– Сейчас вам всем предложат надеть что-то из нашей коллекции, костюмы, платья – всё, что нужно, чтобы показать, как вы двигаетесь и носите одежду. А затем, – он сделал небольшую паузу, оглядывая толпу, – вас попросят выйти в одном белье. Нам нужно оценить вашу фигуру, так что это стандартная процедура.

Эти слова заставили меня замереть. Я почувствовала, как внутри всё сжалось от смущения. Выйти в одном белье перед всеми? Это казалось таким унизительным, словно меня выставляли напоказ, как товар на рынке. Сразу начали крутиться мысли: "Я же не такая, как эти девушки, я не привыкла к этому миру…"

Но я быстро подавила этот внутренний протест. Я знала, что выбора нет. Это был единственный путь выйти на обеспеченную жизнь, о которой я всегда мечтала. Я вспомнила баб Тоню, наш дом в Боброве, и то, как мне хотелось вырваться из этой бедности. Если нужно переступить через своё смущение, чтобы достичь цели, я была готова.

Я глубоко вздохнула и внутренне согласилась, понимая, что это мой единственный шанс.

К нам вышли несколько молодых парней, одинаково одетых в светлые рубашки и свободные брюки, даже их причёски были совершенно одинаковыми, что добавляло ситуации какой-то странной формальности, будто они не люди, а манекены. Без лишних слов они начали раздавать девушкам ярко-розовые пластиковые пакеты, которые блестели, словно сделаны из латекса. Пакеты были запаяны, идеально гладкие и ровные, словно их только что сняли с конвейера.

Один из парней, безэмоционально глядя на нас, объявил:

– В этих пакетах ваша одежда, обувь и нижнее бельё. У каждой из вас комплект разный. Размеры мы не подбирали, так что получится надеть – хорошо. Не получится – ваши проблемы. Вы должны выйти из ситуации самостоятельно.

Его слова прозвучали как вызов. Я посмотрела на пакет, который мне вручили, и почувствовала, как волнение снова накатывает. "Размеры не подбирали?" – пронеслось в голове. Как же я должна выглядеть достойно, если вдруг это не мой размер?

Нас повели за кулисы. И оно оказалось совсем не таким, каким я его представляла. Пространство было холодным, стерильным и лишённым каких-либо признаков уюта. Белые стены, тусклое освещение и серые бетонные полы создавали ощущение пустоты и холодной отчуждённости. Воздух был сырой, будто здесь не было отопления, и в помещении гулял неприятный сквозняк. Этот холод буквально впивался в кожу, пробирая до костей, от чего стало ещё более некомфортно. Но хуже всего было отсутствие какого-либо уединения. Весь зал был открытым, и ты находился на виду у всех, без права на личное пространство.

Становилось неловко и тревожно, как будто каждый твой шаг и каждый жест были под пристальным вниманием. Я невольно заметила, как несколько девушек суетливо пытались спрятаться за колонны или хотя бы отвернуться друг от друга, но места для этого не было.

Я достала розовый пакет и открыла его с замиранием сердца. Внутри лежало плотно облегающее платье в цвете металлического серебра. Ткань была блестящей и казалась слишком тонкой для этого холода. Платье было с глубоким декольте, что придавало ему слегка провокационный вид, и с большим вырезом на спине. На первый взгляд оно выглядело как вещь, которую одевают для вечеринки, на которую идут только с одной целью…

К нему прилагались туфли на высоких каблуках. Тонкий ремешок едва удерживал обувь на моей ноге, и я уже чувствовала, что они натрут мне пятки после пары шагов. В пакете также лежал комплект белья – кружевной полупрозрасный лиф и такие же трусики, едва прикрывающие тело. Весь наряд создавал ощущение, что я собираюсь выступать не на показе, а в стрип-клубе.

Собираясь переодеваться, я чувствовала, как всё внутри напрягается. Снимать свою одежду на глазах у всех было неловко, но я понимала, что выбора нет. Я начала стягивать джинсы и свитер, стараясь двигаться быстро, чтобы сократить этот момент смущения. Холод коснулся кожи, и от этого казалось, что я только сильнее ощущаю свою уязвимость.

Когда наконец натянула платье, оно оказалось не совсем по размеру. В талии немного тянуло, а грудь словно не вписывалась в посадку, но я сделала всё возможное, чтобы оно сидело аккуратно.

Я огляделась в зеркало, заметив, как волосы слегка растрепались, и лицо стало бледным от волнения и холода. Моё отражение выглядело совсем не так, как я себе представляла. Я чувствовала себя чужой в этом глянцевом образе. Всё, что я видела вокруг – от простого и холодного помещения до других девушек, уверенно переодевающихся – только усиливало ощущение отчуждённости.

Глава 5

Никого специально вызывать не стали – девушки одна за другой начали выходить на подиум, словно волной, без какой-либо системы. Просто поток, где каждая пыталась уловить момент, чтобы показать себя лучше остальных. Я стояла в стороне, стараясь держать себя в руках, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. В голове я перебирала все те мелочи, что когда-то видела по телевизору про моду и моделей. Ровная осанка, уверенная походка, взгляд прямо перед собой.

Вздохнула несколько раз, стараясь успокоить дыхание, и попыталась поймать удобный момент, чтобы влиться в поток девушек. Но чем дольше я ждала, тем больше откладывала этот момент. В итоге получилось так, что я осталась последней. Каждая из девушек уже прошла по подиуму, а я всё ещё стояла, стиснув пальцы, и пыталась справиться с нарастающим внутри волнением.

Я наконец решилась, вышла на подиум последней. Шагнула на ровную узкую дорожку и почувствовала, как туфли тут же начали неприятно натирать, но заставила себя не обращать на это внимания.

В конце подиума сидели судьи. Их было трое: двое мужчин и одна женщина, все они сосредоточенно смотрели на девушек, оценивая каждый шаг и каждое движение. Но их взгляды были такими холодными и равнодушными, что казалось, что мы для них просто очередной поток кандидатов, без эмоций и личности.