– Пап, я так счастлива была с ним. Он меня на руках носил. И чтобы изменилось, скажи я вам раньше?

– Получила бы совет не раздвигать до свадьбы ноги! – в сердцах отбрасываю салфетку. – Тем более перед восточным мужиком!

Дочь заливается горючими слезами, совсем как в детстве, вытирая лицо рукавами.

– Ладно! Успокойся, – утешаю Крис, поглядывая на Алису. Сам не ангел. Чёрт, даже моя дочь старше её. – До конца семестра-то не дотянешь? Когда тебе рожать?

– В мае, – бросает Кристина.

– Это из-за принца своего ты не приехала этим летом погостить? Давно у вас закрутилось?

– Давно… Господи, какая же я дура!

– Так может ты там родишь? Я оплачу тебе лучшую клинику. Няню найму. А сдашь экзамены, привезёшь ребёнка к нам.

– Какие экзамены? Мне так плохо, пап. Я домой хочу. К тебе, к маме… У неё почему-то телефон выключен. Она в порядке? Осложнение прошло?

– К сожалению, её состояние ухудшилось. Боюсь, ты добьёшь её такой новостью. Ты же знаешь, она женщина строгих правил.

– Эмиль скоро вернётся, а я не хочу его больше видеть. Тем более он может попытаться отобрать у меня сына.

– У тебя будет мальчик?

– Да.

– Но вы ведь не женаты?

– Нет, не женаты.

– Тогда чего ты боишься?

– Он очень хотел этого ребёнка. Пап, я уже билеты взяла.

Второй раз за разговор покрываюсь испариной.

– И когда ты прилетаешь?

– Через три дня. Встретишь меня? Я так соскучилась по дому. Попроси Гульнару напечь моих любимых пирогов.

– Она больше не работает в доме. У нас новая… Домработница.

Алиса недовольно хмыкает. Она только сегодня сняла с себя форму горничной. Твою ж, мать! Как некстати Кристина возвращается! Снова придётся нам с малышкой уходить в подполье. И да! Я скоро стану отцом и дедом. Но отчего-то сегодня меня не радует прибавление в семействе. И надо что-то срочно решать с Женей!

– А где Гульнара?

– Да она, собственно, никуда не делась. Уман же по-прежнему работает у нас. Гульнаре просто стало тяжело справляться с своими обязанностями, и мы взяли девочку пошустрее, – подзадориваю Алису, но она сидит мрачнее тучи. Мечет в меня глазами молнии.

– Ну пирожки-то испечь у Гульнары хватит сил? И вообще… Вам будет не до меня, а её я давно знаю. Надо мне ей позвонить. Думаю, она будет только рада помочь мне с ребёнком.

Поджимаю губы. Гульнара не дура, и я полагаю, что она догадывается почему её удалили из дома. Но им с мужем идти некуда, поэтому не суют нос куда не надо.

– Решим, Кристина. Но как же с учёбой?

– Постараюсь что-то решить. Ладно, пап. Ты всё-таки попроси маму мне позвонить.

– Завтра. Сейчас она уже легла спать.

– Так рано?

– Она сейчас вообще по большей части спит.

– Понятно, – вздыхает Кристина. – Может, и хорошо, что я приеду. Мама, конечно, поругается, но она ведь отходчивая. А малыш отвлечёт её от болезни. Глядишь, и на поправку быстрее пойдёт.

– Ладно, Кристин, – вздыхаю я. – Что сделано, то сделано. Прилетай домой.

– Спасибо, пап.

– Целую тебя.

– И я, – Кристина улыбается мне и сбрасывает звонок.

В полной тишине доедаю остывшее мясо и допиваю вино. Пересаживаюсь на софу возле окна. Какой-то кошмар! Если Женя расскажет обо всём дочери, та однозначно займёт сторону матери. Им нельзя встречаться! Но как это сделать? Единственно правильное решение робко пульсирует в висках.

Алиса уносит посуду и вернувшись, замирает передо мной.

– Ну и что теперь делать?

– Поработать если не головой, так губами, – расстёгиваю ремень. – Дальше сама справишься?

– Я серьёзно.

– И я серьёзно! – срываюсь на крик. – Чем ты вообще думала? Поделилась радостью?

– У тебя правда ничего не останется после развода?

Мне неприятно это слышать, тем более из уст Алисы.

– Что? Бросишь меня сразу? – смотрю на неё исподлобья.

– Нет! Что ты! – спохватывается Алиса. – И вообще… У нас всё будет хорошо!

– Уверена?

– Конечно! Мы же любим друг друга, – Алиса устраивается у меня между ног.

Закрываю глаза. Надо снять напряжение, а то понаделаю бед. У меня есть три дня, чтобы решить вопрос с Женей.

Глава 14

Женя

Муж запер меня и даже не спросил, как я себя чувствую, кушала ли сегодня. Его волнует лишь то, что я напугала Алису. Развода не будет! Слова Генриха прозвучали как приговор. И для его исполнения мне нужно умереть или муженёк прибьёт меня сам. Холодею от закравшейся в воспалённый разум мысли.

Достаточно на секунду представить, как муж входит в мою комнату с подушкой. В груди перехватывает дыхание, словно он уже душит меня. И как теперь быть? Бежать, бежать прочь. Но как? Выпрыгнуть в окно и облегчить им с Алисой участь?

Были бы здоровой, я бы смогла спуститься с балкона. Как там делают в кино? Связывают простыни, вьют верёвки из одежды?

Сползаю с кровати и замираю перед дверью. Осторожно поворачиваю ручку, чтобы не привлекать внимание, хотя эти двое наверняка ужинают. Гоню мысли о еде, и так голова кружится. Дверь заперта, и с этим нужно что-то делать.

Подхожу к окну и с надеждой смотрю по сторонам. Вдруг Уман появится во дворе с метлой или ещё по какому делу? Но вечером он редко выходит из дома. Я не день сегодня проспала, а жизнь свою! Можно было попытаться дойти до дома прислуги и попросить хотя бы телефон. Но надо сказать, сегодняшний дневной сон придал мне сил.

Падаю в кресло и сверлю взглядом дверь, будто это поможет мне её открыть.

Гоню прочь охватившую меня панику. Перебираю варианты побега, но, увы, их всего два: через дверь или через окно. Оставаться нельзя. Если только забаррикадироваться и ждать пока кто-нибудь меня хватится и примчится проведать. Таких людей, увы, немного. Я слишком растворилась в Генрихе. Мне никто не был нужен кроме него.

Дура! Нарисовала в своей голове картинку. Я и мой король! Но вот одно я забыла, что королевы всегда под прицелом. И уж кто-кто, а они в средние века не могли позволить себе расслабиться. Фаворитки всегда толпились возле королевских спален и за место под солнцем чего только не творили.

Время тянется мучительно долго, а я так и не могу ничего придумать. В кровать возвращаться боюсь. Теперь меня преследует призрак Генриха с подушкой в руках.

Услышав шаги мужа, испуганно вздрагиваю. Поворачивается ключ в замке, и Генрих входит с подносом. Что принёс? Суп с крысиным ядом? Вряд ли. При вскрытии… Паническая судорога проходится по телу, стоит представить себя на столе паталогоанатома. При экспертизе яд обнаружат. Так что больше надо бояться подушки. Бросаю на неё быстрый взгляд. Нужно было спрятать её.

Крыша едет от страха, и я ничего с собой не могу поделать.

– Женя, ты вообще слышишь меня?

Вздрагиваю и приосаниваюсь в кресле.

– А ты что-то сказал?

– Алиса пожаловалась, что ты сегодня отказалась от еды. Она приготовила вкусное жаркое. Покормить тебя?

Сглатываю нахлынувшую в рот слюну.

– Спасибо! Аппетита совсем нет.

Генрих ставит поднос на трюмо и садится на мою кровать.

– Давай поговорим, Жень.

– Давай.

– Я люблю Алису. Она родит мне сына. У меня будет кому передать дела, когда придёт пора уйти на покой.

От такой наглости аж зубы сводит. Это он нашу компанию собирается своему бастарду завещать? Да он на покой отправится следом за мной! Но мне нужно проглотить сейчас всё, чтобы снова не оказаться взаперти. Сижу, молча обалдеваю от наглости некогда родного мне человека. Генрих явно доволен, что я больше не перебиваю его.

– Разводиться мы с тобой не будем. Уход я тебе обеспечу самый лучший…

Интересно про что он сейчас? Про мой уход на тот свет? В любом случае мне нужно соглашаться. Киваю мужу в ответ. Приободрившись, он развивает свою мысль дальше.

– Понимаешь… Я мужчина и не могу без секса, поэтому ты просто закроешь глаза на то, что я сплю с Алисой. Это ведь лучше, чем если бы я трахался с кем-нибудь на стороне?

Снова киваю, мысленно пристреливая их обоих из охотничьего ружья Генриха. Он несколько обескуражен моей покладистостью.

– Но мне нужны гарантии, Женя. Ты переписываешь всё, что у тебя есть на меня. Алиса сказала, что ты уже оказывается написала завещание. На кого, дорогая?

– А у меня много вариантов? – не хочется подставлять дочь, но мне и правда больше некому оставить наследство.

– Кристина ещё слишком юна и глупа. Поверь, я не оставлю её без гроша.

Ей бы в живых остаться с новой мачехой. К счастью, ей ещё год учиться. А я вырулю, обязательно вырулю.

– Давай хотя бы пополам?

– Нет. И это нужно сделать завтра утром.

– Хорошо, пусть приедет нотариус. Я подпишу документы.

– Ну вот видишь! – Приободряется Генрих. – Обо всём ведь можно договориться. Я найму тебе другую горничную. Алисе скоро станет тяжело управляться с хозяйством, да и ты не очень-то хочешь её видеть. Ты ведь не выходишь из комнаты, а она вообще не будет заходить к тебе. Она очень деликатная девочка. Сегодня просто взбрыкнула. Но ты же понимаешь, она в положении, и гормоны дают о себе знать.

– Но я не хочу всё время сидеть взаперти. В конце концов ты всё ещё мой муж, и это мой дом. Я сегодня спустилась в гостиную, и никто не умер от этого.

– Если ты готова смириться с присутствием Алисы, я не буду возражать.

– То есть мы будем сидеть за столом втроём? Я, ты и твоя любовница, – внутри всё вскипает, и я силюсь усмирить гнев. Выдавливаю из себя улыбку.

– Если ты не будешь воспринимать Алису как мою любовницу, всё быстро встанет на свои места.

– А кем я должна её считать?

– Вот опять ты начинаешь Женя, – Генрих хватает с моей постели подушку и взбивает её в руках.

Страх сковывает меня по рукам и ногам.

– Я просто хочу обо всём договориться на берегу.

– Считай её моей второй женой.

– У тебя в роду с востока вроде никого не было.

– Да при чём тут восток! Сейчас многие мужчины моего уровня живут на две, а то и на три семьи.

– А что это за уровень такой? Прости, я впервые о таком слышу. Это что-то из дзена? Мы с тобой всю жизнь варимся в одном соку, а я столько не знаю оказывается. Мы отстали от моды? Кто-то из наших знакомых тоже пустился во все тяжкие?

– Давай только без имён, ладно?

Любопытно, но на самом деле мне уже всё равно. Если люди моего круга так сходят с ума, то я хочу срочно из него вырваться.

– Без имён так без имен. Так и решим. Трахайся со своей Алисой сколько твоей душе угодно, но меня больше не трогай. И, пожалуйста, не запирай. Я не заслужила такого унижения, и всё ещё нахожусь в здравом уме и памяти.

– Завтра подпишем документы, и я отдам тебе ключ.

– Генрих, наши отношения всегда строились на доверии. Да я и не понимаю, чего ты боишься? Моих сил едва сегодня хватило на то, чтобы спуститься в гостиную. Ты же сам сегодня принёс меня сюда на руках!

Глаза Генриха рентгеновскими лучами проходятся по моему телу и замирают на лице. Снимаю с пальца обручальное кольцо.

– Можешь тоже его больше не носить.

– Оно мне не мешает, – сухо роняет он. – Верни кольцо на место.

Конечно, у него же теперь две жены! Но не о том я сейчас думаю. Мне сегодня, просто кровь из носа, нужно выбраться из дома.

– Оно мне стало велико.

– Купить другое?

– Купи кольцо Алисе, – улыбаюсь я. – Так девочка будет чувствовать себя увереннее. Ей, действительно, сейчас вредно волноваться. Она сказала, что ты предложил ей заменить меня на дне рождении…

– Не заменить, Женя. Ты по-прежнему моя жена, не забывай. Празднику нужна хозяйка, а ты не сможешь спуститься к гостям.

– И кем же ты её представишь? – мне даже интересно, что ответит Генрих. Второй женой он её гостям точно не объявит.

– Она будет встречать их вместе с моей мамой.