Измена. Я (не)скоро умру (страница 8)
Ого! Свекровушка оказывается в курсе рекогносцировки в нашей семье. Какая милая женщина.
– Понятно. Прости, Генрих, я плохо себя чувствую. У меня что-то с желудком. Ты унеси еду, пожалуйста.
Генрих замирает в дверях и снова с подозрением смотрит на меня.
– Ты что-то слишком покладистая стала.
– Я хочу, чтобы ты был счастлив. Слишком тяжёлым выдался последний год.
Муж выходит и я, зажмурившись, со страхом жду звук металлического скрежета в замке. Но кроме возбуждённого шёпота заговорщиков, и их удаляющихся шагов не слышно больше ничего.
Вцепляюсь в поручни кресла и беззвучно рыдаю. А хочется орать так, чтобы на небе облака вздрогнули. Предатель! Альфонс! Кобель! Любовницу ему, видите ли, на стороне лень трахать! А, может, и были у него на стороне другие женщины. Сейчас ничему не удивлюсь. Хотя вряд ли бы тогда у него резьбу так сорвало от малолетней шлюхи.
Перед сном Генрих вновь заглядывает ко мне в комнату.
– Почему ты не ложишься? Тебе может помочь раздеться?
– Ты обещал мне сегодня продолжение.
У Генриха вытягивается лицо.
– Но ты же… Сама сказала больше не трогать тебя.
– Да. Просто сижу вспоминаю, как нам раньше хорошо было вместе.
– Жень, не начинай, – хмурится он.
– Я сама лягу, Генрих, – быстро меняю тему. Меня саму стошнит, если муж сейчас прикоснётся ко мне. – У меня просто уже спину ломит от постоянного лежания.
– Но почему ты не разденешься. Ты этот костюм надевала только в особенных случаях.
– А теперь решила превратить в пижаму. Спокойной ночи.
Дверь снова закрывается, и я выдыхаю, не услышав зловещего скрежета ключа. Теперь бы выждать, пока эта сучка вскарабкается на Генриха. Ведь он может лечь спать, а его шавка нет. Мне по-тихому не выехать из дома. Шум роллетов в гараже и разъезжающихся уличных ворот спалят меня, а без машины я далеко не уйду.
К Уману опасно соваться. За всё это время они с женой не очень-то интересовались моей судьбой. При нынешнем раскладе, допускаю, что Генрих велел им не совать нос в дела дома. И куда ехать? Сразу в полицию? Они вызовут моего мужа и тогда дурка мне точно гарантирована.
Не знаю куда лучше отправиться. Не крякнуть бы за рулём. До Питера далековато ехать, да и куда ночью сунешься. А вот в придорожном отеле, думаю, можно остановиться даже без паспорта. Утром на свежую голову уже соображу, как избежать встречи с мужем и отомстить ему так, чтобы яйца у него посинели и отсохли. Со здоровьем сложнее. Тут потребуется гораздо больше времени.
Наши ванные комнаты с Генрихом делит общая стена. Черпая воспоминания из прочитанных романов, прикладываю стакан дном к стене. Пока тишина. Но вскоре хлопает дверь. Снова берусь подслушивать.
– Можем теперь не шептаться, – рокочет Генрих, и я вздрагиваю от хлопка. Голубки решили отметить победу шампанским в ванной.
– Завтра же сожгу форму. Ненавижу её, – жеманно тянет Алиса.
Струя воды ударяет о дно джакузи. Мы любили там полежать с Генрихом, и тоже частенько забирались в неё с шампанским и фруктами.
Знакомое шипение заставляет меня покраснеть. Генрих обожал поливать мою грудь сливками из баллончика и облизывать её. Чего я, собственно, жду? Оргазмических стонов? Выхожу из ванной и извлекаю сумку из-под кровати. Включив в комнате тихую музыку, поворачиваю ручку двери и выскальзываю в коридор. Держась за стену, добираюсь до лестницы. Страх придаёт мне сил. Моя кровь сейчас сплошной адреналин. Не задерживаясь в гостиной, выхожу в коридор. Там меня ждёт ещё одна лестница. Гараж расположен в цокольном этаже.
Сердце замирает, когда я вижу свою белоснежную красавицу. Мой немецкий внедорожник мне всегда напоминал яхту. Машина делалась под заказ, и Генрих попросил укрепить машину так, чтобы и без того крепкий автомобиль, стал неуязвимым для случайностей на дорогах.
Муж моей машиной сам не пользовался, у меня в салоне было слишком много «девчачьих» штучек. От ароматизатора до поселившегося у заднего стекла белоснежного медвежонка с сердцем в лапах. Поэтому ключи от машины я всегда держала при себе.
Щёлкаю брелоком и вздрагиваю. Для полнейшей тишины звук слишком громкий. Сиденье в машине высокое, и я карабкаюсь на него точно старая развалина. Закрываю дверь, блокирую её на всякий случай. Пристёгиваю ремень. Голова и так кружится, а тут ещё грядущая свобода добавляет скорости всей этой карусели.
Запускаю с кнопки двигатель, и огоньки на торпеде загораются, весело подмигивая мне. Включаю передачу и приступаю к самому решающему этапу побега – нажимаю кнопку открытия ворот из гаража. Шуршание роллетов для меня сейчас как звук железа по стеклу. Сжимаю руль до побеления костяшек. Выруливаю из гаража. Стоит появиться уличным воротам в поле зрения, нажимаю вторую кнопку. Ещё раз… Ещё раз… Ворота не открываются. Ощущая чей-то пристальный взгляд, смотрю на дом. Генрих полностью одетый стоит на крыльце, сложив руки на груди.
– Далеко собралась? – кричит мне.
Вот и пришло время испытать мою яхточку. Сцепив зубы, выжимаю педаль газа и, с грохотом снеся ворота, моя яхточка вылетает на улицу. Из глаз искры, в голове словно мины взрываются, но меня уже не остановить. Форы у меня от силы пару минут. Примерно столько же до развилки на шоссе. Время пошло на секунды!
Глава 15
Женя
Машина несётся с бешеной скоростью. Лишь бы не сбить никого! Генрих, понятное дело, решит, что я рванула в Питер и быстро догонит меня. Его машина летает не хуже моей. Поэтому на развилке я сворачиваю в сторону Выборга и перестраиваюсь в крайний правый ряд.
В висках пульсирует, голова готова разорваться от боли, но я сижу, вцепившись в руль. Моя яхточка несётся вперёд, обгоняя вихрем другие автомобили и шокируя своей борзотой камеры контроля скорости.
Раньше я любила ездить ночью, а сейчас глаза с трудом фокусируются на дороге. Фонари, свет фар ослепляют до рези в глазах, да ещё дождь припустил так некстати.
Губы пересохли, но даже если бы рядом стояла бутылка воды, я бы не рискнула потянуться за ней. Сейчас я единый организм с моей яхточкой. Ощущение свободы опьяняет и без того дурную голову. Адреналин шпарит по венам, позволяя удержаться в сознании.
Но не могу же я так бездумно просто ехать вперёд. Чёткого плана у меня нет. В больницу нельзя, в гостиницу пустят лишь с документами. Холодею от мысли, что муж может отследить мою машину, заявив её в угон. Поглядываю в сторону темнеющих деревьев с правой стороны. За ними железная дорога. Сесть в поезд и уехать куда глаза глядят? А где взять сил? Их уже хватает лишь на то, чтобы держать руль да жать на газ.
Смотрю в зеркало заднего вида. Погони за мной нет. Судя по всему, Генрих, как я и предполагала, рванул в Питер. Снижая скорость, перестраиваюсь в крайнюю правую полосу и сворачиваю в ближайший посёлок. В горло словно песка насыпали, нужно где-то остановиться и купить воды. Доезжаю до ближайшей железнодорожной станции и останавливаю машину возле ближайшего невзрачного магазина с красной вывеской «24 часа». Непонятно, работает он или нет.
Возле него на картонке спит рыжая собака, на другой стороне дороги – автосервис. Холодный свет льётся из двух маленьких зарешеченных окошек. Возле него стоит мерседес с открытым капотом, и двое мужчин, поочерёдно заглядывая в его внутренности, что-то бурно обсуждают. Скользнув взглядом по моей яхточке, они снова возвращаются к разговору.