Вдоль левого берега реки шла довольно густая растительность. Простые ивы да ракиты, из-за которых разглядеть что-то было трудно. Даже сейчас, когда листвой это еще не покрылось. Берег-то был слегка подтоплен, из-за чего полоса густых зарослей простиралась шагов на сорок или около того, создавая совершенно непроглядную паутину из веточек да стволов. В зеленое же время года – свою уникальную экосистему с массой всяческой живности.

Разведка далеко не уходила.

Вниз по течению и не прорвешься – пробка из лодок стоит. А вверх по течению опасно удаляться слишком далеко. Ширина реки невеликая и хватает неглубоких мест, куда может прорваться конница на рывке. Да, по крутому правому берегу, пусть и не сильно высокому, ей мало где можно выбраться, но все же. Для перехвата разведчиков этого и не требовалось. Выскочили. Взяли. И готово. Да и ниже по течению опасных мест хватало для такого рода кульбитов.

Дальше часа от поселения никто не удалялся вообще.

В принципе.

Даже провиант добывать не ходили обычным образом.

Выгребали импровизированными граблями двустворчатых моллюсков из ила да жерлицы ставили, прикармливая места обрезками от разделки улиток. Но все поблизости. Едва ли не в прямой видимости. Ибо нападения ожидали в любой момент.

Времени это занимало мало. А сидеть просто так и ждать погоды не хотелось. Это нервировало.

Сильно.

Прямо-таки загоняло в депрессию.

Беромир старался всех своих людей как можно плотнее занимать делом. За древесиной и рудой их, конечно, в сложившейся обстановке не погоняешь. А рядом с поселением им только и оставалось, что тренироваться да помогать в кузнице. Ну и учиться.

Сложных работ Беромир не проводил на глазах дружинников.

А то еще что-то поймут и возгордятся.

Простой же загружал их в полный рост. В частности, ковали заготовки для шлемов. За предыдущие несколько дней они сумели получить порядка шестисот килограмм кричного железа и где-то половину перевести в тигельные отливки. Так что ведун переплавлял то, что осталось, и ковал, ковал, ковал…

Максимально бесхитростно, кстати.

Он уже сделал оснастку и с ее помощью отбивал полосы. Просто две массивные и закаленные П-образные скобки, соединенные ручками, словно кузнечные клещи. Между ними укладывали пруток и сверху охаживали молотобойцами.

На выходе получалась полоса нужной ширины и толщины. Как раз подходящий для осадки выколоткой и получения половины тульи. Но этим он не занимался. Потом. Когда с глаз долой лишние люди уйдут.

Во время этого монотонного труда волей-неволей приходили в голову разные мысли об идеях и технологиях. Металл-то у Беромира был хороший. Не в пример лучше любого местного. Значит, его и катать можно, и прочими способами обрабатывать.

Но когда делать оснастку? Да еще в такой нервной и тревожной обстановки. А «на коленке» вариантами не обойдешься. Например, для ротационной вытяжки надобно было поставить хотя бы примитивный токарный станок. Да покрепче. И с приводом хотя бы в одну лошадиную силу, а лучше вообще на водяное колесо сажать, чтобы давило подходяще.

Ну или пресс делать. Хотя бы даже и рычажный.

Или прокатный станок.

Силенок так-то не хватит его провернуть, если напрямую и вручную. Но из ромейской бронзы ничто не мешает отлить массивные шестеренки по восковым моделям. Ну и запитать сие устройство от чего-то: от водяного колеса там или ветряной мельницы. Через что и нормальные полосы металла уже можно получать. Да многократно быстрее и лучше, чем поковкой. Даже вот такой – с оснасткой. И куда больших размеров…

А плавки?

Да, используемая им кричная печь действовала неплохо. По сути, сыродутная, но за счет спирального контура снаружи и тепло держала лучше, и воздух задувала подогретый. Где-то до двухсот градусов или около того.

Но на ней много плавок не сделать.

Просто никак.

Приходилось раз за разом править или даже перебирать, возводя заново. Это требовалось как-то решить.

Домну-то он сделать в теории мог, только руду собрать для нее вряд ли получилось бы, чтобы полноценно загружать. Даже для небольшой. А в противном случае и замахиваться на такое глупо. Тем более что имелась под рукой принципиально более простая и доступная технология каталонского горна с дутьем тромпой^[9]. Их связка разом решала вопрос с мехами, да и вообще много с чем.

Иными словами, ковать-то он ковал, а мыслями находился далеко – в технологических грезах. Пытаясь придумать, как облегчить и оптимизировать свой труд. И дать больше хороших железных изделий.

Ну и ждал атаки.

Все ждали.

По всей видимости, Арак знал, что делал, и целенаправленно давил на психику. Прекрасно понимая, как сильно изнуряет такой прием. А может быть, Беромир излишне идеализировал своего противника. И тот попросту не мог завершить маневр для новой атаки.

На старый брод, кстати, сбегали накануне.

Вонь гниющих тел стояла лютая, из-за чего вряд ли роксоланы там пойдут. Лошади просто взбунтуются, их не заведешь на гниющие трупы, что почти наверняка вынуждало Арака искать обходные пути.

И вот ранним утром третьего дня дождались.

Видимо, неприятель рассчитывал застать Беромира и его людей врасплох. Сонными. Но не вышло. Тот любил всех будить или ближе к рассвету, или сразу с его наступлением.

– Жаворонок, чертов жаворонок! – как любили пошутить старые коллеги на работе, видя каждое утро его до отвращения бодрую морду лица.

Вот и сейчас разбудил да делами занял.

Туман.

Сырость и прохлада.

Выходить на тренировки несподручно – слишком мерзко. С железом возиться рано. До завтрака Беромир старался этим не заниматься. Так что он в который раз решил выделить часик на базовый курс счета.

Простейший.

Использовал для этого деревянную, обожженную немного доску и кусочки мела. Очень уж его задело то, что никто из его ребят ничего посчитать не мог толком. Вот и возился.

Одного окрика оказалось достаточно, чтобы зевающие бояре да дружинники вскочили и стали снаряжаться. Благо, что перед отбоем все потребное готовили для такого спешного выхода. Да и учиться счету им не хотелось совершенно.

Немного возни.

И вот уже готовые к бою бойцы строились возле длинного дома, завершив все приготовления к исходу третьей минуты.

Быстро.

ОЧЕНЬ быстро по местным меркам.

Гости, явившиеся на лодках, к этому времени еще даже толком не выгрузились, мешая друг другу. Через густые заросли рогоза они не лезли, а свободного места у берега не так много. Тем более что там хватало и местных плавательных средств – катамаранов.

Десятая минута.

Бойцы племенного ополчения с горем пополам выбрались на берег. Без всякого строя. Местами мокрые, ибо пришлось спрыгивать в воду. И безусловно, злые.

Вон у длинного дома и навеса их уже ждали местные обитатели, укрывшись щитами. Иди нападай. Каждый в этом племенном ополчении прекрасно осознавал – поздно. Слишком поздно. Но они не уходили.

– Почему? – озвучил свою мысль Беромир.

– Ждут чего-то, – ответил Борзята, видимо думавший о том же.

– Или кого-то… – буркнул ведун и уже громко, на весь строй, рявкнул: – Дротики товсь!

Бойцы относительно привычным движением отвели щиты чуть в сторону и повернули так, чтобы левой рукой получилось придержать приставленные копье и пилум. А правой достали атлатль и, вытянув из колчана дротик, изготовились.

Движения отрабатывались у них всех одинаковые. Одно из немногих движений, которое добрым образом выучил каждый.

– Не слишком далеко? – спросил стоящий рядом Борзята.

– Шагов пятьдесят. Нормально. У них ведь брони нет, – ответил ведун и на весь строй рявкнул: – Первый ряд – бей!

И сам кинул. А потом, окинув взглядом построение, добавил:

– Второй ряд – бей!

Бойцов племенного ополчения накрыло двумя волнами дротиков, ну то есть плюмбат, просто местного разлива.

Спустя пять секунд – еще парой.

И еще.

После третьего залпа Беромир, видя полное расстройство и деморализацию этих людей, бросившихся к лодкам, скомандовал браться за копья. И попробовал провести наступление.

Сказочные ведь условия.

Вон один из раненых земляков Добрыни взялся за барабан и, как на тренировках, начал в него стучать. И бойцы пошли в атаку.

Ведун же вышел немного вперед, словно офицер конца XVIII – начала XIX века. И, поглядывая на своих ребят, покрикивал им разные команды:

– Шаг. Шаг. Жирята, не семени! Шаг! Шаг! Держать строй! Держать!

И они шли.

Медленно. Считай, простым шагом.

Неловко.

Словно неумелые любители, собравшиеся позаниматься реконструкцией по случаю. Однако даже такой строй, начавший надвигаться, сыграл свою роль.

Бойцы из числа племенного ополчения перешли в такое решительное отступление, стремясь как можно быстрее уйти из-под удара, что у лодок началась драка. И даже резня. Они пихались, отталкивая друг друга в порыве забраться первыми в плавательное средство и уплыть.

Сталкиваться с медленно накатывающей «стеной щитов и копий» они хотели меньше всего. Тем более что у них самих не имелось почти никаких внятных защитных средств. Да и высадились они тут в надежде застать противника врасплох, навалившись на него сонного, а никак не драться. Видимо.

Первая лодка опрокинулась.

Кто-то, зайдя в холодную лодку по пояс, попытался в нее залезть. Но лишь вывел из равновесия. Да еще к нему и наклонились те, кто уже там сидел, порываясь его спихнуть…

Вторая.

Третья.

Несколько бойцов племенного ополчения попытались уйти на катамаране. Но не вышло. Управлять им они не умели, а в спешке и суете зацепились балансиром за соседний. А тот за следующий. И в итоге образовался целый плавучий остров, почти непригодный к перемещению.

В общем, творилась натуральная вакханалия.

А бойцы Беромира приближались. И с каждым их шагом, с каждым ударом барабана истерика у воды нарастала.

Наконец отдельные ребята из племенного ополчения, понимая, что не успевают уплыть, бросились на супротивников. В надежде прорваться. Пустой и глупой. Но эмоции, близкие к отчаянию, сыграли свою роль.

Эффекта, разумеется, они никакого не добились.

Прикрываясь щитами, воины Беромира просто работали копьями, как он их учил. Тот, на кого шел навал, старался удержать равновесие и принять противника на щит, не думая о его поражении. А бойцы из второго ряда били копьями через плечо первой линии.

Раз-раз-раз.

И эти редкие недруги опадали на землю либо уже мертвыми, либо в агонии. Все ж таки копьем в шею или лицо получить приятного мало…

Наконец все было кончено.

Лодок десять медленно уходило вниз по течению, будучи перегружены людьми. В воде плавали трупы и вяло барахтались замерзающие. На берегу же жуть – казалось, будто ковер из тел.

– Кругом! – рявкнул Беромир.

И ребята подчинились.

Не сразу, но сделали. Их все ж таки трясло от психологического напряжения. Первая атака в строю. Пусть на племенное ополчение роксоланов, считай, из селян, но все же.

Барабан продолжал отбивать ритм.

И они в таком же порядке двинулись обратно – к плетню. Но не успели пройти и десятка шагов, как показались всадники.

К величайшему счастью, проскочить верхом от леса сюда, на поляну у реки, они не могли. Просто в силу сложности местности. Обводные канавы, защищающие поселение от влаги. Колодец. Поленницы дров. Деревья. И многое иное. Да и внушительных размеров навес с плетнем, защищающим его от ветра и снега, тоже мешался. Не говоря уже о длинном доме.

Нет, конечно, кое-где можно было проехать. Но шагом и по одному, из-за чего полторы сотни всадников просто не смогли воспользоваться моментом и с наскока навалиться на пехоту, которой к тому же было меньше почти что вдвое.

– Пилумы товсь! – рявкнул Беромир.