Предтеча буркнул что-то недовольное. Они с Джули сели на мой диван, притащенный из комиссионки, а я неловко допрыгал на костылях до стула. Тяжело впечатлить девушку, если выглядишь как здоровенный дуболом, балансирующий на алюминиевой палочке.

Я упал на стул и уронил костыль.

– Лучше? – спросил Предтеча.

– Намного. Врачи говорят, быстро восстанавливаюсь. Гипс сняли, так что начал упражняться потихоньку, но сильно пока не напрягаюсь.

– Тяжести тягаешь?

– Немного, – ответил я. На самом деле до «несчастного случая» я выжимал четыреста фунтов от груди. По мне этого, честно говоря, не скажешь: минус того, что я высокий и плотный. Правда, из-за ран на груди и длинного больничного вряд ли скоро вернусь к таким весам.

– Ты осторожнее, не перенапрягайся. Он тебя здорово потрепал, никогда не видел, чтобы кто-то вот так схватился с вервольфом и выжил. Я бы еще понял, пристрели ты его серебряными пулями, но врукопашную… это безумие! Повезло тебе. – Он говорил о вервольфах так, будто это была скучная, будничная штука вроде пылесоса или тостера.

– Мистер Питт… простите, Оуэн, – вмешалась Джули. – Мы сейчас скажем вам кое-что странное… но, учитывая ваш недавний опыт, думаю, вы не примете нас за сумасшедших. Эрл и я представители компании «Охотники на монстров».

– Окей, я слушаю.

Джули могла бы мне сказать, что прилетела с луны Юпитера, я бы и тогда ее слушал во все уши. А тут было и вполовину не так странно.

– К.О.М. – частная организация, специализирующаяся на проблемах, связанных с монстрами. Можно сказать, что мы на них охотимся.

– Звучит разумно, – я улыбнулся. Звучало ни фига не разумно, даже наоборот, но если я расскажу мозгоправу о своем опыте с Хаффманом, через пятнадцать минут окажусь в палате с мягкими стенами. Поэтому я слушал.

– Как вы уже знаете, монстры совершенно реальны и представляют серьезную угрозу миру. Наша компания эту угрозу нейтрализует.

– А платят за это хорошо? – в шутку спросил я.

Предтеча сунул руку в карман куртки и, вытащив обычный конверт, бросил мне.

– Что это? – спросил я, поймав его.

– Федералы платят за устранение монстров. Называется ФАС.

– Фас?

– Фонд Астральных Сил, – ответила Джули. – Его учредил Тедди Рузвельт во времена своего президентства. ФАС – это инструмент контроля за популяцией монстров, основной источник дохода для К.О.М. Остальные контракты мы получаем от разных организаций, муниципалитетов и частных лиц.

– Давай, открой, – кивнул Предтеча. – Федералы тебе об этом не сказали, но вообще-то ты убил взрослого вервольфа со списком жертв, значит, тебе полагается за него награда. Я самовольно за тебя заполнил все бумаги. Решил, что не откажешься.

В конверте оказался обычный на вид чек из государственного казначейства с зеленой печатью ФАС под гербом. Чек был выписан Оуэну Заставе Питту на сумму пятьдесят тысяч долларов.

Звук, который я издал, можно было назвать писком, да и то название слишком мужественное.

Такого просто быть не могло. На моей прошлой работе столько за год не платили!

– Да вы меня разыгрываете, нахрен! – Я скептически взглянул на Джули и даже умудрился поднять одну бровь.

– Нет! – рассмеялась Джули. Смех у нее тоже был красивый. – Это совершенно легальный чек. Награда начисляется в зависимости от величины популяции монстров и числа человеческих жертв. Сейчас количество нападений ликантропов выросло как никогда, и эта конкретная особь успела убить нескольких человек за день до вашей стычки. Если бы он съел больше людей и был более старым и матерым, ваша награда выросла бы соответственно.

– То есть вы хотите сказать, что правительство платит за убийство вервольфов? – Я хотел ей верить, но собирался дохромать до банка и попытаться этот чек обналичить сразу же, как они уйдут.

– Да, а также монстров других типов.

– Других? А какие еще есть?

Она пожала плечами.

– Их очень много, но давайте не отвлекаться от темы. Потому что, если вы не согласитесь на наше предложение и станете разглашать эту информацию публично, правительство устроит вам инцидент с бензопилой или что-то в этом духе. И я совершенно не шучу. Эта тайна очень, очень серьезно охраняется. Поэтому, прежде чем поделиться ею с вами, я должна спросить, вы…

– Зомби? – перебил я. – Зомби правда существуют?

– Оуэн, прошу вас, мне нужно…

– Да, зомби существуют. Идут во всех видах: быстрые, медленные… мерзкие ублюдки, – ответил Предтеча.

– Вампиры?

– О да. И не такие очаровашки, как по телеку, – они те еще кровожадные твари. В кино их делают такими сексуальными интеллектуалами, но я тебе вот что скажу: когда тебе сонную артерию вырывают, это ни хрена не сексуально. Вообще, разных живых мертвецов тьма.

Джули со вздохом сдалась. Я всерьез собирался выяснить, что реально, а что нет, и Предтеча был не против мне помочь. Похоже, его это веселило, и ему нравилось дразнить Джули.

– Бигфут? Йети.

– Да, но денег за них не дают, с ними проблем нет.

– Чупакабры?

– Козососы? Порвут тебя на тряпки.

– Гигантские звери-мутанты?

– Конечно, но это вотчина японцев.

– Морские гады?

– Да, но платят только за злых.

– Вау, серьезно? Инопланетяне?

– Если имеешь в виду разумных зеленых человечков, то нет. Может, они и существуют, но нам не показываются.

– Призраки?

– Правила строгие: охотимся только на тех, у кого есть физические тела. Нет тела – нет дела: соответственно, и награды нет. Работаем только с созданиями из плоти и крови или, по крайней мере, кости. Экзоскелеты и слизь тоже считаются.

Этот пинг-понг продолжался еще минут пять: я пытался вспомнить каждого монстра, которого видел в ужастиках, а Предтеча с совершенно серьезным видом мне отвечал, настоящие они или нет. И я решил, что, если он с таким каменным лицом сочиняет на ходу, в покер с ним лучше не играть.

Наконец, после вопроса о твари из Черной лагуны (да, существует, фильм основан на реальных событиях), Джули не выдержала и ткнула Предтечу под ребра.

– Не хочу мешать, ребята, но давайте вернемся к делу. Оуэн, мы набираем новых охотников. Из-за конфиденциальности нашего бизнеса рекламу мы давать не можем, сами понимаете, поэтому обычно делаем предложение тем, кто пережил контакт со сверхъестественным и хорошо себя показал.

– Ну, я вроде неплохо держался.

Предтеча усмехнулся, Джули снова рассмеялась и достала из сумочки DVD-диск.

– Можно?

Я кивнул, и она, вставив диск в проигрыватель, включила телевизор.

– Думаю, вы эту запись еще не видели. Для ваших бывших работодателей и далласской полиции ее не существует.

– Переключите на третий канал. Ага, вот оно.

На черно-белом видео явно просматривался четырнадцатый этаж моего бывшего офиса. Экран бы разделен на четыре части, каждая показывала помещение с разных ракурсов. Я удивился, узнав некоторые места, где камер точно никогда не замечал. Одна стояла даже в офисе Хаффмана.

– У них везде напиханы скрытые камеры. Сдается мне, у вас многие приворовывали, – заметил Предтеча. Вот я как знал, что не стоило таскать канцтовары домой!

Метка в углу экрана показывала 20:05. Я смотрел и думал, что выгляжу глупо. Впрочем, все люди себе кажутся глупыми на видео. Звука не было, но все происходило так же, как я запомнил, только на удивление быстро. Мне-то казалось, что вервольф превращался долго, но если смотреть со стороны, отстранившись, становилось понятно, что он изменился за секунду. Да и вообще, весь бой длился несколько минут – это для меня они растянулись на целую вечность.

На экране монстр и вполовину таким страшным не казался, как в реальности, когда дышал мне в лицо горячей пастью. Третья камера моргнула, когда я пробил потолок. На пару секунд мы исчезли с экрана, но тут же появились в другом месте. Удивительно, как несерьезно в черно-белом цвете выглядит кровь на стенах…

Наконец «киношный» я свернул вервольфу шею и вытолкнул его столом из окна.

А я-настоящий вдруг почувствовал, что задыхаюсь.

Джули выключила телевизор и аккуратно убрала диск обратно в коробку.

– «Вроде неплохо держался»? Вы бились великолепно, хотя много раз могли сдаться. Вы удивитесь, но многие, столкнувшись с чудовищем из своих кошмаров, просто замирают. Их мозг сперва даже не может осознать, что видит… а потом становится слишком поздно: секунда – и потусторонняя сущность уже ковыряет в зубах твоим позвоночником. Охотники не замирают. Охотники сражаются.

– Слушайте, я обычный человек. Бухгалтер. У меня самая нормальная профессия для самого нормального парня! – попытался я защитить свою будничную жизнь.

Джули достала из сумочки желтый конверт для бумаг.

– Что это? – спросил я.

– Ваше личное дело из секретных архивов министерства национальной безопасности.

– Правительство само напросилось: не надо было оставлять секретные файлы там, откуда хороший хакер их может вытащить, – терпеливо объяснил Предтеча.

– Оуэн Застава Питт, двадцать четыре года, родился в Мерседе, Калифорния… Застава? – переспросила Джули.

– Родня моей мамы – чехи и сербы. Это старое семейное имя… пишется как марка автомобилей… ну, знаете, они еще такие маленькие машинки делают.

– Маленькие машинки?

– «Юго».

– О. – Она продолжила: – Черный пояс по двум видам боевых искусств. В старшей школе занимались борьбой, два года подряд побеждали в тяжелом весе на чемпионате штата. Нацбез за вами наблюдал, потому что считает помешанным на оружии праваком-радикалом. С восьми лет участвовали в различных стрелковых соревнованиях, вошли в мастерский рейтинг Международной конфедерации практической стрельбы. Стабильно входили в топ-5 на различных национальных тактических триганах. Также входите в топ-5 юных стрелков по стране, хотя в последние годы и сдали позиции.

– Тяжело совмещать работу на полторы ставки и тренировки.

Мой отец все детство был для меня скорее военруком, чем, собственно, отцом. Все готовил нас к какому-то апокалиптическому будущему, которое нарисовал в своем параноидальном мозгу. Я еще на велосипеде не умел кататься, а уже мог из ружья поразить цель на дистанции в четверть мили. Пока нормальные дети ездили в летний лагерь и клеили поделки из спичек и желудей, мы с братом совершали марш-броски на выживание для самых маленьких, сгибаясь под огромными рюкзаками. Нормальные дети занимались спортом, я – тренировался выбивать из противника дерьмо врукопашную. Неудивительно, что правительство держало меня на карандаше.

– Вы пытались завербоваться в армию, но вас не взяли из-за незначительных проблем со здоровьем. Здесь также указано, что вы участвовали в нелегальных подпольных боях со ставками.

Я поморщился. Тут гордиться было нечем.

– Отучившись шесть лет, вы получили степень бакалавра, а затем степень магистра, сдали экзамены на высший балл, с первого раза получили диплом бухгалтера. Член Национального общества чести.

Однажды, во время боя, я чуть не прикончил своего противника – секунды бы хватило. И с тех пор решил стать максимально скучным человеком – никаких больше авантюр, только нормальная жизнь. Что может быть нормальнее бухгалтерии?

– Благодаря многонациональной семье свободно говорите на пяти языках, еще на нескольких способны объясниться со словарем. В вашем психологическом профиле указано, что вы патологический перфекционист с яркой склонностью к гиперкомпенсации, проявившейся в результате сложных отношений с отцом и того, что вы были толстым ребенком, которого все дразнили.

– «Толстым ребенком»? Там прямо так и написано?

– На самом деле тут какая-то психологическая ерунда про образ тела и самооценку, так что я перефразировала.

– Не был я толстым. У меня просто кость широкая. – Я откинулся на стуле, потер виски. И это все из правительственной базы данных! Ничего себе. Не зря они мне не нравятся, минус еще несколько очков им.