Я отпрянул. Странно, что меня ужаснула чужая жестокость, но я вспомнил Патрицию… Как сентиментально – думать о чьей-то безопасности вне игровых сессий. А главное, абсолютно бессмысленно. Патриция не решится на подобное. Обычно мне хватало пары минут наблюдения за человеком, чтобы понять – способен он войти в Тему или нет. Патриция, с ее дерзким характером и нетерпимостью к насилию, не стала бы хорошей сабой^[6]. «Тем приятнее ее заставить», – мелькнуло в голове. Я вспомнил наш пьяный секс. Воспоминание отдалось пульсацией в члене.

– Нет, нельзя, – ответил на вопрос режиссера. Или на свою фантазию? – Это глупо. Приступим?

Режиссер демонстративно обиделся: взмахнул руками, словно дива.

– Приступайте, сэр.

Игнорируя его сарказм, я прочитал ассистентам-парням инструкцию о правильном связывании нижней – они в точности повторяли мои команды, оплетая ноги и руки актрисы грубыми веревками. Лекция отскакивала от зубов, поэтому мысли то и дело возвращались в соседний павильон. Дверь была открыта, и я посматривал на плотный занавес. Из колонок звучала агрессивная рок-музыка, и я не слышал стонов. Но Патриция же не могла прийти просто так. Зачем она в студии? Провести расследование? Написать статью? Кошечка похожа на борца за права всех-всех-всех. На кого она училась? Я напряг память, но не смог вспомнить.

– Сэр, два пальца или один проходят между веревками и кожей?

– Два, – ответил я машинально. – Что за сцены снимают в соседнем зале?

– Ваниль с Хогартом, – ответил парнишка. Он так старательно оплетал веревкой блондинку, что от меня не укрылось: параллельно он и лапал ее. – К Хогарту начинающие идут. Так, опыта набраться. Денег там не заработать.

Начинающие…

Патриция – актриса в фильмах для взрослых. Любопытно.

Спустя полчаса я вышел на улицу и чиркнул зажигалкой. Сигаретный дым проник в легкие, из горла вырвался стон. Блаженство. Дерек считал, что Доминанту следовало избегать любых вредных привычек, дабы не становиться рабом своих желаний, но… Я сделал сильную затяжку, выдохнул кольцо дыма и пробормотал:

– Но ты, Дер, стал рабом самой вредной привычки – привязанности.

– Как вам может нравиться то, что сегодня было?

Брюнетка. Координатор съемок.

Я щелкнул пальцами:

– Дана?

– Дафна, – поправила она. Наморщила носик и достала из куртки пачку тонких сигарет. – Вы правда занимаетесь подобным в обычной жизни?

Ох, солнышко, я делаю вещи похуже. Но ее лицо и так было чересчур бледным для холодного штата.

– Недавно приступила к работе, Дафна?

– Пятый день, – она затянулась и закашляла – курить, видимо, тоже начала пять дней назад. – Вы мне объясните? Зачем нужны такие видео?

Пару секунд я молчал. Когда сигарета дошла до фильтра, я затушил окурок и выкинул в урну.

– Милая Дафна, тебе следует радоваться, что ты не понимаешь, с какими демонами сражаются некоторые люди. Иногда подобные… развлечения, – подобрал я самое понятное для нее слово, – единственный способ не сотворить вещей похуже.

В нос ударил аромат сладкой выпечки. Из стеклянных дверей вышла Патриция. Она смыла яркий макияж, но оставила элегантную укладку, которая совсем не сочеталась с повседневной одеждой – с темным пальто, джинсами и кроссовками. Патриция печатала что-то в телефоне и прошла бы мимо, если бы я ее не окликнул:

– Всего неделю здесь, а встретил знакомое лицо! Воистину Нью-Йорк – большая деревня. Пообедаем, Кошечка?

Патриция посмотрела на меня как на идиота, на что я улыбнулся и… сильнее захотел провести с ней время. Самый дешевый билет до Миннесоты куплен на воскресенье, и лучше я проведу эти пару дней с весельем, чем снова предамся жалости к себе.

Дафна скупо попрощалась и направилась в сторону метро. Патриция же нахмурилась, словно надеялась, что я растворюсь в воздухе. Увы.

– Нет, я спешу, – выдавила она из себя три слова.

– Ты раздумывала целую минуту. Знаешь, почему?

Пат скептически выгнула бровь.

– Почему?

– Ты хочешь согласиться! Знаю отличную бургерную на Бликер-стрит. Можем пообедать вместе… или мне солгать Астрид, что после работы мы пообедали вместе?

Патриция сглотнула.

– Ладно. Я действительно голодна.

Победно улыбаясь, я подал ей локоть, но она скрестила руки на груди и пошла вдоль улицы. Я последовал за Пат, слегка обогнав, и задал верный курс. Пусть молчит. Игнорирует. У нас полно времени.

Значит, Астрид не в курсе. Лучшая подруга!

На самом деле в этом нет ничего удивительного: о такой работе не рассказывают, таким заработком не гордятся. Но иногда ложь – самое верное решение. Я скрывал от родных свою причастность к БДСМ-сообществу и не собирался рассказывать им правду.

Бургерная на Бликер-стрит – одно из немногих мест в Нью-Йорке, от которого меня не тошнило. Здесь не было гула большого города, богемной молодежи или белых воротничков с Уолл-стрит. Владелец заведения продал душу дьяволу или провел магический обряд – иначе не объяснить, как уже десять лет ему удается держать демократичные цены и не обанкротиться из-за аренды в хорошем районе.

– Ты бывал тут? – прочитала мои мысли Патриция. Или заметила во взгляде щемящую ностальгию? – Это место тебе не подходит.

– Любопытно, – я оставил ее первый вопрос без ответа, – а какое место мне подходит?

– Какой-нибудь… дорогой ресторан.

Она запнулась.

– Например, ресторан, где мы были вместе с Дереком и Астрид?

– Неважно, – отрезала Пат. – Веди к лучшему столику и моли Бога, чтобы мне понравилась местная еда.

Я указал на квадратный стол у окна. На подоконнике цвели гортензии.

Когда мы сели друг напротив друга на пластиковые стулья, Патриция схватила книжечку-меню и принялась изучать местные блюда. А я смотрел на нее и пытался перезаписать в памяти новые воспоминания на старые. Отформатировать память и заново заполнить ее иными данными. Не проводить никаких параллелей. Снова девушка. Снова я смотрю на нее и не могу отвести глаза. Что с того? Внутри меня пустота. Волосы у девушки другие, настроение, судьба. Все другое.

– Итак, расскажи, Кошечка, почему из всех сфер ты выбрала порнобизнес? Любишь секс?

Я ожидал, что она ответит дерзко, в своем стиле: «Кто, черт побери, в моем возрасте не любит секс?» Но Патриция отложила меню и посмотрела на свои пальцы. Прикусила нижнюю губу, на которой выступила кровь. Слизнула алые капли, а я втянул носом воздух. В предрождественскую ночь Пат шутила, что я вампир, и пусть оказалась далека от истины, кровь меня завораживала. Она гуще воды, меняет оттенок, как хамелеон, а, вытекая, почти всегда причиняет человеку боль. Но сейчас, глядя на смущенную Патрицию, я почувствовал отвращение. Ей не было больно физически, но ее нервозность передавалась и мне. А я ненавидел терять контроль.

– Расслабься. Никому не расскажу твой секрет. Предыдущий я сохранил, верно?

Пат глянула на меня затравленным зверем.

– Я тоже сохранила тот секрет.

– Ух, мы словно кого-то убили, – отшутился я.

Мне было все равно, что подумает Астрид или кто-либо еще.

На столе блеснули разводы от кока-колы, и я брезгливо отстранился. Патриция расценила мой жест по-своему:

– Я не заразная. Среди работников порноиндустрии самый низкий процент ЗППП. Мы регулярно проходим осмотры и сдаем анализы.

Смех защекотал горло.

– Поверь, Кошечка, участники БДСМ-сообщества мало чем отличаются от вас. Мы тоже регулярно следим за здоровьем. – Скинув пальто, я наклонился и прошептал: – А многим тоже нравится публичность.

Пат совсем сникла. Ей не по душе то, чем она занимается? Тогда с какой целью она делает все это? Я не понимал.

– Сколько ты уже…

– Три месяца. Начала после нашей ночи. Но мое решение никак не связано с тобой! – быстро ответила Патриция. Она заметно нервничала, и я решил слегка разрядить обстановку, подтрунивая над ней.

– Понятно, – кивнул, улыбаясь, – а то собирался спросить, не в том ли причина, что ты ищешь кого-то похожего на меня.

Она кинула убийственный взгляд в мою сторону.

– Я не работаю с категорией «на любителя».

– Ауч. Прости, сладкая, тебе не удастся пошатнуть мою самооценку. Выходит, Астрид не знает, что ты снимаешься в фильмах для взрослых?

Пару секунд Патриция молчала. У нее был красивый профиль: высокий лоб, слегка вздернутый нос и пухлые губы с очерченной галочкой над верхней. Камера наверняка ее любит. Прежде чем ответить, Пат оглядела зал – в середине дня большинство столов пустовали.

– Астрид не знает. И не должна узнать.

Хм. Кажется, я нашел рычаг давления. Если мне станет слишком скучно… Я остановил мысль и помахал официантке.

– Куколка, налей мне американо. Патриция? Что будешь?

Она встрепенулась.

– Мне… апельсиновый сок.

– И два бургера с говядиной. – Я отдал официантке меню. – Надеюсь, ты не вегетарианка, Кошечка.

Если она и хотела возразить, то не нашла слов. Разговор о лучшей подруге будто выбил Патрицию из колеи. Она смотрела на свой маникюр, а на деле искоса разглядывала меня, наверняка считала, что я не вижу.

– Давно приехал? – вдруг спросила.

– Около недели назад. Все думал, остаться или уехать… Теперь решил.

– Уедешь? – спросила нарочито умоляющим тоном. В ее зеленых глазах танцевали искры. Вдруг мое желание повеселиться взаимно?

– Останусь. Покажешь город?

– С чего бы? Я похожа на гида?

Ух, Кошечка! Сразу выпустила коготки.

– Ты похожа на девушку, которая с пеной у рта доказывает каждому встречному, как прекрасен ее Огрызок.

– Огрызок?.. – у Пат отвисла челюсть.

– Ну да. Как можно назвать город «Большим яблоком»?^[7] Огрызок подходит этому месту куда больше. Тут шумно и грязно, как на помойке.

– Перестань оскорблять Нью-Йорк! – Патриция вскочила, опираясь ладонями на стол. Ее лицо раскраснелось. – Хам!

– Интересно, есть ли фетиш на город? Когда хочешь трахнуть Эмпайр-стейт-билдинг или что-то вроде?

– Тебе лучше знать, извращенец. – Она подхватила сумку и направилась к выходу. – Так и знала, что идти куда-то с тобой было ошибкой.

– Хотя бы номерок оставь! – крикнул я на весь зал с драмой в голосе. – Ты даже пальто снять не успела. Разве так ведут себя на свидании?

На что Патриция, не оборачиваясь, показала мне средний палец.

Официантка сочувственно опустила уголки губ, а я расхохотался. Кровь бурлила в моих венах. Впервые в жизни я чувствовал себя живым вне игрового клуба. Эта мысль должна была напугать, но я знал, что не способен на чувства, и поэтому разрешил себе насладиться эмоциями.

Мы не закончили, Кошечка. Номер я выведаю у Астрид.

Довольный, я выпил кофе и кинул на стол пару купюр.

Глава 3

Патриция Болдуин

Ночь с Джоном Голдманом доказала мне: секс не всегда что-то значит. Оказывается, удовольствие можно получить без всяких обязательств. Голдман стал моим вторым мужчиной, и я восприняла это… спокойно. Эмоциональной привязанности не случилось. Повторения не требовалось. Я не вспоминала о нем несколько месяцев, разрываясь между способами заработать и вариантами продвинуться в актерской сфере.

Но после неудачи с рекламой пудинга я оставила попытки пробиться в кино. Решение прийти на кастинг к Питерсу – спонтанное, отчаянное – привело меня в порноиндустрию. Тревога быть узнанной и опозоренной меркла перед перспективой заработать достаточно для того, чтобы мои родители могли вернуться, обзавестись жильем и ни в чем не нуждаться. Они пожертвовали собой ради меня, и меньшее, что я могла сделать, – это искупить вину деньгами. Я получила контракты с двумя порнорежиссерами и закрыла страницы в соцсетях. Конечно, мои фото, а теперь и видео оказались в интернете на сайтах с рейтингом восемнадцать плюс, но я каждый день молилась, чтобы родные их не увидели. По горлу поднялась желчь. Что я творю?.. Но в Луксоне маме и папе некогда заходить в интернет.