Хотя такого вроде как сложно не заметить! Здоровенный – не только рослый, крупный, как медведь, и массивная куртка лишь увеличивает иллюзию того, что он слишком большой для человека. Капюшон надвинут на лицо, борода торчит, толком и не рассмотреть, руки прячет в карманах… Я таких не знаю. Да и любой знакомый подошел бы, а не пялился на меня!

Нет, я точно придумываю, он смотрит не на меня, это просто совпадение, проявление той самой фантазии… Если бы он так и остался на месте, я бы смогла убедить себя в этом, у меня почти получилось!

Но он перехватил мой взгляд – и двинулся с места. Не побежал, конечно, однако все равно даже не попытался сделать вид, будто просто прогуливается тут, сразу перешел на уверенный шаг. Он свернул к узкой лестнице, которую я проглядела, а он о ней знал. Секунда, две, и мужчина скрылся из виду, не дал мне ни шанса разглядеть его… Оставил одну на холодном ветру, растерянную и отчаянно пытающуюся понять…

Могла ли я перетянуть внимание сталкера Дарины на себя?

Глава 3. Татьяна

Мысль о том, что Дарину убили, отказывалась оставлять меня в покое, как бы отчаянно я ее ни гнала. Не только из-за того, что произошло во дворе, тут многое наложилось. Даже при том, что Денис вроде как дал объяснение всем странностям, я никак не могла поверить, что это действительно правда. Что Дарина, искристая, переполненная энергией, вдруг лишилась рассудка… просто так?

Он ведь не назвал ни одной причины, способной сломать ее! Сам Денис наверняка счел бы такой причиной расставание с ним, красивым. Только вот я сильно сомневаюсь, что это действительно могло перечеркнуть всю жизнь Дарины, сомнительное сокровище! Преследование сталкера? Да, неприятно, мерзко, но когда она говорила об этом мне, она скорее злилась, чем боялась…

Впрочем, тогда все только начиналось. Так с какого же момента Дарина рухнула в болото галлюцинаций и нервных срывов? Меня это вроде как не касалось и вместе с тем мне требовалось больше данных.

Денис бы уже радостно прыгал и кричал, что я играю в детектива. А он говорил, а я не слушала, дура упрямая! Ну, и все в таком ключе. Но подвох в том, что я как раз не играю. Я этими темами не интересуюсь, я считаю, что преступлениями должна заниматься полиция. К сожалению, в случае Дарины полицию явно несет не туда… или меня, это тоже вариант. В любом случае, полиция сможет спать спокойно, а я – нет, вот и ключевое отличие между нами.

У меня не было какого-то сложного плана, я решила двигаться поэтапно – и отправилась в квартиру, которая когда-то принадлежала Дарине. Я понятия не имела, кто там живет, как я попаду внутрь, что буду говорить… Но это меня как раз не напрягало. Я сделала карьеру, организовывая крупные рекламные кампании. Это, помимо прочего, научило меня договариваться с самыми разными людьми, от только что прокапавшегося осветителя до впавшей в истерику супермодели.

А тут вряд ли будут такие экстримы, потому что квартира хоть и не новая, не такая роскошная, как у Дениса, но и не откровенно убогая. Она принадлежала бабушке Дарины, как и дача, и дала Дарине возможность рано отселиться от родителей. Если эту квартиру купили, то кто? Скорее всего, какая-нибудь среднестатистическая семья, они вряд ли мне обрадуются, но, думаю, договоримся!

По крайней мере, таким был предварительный план. Я поняла, что его придется знатно корректировать, когда припарковалась во дворе, как раз на той стороне, куда выходили окна квартиры. Окна эти, несмотря на сырую осеннюю прохладу, были широко распахнуты, и музыка из них разлеталась чуть ли не на весь квартал. Основное освещение не горело, но мелькали разноцветные огни, похоже, от кольцевых ламп. Среди этого сияния и клубов пара двигались силуэты – не мало, какое-то сборище малолеток уровня начальных курсов универа или старших классов школы.

Само по себе это не было примечательно – ну, решили новые владельцы сдавать жилье студентам или купили изначально для детишек, не проблема! Куда больше меня насторожило другое: я даже издалека смогла рассмотреть обои, которые клеила еще Дарина, специфические они, рыже-красные с крупными белыми цветами, плюс шкаф проглядывает знакомый, от нее остался. Почему это странно? Просто новые жильцы обычно проводят хотя бы косметический ремонт! Да и мебель Дарины не представляла никакой ценности, этот хлам был привлекателен лишь во времена, когда ее бабушка купила все это новым. Зачем оставлять шкаф с покосившимися дверцами, если на барахолке можно найти такой же, но хотя бы целый?

Вариантов у меня не было, говорю же: не детектив. Пришлось идти и смотреть.

Первое препятствие, представленное домофоном, я преодолела на удивление легко: перехватила дверь после вошедшей в подъезд женщины. Она остановилась у почтовых ящиков, посмотрела наверх, будто надеясь сквозь этажи взглядом прожечь виновников шума, страдальчески поморщилась. Я такое легко замечаю: когда организуешь съемку с участием пятидесяти человек, у каждого из которых свои амбиции и претензии, учишься улавливать детали, чтобы прижечь любой конфликт в зародыше.

Я не преминула воспользоваться реакцией женщины:

– Шумно тут у вас!

– Не то слово! – отмахнулась она. В иное время она вряд ли так легко вступила бы в диалог, но раздражением хочется поделиться. – Гребаные детишки… Я им сказала: не прекратят до одиннадцати, опять полицию вызывать буду! Задолбали. У меня на шестом этаже слышно! С третьего!

– Хорошо, что мне на десятый, шансы на спокойный сон повыше!

– Не будьте так уверены!

Ну вот, что я говорила? Удачно подвернувшаяся тема, правильный выбор тона – и мы уже почти подруги. В лифте я добросовестно нажала кнопку с цифрой 10, и разговор продолжился.

– Если они мешают вам на шестом этаже… что же творится на четвертом и втором?

– Да ничего, вот что самое забавное! – заявила женщина таким тоном, что никто не усомнился бы в том, находит она ситуацию на самом деле забавной или нет. – На втором – глухие деды. На четвертом – многодетная семья… Этим вроде как должно мешать, но нет! Я сто раз подходила, просила написать коллективное заявление, а они отказываются: ничего не слышали, ничего не знаем! Связываться не хотят… Ладно, мой этаж!

Она выскочила до того, как я успела ответить, и мне не пришлось искать способ логично завершить разговор. Я же поднялась на лифте до десятого этажа, а потом спустилась по лестнице на третий. Могла бы и на лифте снова прокатиться, но не хотела, взяла паузу, чтобы пройтись и подумать.

Это ведь важно, на самом деле! Такие соседи… Денис считал, что любые преследования в квартире Дарине просто мерещились. Как же иначе, если она на третьем этаже? Но если кто-то выяснил, что соседи у нее не из внимательных… Что, если неизвестный решил воспользоваться этим? Нашел какой-нибудь способ добраться до нее? Я без понятия, какой, но в любом случае, это уже не так невероятно, как казалось изначально!

Решение спускаться по лестнице оказалось даже более удачным, чем я предполагала: между четвертым и третьим этажами обосновалась юная и весьма нетрезвая парочка, уже сцепившаяся в поцелуе, который в их воображении наверняка представлялся эротичным и страстным, а в реальности выглядел как первое знакомство клеща и носителя. И меня это обрадовало… Не то, что сегодня род человеческий, возможно, прирастет на единицу – хотя тоже дело хорошее. Я просто прекрасно понимала, откуда эта парочка выкатилась. Вряд ли они предусмотрительно заперли дверь и захватили ключи! Такие обычно поддаются простейшим инстинктам: захотелось романтики – все остальное отступает на второй план.

Я прошла мимо них, не издав ни звука, и они меня, кажется, не заметили. Перед нужной дверью я не остановилась, сразу ее открыла. Ручка легко поддалась, замок и правда не был заперт. Удивления я не почувствовала, а радость оставила при себе. От меня сейчас требовалось одно: вести себя так, будто я имею полное право находиться в этой квартире.

Это было несложно: при ярком свете на студентку я, может, и не тяну, а вот в полумраке – легко! Многие девушки, бродившие тут, были накрашены так нелепо, что я чуть ли не самой юной среди них смотрелась. Я тут же подхватила с подзеркальника оставленный кем-то стаканчик с невнятной бурдой и широко улыбнулась. Пить эту мешанину я не собиралась, просто когда у тебя в руках стаканчик, ни у кого не возникнет сомнений в том, что ты желанный гость.

При иных обстоятельствах я бы на такой тусовке не задержалась, самый бездарный вариант: музыка подобрана абы как, лишь бы погромче, душно, воняет потом и грязными носками, на стенах уже парочка мокрых пятен образовалась… Нет, это место порождало лишь одно желание: вызвать санстанцию и запечатать гадюшник на веки вечные.

Но я ведь изначально пришла не веселиться! Мои подозрения подтвердились: отсюда вышвырнули только Дарину и ее личные вещи, в целом же интерьер остался тем же, вплоть до выбранных ею крючков для одежды, смешных таких, в виде птичек. Возможно, в этом не было ничего особенного, однако мне все равно стало не по себе.

Задерживаться я не собиралась, просто хотела сделать то, зачем пришла. Из коридора я перекочевала в спальню Дарины… Точнее, теперь кого-то другого, но тоже спальню. Я была здесь далеко не единственной гостьей, так что мое появление даже не заметили. Я отличалась лишь тем, что была трезва – и меня интересовало окно.

Даже при густой, как сахарная вата, духоте, через которую нужно было продираться, возле окон никто не задерживался – отпугивал усилившийся дождик, который грозил кое-кому помаду и тушь по кукольным мордашкам размазать. Так что добраться до цели оказалось даже проще, чем я думала.

Я не знала, что ищу. Моей цели пришлось уместиться в краткое определение «что-нибудь». Задача не из простых, когда имеешь дело со старым домом, с ржавым подоконником, заляпанным всякой дрянью. Я почти сразу осознала, насколько нелепо смотрюсь – зависшая над дождливой пустотой, с задумчивым видом уткнувшаяся носом в эту грязюку. Еще и не самое безопасное развлечение… Но не отступать же! Даже если никакого результата нет, сделаю все, что смогу, чтобы оправдаться хотя бы перед своей совестью.

По крайней мере, изначально результата не намечалось, а потом кое-что все-таки зацепило мое внимание. Правда, не на подоконнике, на самом окне: примерно на середине по высоте была сбита штукатурка. Причем как-то непонятно, треугольниками… Я даже фонариком смартфона подсветила, чтобы получше рассмотреть. В какой-то момент я допустила, что это уже следствие здешних буйных вечеринок, но нет, не похоже. Штукатурка успела потемнеть, скол не свежий. Думаю, прошел хотя бы год… Или больше? Не очень разбираюсь в таком, но рискну предположить, что произошло это до того, как из квартиры уехала Дарина. Конечно, это не доказывает, что ее действительно кто-то преследовал… Ну а что тогда доказывает? Что у здешних голубей есть мачете?

Поразмыслить об этом я не успела: я все-таки привлекла к себе внимание. Да и не мудрено, мои изыскания с фонариком смотрелись странновато даже на фоне местных забав.

– Эй! – прозвучало у меня за спиной. – Ты еще кто?

Такие вопросы способны задать и гости, но редко. Гости обычно по умолчанию допускают, что могут кого-то не знать. А вот хозяин имеет хотя бы отдаленное представление о том, кого пригласил – или хозяйка, как в этом случае.

Я тут же сделала шаг от окна, чтобы не провоцировать здешнюю фауну на изгнание меня самым быстрым и наименее законным способом, потом только обернулась. Я приготовилась оправдываться – с улыбкой, с шутками, чтобы избежать скандала. Но когда я увидела, кто стоит передо мной, мне вмиг стало не до того.

– Эмилия? – недоверчиво уточнила я.

– Ну… Да… А ты кто? Погоди, я тебя знаю…

Знает, конечно, пересекались не раз. Она бы вспомнила об этом, если бы была трезва. Однако она встретила меня не то что в легком подпитии – глаза уже стеклянные, непонятно, как вообще на ногах держится.