И вдруг позади раздался характерный звук взрывающихся водяных бомб. Какой-то ненормальный бежал по этой божественной воде, поднимая тучи брызг и грохочущие всплески каждым своим шагом. Бежал не прямо на меня, но я все-таки дернулась, не удержалась и упала, естественно, заорав.

Мужик не обратил на меня ровным счетом никакого внимания. Он промчался еще несколько метров, подпрыгнул и нырнул. Через пару мгновений выгреб на поверхность и понесся вдаль от берега с хорошей скоростью.

Я очухалась и тоже поплыла, но момент был испорчен. Мне самым грубым образом помешали испытать мистическое чувство единения с морем, ну да ладно, у нас с ним еще все впереди, целых две недели, и погода чудная…

Я немножко поплавала, и когда собралась возвращаться, ненормальный пловец снова попался на глаза. Он греб мощно, ровно, сосредоточенно, как на соревнованиях. Не хватало только спортивной шапочки. Вид портили мокрые черные вихры. Зато мышцы, зато загорелые руки и плечи, позволявшие разыграться воображению.

И нырял, как дельфин. Я украдкой поглядывала на мужика, раздумывая, познакомиться или нет. Раз плавает как у себя дома, значит, сосед. А с соседями надо поддерживать добрососедские отношения. Только он выходить из воды не спешил, а мне надо было поторопиться с парой звонков.

С достоинством преодолев двадцать метров по песку, сразу пошла в душ. А душ в бунгало был с окном во всю стену, правда, из зеркального стекла. Но это не мешало смотреть на давешнего пловца, который шел к своему бунгало в одних плавках, забросив на плечо пляжные шорты в цветочек. Так, наверное, двигались моряки-первопроходцы, уверенно ступая на неизведанный берег. С пропорциями там тоже было все в порядке, и мышцы не перекачаны. Мокрые волосы он периодически сдвигал со лба назад, и тогда были видны его глаза – черные, как две маслины, как два уголька, прожигающие насквозь.

Усмехнувшись самой себе, я стала вытираться. Мартина, у тебя есть только один вечер, чтобы его соблазнить. И одна ночь, воспоминания о которой, если все пройдет по плану, будут скрашивать тебе две недели общества пани Марии.

Морское купание пробудило аппетит. Я решила заказать обед в бунгало, а пока связаться с Эвой-Лоттой и сказать ей все, что думаю. И о подставе с бывшим, и о новом прожекте пани Марии.

Скайп сразу выдал приличную картинку, Эва-Лотта была в офисе и с любопытством принялась разглядывать окружающую меня обстановку.

– Ну, ты довольна? – моему возмущению не было предела.

– Мартинка, супер! Я сразу сказала Михе, чтобы заказывал тебе все ви-ай-пи, – Эва-Лотта сияла позитивом.

– Мне интересно, что он тебе обещал? Ты понимаешь, что две недели с пани Марией…

– Мартиночка, ты единственная, у кого получилось поставить эту стерву на место. Так что я в тебе полностью уверена.

– А ты знаешь о новой невесте?

– Ты и ее поставишь на место, – убежденно ответила Эва-Лотта. – Скажи лучше, в море купалась?

– Купалась, – вздохнула я. – Правда, не так, как хотелось… Один чокнутый чуть не сшиб меня, когда… неважно. Эва, мне нужно знать все об этой…

– Мадам, ваш обед.

Оторвав взгляд от монитора, я увидела высокую сервировочную тележку, уже вкатившуюся через раздвинутые двери, слегка обалдевшую физиономию официанта в фартуке, который рассматривал крупную (я со своего места видела, что крупную!) купюру, и соседа-пловца, о котором я только что высказалась… соответствующе высказалась!

– Что, что там такое? – любопытничала Эва-Лотта.

– Я перезвоню попозже, – быстро захлопнув ноутбук, я встала. – Разве обеды доставляют не сотрудники отеля?

Сотрудник отеля быстро спрятал купюру и развел руками – мол, жестокие люди, жестокий мир, а он вынужден подчиняться. И слинял.

– Разумеется, но некий чокнутый гость решил таким образом загладить свою вину, – мужчина в легкой рубашке и светлых джинсах слегка склонил голову, словно прося прощения. – Мадам, я никоим образом не думал вас напугать. Позвольте представиться, Рихард Брандтнер, ваш сосед из бунгало номер два.

Вблизи и в одежде этот Рихард не производил такого сногсшибательного впечатления, вот только глаза… Под таким взглядом не смогла бы остаться спокойной даже самая флегматичная женщина в мире.

– Мартина Ээээ… Зенечек, – вовремя вспомнила я фамилию бывшего, подавая ему руку. – Вы прощены, но с одним условием: обедать будем вместе.

– В таком случае, у меня встречное предложение: прогулка по Бельсоле и любое вино на ваш выбор.

Он непринужденно докатил тележку к столику, я оперативно убрала «муссанг», а в голове крутилось только одно: переодеться, или сойдет и так? Легкий трикотажный свиншот на мне был несколько великоват, практически прятал под собой короткие шортики, а хотелось выглядеть достойно. В конце концов я решила, что все равно буду сидеть. Зато на прогулку переоденусь.

– И как же мы будем есть? – спросил Рихард, обозревая один набор столовых приборов. – О!

Он в хорошем темпе развернулся к выходу, на ходу сообщив, что сейчас вернется, у него в бунгало кое-что припасено.

Я бы предпочла покормить его из своих рук, но… мужчина решил иначе, значит, так тому и быть. Сосед вернулся действительно быстро, неся тарелки и вилки с ножами. Пока его не было, я сунула нос во все накрытые колпаками блюда. Крем-суп из морепродуктов съем сама, салат и мясо отдам ему. Тарелки, в принципе, и не потребовались бы.

– Вы давно на Бельсоле? – спросила я.

– Вы приехали только что? – одновременно спросил он.

Мы засмеялись. Это было странно, но… на какой-то миг мне показалось, что я знаю его всю жизнь. И мы часто смеемся и часто заговариваем вот так, одновременно.

– Я здесь, можно сказать, старожил, – сообщил он с улыбкой. – Люблю это местечко, да и от дома близко.

– А вы?..

– Из Вены, – снова улыбнулся он. – А вы?

– Я датчанка, – улыбнулась я в ответ. – Здесь впервые.

– И так хорошо говорите по-словенски? – удивился он.

– Училась в Праге, а все славянские языки чем-то похожи, – ответила я, принимаясь за суп.

Суп был… словом, когда я опомнилась, супа уже не было. Я с усилием заставила себя не подбирать последние густые капли ломтиком местного хлеба.

– Вы так заразительно едите, а я ведь недавно пообедал, – вздохнул Рихард, грустно оглядывая область своего живота.

Не было там никакого жира, уж это я еще на пляже рассмотрела!

– Мужчины должны есть мясо, – напомнила я непреложную истину. – К тому же вы обещали мне прогулку, а я люблю гулять. Успеете потратить все калории.

– А что еще вы любите? – стандартно перевел тему он.

Интересно, что хотят услышать мужчины, задавая этот вопрос? Однажды я даже ставила эксперимент, отвечая по очереди – а) драгоценности, б) дорогие украшения, в) классическую музыку, г) дайвинг, д) эксклюзивный шоколад (не врала!), е) секс, ж) танцы… Впрочем, танцы после ответа «е» уже никого не интересовали.

– Люблю хорошо покушать, – усмехнулась я. – В кафе в Любляне я пробовала десерт с таким странным названием… гри… нет, гибаница. Здесь его можно найти?

– Конечно, – кивнул он, – это местная достопримечательность, раньше гибаницу готовили на Пасху и Рождество, теперь это главный национальный десерт. Пожалуй, теперь я знаю, куда мне отвести вас в первую очередь.

– Здорово! – я подскочила. – Три секунды, и я буду готова!

Свиншот сменила на голубую майку-поло, шорты – на легкие белые брючки и выскочила к Рихарду, едва не забыв про сандалии.

– Слово с делом у вас не расходится, – одобрительно заметил он. – Вперед?

«Вперед, мой Росинант», – едва не выдала я вслух. Кто его знает, может, человек не знаком с классической литературой?

– Знаете, Рихард, мы, датчане, народ простой. Давайте уже на «ты», – предложила я, протягивая ему руку.

– С удовольствием, – он пристроил мою ладонь на свой локоть, словно так и должно быть.

Как будто в старом фильме про вечную любовь… «я с тобою, за меня держись»… Я заставила себя встряхнуться. К демонам романтику, хотя настроение почему-то повысилось еще на пару градусов.

По территории Сен-Саймон мы прошли под углом, вырулив прямо к старинной церкви святого Мавра. Во времена Венецианской республики это было главное место города. А дальше начинались обычные жилые кварталы с узкими улочками, двориками, где в вазонах цвели петунии, а на веревках, протянутых по балконам вторых этажей, сушилось белье. Это вызывало странное умиление.

– Здесь самая лучшая кондитерская, – объяснил выбор маршрута Рихард. – А на туристической улице все дороже и не так вкусно.

Я накупила три огромных куска гибаницы и несколько пирожных просто так за какие-то смешные деньги. Я даже спросила Рихарда, точно ли тут принимают эврики. Тот загадочно усмехнулся и оплатил мою покупку.

– Тебе предстоит многое узнать о Бельсоле, – сообщил он, придерживая передо мной двери кондитерской. – Здесь все очень дешево, вестрийцы со швабами, предпочитающие бюджетный отдых, ездят к морю чуть ли не каждые выходные.

С ума сойти… Может, у них и фрукты не такие дорогие?

– Фрукты купим ближе к Сен-Саймону, – ответил Рихард. – Любишь виноград? Тогда на туристическую улицу.

Туристическая улица на Бельсоле была одна, по ней было удобнее возвращаться к морю и нашему поселку.

Бельсола действительно крошечный островок. Несколько минут неспешным шагом – и вот уже набережная. Вокруг Сен-Саймон расположился красивый парк, спускавшийся прямо к пляжу. И рядом с границей между песком и травой стояли несколько лотков с фруктами.

Глаза разбегались: виноград, дыни, сливы, персики, манго, инжир, мамочка, ИНЖИР! Хочу, хочу, хочу!!!

Рихард посмеивался, когда я набивала бумажные пакеты самыми спелыми и крупными плодами. От себя добавил винограда и персиков и попросил отправить все в бунгало номер два. Я не возражала, только съесть пару фиг собиралась прямо сейчас.

Пожилая продавщица крикнула мальчишку-посыльного, кажется, внука, а мне протянула салфетку и бутылочку местной воды.

Мы отошли на несколько метров вглубь парка, и я уселась прямо под каким-то деревом, вонзив зубы в сочную мякоть. Благодаря остаткам воспитания удалось не чавкать. Когда вторую инжирину постигла участь первой, я заметила, что Рихард без стеснения сидит рядом с блаженным выражением на лице.

– Когда-то каждый спокойно сидел под своей смоковницей, – не удержалась от цитаты известного классика я, – и источники справедливости текли ясной и быстрой струей…

– Где тогда, черт побери, слонялись все эти шерифы, сборщики податей, судьи и полицейские? – не поворачивая головы, продолжил строки из Питера Джойса мой сосед.

– Ты читал «Бесконечный полдень»? – обрадовалась непонятно чему я.

– Ну… было дело, – слегка смутился Рихард. – Начальник заставил. Знаешь, теперь я ему за это благодарен.

Он развернулся ко мне, ладонью стер с подбородка остатки инжирового сока и… поцеловал.

Не сказать, чтобы я не думала об этом, но все же… элемент неожиданности добавил поцелую вкуса. Или это был инжир? Мы пробовали друг друга, уже уверенные, что нам понравится. И кажется, он торопился так же, как я. И не хотел отпускать, и ерошил мои волосы, и я тоже не хотела прерываться…

– Мартина, – он с трудом, но все-таки связно выговорил мое имя.

– Да-а, – шепнула я. – Мне нравится.

– Ты такая естественная, – чуть хрипло сообщил он, обнимая за плечи и придвигаясь еще ближе.

Естественная? Я усмехнулась и вдруг поймала себя на мысли, что не играю. С ним это было не нужно.

– В Дании и ты быстро отвык бы от условностей, – моя рука удобно легла ему на грудь.

– Я, конечно, слышал про Наихристианнейший квартал в Гапенконене, но ты не похожа на девочку-цветок.