– И о том, что отец, по утверждению самого Никиты, обучил его весьма… необычным техникам?

Вопрос был сформулирован весьма странно.

– Я не присутствовал на их занятиях, – обтекаемо ответил Матвей. – Ваше величество. Я уверен, что могу развеять ваше недоумение. Вы позволите?

– А я недоумеваю? – усмехнулся император.

– Думаю, да, потому что ещё месяц назад я и сам недоумевал по поводу князя Каменского.

– Понимаю. И что, вы развеяли свои подозрения? – Последнее слово император выделил.

Матвей кивнул.

– Именно так. И я принёс вам документ, который подтверждает самое главное.

Он протянул императору папку, в которой находилось заключение генетической экспертизы на установление принадлежности к роду.

Его величество читал долго. Кажется, не один раз.

Подняв наконец глаза от бумаги, он спросил то же самое, чем месяц назад заинтересовался Хатуров:

– Здесь написано, что один из объектов исследования – образец сухой крови. Вы уверены, что это кровь Станислава Каменского?

– Абсолютно уверен, ваше величество.

– М-да…

– Это можно проверить. Вы же знаете, что образцы крови высших родов империи хранятся в Российском криобанке генетических материалов. Кроме того, экспертизу можно провести ещё раз, и уже не инкогнито, как это сделал я.

– Я верю вам, Матвей Евгеньевич, – кивнул император. В его голосе звучало явное облегчение. – И… благодарю за информацию. Теперь я, как и вы, могу быть уверенным, что князь Никита Каменский – действительно тот, за кого себя выдаёт.

– Да, ваше величество.

– Однако в силу недавних происшествий… я попрошу вас провести экспертизу ещё раз. Вас лично, потому что никого другого посвящать в это я не желаю. И со свежей кровью юного князя. Завтра же.

– Я понял, ваше величество. Сделаю.

Император встал. Матвей вскочил тоже.

После чего император протянул ему неименную банковскую карту. На предъявителя.

– Инкогнито, – добавил император. – Не представляю, сколько это стоит, – усмехнулся он. – Не возражайте. Кроме того, я хочу, чтобы вы проводили экспертизу раз в две недели. Сумеете? Просто на всякий случай.

Покидая Кремль, Матвей Соболев сумрачно подумал, что его величество перестраховывается напрасно.

Уж если после всего того, что он сам узнал о Никите, экспертиза подтвердила, что этот парень сын Стаса Каменского…

С другой стороны, чёрт его знает, что именно известно императору после неудавшегося похищения. Так что понять его величество, конечно, можно.

Глава 5

Я не люблю решать чужие проблемы.

Но жизнь сложилась так, что занимаюсь этим постоянно. Что в родном мире, что в любом другом. Так что привык.

А ещё надо привыкать к мысли, что мой родной мир – теперь этот.

К квартире Таш я поднимаюсь во втором часу ночи. Без тортика, но в сопровождении своего кошака и Кости Шаха, морда которого скрыта под глухой балаклавой, обнаружившейся в шкафу Токсина. Собственно, искал я там какую-нибудь тряпку именно для этой цели, так что Шаху повезло. Ну, если не считать того, что балаклава зимняя.

Рослый плечистый мужик выглядит в ней идеальным грабителем банков. И обливается потом, потому что московский октябрь выдался тёплым. Но ни слова нытья я от Шаха не слышу: видно, что он готов дышать свежим воздухом даже сквозь шерсть.

Засиделся, бедолага.

Не то чтобы он был мне нужен сейчас, но решать я собираюсь проблемы сразу троих людей. В том числе его. Так что пусть подышит воздухом, не помешает.

В подъезде инструктирую Шаха ещё раз:

– Молчишь, ничего не делаешь. Если есть посторонние – вырубаешь. Но не насмерть. Придуши там слегка или…

– Поучи меня, – буркает Шах.

В квартире вроде бы тишина. И я знаю, что двери в ней не скрипят.

Бесшумно вскрываю с помощью паука замки (заперто на два) и отодвигаю щеколду. Приоткрываю входную дверь, запускаю Крайта.

Шах, пользуясь моментом, сладострастно чешет морду под балаклавой.

Кошак возвращается быстро и транслирует мне обстановку: в квартире двое. Это сама Таш и незнакомый мужик. Оба спят.

Тратиться на иллюзию, когда в этом нет особой нужды, смысла не вижу. Как и прятаться, гуляя по Москве. Это Шах сейчас всех опасается, а мне незачем. Однако чёрт знает, с кем именно Таш сегодня развлекается.

Я заматываю лицо обрывком чёрной футболки, мимоходом пожалев об отсутствии второй балаклавы, и поднимаюсь на второй уровень квартиры.

В спальне, около просторного сексодрома, тускло горит ночник.

Жаль прерывать сладкий сон удовлетворённой женщины, но что делать. Особенно учитывая, что удовлетворял её вовсе не я.

– Милая-а-а… – хрипло шепчу в ушко. – Та-аш… Я пришёл, звезда моя…

Она вскидывается сразу, я едва успеваю уклониться от столкновения лбами.

– Вы кто?! – шепчет злобно. Сверкает глазами.

Ни истошного визга, ни глупого махания руками, ни попытки вскочить… Но Наталья Бородина достойна уважения не только за это.

Она – владелица известнейшего аукционного дома «Лотос», организатор чёрных аукционов, на проведение которых смотрит сквозь пальцы Тайная канцелярия. Она бизнес-леди, поднявшаяся едва ли не из нищеты без помощи и поддержки. Она ненавидит аристократов. Она член «Братства свободных». И моя любовница.

Теперь бывшая.

А ещё она красива. Даже сейчас, сонная, без макияжа. И пару секунд я с сожалением любуюсь её лицом.

– Я твоя совесть, Наташенька, – говорю всё так же хрипло, неузнаваемым голосом. – И твоя последняя надежда. Если захочешь.

За моей спиной отчётливо хмыкает Шах. Ну да, я ж и его совесть.

– Пошёл вон, сука! – шипит она сквозь зубы. – Сдохнешь в канаве, падаль, если сейчас не уйдёшь сам. Чё надо, тварь?!

Вообще от такого тона и грабитель может дрогнуть. Не говоря уж о том, что кроме слов Таш бьёт в меня даром, да так сильно, что голову пронзает нехилая боль. Она менталистка, причём достаточно сильная. Но на мне стоит печать Высшего, не разрушившаяся даже после перерождения. Меня нельзя ни прочитать, ни подчинить, ни очаровать.

Будучи инквизитором Никрасом Борхом, при ментальном воздействии я ощущал лишь лёгкую щекотку в голове. Такое вот предупреждение, что в мозг лезут чужие лапы. Но Никита Каменский ни разу не менталист и не маг высокого уровня. Поэтому теперь вместо щекотки я ощущаю жуткую головную боль.

Но женщин обижать нельзя. Поэтому я прикладываю пальцы к её шее и очень легко, но показательно давлю на нужную точку.

– Не люблю менталистов. Прекрати, или будет больно.

Таш ощутимо вздрагивает и прекращает. Смотрит с изумлением. Но повторяет:

– Что тебе нужно? Деньги? Драгоценности?

– Любви, – отвечаю с усмешкой. – Остальное оставь себе.

В полуметре от Таш начинает ворочаться мужик.

– Давай, – кидаю я Шаху.

Через несколько секунд очередной хахаль Таш выдернут из постели, усажен на пол и что-то стрекочет не по-русски, заикаясь. Не воин. Да и лет ему немало.

Таш молчит. А Шах…

…по ходу, полиглот. Он отвечает мужику на том же языке. И это не то японский, не то китайский. Да офигеть.

– Японец, – бросает мне Шах. – Говорит, заплатит, сколько скажу.

Хороший подход у японца, правильный. Вызывает отвращение, но каждому своё, чего уж.

Командую:

– Привяжи его где-нибудь внизу.

Шах утаскивает несопротивляющегося японца, а я стаскиваю с головы тряпку.

Удивление мелькает в глазах Таш буквально на секунду, другой бы и не заметил. И она улыбается мне.

– Будешь спрашивать, кто это?

Не угадала.

Ни капли ревности я не испытываю. Немного естественного омерзения – это да. Не люблю быть одним из многих, хотя от этой женщины верности и не ждал.

– Нет, милая. Я так-то к тебе по делу. Решим одну проблемку, и сможешь продолжить.

– Говори, – холодно отвечает Таш. – И дай мне сесть.

– Не вопрос. Только глупостей не делай.

Совершенно обнажённая, она садится, опирается спиной на подушки. Не прикрывается. Потому как это тоже было бы глупо.

– Помнится, ты спрашивала, куда я втянул твоего брата?

– И что?

– То, что я точно знаю, куда втянула его ты.

На этом моменте возвращается Шах.

– Там кот твой остался, – сообщает он. – Я так понял, сторожить.

– Костя, покажись.

Он стягивает балаклаву, и при виде его лица Таш коротко матерится.

– Сдал, сучонок?!

– Заткнись, шалава, – кидает Шах.

Осаживаю его:

– Повежливее. – И обращаюсь к Таш: – Это не он тебя сдал, это ты его сдала. Мне. А со мной без вариантов.

– Чего ты хочешь? – в третий раз повторяет она.

– Отвечаю. Завтра ты берёшь билет в любую часть света и через три дня улетаешь навсегда. За границей сменишь имя и пару лет посидишь тихонько.

– А все свои деньги перевожу тебе? – усмехается она. – И выдаю доверенность на управление аукционным домом «Лотос»?

Мысль хорошая, конечно, и я её обдумал. Только в другом варианте.

– Спасибо за совет, милая, но аукционер – не моя дорожка. Деньги оставь себе. А вот «Лотос» передашь Дмитрию. Ему пригодится. Официально подаришь, переведёшь на него бизнес. Три дня хватит, чтобы это оформить. Не сомневаюсь, что к твоим услугам лучшие юристы столицы, а расплатиться за скорость ты ж найдёшь чем, правда?

Костя Шах за моей спиной длинно свистит. Надо как-то его отучить от этого… Хотя уже и не стоит. Совсем скоро мы с ним расстанемся.

Таш слушает спокойно, по-прежнему улыбаясь. Только глаза бегают, в точности как у ее брата несколько часов назад. Понимает, что без весомой причины я бы таких требований не выставлял.

– Ну и чем ты собрался меня шантажировать? – спрашивает она. – Неужели жизнью, Ник?

– Да что ты, – отмахиваюсь совершенно искренне. – Просто сдам тебя Тайной канцелярии. Как непойманную сестричку «Братства свободных».

Разумеется, в Тайной канцелярии знают, чем занималась на досуге владелица аукционного дома «Лотос». Её не арестовали исключительно по моей личной просьбе. Таш не принимала участия в террористических актах, за ней не числится никаких преступлений, кроме спонсирования «Братства», – и поэтому князь Львов пошёл мне навстречу. Тем более что её стоило оставить на свободе и чисто из полицейских соображений: понаблюдать, возможно выйти через неё на кого-то ещё. Ну вот я и вышел…

Однако сама Таш была уверена, что её просто не вычислили, и теперь резко меняется в лице.

– Ну ты сука… – шепчет она побелевшими губами.

– Повежливее, – прошу и её.

– Сука! Сука! – срывается она.

Развожу руками:

– Не знал, что это твоё любимое слово. Но к делу, милая. Ты меня поняла? Обрати внимание, больше мне ничего от тебя не нужно. Я даже не прошу сообщить явки и пароли. Только имена. Главное, того немца, которого ты к Димке привела. Его имя и адрес в первую очередь.

Она не спрашивает, как я узнал о новом клиенте Токсина. Только ноздри раздувает.

– Его поставишь в список первым. А следующими пунктами перечислишь иностранных граждан, которые несут твои денежки иностранным же филиалам «Братства». Хотя очень надеюсь, что твой новый партнёр по койке – хотя бы не японский посол.

– Он не из «Братства», – говорит Таш сквозь зубы.

– То есть насчёт посла я угадал?

– Нет!

– Врёт, – хмыкает Шах. – Посол там или так пробегал, но точно свободный братан. Щас мне угрожал, что его люди завтра же нас тут всех на органы сдадут, если я его из квартиры не выпущу. И «Братством» козырял. Причём по-русски, прикинь? Думает, ублюдок, раз иностранец, так его и не тронут.

На органы, значит…

Уж не источники ли этот японец имел в виду?

Меня накрывает уже привычная волна бешенства от одной мысли, что в мире есть сволочи, которые торгуют источниками одарённых. Омерзительнее я просто и представить себе ничего не могу.