Король что-то кричал, а у нее за спиной раздавались тяжелые шаги преследователей. Увернувшись от руки стражника, она понеслась в ближайший коридор и проскользнула за гобелен, ведущий в служебный проход. Задыхаясь, она бежала все быстрее, пока не обогнула угол и не столкнулась лицом к лицу с девушкой, державшей в руках плетеную корзину с фруктами.

Сердце Серафины заколотилось. Это была ее дорогая подруга Эвалин – одна из немногих, кто проживал в городе. Во время испытаний ее не допускали в зал, но она все равно находила способ заглянуть туда.

– Возьми мою малышку, – взмолилась Серафина. – Забери к себе. Только не приближайся к нашему дому. Я сама приду за ней позже.

Во взгляде Эвалин промелькнуло замешательство.

– Но почему ты просишь об этом меня?

Приближавшиеся шаги и крики заставили сердце Серафины сильно забиться о ребра.

– Куда она побежала? Найдите ее! – кричал мужской голос неподалеку.

Серафина протянула ребенка Эвалин:

– Прошу тебя. Лэйола владеет магией. Король хочет использовать ее. Нельзя этого допустить.

Отставив корзину с фруктами, Эвалин кивнула и взяла малышку на руки. На мгновение они обе замерли, и во взглядах отразилось понимание. Слезы наполнили их глаза. Серафина вдруг осознала, что больше никогда не увидит свою драгоценную малышку, по крайней мере, в этой жизни.

– Если я не доберусь до твоего дома к ночи, увези ее подальше отсюда… Пусть она знает, что я любила ее всем сердцем.

Эвалин кивнула, и на ее смуглой щеке блеснула слеза.

Серафина нежно поцеловала голову дочки и в последний раз вдохнула ее сладкий аромат. Потом сорвала с шеи родовое ожерелье и передала Эвалин.

– Передай Лэйоле, что мы с отцом боролись за нее до конца. Однажды ей тоже придется сражаться.

Глава 1

Любовь – великая сила. Ее нельзя купить. Невозможно отнять или украсть. И пусть порой за нее приходится бороться, она должна быть отдана добровольно.

Двадцать четыре года спустя

Дождь хлестал по земле так, словно капли были копытами тысяч скачущих лошадей. Послышался оглушительный раскат грома, и одновременно с ним разнесся вокруг пронзительный крик. Благодаря своим эльфийским глазам Лэйола хорошо видела в темноте, но в эту беззвездную ночь в глубине зарослей красных деревьев тьма казалась почти живым существом. Просматривались лишь очертания леса, и источник крика оставался загадкой. Казалось, он раздавался отовсюду, отражаясь от деревьев, которые по какой-то причине не поглощали его. По ее коже побежали мурашки, и Лэйола вернулась к своей задаче.

Каждый седьмой день она приходила к статуям, установленным в честь ее родителей, с букетом голубых незабудок. Меньшее, что она сейчас могла сделать, учитывая, что они пожертвовали своими жизнями ради нее. А самую важную миссию ей еще только предстояло исполнить в будущем.

Но сейчас она находилась в лесу по другой причине. Лэйола натянула капюшон, спрятав под ним длинные черные волосы, и прокралась между папоротниками и кустарниками в надежде услышать поскуливание или шевеление.

Пушистый белый щенок, за которым ей поручила присматривать тетя, выскочил из дома, когда разразилась гроза, и скрылся в Рубиновом лесу, расположенном позади их домика. Обычно в лесу пахло чем-то пряным, с влажным мшистым душком и нотками сладости, но сегодня ветер доносил запах тухлых яиц.

Ухватившись за трухлявый поваленный ствол, Лэйола перепрыгнула через него и опустилась на землю как раз в тот момент, когда воздух сотряс еще один вопль. Она медленно вытащила кинжал из-за кожаного ремня. Это был боевой клич – крик животного или кого-то другого, кто охотился за добычей. Она не хотела, чтобы это первым приходило ей на ум, но именно так кричали бледные – существа, проклятые давно почившим Черным Магом. Впервые она услышала их в детстве, и крик этот напомнил ей вопль умирающего дикого кота. Он и по сей день заставлял ее содрогаться. Но если поблизости бродила одна из этих тварей, то ее следовало прикончить, пока она не добралась до остальных жителей городка.

Тут ее слух уловил тоненький скулеж. Лэйола внимательно осмотрела заросли и заметила дрожащего щенка, спрятавшегося под ветвями папоротника. Его белый мех стал грязно-коричневым из-за налипшей земли. Издав тихий свист, Лэйола подбежала ближе и протянула к нему руку:

– Пойдем, Дрегос.

Но он лишь взвизгнул и начал пятиться назад.

«Этот пес угробит меня», – подумала она.

Прежде чем щенок успел сбежать, она прыгнула, кувыркнулась и, схватив его за шкирку, вскочила на ноги.

– Плохой пес, – прошептала Лэйола, прижимая щенка к себе, и направилась к дому. – Почему ты убегаешь в самый неподходящий момент? Тебе нравится мокнуть и мерзнуть?

– М-м-м, – раздался глубокий голос у нее за спиной. – Чую запах эльфийки.

Холодок пронесся от основания ее шеи вниз по позвоночнику. По рукам побежали мурашки. Лэйола крепче сжала кинжал и, немного повернув голову, заметила бледного в нескольких метрах от себя. Из-за сильного дождя она не услышала шагов. Его неестественно белые волосы и бесцветная кожа резко контрастировали с окружающей их темнотой. Но даже в таком тусклом освещении Лэйола отчетливо видела кровь в уголках его черных губ, стекавшую на подбородок. Пепельная серость под глазами и тошнотворная белизна кожи, которая до обращения, вероятно, была гладкой, как яичная скорлупа, теперь потрескалась и сморщилась, словно пустынная почва, жаждущая воды. Все указывало на то, что существо было голодно.

– Не приближайся, – пригрозила она как можно более резким тоном. – Иначе тебе не понравится, что произойдет дальше.

– Звучит как вызов. – Он бросился на нее с ужасающим воплем.

Сапоги Лэйолы врезались в мягкую землю, пока она убегала, а бледный несся за ней по пятам. В какой-то момент она рискнула оглянуться и с ужасом обнаружила, что всего в нескольких сантиметрах от нее маячила когтистая рука. Запрыгнув на бревно, Лэйола развернулась и нацелилась на проклятую тварь. Взмах – и из ее пальцев вылетел кинжал. Лезвие вонзилось прямо в лоб бледного, и из его груди вырвался предсмертный хрип. Ноги подкосились, и он рухнул на мшистую землю, распростершись грудой безвольных конечностей.

Все еще прижимая к себе Дрегоса, Лэйола прикрыла рот и нос плащом и спрыгнула с бревна, чтобы получше рассмотреть убитого. Первого бледного, которого она увидела за последние годы. Что привлекло его в Вересковую лощину из Пустоши? Дело точно не в ее магии – она не пользовалась ею с раннего детства. Быть может, проклятие распространилось? Никто в Вересковой лощине не знал, почему после смерти Черного Мага появились бледные. Некоторые подозревали, что проклятие было подобно болезни, заражающей эльфов и истребляющей людей.

Лэйола хотела забрать свой кинжал, но посчитала, что разумнее будет оставить его там – от греха подальше. Подходить слишком близко могло быть опасно. Если болезнь вдруг распространялась, как чума, ей не хотелось заразиться. Стать подобной тварью, этим мерзким существом, пожирающим людей и эльфов, чтобы выслуживаться перед хозяином, которого уже не было в живых. Эти создания жаждали уподобить себе всех эльфов, превратив их в уродливую оболочку того, кем они когда-то являлись.

Не теряя времени даром, Лэйола направилась к домику. Протиснулась в круглую дверь, плотно закрыла ее за собой и опустила железный засов. Приложив ладонь к теплому дереву, она поймала свое отражение в гладком металле. Светло-голубые глаза смотрели на нее с ужасом, который все еще вызывал дрожь в руках. Он был совсем рядом. Лэйола вздрогнула от осознания этого, от мысли, насколько близко и незаметно бледный подобрался к ней. Если бы захотел, он мог бы запросто наброситься на нее сзади. У эльфов от природы шаги были легкие, обычно неслышимые для людей и едва уловимые для себе подобных, и бледные ничем от них не отличались. Возможно, она бы смогла обнаружить его присутствие до того, как он напал на нее со спины, но этого времени все равно оказалось бы недостаточно.

Пройдя в гостиную, Лэйола провела ладонью по листьям, лианам и стеблям многочисленных растений, свисавших с потолочных балок. Тетя Эвалин была одержима сбором самых редких представителей фауны. Некоторые из них приносили удачу. Другие были способны погрузить в сон на неделю. Ярко-синие ягоды с черными остроконечными листьями могли вызвать мгновенную смерть, а жгуче-оранжевые листья поттифера при приеме в пищу на несколько часов увеличивали скорость и энергию. Однажды Лэйола съела пару листьев и обогнала лошадь на полном скаку.

В арочном камине из красного кирпича потрескивал огонь, а над ним свистел чайник. Лэйола опустила Дрегоса в его коробку и взялась за захватку, чтобы снять чайник и заглушить пронзительный свист. Закончив, она стянула промокший плащ и повесила на оловянный крючок у двери. Когда она устроилась в кресле-качалке с пледом и книгой, в ее голове вдруг промелькнули воспоминания о луге, полном полевых цветов. Все произошло так быстро, словно и не было на самом деле. Затем по комнате пронесся невнятный шепот неведомых голосов. Повсюду раздавалось эхо, но в то же время звучало словно из ниоткуда.

Лэйола прижала пальцы к вискам и стиснула зубы. В последнее время подобное случалось все чаще. У нее в голове мелькали образы незнакомых мест, а она не могла припомнить, чтобы когда-то бывала там. Да еще и эти странные голоса, которые никогда не звучали достаточно четко, чтобы разобрать хоть слово. Что же это такое? И почему происходит с ней? Может быть, она страдала от галлюцинаций – побочного эффекта магии, которой отказывалась пользоваться? С недавних пор она постоянно чувствовала, что на ее плечах висел груз. Что-то давило на нее. Душу терзало предчувствие чего-то нехорошего, и она не никак могла избавиться от этого ощущения.

За дверью послышались голоса двух шумных, поющих парней, появление которых разом прервало все ее мысли. Вслед за пением раздался стук в дверь.

– Эй, Лэйола! Пойдем выпьем с нами! – выкрикнул Рэн.

– Тебе ведь наверняка этого хочется! – весело протянул Форрест.

В уголках ее рта заиграла непрошеная улыбка. Им обязательно почти каждый вечер вытаскивать меня из дома? Их совместное времяпрепровождение стало настолько обыденным, что горожане невольно привыкли к их компании.

– Вам, мальчики, нужно найти кого-то еще, кто развлек бы вас вместо меня хоть разок, – крикнула она, скрестив руки на груди.

– На это способна только прекрасная Лэйола, – отозвался Рэн, заглядывая в окно, расположенное над серой раковиной из камня. Лэйола пожалела, что не задернула шторы. Он помахал ей рукой, криво ухмыльнувшись.

Лэйола встала с тяжелым вздохом, подняла задвижку и открыла дверь.

– Судя по всему, вы уже начали пить без меня.

Темно-русые волосы Рэна, и так вьющиеся и непослушные, в этот вечер были еще более растрепанными, хотя дождь давно уже прекратился. Форрест впился в нее остекленевшими от алкоголя карими глазами, опершись предплечьем о дверной проем, несомненно, лишь для того, чтобы удержаться на ногах, а не чтобы придать себе неотразимости.

На самом деле взгляд Форреста, казалось, приковал черный корсет у нее на талии. Большинство женщин в городе носили платья и юбки, и Лэйола не имела ничего против них, если бы только ткань не стесняла движений. Сейчас на ней были узкие черные штаны, сапоги до колен и небесно-голубой верх с небольшим декольте и длинными рукавами, застегивающимися на запястьях.

– Может, мы и выпили пару стопок, но настоящее веселье начнется, когда к нам присоединишься ты, – заявил Форрест, проводя пальцами по темно-каштановым волосам. Он отрастил их до плеч, и новая прическа ему невероятно шла.