– Ну тогда пойдем смотреть? – И Аля пошептав что-то над весело разгоревшейся плитой, поставила рядом сразу две сковородки – побольше и поменьше. – Хочешь?

– Конечно, – Келасса попыталась перескочить к ним поближе, но не успела.

– Нет, – остановила ее она, похлопав по краешку стола. – Лучше пока сюда прыгай. Начинать будем с тыквы: порежем и почистим.

И торжественно уложила ту в самый центр стола – словно роскошную оранжевую королеву. Не свою, увы – собственных Аля так и не вырастила, не до того оказалось. Хотя… если уж совсем начистоту, попросту упустила время сажать – слишком много дел с наследством тогда привалило. А уж потом сделала вид, что ей оно и не надо особо, хотя против тыкв ничего не имела и ела с удовольствием. Ну вот соседка и подарила ей десяток взамен за растирку от радикулита. У той-то, несмотря на недуг, все в огороде росло как положено и когда положено – некоторым нерадивым ведьмам на зависть.

Глава четвертая

Вооружившись самым большим из найденных в кухне ножей, Аля с усилием распластала тыкву пополам, избавила от семечек, тут же вымытых и отправленных сушиться, и уже потом нарезала на куски поменьше. Сменив нож на более ухватистый и привычный, очистила каждый и покрошила совсем мелко. Можно бы, конечно, и на терке потереть, но так ей нравилось больше.

– С этим пока все, – отодвинула она миску с нарезанной тыквой и потянула поближе полкуренка. Половинка оказалась вполне подходящей – передней, все-таки ножки и очень ценимую здешними мужиками гузку, дарительница предпочла оставить себе. Ну и тем лучше, легче будет разделывать.

Келасса, до этого неподвижной статуэткой сидевшая на краешке стола, заинтересованно повела носом и Аля намек поняла, подсунув ей одно за другим оба отрезанных крылышка. Катши их тут же деликатно схрумкала, но детям предложить не позволила:

– Рано им еще такое. Да и хватит пока, а то лопнут.

Мелочь, закончившая вылизывать миску, теперь с не меньшим увлечением вылизывала друг друга, собирая остатки сметаны с братских усов и ушей, и была явно не в обиде.

– Ага. Ну тогда я у тебя и про приправы спрошу – может им из моих травок тоже не все подойдет.

Та охотно поддержала идею, и теперь все, что отправлялось в миску с мелко порубленным фаршем, сначала придирчиво обнюхивала мать семейства. Ну и вопросы заодно задавала:

– А что там на самом деле в доме старосты видели-то? Так ведь и не рассказала толком.

– Да потому что нечего рассказывать, – дернула плечом Аля и едва не порезалась, заканчивая мелко-мелко крошить последний кусочек освобожденной от костей курятины. – Вура… ну старшая их… божится, что оно прямо как есть настоящий дух – белесый, прозрачный и сквозь стены как сквозь воду ходит.

– Но ты не веришь?

– Не верю конечно, – Аля достала с полки над плитой коробку с пряностями, пристроила на свободный край стола и заглянула под крышку, сморщив лоб. Так, перец сразу мимо, даже предлагать не стоит, гвоздика с корицей туда же… Хотя нет, для корицы найдется другое применение… В итоге вытащила из нее всего три баночки, остальное отправив обратно на полку. – Сама ведь знаешь: призраки, духи и прочая подобная ерунда – чистые сказки, не больше. Откуда им браться, если существует лишь живое, не совсем живое и бывшее живое – явь, нечисть и нежить. Ничего другого нет и быть не может. Даже в доме у такого вот старосты!

– Но Вура все равно божится?

– Что и странно. Сроду она в сказочницы не рвалась, а тут вдруг нате вам – аж до криков. – Развязав бечевку вокруг баночных горлышек, Аля осторожно сняла с них пергаментную бумагу и то, что не корица, по очереди подсунула кошке: – Тмин и толченая лаврушка. Пойдет?

Та немного посомневалась, но кивнула:

– А не может это все-таки быть кто-то из наших?

– Келасса, при всем моем уважении к вашему племени, сквозь стены ходить вы все-таки не можете. Да и не чуяла я там никого… Сейчас зелень принесу, тоже глянешь…

В итоге безоговорочному одобрению подверглись только петрушка и тимьян, а остальное Аля без колебаний отодвинула в сторону – и так уже достаточно. Мелко покрошив пышный пучок петрушки и пару тимьяновых веточек, она сгрузила все это в миску с фаршем и потянулась к солидной луковой косе, парадно висевшей в углу возле плиты:

– Не морщись, знаю что вы такое не жалуете, но без него никак нельзя. Когда меня учили, говорили так – лука, тыквы и курицы в фарше должно быть поровну. У нас сейчас, правда, птички поменьше будет, но да не беда. Все равно вкусно выйдет, проверено.

Шустро раздев от шелухи три больших головки, Аля распластала их пополам и настрогала полукольцами – справилась аккурат к тому времени, как на меньшей сковородке заскворчало щедро выложенное туда топленое масло. И когда по кухне поплыл аромат жареного, Келасса и правда перестала неодобрительно водить носом. Аля же, сдвинув сковороду остывать, взялась пока за почти готовый фарш: присолила и хорошенько вымесила прямо руками, жамкая и проминая без стеснения. Последним в миску отправился подостывший лук.

– Ну вот, теперь и тесто можно раскатывать.

Завернутый в промасленную бумагу кусок, принесенный из ларя, оказался чуть весомей, чем нужно, но делить его смысла все равно не было. Лучше из оставшегося еще и сладких пирожков потом понаделать – с яблоками и корицей. Так что Аля освободила весь стол, вычистила хорошенько и, подпылив мукой, раскатала на нем тонкий большой пласт. Келасса, вынужденная перебраться на соседний подоконник, с интересом вытянула шею, наблюдая, как Аля режет его потом ровными квадратами и в середину каждого укладывает фарш. Но еще больше ее заинтересовала лепка пирожков – то, как собрав два угла по диагонали, Аля защипывает сложенные края косичкой, превращая тесто в аккуратные вытянутые лодочки.

– Ну вот, – переложила она последнюю на бОльшую из сковородок, заранее смазанную маслом и припыленную мукой. Не вплотную, а так, чтобы между ними просветы были. – В оставшееся же тесто мы сейчас яблочки упакуем.

«Упаковка» времени заняла еще меньше – на каждый квадрат по две четвертинки яблок, ложечку сметаны, чуток меда, солидную щепотку муки и притрусить корицей. Тщательно защипывать края не стала – лишнее это, только хуже будет. Просто собрала наверх все четыре угла, скрутив их понадежнее – чтоб не развалилось в печи, и получившиеся квадратики тоже отправила на сковороду – меньшую.

Пока аккуратно смазывала верха растопленным маслом из плошки, заранее сдвинутой ближе к печному жару, прикинула, что котам она яблоки даже предлагать не станет – и без них потом найдется кого сладеньким угостить. Наверняка завтра Вафкил заглянет, а этому что ни дай, все мало. Мальчишка, что уж. Растет.

Соседского пацана, как раз и притащившего ей давеча тыквы, Аля привечала и жалела. Родным он тем соседям не был, хоть и жил у них на правах пусть и не самой близкой, но родни – то ли племянник по мужу, то ли еще кто-то в этом роде, – а по сути бесплатной прислуги «за все». Наверное, именно это их с Алей и сблизило, сама она тоже совсем уж внучкой здешней ведьме не была. Так, седьмая вода на киселе – дочка двоюродной племянницы. Вот и случилось у них с Вафкой на этой почве некое почти сиротское братство, и паренька она втихаря подкармливала. Жили-то соседи не сильно богато, предпочитая экономить на приемыше, а не на собственных детях. Зато на работу для него, в отличие от харчей, не скупились. Потому Аля его еще и прятала у себя иногда…

– Ну, вот и все! – домазав последний пирожок, она отложила в сторону жесткое гусиное перо – выкинет потом, масло с него все равно не отмоешь, и одну за другой отправила сковороды выпекаться. Печь в доме была отличной, никакой особой магии не требовала и даже разгоралась всегда с первой же спички. Заодно и дом немного протопится – ночи уже давно стояли слишком холодными, чтобы спать без такой вот подготовки. – Теперь только ждать и остается.

И сама не поняла, о чем это она сейчас – об ужине или о возвращении Ирулана.

***

Первым явился все-таки катши – раньше даже, чем пирожки допеклись. Спорхнув откуда-то из-под крыши на внешний подоконник, попытался протиснуться в неприкрытую до конца оконную створку и чуть опять ее не своротил. Аля дернулась было придержать стекло и не дать ему вывалиться окончательно: вот только раскуроченного на ночь глядя окна ей и не хватало, но тут же отпрянула.

– Не смей меня больше хватать! – не на шутку испугался кот, испугав заодно и ее.

– Даже не думала, – быстро убрала она руки за спину. – Но просила же, не летать пока.

– Нет здесь сейчас никого, – проворчал Ирулан, невольно принюхиваясь к нестерпимо вкусным ароматам, витавшим в кухне. И так же невольно оглянувшись на кошачью малышню, затеявшую в углу у печи разноцветную карусель догонялок. – Селяне ваши сейчас в другом месте по горло заняты.

– Чем? – вздрогнула Аля, внутренне похолодев. – Опять возле леса погиб кто-то? Ты видел, да?

Все эти вопросы выглядели бы странно, не стой ведьмин домик чуть на отшибе от остальной деревни – на самом берегу реки, считай. Так что если переполох сейчас происходит в противоположном конце, ближе к опушке, она и правда запросто могла его пропустить.

– Живы все, не дергайся. Ну люди то есть живы – и ваши, и наши тоже.

– А кто мертв?

– Может толком уже расскажешь? – потеряла терпение и Келасса, глядя как нарочито тянет с ответом Ирулан нагоняя ситуации жути, а себе солидности.

– Печево ваше вынимать пора, пока не пригорело, – вместо ответа кот опять повел носом и поплотнее уселся на пушистый зад. Из чего следовал вполне резонный вывод – все, что могло произойти, уже произошло, и срочно куда-то бежать не требуется.

– То есть сначала накорми, напои, а потом спрашивай? – покосилась на него Аля. – Баньку хоть не потребуешь?

– Себе оставь, – огрызнулся тот, но поймал многозначительный взгляд Келассы и сдался. – Ладно, пока ужин вытаскиваешь – отчитаюсь вкратце. Тем более, там и рассказывать-то особо не о чем. А припозднись я еще на пару минут, так оказалось бы не о чем вообще.

– Да говори же!

– Я и говорю! Не успел, понимаешь, себе приличную веточку присмотреть, чтобы устроиться, как оно все и закончилось.

– Началось, хочешь сказать? – не поняла Аля.

– Закончилось! За секунду – р-раз, и все. Парень какой-то с поляны возле опушки пасшегося там днем бычка уводил. Уж не знаю, где он раньше валандался и почему так задержался, но теперь с него за это точно шкуру спустят… Ту, что еще осталась…

– Шкуру?! Хочешь сказать, эта дрянь напала на человека? – Аля едва сковородку не уронила, что осторожно снимала с решетки над подом.

– Не знаю, – дернул хвостом катши и без стеснения перебрался на отмытый стол. – Вернее, не понял толком – далековато сидел. Но в лес уволокли все-таки бычка, хотя и парня зацепило. Не сильно зацепило, не подпрыгивай – папаше выдрать его потом это точно не помешает. Ну, как только ваши бравые селяне из своего похода за местью вернутся.

– Что-о?! – пришла очередь спасать вторую едва не перевернувшуюся сковородку. – Деревенских в лес на ночь глядя понесло? Шутишь?!

– Да говори ты, наконец, толком! – снова не выдержала Келасса. – Толком и по порядку!

– Повторяю, – посерьезнел Ирулан, – я даже устроиться на том дереве не успел, как засек на лугу этого опоздуна малолетнего с его скотиной. И, похоже, засек не я один. Стоило ему только веревку от колышка отвязать, как та дрянь из кустов на них и вывалилась. Парень назад скакнул – с перепугу скорее, чем от больших мозгов, но вышло удачно: закогтили в итоге не его, а бычка, за которого он отпрыгнул. А уж когда еще и верещать начал, это, которое из кустов, прихватило первое, что под руку подвернулось – скотинку, то есть, и обратно в заросли утянулось.

– Что «это»? Разглядел?