Вероника смежила веки и представила себе того, кто сотворил такое. Но вместо чёткого образа возникли размытые тени, отчего делалось ещё страшнее. Зло, с которым она столкнулась, безымянное и безликое, а значит, могло прятаться где угодно и в ком угодно. Даже в том, кто улыбается ей в лицо.

Она взглянула на часы. У нерп настало время обеда. Будто уловив мысли, телефон отозвался короткой настойчивой вибрацией. Мама напоминала: пора кормить кумутканов. Ника поднялась, накинула куртку, надела шапку и попала из уютного тепла в объятия холодного ветра. Тишина раздумий растворилась в резком, порывистом дыхании улицы.

Неподалёку от дома на утрамбованной площадке, стояла деревянная будка с вывеской «Клиника для кумутканов». Реабилитационный центр – гордость Бориса Белевского. От постройки змеился аккуратный спуск к водоёму, где устроен небольшой причал и вольер для подрастающих байкальских тюленей. Здесь выхаживали нерп, оставшихся без матерей, израненных или угодивших в рыбацкие сети.

В бассейне плавало шестеро нерпят. Трое из них, с жемчужной шёрсткой и красными глазами-бусинками, альбиносы. Их бархатистая шкурка отливала перламутром в пронизанной солнцем воде. Вероника замерла, от догадки, внезапно посетившей её. Вероятно, они были детёнышами, рождёнными от Ангела. Они унаследовали первозданную уникальную красоту и невероятную уязвимость перед безжалостным миром.

В очаровательных созданиях неукротимое любопытство побеждало врождённую осторожность. Чтобы разведать обстановку, маленькие головы выныривали из воды. Самый младший из кумутканов, Татоша, играючи перекатывался на спине, и в простом движении заметно что-то знакомое, отголосок утраченной грации его отца.

Долгое время проработавший зоотехником, Борис Николаевич говорил, что нерпы – это эндемики озера Байкал. Нигде на планете не встретишь таких трогательных существ, они обитают только в пресных водах Сибирского моря. Здесь рождались редкие особи – альбиносы, лишённые цвета. Они выделялись на фоне своих серых сородичей, но зимой становились практически незаметными на снегу. Их шкуры и мясо обладали исключительными свойствами. Из-за этого альбиносы считались у браконьеров ценной добычей.

Вероника дала Татоше витамины. Он ослаб после операции на челюсти. Сначала Лиза и Ника дежурили у бассейна, чтобы проделывать лунки для Татоши. Он славился ленью и иногда забывал о продухе.

Каждый щенок отличался характером. Беляш, самый упитанный и прожорливый из альбиносов, всегда первым с шумом всплывал у кормушки и расталкивал своих нерешительных собратьев.

Его белоснежная сестра Умница, напротив, слыла тихой и вдумчивой. Она подолгу изучала новую игрушку – блестящий шар или гладкий камень, прежде чем осторожно тронуть носом.

Шустрый и любопытный малыш получил кличку Вихрь. Он метался по бассейну, как смерч, вовлекая в хаотичные игры других постояльцев клиники и образуя вереницу лопнувших пузырьков.

Его постоянная спутница Бусинка, юркая и миниатюрная, обожала выслеживать рыбу, прятавшуюся в складках дна, и замирала в засаде с видом опытного охотника.

Шестым был Недотрога – ранимый и осмотрительный малыш, дольше всех привыкавший к изменившимся условиям. Держался особняком. Но именно он первым подплывал к любому новичку, попавшему в центр, чтобы составить молчаливую компанию.

Ника любила наблюдать за подопечными. Особенно впечатляла их почти инопланетная лёгкость под водой. Превращаясь из неуклюжих увальней на суше в живые торпеды, они рассекали толщу озера, оставляя за собой серебристые спиральные следы. В эти моменты исчезало всё: тяжёлые размышления, школьные обиды и тоска по отцу. Заботясь об ушканах, она помогала себе.

В меню у кумутканов голомянка. Ника застывала, созерцая, как они молниеносно хватают добычу, едва коснувшись вибриссами, улавливавшими малейшее передвижение. Её любимец, Татоша, всегда ел особым способом. Не глотал рыбу немедленно. Он подбрасывал её перед мордочкой, играя с кормом, за что неизменно получал ласковый упрёк от Лизы.

Мама просила, чтобы Ника не привыкала к малюткам, ведь скоро, когда они окрепнут, нерпам предстоит покинуть клинику. Вероника знала, что матери тоже будет грустно прощаться с подопечными. И как бы они ни желали не расставаться с кумутканами, но диким животным лучше жить на воле. Вздохнув, Вероника метко бросила рыбку Беляшу и улыбнулась, когда он ловко проглотил её. Пока тюлени в клинике, Вероника будет с радостью ухаживать за ними.

В кармане завибрировал смартфон. Ника извлекла его и разблокировала экран. Пришло сообщение от Ардана Батуева.

ВКОНТАКТЕ

Ардан: Привет! Тебя сегодня не было? Что произошло?

На вопрос друга Ника робко улыбнулась. В груди стало тепло. Хоть кому-то интересна её судьба. Она быстро напечатала текст.

ВКОНТАКТЕ

Вероника: Привет! Кое-что случилось.

ВКОНТАКТЕ

Ардан: Опять тебя доставали?

Одноклассник Ники, единственный человек, который по-настоящему понимает её.

ВКОНТАКТЕ

Вероника: Нет. Хуже. Я не знаю, кому можно доверять.

Палец Ники замер над кнопкой отправить. Говорить ли Ардану? Он сын рыбака и с детства привык видеть гибель маленьких существ. Он и сам не раз ворчал на нерп, которые мешали промыслам. Наконец, она решилась и, вздохнув, отослала сообщение.

ВКОНТАКТЕ

Ардан: Ник, скажи, я же свой.

ВКОНТАКТЕ

Вероника: Кто-то убил Ангела.

В горле першило при воспоминании о кровавом следе на льду. Взгляд привлекли альбиносы, плававшие в импровизированном бассейне. Ника вздохнула и немного успокоилась.

ВКОНТАКТЕ

Ардан: Ты в порядке? Где ты?

ВКОНТАКТЕ

Вероника: Расстроилась. Дома. Мама забрала из полицейского участка.

ВКОНТАКТЕ

Ардан: Я скоро приду. Держись.

ВКОНТАКТЕ

Вероника: Лучше я к тебе. Хочу немного отвлечься.

После короткого виртуального диалога Ника торопливо убралась клинике и наспех переодевшись, отправилась на южный берег Хужира, где рыбаки уже собирали снасти.

Глава 2. Не тот, кем кажется

Собрав удочку и положив её в багажник снегохода рядом с уловом, Ардан Батуев смахнул прядь жёстких вьющихся волос со лба и быстро убрал под шапку. Сильный и упрямый, воспитанный сибирскими морозами и ветрами, потомок рыбацкого рода закалён суровой природой Байкала. Поджарый и жилистый, он ловко управлялся с тяжёлыми снастями. Умел быстро грести и осторожно перемещаться по каменистому берегу. Начиная с девяти лет, Ардан сопровождал отца на промыслах. В свои семнадцать он обладал фигурой атлета с широкими плечами и развитыми мышцами рук и спины. Многие девчонки заглядывались на него, однако, казалось, сердце Ардана Батуева такое же холодное, как и озеро осенним днём.

На носу красовалась горбинка – напоминание о давнем падении в лодке. Кожа не по возрасту обветренная и грубая. У глаз уже появились мелкие морщинки – Ардан постоянно щурился, любуясь солнечными бликами, плясавшими на водной глади. Веронике нравились эти морщинки. Они напоминали о его задорном смехе. Хотя он слыл серьёзным молодым человеком, но иногда любил пошутить. Когда он смотрел на Нику, в его глазах проскальзывала неожиданная нежность.

Они дружили с первого класса. Ардан заботился о Нике, защищал от нападок учителей и сверстников. А она делала за него домашние задания по истории и литературе.

Узкие, карие глаза провожали хивусы, скользившие по льду, и ловили малейшее движение на горизонте. В них зажглись тёплые искорки, когда он встретил Веронику.

– Привет, – поздоровался Дан и улыбнулся.

Ника кивнула и посмотрела на ровесника. За зиму он возмужал и окреп. На лице пробивалась щетина. Ардан обнял Нику так осторожно, словно опасался спугнуть.

– Мне жаль, что Ангела больше нет, – шепнул он ей на ухо.

Ника выдохнула, отгоняя тревогу.

– Ты не замечал чего-то подозрительного? – осведомилась Вероника.

Она опасалась думать, что друг причастен к убийству самца ушкана. Ардан, как и его отец, рыбак, недолюбливал нерп. Ведь животные охотились на рыбу. Бывали случаи, когда омуль исчезал из садков. Некоторые нерпы настолько поднаторели в воровстве, что даже не обращали внимания на промысловиков.

Ардан покачал головой. Стало интересно, кто так жестоко обошёлся со зверем. Браконьеры, наверное.

– Я закончил, можем ехать.

Ника надела шлем, устроилась позади Ардана на буране и они направились к мысу Хобой, где можно встретить ушканов. Стремительно рассекая по зеркальной глади заснеженного льда, они оставляли за собой лишь серебристое облако.

Приехав на место, Дан извлёк ключи из замка зажигания и засунул в карман. Если что-то случится со снегоходом, папа будет недоволен. Ардан выпросил новенький буран на семнадцатый день рождения. И теперь сам выезжал на зимнюю рыбалку, чем очень гордился.

Вероника понуро молчала. Вокруг царило удивительное спокойствие, которое контрастировало с внутренним штормом. Она не знала, какими словами выразить то, что чувствует. Убийство альбиноса сильно взволновало её.

– Об Ангеле вспомнила? – тихо спросил Ардан, вглядываясь в серое небо, сливавшееся с белоснежной землёй. Граница между ними стёрлась. Невозможно определить, где небосвод, а где Сибирское море, скованное льдом. Иногда Ардан представлял, что озеро и живописный Ольхон существуют только в стеклянном шаре, который порой встряхивает рука великана.

– Я не думала, что кто-то причинит ему вред, – ответила Ника. – Ведь он такой милый.

Мимо пронёсся хивус – судно с подушкой, на котором туристы пересекали озеро, покрытое хрустальным льдом. Издалека доносился смех. Беззаботное веселье казалось Нике оскорбительным. В животе больно кольнуло.

– Вот именно – милый… Только абсолютно не способен защищаться, – усмехнулся Батуев и высокомерно заявил: – Они глупые.

– Естественно, куда ушканам до нас с тобой!

Ардан и Вероника медленно шли по льду. Из продухов высунулась любознательная мордочка с коричневыми сияющими глазами. Она наблюдала за людьми, что смотрели за ней. Ардан громко хлопнул в ладони и расхохотался. Ника толкнула его локтем в бок.

– Ты напугал бедняжку!

– Эти нерпы забирают нашу рыбу, – буркнул Ардан. – Папа ненавидит их.

– Вы что бычков не поделили? – пробормотала Ника, закатив глаза. – Ну вот, теперь он на час заляжет на дно.

За омулем нерпе не угнаться, разве что во время нереста, когда он идёт косяком. Остаётся воровать уже пойманное. Во всём остальном тюлень неспешен, движется с врождённой грацией и миролюбив – абсолютная противоположность человеку. Этот хищник уверен, что подчинил себе природу. Но обманчивое впечатление развеивается, когда человек остаётся наедине с её величием.

– А если серьёзно, я беспокоюсь. Вдруг эти нелюди захотят забрать ещё кого-нибудь, – поделилась мыслями Вероника и посмотрела на заснеженные валуны, видневшиеся вдалеке.

Летом у подножия скалы нерпы отдыхали на огромных камнях, хранящих солнечное тепло. Чтобы не спугнуть их, следует двигаться осторожно, не шуметь и не издавать резких звуков. Тюлени обладали любопытным, но пугливым нравом.

Некоторые старики считали, что в нерп после смерти перерождаются жадные люди. А другие легенды говорили, что нерпа может превращаться в человека и жить на суше, и если в этот момент украсть шкуру, то создание навсегда останется в человеческом обличье.

– Не бойся, никто не придёт за твоими драгоценными нерпами, – Ардан успокаивал Нику, хотя и сам не верил в собственные слова. Браконьеры всегда возвращаются.

Подростки прогуливались вдоль стены с небольшими отверстиями, через которые туристы изучали нерп. Ушканы выглянули из большой полыньи, грелись в лучах февральского солнца и подлечивали раны. Путешественников сегодня немного. В зимние дни странники предпочитали не задерживаться на улице, а пробовали местную кухню в уютных ресторанах.